Стратегия нацбезопасности — некорректные определения

Стратегию национальной безопасности РФ надо разрабатывать заново

/ Константин Сивков, доктор военных наук http://army-news.ru/

Любая стратегия – это руководящий документ, используемый в практической деятельности руководителей различного уровня. Ее определения и положения должны обладать предельной конкретностью, исключать двойное толкование и быть применимыми в практике управленческой деятельности. С этой точки зрения, наверное, и следует проанализировать Стратегию национальной безопасности Российской Федерации.

Прежде всего, в Стратегии отсутствует четкое определение системы угроз национальной безопасности страны и их источников. В роли угроз здесь выступают проблемы развития государства в различных сферах. Между тем в общих положениях Стратегии дается определение угрозы национальной безопасности – прямая или косвенная возможность нанесения ущерба государству и обществу. То есть речь идет о возможности реализации процесса нанесения ущерба. Определение в этом отношении вполне корректное.

Понятию «угроза национальной безопасности» обязательно соответствует определение ее источника. В этой роли выступают объекты, которые организуют и осуществляют реализацию угрозы как процесса нанесения ущерба государству и обществу. Соответственно суть обеспечения национальной безопасности состоит в том, чтобы предотвратить или нейтрализовать угрозу путем воздействия на источник угроз.

Результаты реализации любой из угроз, как правило, проявляются в различных сферах жизнедеятельности общества. Поэтому опираться при классификации системы угроз на сферы жизнедеятельности общества, как это сделано в Стратегии, в корне неверно. Тем более неправильно выставлять в роли угроз проблемы развития общества.

Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года утверждена и введена в действие Указом президента Российской Федерации от 12 мая 2009 года. Документ обсуждался бурно. Эксперты указывали на его серьезные недостатки, в общей сложности о нем прозвучало немало далеко не лестных мнений. Тем не менее, он вступил в силу. Прошло более четырех лет. Почему же все это время руководители, отвечающие за национальную безопасность страны, обосновывая те или иные, порой весьма спорные свои шаги в этом направлении, не опирались на положения принятой Стратегии?

Начиная с 2009 года в Российской Федерации происходили весьма значительные события в сфере обеспечения национальной безопасности (достаточно упомянуть хотя бы «сердюковскую реформу» Вооруженных Сил). При этом мало кто вспоминал о главном документе, определяющем развитие всех подсистем государства, касающихся обеспечения национальной безопасности. Чтобы понять этот феномен, необходимо определить, в полной ли мере Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года (Стратегия) отвечает требованиям, которые предъявляются к подобным документам.

Любая стратегия – это руководящий документ, используемый в практической деятельности руководителей различного уровня. Ее определения и положения должны обладать предельной конкретностью, исключать двойное толкование и быть применимыми в практике управленческой деятельности. С этой точки зрения, наверное, и следует проанализировать Стратегию национальной безопасности Российской Федерации.

Стратегия нацбезопасности — некорректные определения

Прежде всего, в Стратегии отсутствует четкое определение системы угроз национальной безопасности страны и их источников. В роли угроз здесь выступают проблемы развития государства в различных сферах. Между тем в общих положениях Стратегии дается определение угрозы национальной безопасности – прямая или косвенная возможность нанесения ущерба государству и обществу. То есть речь идет о возможности реализации процесса нанесения ущерба. Определение в этом отношении вполне корректное.

Понятию «угроза национальной безопасности» обязательно соответствует определение ее источника. В этой роли выступают объекты, которые организуют и осуществляют реализацию угрозы как процесса нанесения ущерба государству и обществу. Соответственно суть обеспечения национальной безопасности состоит в том, чтобы предотвратить или нейтрализовать угрозу путем воздействия на источник угроз.

Результаты реализации любой из угроз, как правило, проявляются в различных сферах жизнедеятельности общества. Поэтому опираться при классификации системы угроз на сферы жизнедеятельности общества, как это сделано в Стратегии, в корне неверно. Тем более неправильно выставлять в роли угроз проблемы развития общества.

При построении механизмов нейтрализации угроз необходимо различать основополагающую триаду: источник угрозы – угроза – результат ее реализации. К сожалению, этого в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года не наблюдается. В ней смешаны в одну кучу и национальная безопасность, и жизнедеятельность общества и государства.

Практически нигде (за самым редким исключением) в Стратегии не определяются источники угроз, хотя бы на уровне набора критериев, по которым их можно выявить. Почему это не сделано, не вполне понятно. Вероятно, это связано с тем, что в числе наиболее опасных источников угроз национальной безопасности России пришлось бы назвать некоторые весьма влиятельные структуры и фигуры как в политике, так и в экономике нашей страны.

В результате предлагаемые в Стратегии направления обеспечения национальной безопасности по сферам построены по принципу «констатация недостатка – перечень мер по его исправлению». Такой подход не имеет никакого отношения к обеспечению национальной безопасности, а относится к вопросам развития конкретных сфер жизнедеятельности общества.

Примеров тому на страницах Стратегии множество. Порой предлагаемые меры выглядят просто комично.

Так, в разделе «Повышение качества жизни российских граждан» в качестве мер противодействия угрозам национальной безопасности предлагается создавать условия для ведения здорового образа жизни, стимулирования рождаемости и снижения смертности населения. Это вменяется в обязанности силам обеспечения национальной безопасности. Как они должны это делать, особенно в части повышения рождаемости, непонятно. Разве что использовать мобильные бригады, состоящие из крепких контрактников.

Тут же предлагается и совершенствовать «систему защиты от безработицы», создавать «условия для вовлечения в трудовую деятельность людей с ограниченными физическими возможностями». Каким образом это могут сделать Вооруженные Силы, МВД и ФСБ?

В обязанности сил обеспечения национальной безопасности согласно Стратегии входит и совершенствование государственно-частного партнерства, а также сохранение культурного и духовного наследия и даже доступность информационных технологий. Какая именно организация из системы обеспечения национальной безопасности за это ответственна, в Стратегии не указывается. Вероятно, ФСБ. Правда, не вполне ясно, как она будет это делать.

В разделе «Экономический рост» силам обеспечения национальной безопасности ставится общая задача поддержки государственной социально-экономической политики. Но они должны парировать и нейтрализовать угрозы, а никак не участвовать в экономической деятельности или ее поддержке. Это функция совершенно иных государственных, общественных и коммерческих структур.

Среди важнейших мер обеспечения национальной безопасности в сфере культуры обнаруживаем «признание первостепенной роли культуры для возрождения и сохранения культурно-нравственных ценностей». Хотелось бы знать, кто против этого возражает и что мешает немедленно признать это на самом высоком уровне?

При этом практически нигде не указываются меры, направленные именно на предотвращение угроз национальной безопасности путем воздействия на источники этих угроз или устранения условий их реализации.