Геополитические лобби в православ ных странах

Общий обзор геополитических тенденций балканских православных стран выявляет важнейшую закономер ность: в каждом таком государстве существуют, как минимум, два геополитических лобби, характер которых сопряжен с некоторыми религиозными особенностями.

Во-первых, повсюду наличествует пророссийское лобби, ориентирующееся на геополитику Русской Православной Церкви, которая, в свою очередь, наследует (хотя и с оговорками) линию "Москва Третий Рим". Это лобби ориентировано против Рима и любого сближения с ним (а значит, против Австрии, Венгрии и католиче ской Германии, т.е. против католического сектора Средней Европы), но одновременно, стоит на антитурецких и анти-"фанариотских" позициях, противопоставляя себя в той или иной степени Константинопольскому Патриархату. В некоторых случаях (как, например, в самой Греции) это лобби включает в себя не только православ ные круги, но и некоторые секретные общества масонского типа.

Во-вторых, в этих же странах существует и противоположное лобби, которое, будучи или не будучи православным, сочувственно относится к сближению с Римом, к ориентации на Среднюю Европу, Австрию, в пределе на униатство или даже католичество.

В-третьих, везде остаются следы турецкого влияния, которое поддерживалось в этом регионе Англией, а это означает, что англосаксонская геополитика в данном случае имеет южную ориентацию и опирается на фанариот ские тенденции и в современном Православии в балканских странах, традиционно связанные с османской администрацией.

Распад Югославии дает нам пример геополитического расклада на Балканах. Русофильская линия воплощена в позиции Белграда и боснийских сербов. Хорватия и Словения ориентируются на Среднюю Европу, а англосаксы (США и Англия) активно поддерживают боснийских мусульман, наследников турков. При этом снова встает вопрос Македонии, о которой опять возникают споры между Сербией, Грецией и Болгарией. С новой силой дает о себе знать и албанская проблема в частности, в Косове. Приднестровская трагедия и антирос сийские настроения в нынешней Румынии и Молдавии снова заставляют обратить особое внимание на униатское и прокатолическое лобби, которое только и может быть носителем антимосковских настроений и латинских тенденций в этих областях.

Русская Православная Церковь и Советы

Соотношение между Православием и советским режимом вопрос крайне трудный. С одной стороны, существует точка зрения, что советский период, несмотря ни на что, унаследовал от дореволюционной России геополитическую линию, строго совпадающую в самых важных аспектах с геополитикой Русской Церкви. Можно условно определить это как "сергианство" по имени Патриарха Московского Сергия, сформулировавшего знаменитый тезис, ставший отправным пунктом внутрицер ковных споров, не утихших и в наши дни: "Ваши успехи наши успехи " (в обращении к атеистическому антихристианскому режиму И.Сталина). Эта "сергианская" формула далеко не так парадоксальна и чудовищна, как хотят ее представить православные консерваторы. Дело в том, что большевистская Революция повлекла за собой такие перемены в церковной жизни России, которые поражают своим символизмом. Синхронно было восстановлено Патриаршество, столица перенесена в Москву (символичное возвращение к идее "Москва Третий Рим"), чудесное обретение иконы "Державная" в Коломенском, московской резиденции русских царей, знаменовало возврат к мистической, сотериологической и эсхатологической функции царской власти, восстанавли ваемой в ее сверхъестественном измерении после двухсотлетнего Санкт-Петербургского периода. Вместе с этим большевики наследовали всю русскую геополитику, укрепили государство и расширили его границы. Параллельно шло и духовное обновление Церкви, через гонения и страдания восстановившей забытую огненность религиозного чувства, практику исповедничества, подвиг мученичества за Христа.

Вторая точка зрения рассматривает Советскую Россию как полную антитезу России Православной, а "сергианство" считает конформизмом с антихристом и отступничеством. Такой подход исключает возможность рассмотрения советского периода как продолжения геополитики Православия. Носителем такой идеологии в ее самой отчетливой форме является Русская Православ ная Церковь за Рубежом и сектантская Истинная Православная Церковь, чьи позиции вытекают из эсхатоло гического отождествления большевизма с приходом антихриста. Любопытно, что такой подход отказывает Православию в политическом измерении и типологически совпадает с позицией "фанариотов", отрицающих необходимость соотнесенности Православной Церкви с политикой, что является основой полноценной православной доктрины. Одновременно, такой подход сочетается с симпатиями к "белому" движению, которое геополитически основывалось на поддержке Антанты, западноевропейс ких и, особенно, англосаксонских стран. И не случайно центр Русской Православной Церкви за Рубежом находится в США. Геополитически такой "православный" антисоветизм и "антисергианство" совпадают с традиционной для Запада атлантистской линией, направленной против России (советской, царской, патриархальной, модернистской, демократической и т.д.) независимо от ее идеологической системы.

Резюме

После падения Византийской Империи геополитика Православия лишена однозначной богословской и эсхатологической функции, которую она имела в эпоху "тысячелетнего царства" с V по XV века. Двести лет "Москвы Третьего Рима" примыкают к этому "святому" периоду, который для православного сознания тождестве нен периоду полноценной Традиции. После раскола и петровских реформ начинается более двусмысленный период, на всем протяжении которого Россия все же следует, в самых общих чертах, прежней геополитической линии, утрачивая при этом доктринальную строгость. Весь поствизантийский период характеризуется дуализмом в рамках самого Православия, где Русское Православие, напрямую связанное с геополитикой Русского Государства, противостоит греческо-фанариотской линии Константинопольского Патриархата, который воплощает в себе тип Православия, строго отделенного от политической реализации и выполняющего инструменталь ные функции в общей структуре османской системы.

Сама же Россия перенимает византийскую традицию конфронтации с "латинской митрой и турецким тюрбаном" и вынуждена в одиночку защищать интересы Православия на геополитическом и государственном уровнях. Эта линия заставляет участвовать Россию в балканской политике, где она сталкивается с целым рядом геополитически враждебных тенденций, включая постоянное "фанариотское" антироссийское влияние.

И наконец, в советский период геополитика, как это ни парадоксально, продолжает общую планетарную стратегию Русской Государственности, расширяя сферы влияния России за счет традиционно враждебных Правосла вию стран и народов. Конечно, здесь не может идти речи о догматической преемственности Советов по отношению к Русской Православной Церкви, но при этом не следует забывать, что догматическая очевидность безнадежно утрачена уже при Петре, а поколеблена в период раскола. И если встать на точку зрения "сергианства", можно рассмотреть геополитические успехи советской сверхдержавы, покорившей полмира, традиционно враждебного русским православным христианам и нашему государству, как успехи Русской Церкви и Православ ной геополитики. Этот последний тезис является, вне всяких сомнений, весьма спорным, но таким же спорным является, строго говоря, отождествление романовской послепетровской России с истинно православным государством. Хотя и в первом и во втором случае налицо явная геополитическая преемственность.

В наше время, когда нет ни царской, ни советской России, а есть издыхающая и искалеченная, разворованная и проданная Западу, нашему извечному врагу, страна, мы в состоянии осмыслить всю геополитическую историю Православия беспристрастно и объективно и выявить ее константы, которые следовало бы начертать на скрижалях новой государственности власти, желающей называться "русской".

Глава 2 ГОСУДАРСТВО И ТЕРРИТОРИЯ