 |
10. Пространство и время. ВП как целое 7 страница
|
|
|
|
Пух посмотрел на него с грустью.
«Что будем делать? », спросил он Поросенка.
Поросенок знал ответ на этот вопрос и сразу сказал, – пойти сказать Кристоферу Робину.
«Вы найдете его у Канги», говорит И-Ё. Он подошел поближе к Пуху и сказал громким шепотом:
«Не мог бы ты попросить своего друга перенести эти упражнения в другое место? У меня вскоре ланч, и я не хотел бы, чтобы его затоптали, прежде чем я начну есть. Пустяковое дело, прихоть, но все мы имеем свои маленькие слабости».
Пух торжественно кивнул и позвал Тиггера.
«Пошли, зайдем к Канге. Она наверняка много чего найдет тебе позавтракать».
Тиггер завершил последний круг и подошел к Пуху и Поросенку.
«Горит! », объяснил он, широко и дружелюбно улыбаясь. «Пошли». И он умчался вперед.
Пух и Поросенок медленно поплелись за ним. Пока они шли, Поросенок ничего не говорил, потому что ни о чем не мог думать, а Пух ничего не говорил, потому что придумывал стихотворение. И когда он придумал его, он начал так:
С бедным малюткой Тиггером что нам прикажете делать? Если так дальше пойдет, никогда он не вырастет больше. Мед не по вкусу ему, зжолудей – и тех не желает. Дали чертополох и от него отказался. Много колючек, шипов, а это ему не по нраву. Все, что Другие Животные смачно жуют и глотают, Глотке его не под стать подыхает, бедняк, с голодухи!
«Да он и так большой», сказал Поросенок. «На самом деле он не очень большой».
«Ладно, но кажется большим». Услышав это, Пух погрузился в размышления и затем промурлыкал следующее:
Сколько ж в нем весу всего, сколько фунтов, шиллингов, унций? Больно уж Прыток всегда, потому-то и кажется больше [61].
«Вот и все стихотворение», сказал он. «Тебе нравится, Поросенок? »
|
|
|
«Все, за исключением шиллингов», сказал Поросенок. «Я не думаю, что им здесь место».
«Им захотелось встать после фунтов», объяснил Пух. «Ладно, я им и разрешил. Лучший способ сочинять стихи – это давать вещам волю».
«Ну, не знаю», сказал Поросенок.
Тиггер топотал впереди, все время крутясь в разные стороны и крича: «Туда идем? » – и вот наконец они дошли до Канги и обнаружили там Кристофера Робина. Тиггер бросился к нему.
«О, вот ты где, Тиггер? », сказал Кристофер Робин. «Я знал, что ты где-то здесь».
«Я искал в Лесу вещи», говорит Тиггер. «Я нашел пух и поросенка, и и-ё, но не нашел завтрака».
Пух и Поросенок подошли и обняли Кристофера Робина и объяснили все происшедшее.
«А ты не знаешь, что нравится Тиггерам? », спросил Пух.
«Я думаю, что, если бы я хорошенько подумал, я бы вспомнил», говорит Кристофер Робин, «но я думал, Тиггер знает».
«А я и знаю», говорит Тиггер. «Все на свете за исключением меда, желудей и – как эти горячие штуковины называются? »
«Чертополох».
«Да, и за исключением чертополоха».
«О, ну ладно. Канга тебе может что-нибудь дать на завтрак».
Итак, они подошли к Канге, и, когда Ру сказал «Хэлло, Пух» и «Хэлло, Поросенок» по одному разу и «Хэлло, Тиггер! » два раза, потому что он его никогда раньше не видел и это звучало забавно, они сказали Канге, чего они хотят, и Канга сказала очень ласково: «Ладно, загляни в мой буфет, Тиггер, дорогуша, и найди то, что тебе нравится». Потому что она сразу поняла, что, каким бы большим Тиггером не казался, он так же нуждается в ласке, как и Ру.
«Можно мне тоже заглянуть? », говорит Пух, который начал себя чувствовать по-одиннадцатичасовому. Он обнаружил маленькую консервную банку со сгущенным молоком, и что-то, казалось, говорило ему, что это Тиггерам не нравится; итак, он унес ее в уголок сам по себе и уединился там с ней так, чтобы его никто не отрывал от дела.
|
|
|
Но чем больше Тиггер совал нос в одно и запускал лапу в другое, тем больше обнаруживалось вещей, которые Тиггерам не нравятся.
И когда он перепробовал в буфете все и обнаружил, что ничего из этого есть не может, он и говорит Канге: «Ладно, что теперь? »
Но Канга и Кристофер Робин, и Поросенок все вместе окружили Ру, наблюдая, как он принимает Солодовый Экстракт, а Ру говорил: «А может не надо? », а Канга говорила: «Ру, дорогуша, помнишь, ты обещал? »
«Что это такое? », прошептал Тиггер Поросенку.
«Укрепляющее! », сказал Поросенок. «Он его ненавидит».
Итак, Тиггер подошел поближе, наклонился из-за спинки стула над Ру и вдруг высунул язык и жадно заглотал Укрепляющее. Канга, неожиданно подпрыгнув от удивления, схватила ложку, которая уже почти исчезла в пасти Тиггера, и благополучно выдернула ее обратно. Но Солодовый Экстракт пропал.
«Тиггер, дорогуша! », сказала Канга.
«Он съел мое лекарство, он съел мое лекарство, он съел мое лекарство! », пел счастливый Ру, полагая, что это первоклассная шутка.
Тогда Тиггер взглянул на потолок, закрыл глаза и облизал языком челюсти на тот случай, если он что-нибудь пропустил. И умиротворенная улыбка растеклась по всей его роже, когда он сказал: «Итак, вот что нравится Тиггерам! »
Что вполне объясняет тот факт, что после этого он всегда жил у Канги и принимал Солодовый Экстракт на завтрак, обед и чай. А иногда, когда Канга полагала, что ему нужно что-то еще более укрепляющее, она давала ему ложку другую бэби-румикса.
«Но я думаю», говорил Поросенок Пуху в таких случаях, «что он и так достаточно укреплен».
Глава III [62]. Снова Heffalump
Однажды, когда Пух сидел у себя дома и пересчитывал банки с медом, в дверь позвонили.
«Четырнадцать», сказал Пух. «Входи. Четырнадцать. Или пятнадцать. Сбили меня. Зараза».
«Хэлло, Пух», говорит Кролик.
«Хэлло, Кролик. Четырнадцать, верно? »
«Чего четырнадцать? »
«Банок с медом, я их тут пересчитываю».
«Ну правильно, четырнадцать».
«Ты уверен? »
«Нет», говорит Кролик, «но какое это имеет значение? »
«Просто желательно знать», скромно говорит Пух, «потому что тогда я мог бы сказать себе „У меня осталось четырнадцать банок меду“. А может и пятнадцать. Это все делается для удобства».
|
|
|
«Ладно, пусть их будет хоть шестнадцать», говорит Кролик. «Я пришел, чтобы сказать следующее: ты не видел где-нибудь здесь Малютку? »
«Думаю, не видел», говорит Пух. Потом он еще подумал немного и говорит: «Кто это Малютка? »
«Ладно, это один из моих друзей-и-родственников», небрежно сказал Кролик.
Но Пуху не очень-то помогло такое объяснение, ибо у Кролика было друзей-и-родственников целая туча всех сортов и калибров! А ведь Пух не знал, надо ли искать этого Малютку на верхушке дуба или на лепестке лютика.
«Я вообще сегодня никого не видел», говорит Пух, «никого, кому можно было бы сказать „Хэлло, Малютка! “ Он что, тебе понадобился зачем-нибудь? »
«Да зачем он мне нужен? », говорит Кролик. «Просто всегда полезно знать, где находится тот или иной друг-или-родственник, а нужен он или не нужен, это уже совсем другое дело».
«О, понимаю», сказал Пух. «Он потерялся! »
«Ладно», говорит Кролик, «поскольку его долгое время никто не видел, будем считать, что потерялся. Как бы то ни было, я обещал Кристоферу Робину Организовать Поиск. Так что пошли».
Пух прочувствованно попрощался со своими четырнадцатью банками меду, втайне надеясь, что их все-таки пятнадцать, и они с Кроликом направились в Лес.
«Так вот», сказал Кролик. «Это – Поиск, и поскольку я его организовал…»
«Что ты с ним сделал? », говорит Пух.
«Я его организовал. Это – ну, если все одновременно ищут в разных местах. Поэтому я бы хотел, чтобы ты, Пух, занялся бы поиском в районе Шести Деревьев, а затем направился бы к дому Сыча и поискал бы там меня. Понятно? »
«Нет», говорит Пух, «что…»
«Тогда я жду тебя возле Дома Сыча примерно через час».
«А Поросенка ты тоже Организовал? » «Всех! », сказал Кролик, и только Пух его и видел. Как только Кролик скрылся из виду, Пух вспомнил, что он забыл спросить, кто такой этот Малютка и принадлежит ли он к тому разряду друзей-и-родственников, которые залетают вам в нос, или к тому, на которых можно наступить по невнимательности. И поскольку теперь уже было поздно, Пух решил начать Поиск с поиска Поросенка и заодно узнать, КОГО, собственно, они собираются искать, а потом уже начать ЕГО искать.
|
|
|
«А искать Поросенка у Шести Деревьев нет смысла», сказал Пух, «потому что ведь Поросенка организовали на Особое Место, так что я лучше сначала поищу это Особое Место. Хотел бы я знать, где оно находится. И он мысленно записал у себя в голове нечто в таком роде:
Порядок поиска вещей
1. Особое Место (выяснить, где Поросенок).
2. Поросенок (выяснить, кто это Малютка).
3. Малютка (выяснить, где Малютка).
4. Кролик (сказать ему, что я выяснил, где Малютка).
5. Снова Малютка (сказать ему, что я выяснил, где Кролик)».
«Из всего этого явствует, что предстоит беспокойный день», подумал Пух озадаченно.
Следующий момент действительно оказался в высшей степени беспокойным, ибо Пух был так озабочен, что совершенно не смотрел себе под ноги и наступил на кусочек Леса, который там по ошибке оказался, и он только успел подумать: «Я лечу. Как Сыч. Хотел бы я знать, как бы мне остановиться…». И тут же он остановился.
«Оу! », взвизгнуло что-то.
«Забавно», подумал Пух. «Сам говорю „Оу! “, а при этом и не думал ойкать». [65]
«На помощь! », тихо говорит высокий голос.
«Опять я», подумал Пух. «Со мной явно произошел Несчастный Случай. Я свалился в яму, и у меня голос стал писклявый, и к тому же говорит сам по себе, а я совершенно не готов к этому, несмотря на то, что внутри меня что-то произошло. Зараза! »
«На помощь! На помощь! »
«Ну вот! Говорю, хотя даже не пытался говорить. Вероятно, это Тяжелый Несчастный Случай», и после этого он подумал, что теперь, если он сам, по своей воле захочет сказать что-нибудь, у него ничего не получится, и чтобы удостовериться в обратном, он громко сказал: «Тяжелейший Случай с Пухом-Медведем! » [65]
«Пух», пропищал голос.
«Это Поросенок», нетерпеливо закричал Пух. «Ты где? »
«Внизу», говорит Поросенок действительно довольно-таки низким голосом.
«Внизу чего? »
«Внизу тебя. Вставай! »
«О! », сказал Пух и вскарабкался на ноги так быстро, как только мог. «Я что, упал на тебя? »
«Ну да, ты упал на меня», говорит Поросенок, ощупывая себя с головы до копыт.
«Я не хотел этого», говорит Пух покаянно.
«А я не говорю, что хотел оказаться внизу», грустно сказал Поросенок. «Но теперь со мной все в порядке. Пух, я так рад, что это оказался ты». [66]
«Что же случилось с нами? », говорит Пух. «Где мы? »
«Мне кажется, где-то вроде ямы. Я шел и кого-то искал, и вдруг я почувствовал, что меня больше нет, а как только я встал, чтобы посмотреть, куда же я запропастился, на меня что-то свалилось. Это был ты».
«Вон оно что! », сказал Пух.
|
|
|
«Да», сказал Поросенок. «Пух», продолжал он тревожно, «ты думаешь, мы попали в Западню? »
Пух об этом вообще не думал, но кивнул. Потому что он вспомнил, как они однажды с Поросенком сделали Пухову Западню для Heffalump'ов, и тогда он догадался, что именно произошло сейчас. Они с Поросенком угодили в Heffalump'ову Западню для Пухов! Вот оно как обстояло дело.
«А что бывает, когда приходят Heffalump'ы? », спросил Поросенок дрожащим голосом, когда услышал новости.
«Может, он тебя и не заметит, Поросенок», ободряюще говорит Пух. «Потому что ведь ты Очень Маленькое Животное».
«Но тебя-то он заметит, Пух».
«Да, он меня заметит, а я его замечу», говорит Пух, продумывая ситуацию. «Мы оба будем довольно долго друг друга замечать, а потом он скажет „Хо-хо! “».
Поросенок даже содрогнулся при мысли об этом «Хо-хо! », и уши у него стали дергаться.
«А что ты скажешь? », спросил он.
Пух попытался продумать свой ответ, но чем больше он думал, тем больше убеждался, что невозможно придумать подходящего ответа на «Хо-хо! », сказанное Heffalump'ом таким тоном, каким он его собирался сказать.
«А я ничего не скажу», сказал Пух. «Я просто хмыкну, как будто я чего-то жду».
«А вдруг он тогда опять скажет „Хо-хо“», предположил Поросенок с тревогой.
«Скорее всего, он так и сделает! », говорит Пух. А у Поросенка уши уже дергаются вовсю, так что он их прислонил к краю Западни, чтобы они успокоились.
«Он скажет это опять», говорит Пух, «а я буду продолжать хмыкать. И это выведет его из себя. Потому что когда ты говоришь „Хо-хо! “ дважды, да еще таким злобным тоном, а тебе в ответ только хмыкают, то ты вдруг обнаруживаешь, что стоит тебе это сказать в третий раз, как, ну – ты обнаруживаешь – что…»
«Что? »
«Что ничего».
«Что ничего что? »
Пух понимал, что он имеет в виду, но, будучи Медведем с Очень Низким I. Q., он не мог выразить эту мысль при помощи слов.
«Ладно, просто ничего», снова сказал он.
«Ты хочешь сказать, что это больше не будет настоящим, подлинным хохоканьем? », с надеждой говорит Поросенок.
Пух посмотрел на него с восхищением и сказал, что это как раз то, что он имел в виду, что если кто-то все время хмыкает, то тебе уже просто никогда в голову не придет сказать «Хо-хо! »
«А он возьмет и скажет что-нибудь еще», говорит Поросенок.
«Правильно. Он скажет: „Что все это значит? “ И тогда я скажу – и это очень хорошая мысль, Поросенок, которая мне только что пришла в голову, – я скажу: „Это Западня для Heffalump'ов, которую я соорудил, и теперь жду, когда Heffalump в нее попадется“. И буду продолжать хмыкать. Это окончательно Выбьет его из Колеи».
«Пух! », закричал Поросенок (теперь была его очередь восхищаться). «Мы спасены! »
«Думаешь? », говорит Пух, не будучи сам в этом совершенно уверен.
Но Поросенок был совершенно уверен; и он мысленно увидел Пуха и Heffalump'a, разговаривающих друг с другом; и тогда он вдруг с некоторой грустью подумал, насколько было бы лучше, если бы это были Поросенок и Heffalump, разговаривающие друг с другом, а не Пух, потому что хотя он, Поросенок, конечно, очень любит Пуха, но на самом-то деле у него, Поросенка, гораздо больше мозгов, чем у Пуха, и было бы гораздо лучше, если бы именно он, а не Пух, стоял рядом с Heffalump'ом, и было бы здорово потом вечером вспоминать, как он днем разговаривал с Heffalump'ом, как будто это был вовсе и не Heffalump. Ведь теперь это казалось так легко: он тоже знал, что он сказал бы Heffalump'y.
HEFFALUMP (злобно). «Хо-хо! »
ПОРОСЕНОК (небрежно). «Тра-ля-ля, тра-ля-ля».
HEFFALUMP (удивленный и не вполне уверенный в себе). «Хо-хо! »
ПОРОСЕНОК (еще более небрежно). «Трам-пам-пам. Трам-пам-пам».
HEFFALUMP (начинает хохокатъ, неуклюже делая вид, что это он кашляет). «Кхм! Что все это значит? »
ПОРОСЕНОК (удивленно). «Хэлло, это Западня, которую я соорудил, и теперь жду, когда Heffalump в нее упадет! »
HEFFALUMP (совершенно сбитый с толку). «О! » (После длительного молчания. ) «Ты в этом уверен? »
ПОРОСЕНОК. «Спрашиваешь! »
HEFFALUMP. «О! » (Нервно. ) «Я – я думал, что это я сделал Западню для Поросенков».
ПОРОСЕНОК (удивленно). «О нет! »
HEFFALUMP (оправдываясь). «Я – я – тогда я, наверно, ошибся».
ПОРОСЕНОК. «Боюсь, что так». (Вежливо. ) «Мне очень жаль» (Начинает хмыкать).
HEFFALUMP. «Ладно – я – ладно – я – тогда. Я полагаю, мне лучше уйти? »
ПОРОСЕНОК (глядя на него; небрежно). «Ладно, если у вас дела. Увидите Кристофера Робина, передайте ему, что он мне нужен».
HEFFALUMP (угодливо). «Конечно! О чем вы говорите! » (Поспешно уходит. )
ПУХ (который не собирался тут быть, но без которого ведь тут никак не обойтись). «О, Поросенок, до чего ж ты храбрый и умный! »
ПОРОСЕНОК (скромно). «Да ладно тебе, Пух». (И потом, когда придет Кристофер Робин, Пух ему может обо всем рассказать. )
В то время как Поросенок предавался сладким мечтаньям, а Пуха раздирали сомнения, было ли их четырнадцать или все-таки пятнадцать, Поиск Малютки еще продолжался в масштабах всего Леса. Настоящее имя Малютки было Очень Маленький Жучок, но его для краткости называли Малюткой, если с ним вообще разговаривали, что случалось крайне редко, разве кто-нибудь скажет: «Ладно, Малютка, прекрати! » Малютка погостил у Кристофера Робина несколько секунд, а затем отправился прогуляться вокруг жасминового куста, и вместо того, чтобы вернуться назад другой дорогой, он не вернулся, и теперь никто не знал, где он находится.
«Я думаю, он просто пошел домой», сказал Кристофер Робин.
«А он сказал до-свиданья-и-спасибо-за-прекрасный-вечер? », говорит Кролик.
«Нет, он только успел поздороваться», сказал Кристофер Робин.
«Ха! », говорит Кролик. Подумав немного, он продолжал: «Тогда, может, он написал письмо что благодарит за визит и сожалеет, что вынужден внезапно уйти? »
Кристофер Робин был в этом не уверен.
«Ха! », снова говорит Кролик важным тоном. «Это серьезно! Он Пропал. Мы должны немедленно организовать Поиск».
Кристофер Робин, который думал о чем-то другом, говорит: «А где Пух? » Но Кролика уже и след простыл. Тогда Кристофер Робин вернулся домой, и в голове у него возникла картина, как Пух собирается на Длительную Прогулку (где-то около семи часов утра); тогда он взобрался на вершину своего дерева и спустился вниз и затем, ломая голову, куда же мог деваться Пух, пошел по Лесу. Через некоторое время он подошел к Большому Карьеру, посмотрел вниз и увидел там Пуха и Поросенка, безмятежно спавших там, свернувшись калачиком.
«Хо-хо! », сказал Кристофер Робин громко и неожиданно. От Удивления и Тревоги Поросенок подпрыгнул в воздухе на шесть дюймов, а Пух продолжал спать.
«Это Heffalump», нервно подумал Поросенок. «Так-так! » Он немного похмыкал, но так, чтобы нельзя было разобрать ни одного слова, и совершенно непринужденным голосом сказал: «Тра-ля-ля, тра-ля-ля» – как будто только это его и занимало. Но при всем том он не посмотрел наверх, потому что если ты оглянешься и увидишь Очень Свирепого Heffalump'a, который смотрит на тебя сверху, то тогда ты вообще забудешь, пожалуй, что собирался сказать.
«Трам-пам-пам», говорит Кристофер Робин голосом Пуха. Потому что Пух когда-то сочинил песню с такими словами, и поэтому Кристофер Робин, когда ее пел, то пел всегда голосом Пуха, потому что голос Пуха к ней больше всего подходил.
«Он говорит неправильную вещь», с тревогой подумал Поросенок. «Он должен был снова сказать „Хо-хо! “. Может, мне самому ему это сказать? ». И Поросенок (так свирепо, как только мог) сказал:
«Хо-хо! »
«Как вы здесь оказались? », говорит Кристофер Робин своим обычным голосом.
«Вот ужас-то! », подумал Поросенок. «Сначала он говорит голосом Пуха, а теперь – голосом Кристофера Робина. Он это делает, чтобы Выбить меня из Колеи». И будучи Совершенно Выбитым из Колеи, Поросенок сказал очень быстро и визгливо:
«Это Западня для Пухов, и я жду, когда я в нее упаду, хо-хо, что все это значит, а потом я говорю „хо-хо“ еще раз».
«Ч Т О? », говорит Кристофер Робин.
«Западня для Хохоков», говорит Поросенок хриплым голосом, «я ее только что соорудил, и Хо-хо в нее вот-вот того…»
Неизвестно, сколько бы еще Поросенок продолжал в этом духе, просто не знаю, но в этот момент проснулся Пух и решил, что их было шестнадцать. Поэтому он сразу вскочил, и, как только он повернулся, чтобы почесаться как раз посередине спины в неудобном месте, где его что-то щекотало, он увидел Кристофера Робина.
«Хэлло! », радостно закричал он.
«Хэлло, Пух! »
Поросенок посмотрел наверх и потом посмотрел опять вниз. И он почувствовал себя в Таком Глупом и Идиотском положении, что окончательно решил убежать из дому и стать Матросом, как вдруг он что-то увидел.
«Пух! », завопил он. «Там что-то по твоей спине карабкается».
«Вот и я думаю», говорит Пух.
«Это же Малютка! », закричал Поросенок.
«А, так вот это кто! », говорит Пух.
«Кристофер Робин, я нашел Малютку! », заорал Поросенок.
«Молодец, Поросенок», говорит Кристофер Робин.
И после этих ободряющих слов Поросенок почувствовал себя совершенно счастливым и решил пока в Матросы не поступать. Поэтому, когда Кристофер Робин помог им выбраться из Большого Карьера, они пошли оттуда все вместе, взявшись за руки.
Через два дня Кролик случайно встретил в Лесу И-Ё.
«Хэлло, И-Ё», сказал он. «Что это ты ищешь? »
«Малютку, разумеется», говорит И-Ё. «Совсем, что ли, ничего не соображаешь? »
«О, разве я тебе не говорил? », говорит Кролик. «Малютку нашли два дня назад».
Последовало минутное молчание.
«Ха-ха», сказал И-Ё с горечью. «Всеобщий восторг и прочее. Не надо оправданий. Именно что-нибудь в таком роде и должно было произойти».
Глава IV. Jagular
Как-то раз Пух думал, и вот он подумал, что неплохо было бы навестить И-Ё, потому что он его не видел аж со вчерашнего дня. Но, проходя сквозь вереск и напевая, он вспомнил, что Сыча он не видел с позавчерашнего дня, поэтому он подумал, что сначала заглянет в Сто-Акровый Лес и посмотрит, может, Сыча нет дома.
Ладно, он шел, напевая, пока не дошел до того места у ручья, где был брод, и, когда он уже был посередине третьего камня, он стал раздумывать, как там поживают Канга с Ру и Тиггером, потому что они жили все вместе совсем в другой части Леса. И он подумал: «Я не видел Ру очень давно, и если я не увижу его сегодня, пройдет еще больше времени». Итак, он сел на камень посреди ручья и спел один из куплетов своей песни попутно размышляя, что же предпринять.
Этот куплет был примерно такого сорта:
Встаю я рано поутру,
Гляжу вокруг.
Играю в кошки-мышки с Ру.
Я – Winnie Пух.
Побольше бегать и играть
(Стараться в голову не брать! ),
Побольше спать, поменьше жрать
И наплевать! [67]
Солнце было восхитительно теплым, и камень, на котором он уже довольно долго сидел, тоже нагрелся, так что Пух почти решил уже оставаться Пухом посреди ручья весь остаток утра, когда он вспомнил Кролика.
«Кролик», сказал Пух. «Мне нравится потолковать с Кроликом. Он всегда толкует о разумных вещах. Он не употребляет длинных, трудных слов, как Сыч. Он употребляет короткие, легкие слова, такие, как „Не позавтракать ли нам? “ или „Угощайся, Пух“. Я полагаю, что на самом деле я должен пойти и навестить Кролика».
Что побудило его подумать о следующем куплете:
Да, я люблю потолковать о том о сем.
У камелька поворковать За жизнь вдвоем.
И сесть у Кролика за стол:
Поел-попил – да и пошел.
Лекарства лучшего от зол
Я не нашел.
Итак, исполнив этот куплет, он встал с камня, вернулся обратно через ручей и отправился к дому Кролика.
Но не прошел он и нескольких шагов, как стал говорить себе:
«Да, но, положим, Кролика нет дома? »
«Или, положим, я застряну в его парадной двери, как уже однажды случилось, когда его передняя вдруг стала гораздо меньше? »
«Потому что я-то знаю, что я не стал толще, а его парадная дверь вполне могла похудеть».
«Поэтому не будет ли лучше, если…»
И все это время, пока он высказывал эти и им подобные мысли, он забирал все больше и больше на запад, сам не понимая, что делает… пока вдруг не обнаружил, что находится возле двери собственного дома.
Было одиннадцать часов.
Время, когда необходимо-немножко-чего-нибудь…
Полчаса спустя он делал то, что он на самом деле имел в виду с самого начала, – он ковылял к дому Поросенка [68]. По ходу дела он вытер рот тыльной стороной лапы и спел заключительный куплет своей песни:
Встаю я рано поутру,
Гляжу вокруг.
Мне Поросенок лучший друг.
И то не вдруг!
Осёл, и Сыч, и Мелкота,
И Кристофер Робин (как же я про него-то забыл, тьфу ты, зараза! )
С друзьями просто красота,
Без них – каюк!
Когда это вот так записано, то, может, оно и не кажется очень уж удачной песней, но, идя через светлый желтовато-коричневый пушок очень солнечного утра приблизительно в половине двенадцатого, Пух был склонен думать, что это лучшая из всех песен, какие ему когда-либо доводилось петь.
Поросенок был занят рытьем небольшой ямы в земле прямо рядом со своим домом.
«Хэлло, Поросенок», сказал Пух.
«Хэлло, Пух», сказал Поросенок, подпрыгнув от удивления. «Я так и знал, что это ты».
«И я знал, что это я», сказал Пух. «Что это ты делаешь? »
«Сажаю желудь, Пух, так чтобы из него выросло дубовое дерево и у меня было бы много желудей прямо возле дома, вместо того чтобы ходить за ними за тридевять земель, понимаешь? »
«А положим, не вырастет? », говорит Пух.
«Вырастет, потому что Кристофер Робин сказал, что вырастет, поэтому я его и сажаю».
«Ладно», говорит Пух, «значит, если я посажу медовые соты возле своего дома, то, стало быть, вырастет целый улей? »
Поросенок не вполне был в этом уверен.
«Или кусочек соты», сказал Пух, «а то так сот не напасешься. Но только тогда вырастет только кусочек улья, при том что это может оказаться неправильный кусочек, где пчелы только погудели, но ничего не намедовали. Зараза».
Поросенок согласился, что это было бы скорее обидно.
«Кроме того, Пух, сажать-то совсем не просто, особенно если ты не знаешь, как это делается», сказал Поросенок. Он положил желудь в яму, засыпал ее землей и попрыгал на ней.
«А я знаю», сказал Пух, «потому что Кристофер Робин давал мне семена мастурбций, и я их посадил, и у меня теперь вырастут мастурбций прямо перед дверью».
«Может, настурций? », робко говорит Поросенок, продолжая прыгать.
«Нет! », сказал Пух. «Это другие. Мои называются мастурбций».
Когда Поросенок закончил прыгать, он вытер лапы об живот и говорит: «Что будем делать? », а Пух говорит: «Давай навестим Кангу с Ру и Тиггера», а Поросенок говорит: «Д-да, д-давай», потому что он слегка тревожился насчет Тиггера, который был весьма Прытким Животным с такой манерой здороваться, что у вас потом полны уши песка, даже после того, как Канга скажет: «Спокойнее, Тиггер, дорогуша» – и поможет вам встать. Итак, они отправились к Канге.
Теперь, случилось так, что Канга почувствовала в то утро прилив комплекса хозяйки, в частности, она захотела Сосчитать Вещи – жилетки Ру, сколько кусков мыла осталось и два пятна на Тиггеровом нагруднике; итак, она услала их из дому с пакетом сандвичей с кресс-салатом для Ру и пакетом сандвичей с Солодовым Экстрактом для Тиггера, чтобы они как следует прогулялись по Лесу и не шалили. Ладно, они и ушли.
И когда они шли, Тиггер рассказывал Ру (которого это интересовало) обо всем, что Тиггеры умеют делать.
«Летать умеют? », спросил Ру. «Да», говорит Тиггер, «они прекрасные летуны». «Оо! », говорит Ру. «Летают, как Сыч? » «Да», сказал Тиггер. «Но они не хотят». «Почему же они не хотят? » «Ладно, им почему-то не нравится». Ру не мог этого понять, потому что он думал, что уметь летать было бы классно, но Тиггер сказал, что это трудно объяснить, если ты сам не Тиггер. «Ладно», говорит Ру, «прыгать, как Канга? » «Да», сказал Тиггер. «Но только в охотку». «Я люблю прыгать», сказал Ру. «Давай, кто дальше! »
«Я могу», говорит Тиггер, «но только мы не должны останавливаться, а не то опоздаем». «Куда мы опоздаем? »
«Туда, куда надо приходить вовремя», говорит Тиггер.
Через некоторое время они подошли к Шести Сосновым Деревьям.
«Я умею плавать», говорит Ру. «Я упал в речку и плавал. Тиггеры умеют? »
«Конечно, умеют. Тиггеры все умеют». «Лазить по деревьям лучше Пуха? », спросил Ру, остановившись перед самой высокой сосной и задрав голову.
«По деревьям они лазят лучше всего», сказал Тиггер. «Гораздо лучше, чем Пухи».
«А на это дерево они могут влезть? »
«Они как раз всегда на такие и лазают», сказал Тиггер. «Вверх – вниз, и так целыми днями».
«Оо, Тиггер, на самом деле? »
«Вот ты сейчас сам убедишься», храбро сказал Тиггер. «А ты можешь сесть мне на спину и наблюдать». Ибо из всех вещей, о которых он сказал, что Тиггеры умеют их делать, он неожиданно почувствовал уверенность именно относительно лазанья по деревьям.
«Оо, Тиггер – оо, Тиггер, – оо, Тиггер», возбужденно пищал Ру.
Итак, он сел Тиггеру на спину, и они пошли.
Через первые десять футов Тиггер радостно говорит себе: «Лезем! »
Еще через десять футов он сказал:
«Я всегда говорил, что Тиггеры умеют лазить по деревьям».
А еще через десять футов он говорит:
«Однако надо принять во внимание, что это непростое дело».
А еще через десять футов он сказал:
«С другой стороны, придется ведь слезать обратно».
А потом говорит:
«Что будет непросто…»
«Хотя кто-то думает…»
«Что это…»
«Легко».
И на слове «легко» ветка, на которую он залез, неожиданно сломалась, и он только чудом ухитрился схватиться за другую, медленно зацепился за нее подбородком, затем задней лапой… затем другой… пока наконец не уселся на ней, тяжело дыша и жалея, что не попробовал вместо этого плаванье.
Ру слез с его спины и уселся рядом с ним.
«Оо, Тиггер», сказал он возбужденно, «мы на самой верхушке? »
«Нет», говорит Тиггер.
«Полезем на верхушку? »
|
|
|
