 |
"Закричишь мое имя, и я не знаю, что сделаю".
|
|
|
|
– Вся в вашем распоряжении. Произнесите мое имя, если что-нибудь понадобится, и я появлюсь. – Фраза относилась к Кили и только к Кили. Его угрожающий взгляд, адресованный Торину, был красноречивее всяких слов.
" Закричишь мое имя, и я не знаю, что сделаю".
Хранитель Болезни закрыл дверь прямо перед лицом темного лорда.
Кили быстро пронеслась по комнате, затыкая смотровые глазки и накрывая то, что должно быть двухсторонними зеркалами.
– Знаю, что от меня это прозвучит глупо, – начал он, – но я чувствую себя добычей каждого ЗППП
[34]
в подземном мире.
Дворец скорее всего видел больше секса чем брюки Париса.
Киликаель ничего не ответила, просто решительно подошла к нему и потребовала один из мечей. Она отмыла их в ванной комнате, затем сняла футболку и продемонстрировала новые шрамы на спине.
Ярость взорвалась внутри него.
– Срежь их, – потребовала она.
Первая реакция: отказать. Никоим образом он не хотел причинять ей боль.
Но шрамы словно цепи оставляли ее уязвимой. А Торин знал, как сильно Кили презирала слабость. Кому-то придется сделать это, и будь он проклят, если позволит другому прикоснуться к ней.
– Ложись на кровать, – приказал Торин.
Она подчинилась без возражений.
Такие прекрасные изгибы. Кожа словно сатин. Изящный позвоночник.
Он сильно ударил себя в висок пару раз. Это не сексуальные игры.
Болезнь странно помалкивал. Радовался оказаться дома?
– Прости, – прошептал Торин и приступил к работе.
Она ни разу не вскрикнула, но это не оказалось благословением, каким должно быть. Криков не прозвучало, не потому, что у нее высокий болевой порог. Хоть это так и есть. Или не из-за того, что Кили едва ощущала его действия. Она не издала ни звука, потому что ей уже приходилось испытывать подобное раньше. На протяжении лет. Десятилетий. Веков. Так долго пришлось ей терпеть сильнейшую боль… совершенно в одиночку. Поэтому знала, чего ожидать и закалилась против воли.
|
|
|
После всего, через что она прошла и что пережила, Кили все равно выбрала Торина стать частью ее будущего.
" Я не достоин".
Но он станет. Переделает себя. Торин любил ее всем сердцем, всей душой… каждой частичкой своего существа. И станет всем, в чем она нуждается. Даст все, что Кили захочет.
Он дрожал, когда заканчивал срезать шрамы. Как можно осторожнее пропитал огромную рану водой, затем перевязал с помощью лоскутов ее футболки, единственная имеющаяся вещь в настоящее время. Торин бы не отказался от растения в кадке…
Идиот! Она же связана не только с землей, но также и с ним.
Несмотря на их связь, ее все еще тошнит от каждого его прикосновения. Но Кили не заболела от спермы, когда он кончил ей на живот. Это должно что-то значить. Возможно, она и на его кровь не среагирует отрицательно. Может даже положительно.
Можно ли обосновать свои действия этим " возможно"?
Ее кровь просочилась сквозь повязки.
Да. Да, можно.
Он направил меч на себя.
– Что ты делаешь? – спросила она слабо.
Шикнув на нее, Торин прижал клинок к своему серному шраму и срезал его. Он же обещал ей убрать их, это лучшее время. Окровавленная плоть шлепнулась на землю, напоминая кусок отрезанной ветчины. Торин убрал с Кили повязку и стал держать руку над раной, позволяя крови капать внутрь. После того, как все заполнила его кровь, вернул повязку и надавил… к счастью, она, наконец-то, потеряла сознание.
|
|
|
– Торин, – прошептала Кили несколько часов спустя и поднялась, опираясь на руки.
– Я здесь принцесса. Я здесь. – Он нежно коснулся ее щеки рукой в перчатке. Торин не отходил от нее. – Как ты себя чувствуешь?
– Лучше. А ты?
– Отлично, просто отлично. Теперь снова ложись, чтобы я смог проверить твою рану.
Она послушалась, и он нежно убрал повязки. Чтобы поразиться, Кили полностью излечилась. Мышцы и кожа уже срослись, оставив тонкие розовые линии, которые вскоре исчезнут.
Его кровь помогла ей и не заразила.
Или удаление серных шрамов решило проблему?
Насмешка Гадеса не давала ему покоя.
" Ответ был все время под носом. Слишком много комплексов мешали понять его".
Шрамы ослабляли тело Кили. Возможно и ее иммунную систему. Мог Торин наконец-то прикасаться к ней без последствий?
Мог ли он надеяться, что все так просто? Так легко?
Есть только один способ выяснить…
– Спасибо тебе, – сказала она, садясь. – За все.
Простыня соскользнула, обнажив ее полную грудь и розовые соски.
Его накрыло стремительной и отчаянной волной сильного желания. Он сжал покрывало, чтобы помешать себе дотронуться до нее.
Скоро…
– Нет, – ответил он. – Тебе спасибо.
***
Два дня спустя, как и планировалось, Даника открыла портал посреди спальни, которую они занимали.
Исцелившаяся от ран Кили, шла рядом с Торином. Их обоих скрывал Покров Невидимости.
Что-то изменилось. Шаги Торина стали легче, улыбка освещала лицо быстрее и чаще. Ей это нравилось, но поскольку он не рассказал о причине такого поведения, то не могла довериться этому. Нет, довериться – неверное слово. Она не знала сколько это продлится.
Торин снял Покров, чтобы другие увидели их.
|
|
|
