[5)] первоначальное накопление капитала 2 страница

[4) ПРОЦЕСС КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО НАКОПЛЕНИЯ]

[а) Превращение прибавочного труда в капитал как специфическая особенность капиталистического накопления]

Из сказанного вытекает далее:

Рабочий как человек, ограничивающийся необходимым трудом, изготовлял бы только 20 фунтов пряжи, используя при этом ежемесячно сырья, машин и т. д. стоимостью в 80 талеров. Капиталист же, помимо того сырья, машин и т. д., которые необходимы для воспроизводства, для самосохранения рабочего, с необходимостью должен вложить капитал в сырье (и в машины, хотя и не в той же пропорции) для овеществления прибавочного труда. (В земледелии, рыболовстве, короче — в добывающих отраслях производства — это добавочное вложение постоянного капитала не является абсолютно необходимым, но оно необходимо во всех тех случаях, когда дело ведется в крупном масштабе, т. е. промышленно; однако в этом случае оно выступает как добавочная затрата не на само сырье, а на орудия, необходимые для его добывания. ) Эти добавочные затраты — т. е. предоставление материала для прибавочного труда, предоставление предметных элементов его осуществления — собственно и составляют специфическое, так называемое предварительное накопление капитала, накапливание запаса (скажем пока еще так), специфическое для капитала. Ибо, как это еще будет показано подробнее, нелепо считать специфическим для капитала то обстоятельство, что налицо вообще должны быть предметные условия живого труда, даны ли они природой или же возникли в ходе исторического развития. Эти специфические авансы, которые делает капитал, означают только то, что капитал овеществленный прибавочный труд — прибавочный продукт — использует для увеличения своей стоимости при помощи нового живого прибавочного труда, вместо того чтобы вкладывать его (расходовать), как это делали египетские цари или этрусская жреческая аристократия, в пирамиды и т. д.

При определении цен (как мы это увидим и в отношении прибыли) привходит еще также обман, взаимное надувательство. Один капиталист может выиграть при обмене то, что теряет другой; однако поделить между собой они —· капитал как класс — могут только прибавочную стоимость.. Но пропорции [обмена] открывают простор для индивидуального объегоривания и т. д. (не говоря уже о спросе и предложении), которое не имеет ничего общего с определением стоимости как таковой.

Следовательно, определение стоимости не имеет ничего общего и с открытием г-на Прудона, будто рабочий не может выкупить свой продукт. Открытие это основано на том, что Прудон ничего не понимает ни в определении стоимости, ни в определении цены. Но даже если оставить все это в стороне, ложным является в этой его абстрактности вывод Прудона о том, что отсюда [из неспособности рабочего выкупить свой продукт] проистекает перепроизводство. При отношениях рабства господа рабовладельцы не испытывают никаких стеснений из-за того, что работники не конкурируют с ними как потребители. (Однако производство предметов роскоши, как оно выступает у древних народов, есть необходимый результат отношений рабства. Не перепроизводство, а перепотребление и безумное потребление, которое, доходя до чудовищных и причудливых явлений, знаменует собой гибель античной государственности. )

 

* * *

 

После того как капитал выходит из процесса производства в качестве продукта, он должен снова превратиться в деньги. Деньги, которые до этого выступали только в качестве реализованного товара и т. д., теперь выступают в качестве реализованного капитала, или являются капиталом, реализованным как деньги. Таково новое определение денег (так же как и капитала). Что количество денег как средств обращения не имеет никакого отношения к трудности реализовать капитал, т. е. увеличить его стоимость, вытекает уже из предыдущего изложения.

[б) Образование общей нормы прибыли и ее влияние на заработную плату рабочего. Реализация прибавочной стоимости в обмене между капиталистами]

[IV—33] Предположим, что в вышеприведенном примере, где капиталист, продавая фунт пряжи за 5 талеров, а всего 40 фунтов по 5 талеров за фунт, т. е. продавая фунт пряжи по его действительной стоимости и зарабатывая вследствие этого на каждые 5 талеров (продажной цены) ¹/₂ талера, получает 10% прибыли по отношению к продажной цене, или ¹/₂ талера на каждые 4¹/₂ талера своих затрат, т. е. получает 11¹/₉% прибыли по отношению к своим затратам, — предположим, что этот капиталист теперь продает из расчета только 10% прибыли, т. е. что на каждые 4¹/₂ талера своих затрат он получает только ⁹/₂₀ талера прибыли (это составляет разницу в ¹/₂₀ талера по сравнению с той половиной талера, которую капиталист получал раньше на каждые 4¹/₂ талера своих затрат; эта разница как раз соответствует 1¹/₉%).

Итак, пусть капиталист продает теперь фунт пряжи за 4¹/₂ талера + ⁹/₂₀ талера, т. е. за 4¹⁹/₂₀ талера, или 40 фунтов пряжи за 198 талеров. Теперь тут возможны различные случаи. Предположим, что тот капиталист, с которым он обменивается, которому он продает свои 40 фунтов пряжи, есть владелец серебряных рудников, т. е. производитель серебра, и что этот производитель серебра уплатит ему за пряжу только 198 талеров, т. е. даст ему на 2 талера меньше овеществленного в серебре труда взамен труда, овеществленного в 40 фунтах хлопчатобумажной пряжи. Предположим, что у этого капиталиста В соотношения [составных частей] затрат и т. д. те же самые, что и у производителя пряжи [А]. Если бы капиталист В также получал вместо 11¹/₉% прибыли только 10%, то за свои 200 талеров серебра он мог бы требовать не 40 фунтов пряжи, а только 39³/₅ фунта. Таким образом, невозможно, чтобы оба капиталиста одновременно продавали друг другу на 1¹/₉% дешевле, т. е. не может иметь места случай, когда в одно и то же время один капиталист предлагает 40 фунтов пряжи за 198 талеров серебра, а другой — 200 талеров серебра за 39³/₅ фунта пряжи. При подобном предположении капиталист В уплатил бы при покупке 40 фунтов пряжи на 1¹/₉% меньше, т. е. помимо той прибыли, которую он получает не от обмена, но которая обменом лишь подтверждается, помимо прибыли в 11¹/₉%, он дополнительно получил бы вследствие убытка, понесенного другим капиталистом, еще 1¹/₉% прибыли, т. е. всего получил бы прибыли 12²/₉%. На своих собственных рабочих, — на труде, приведенном в движение его собственным капиталом, — капиталист В нажил бы 11¹/₉% прибыли; остальные 1¹/₉% —это прибавочный труд рабочих капиталиста А, который присваивает себе капиталист В. Норма прибыли может, следовательно, снижаться в той или иной отрасли производства вследствие того, что конкуренция и т. д. вынуждает капиталиста продавать свой товар ниже его стоимости, т. е. часть прибавочного труда реализовать не для себя, а для своих покупателей. Но общая норма [прибыли] не может понизиться таким способом; она может понизиться только вследствие относительного сокращения прибавочного труда по отношению к необходимому труду [и постоянному капиталу], а это, как мы уже видели, имеет место в том случае, когда отношение [постоянного капитала к переменному] уже очень значительно, или, формулируя иначе, когда количество живого труда, приводимого в движение капиталом, относительно очень мало, т. е. когда часть капитала, обмениваемая на живой труд, очень мала по сравнению с той частью, которая обменивается на машины и сырье. Общая норма прибыли может тогда понизиться несмотря на то, что абсолютное количество прибавочного труда увеличивается.

Тем самым мы затрагиваем также еще и другой пункт. Общая норма прибыли возможна вообще лишь потому, что в одной отрасли производства норма прибыли слишком велика, а в другой слишком мала; т. е. потому, что некоторая часть прибавочной стоимости — прибавочной стоимости, соответствующей при-

 бавочному труду, — переходит от одного капиталиста к другому. Если, например, в пяти отраслях производства норма прибыли соответственно равна а) 15%, b) 12%, с) 10%, d) 8%, е) 5%, то средняя норма прибыли составит 10%; но для того чтобы эта средняя норма прибыли могла существовать в реальной действительности, капиталисты А и В должны отдать 7% своей прибыли капиталистам D и Е, а именно, 2% — капиталисту D и 5% — капиталисту Е, в то время как у капиталиста С все остается по-старому.

Равная норма прибыли на равновеликий капитал в 100 [стоимостных единиц] невозможна, так как отношения прибавочного труда [к затратам капитала] весьма различны в зависимости от производительности труда и соотношения между сырьем, машинами и заработной платой, а также от того масштаба, в котором вообще необходимо вести производство. Но если мы предположим, что отрасль производства е (например, хлебопечение) является необходимой, то капиталисты, действующие в этой отрасли, должны получать среднюю норму прибыли в 10%. Однако это возможно лишь в том случае, если капиталисты отраслей а и b уступят капиталистам отрасли е некоторую часть своего прибавочного труда. Класс капиталистов в известной мере распределяет совокупную прибавочную стоимость таким-образом, что она более или менее равномерно распределяется пропорционально величине их капиталов, а не соответственно прибавочной стоимости, действительно созданной капиталами в отдельных отраслях производства. Более высокая прибыль, — проистекающая из действительного прибавочного труда внутри какой-либо отрасли производства, из действительно созданной там прибавочной стоимости, — снижается до определенного среднего уровня вследствие конкуренции, а более низкий уровень прибавочной стоимости в другой отрасли производства, в результате изъятия из нее капиталов и благоприятно складывающегося поэтому соотношения между спросом и предложением, поднимается до указанного среднего уровня. Конкуренция не может снизить сам этот уровень, она лишь имеет тенденцию создавать такой уровень. Дальнейшее относится к разделу о конкуренции.

Это выравнивание нормы прибыли осуществляется посредством соотношения цен в различных отраслях производства; в одних отраслях цены падают ниже стоимости, в других они поднимаются выше стоимости. Отсюда получается видимость того, будто одинаковая величина капитала в разных отраслях производства создает одинаковый по своей величине прибавочный труд, или одинаковую прибавочную стоимость.

 

* * *

 

[IV—34] Предполагая в приведенном выше примере, что капиталист А, скажем, под давлением конкуренции вынужден продавать пряжу с прибылью в 10% вместо 11¹/₉% и что поэтому он продает фунт пряжи на ¹/₂₀ талера дешевле [его стоимости], мы исходим из того, что рабочий, как и прежде, получает деньгами свою необходимую заработную плату в 20 талеров; однако если бы рабочий получал свою заработную плату пряжей, то он вместо 4 фунтов пряжи получил бы 4⁴/₉₉ фунта. Рабочий получил бы, если его заработную плату выдать ему пряжей, ⁴/₂₀ талера [с небольшим], т. е. ¹/₅ талера сверх своей необходимой заработной платы; это составляет 6 зильбергрошенов, или 1% его необходимой заработной платы[198].

Если же рабочий работает в такой отрасли производства, продукт которой находится целиком вне сферы его потребления, то в результате такого рода операции он не выигрывает ни гроша, и все дело сводится для него к тому, что часть своего прибавочного труда, вместо того чтобы выполнять ее непосредственно для капиталиста А, он выполняет косвенно, т. е. через посредство капиталиста А, для капиталиста В. Оттого, что капиталист А даром уступает часть труда, овеществленного в его продукте, рабочий может выиграть только в том случае, если он сам является потребителем этого продукта, и только в той мере, в какой он является такого рода потребителем. Следовательно, если потребление пряжи составляет ¹/₁₀ расходов рабочего, то от такого рода операции он выигрывает ровно ¹/₅₀ талера, или 7¹/₅ пфеннига [cxlvii] (из 2 талеров, на которые подешевели произведенные капиталистом 40 фунтов хлопчатобумажной пряжи, на долю рабочего в этом случае приходится ²/₁₀₀ талера, т. е. ровно 1%); это означает, что рабочий выигрывает ¹/₁₀% от своей заработной платы, составляющей в целом 20 талеров. Эти 7¹/₅ пфеннига представляют собой ту долю, которая достается рабочему из его собственного прибавочного труда, равного 20 талерам. К такого рода соотношениям и сводится в лучшем случае добавочная плата, получаемая рабочим в результате падения цены ниже уровня необходимой стоимости в той отрасли производства, в которой он сам занят. В наилучшем случае, т. е. в том случае, если бы рабочий мог поддерживать свое существование исключительно пряжей, — а это невозможно, — предел [повышения заработной платы] составлял бы (в приведенном выше примере) 6 зильбергрошенов, или 1% от заработной платы; т. е. в наилучшем случае добавочная плата рабочего определяется отношением необходимого рабочего времени к стоимости совокупного продукта. В отраслях, производящих предметы роскоши в собственном смысле этого слова, от потребления которых сам рабочий устранен, эта добавочная плата всегда равна нулю.

Предположим теперь, что капиталисты А, В, С обмениваются друг с другом; у каждого из них совокупный продукт равен 200 талерам. А производит пряжу, В — зерно, С — серебро; соотношения между прибавочным трудом и необходимым трудом, а также между затратами и прибылью у всех трех капиталистов одни и те же. А продает 40 фунтов пряжи не за 200, а за 198 талеров и теряет на этом 1¹/₉% прибыли; точно так же В продает свои, скажем, 40 бушелей зерна не за 200, а за 198 талеров; но С полностью обменивает свой труд, овеществленный в 200 талерах серебра. Соотношение между А и В таково, что если каждый из них целиком обменяется с другим, никто ничего не теряет. А получит 40 бушелей зерна, В — 40 фунтов пряжи, но каждый из них получит только стоимость в 198 талеров. Капиталист С за 198 талеров получает 40 фунтов пряжи или 40 бушелей зерна, и в обоих случаях он платит на 2 талера меньше, т. е. получает лишних ²/₅ фунта пряжи или ²/₅ бушеля зерна.

Но предположим, что отношения между капиталистами складываются таким образом, что А продает свои 40 фунтов пряжи за 200 талеров производителю серебра С, но этот последний вынужден уплатить 202 талера производителю зерна В, т. е. что В получит 2 талера сверх стоимости зерна. Для соотношения между пряжей капиталиста А и серебром капиталиста С все складывается нормально: оба товара обмениваются друг на друга по стоимости. Однако из-за того, что у капиталиста В цена поднялась выше стоимости, [прибыль, получаемая от] 40 фунтов пряжи и 200 талеров серебра, будучи выражена в зерне, упала на 1¹/₉%; иными словами, оба капиталиста фактически уже не смогут на 200 талеров купить 40 бушелей зерна, а купят только 39⁶¹/₁₀₁ бушеля. 39⁶¹/₁₀₁ бушеля пшеницы стоили бы 200 талеров, т. е. один бушель пшеницы стоил бы не 5 талеров, а 5¹/₂₀ талера; 5 талеров 1¹/₂зильбергрошена.

Предположим теперь в связи с последним соотношением, что потребление рабочего наполовину состоит из пшеницы; предположим, что потребление пряжи составляет ¹/₁₀ его дохода, а потребление пшеницы — ⁵/₁₀. От удешевления пряжи, составляющей ¹/₁₀его потребления, рабочий выиграл ¹/₁₀% от своей совокупной заработной платы; на пшенице он теряет ⁵/₁₀% от своей заработной платы. Таким образом, в общем итоге, вместо того чтобы выиграть, рабочий теряет ⁴/₁₀% от своей заработной платы. Даже если бы капиталист оплатил рабочему деньгами весь его необходимый труд, все же его оплата упадет ниже необходимой заработной платы вследствие того, что производитель зерна В взвинтил цену своего товара. Если эта высокая цена хлеба будет существовать и дальше, то необходимая заработная плата рабочего должна будет возрасти.

Таким образом, если продажа пряжи [по пониженной цене] со стороны капиталиста А вызвана повышением цены зерна или других потребительных стоимостей, играющих наиболее существенную роль в потреблении рабочего, выше их стоимости, — то рабочий капиталиста А теряет в той же самой пропорции, в какой потребление им подорожавшего продукта больше потребления производимого им самим подешевевшего продукта. Но если бы капиталист А продавал пряжу на 1¹/₉% выше ее стоимости, а капиталист В продавал бы зерно на 1¹/₉% ниже его стоимости, то рабочий, если бы он потреблял один только хлеб, мог бы в лучшем случае выиграть не больше 6 зильбергрошенов, или, поскольку мы предположили, что только половину своего заработка рабочий тратит на хлеб, — он выиграл бы только 3 зильбергрошена, т. е. ¹/₂% [IV—35] от своей заработной платы, равной 20 талерам.

Итак, для рабочего могут иметь место все три случая: [во-первых, ] его выигрыш или потеря при этой операции могут быть равны нулю; [во-вторых, процесс выравнивания прибылей] может понизить его необходимую заработную плату, так что она станет недостаточной, т. е. упадет ниже необходимого минимума; в-третьих, эта операция может дать рабочему некоторую добавочную плату, сводящуюся к некоторой чрезвычайно малой доле его собственного прибавочного труда.

 

 

* * *

Выше мы видели, что если отношение необходимого труда к другим условиям производства [требующимся для осуществления необходимого труда] составляет ¹/₄ (составляет 20% совокупных затрат), т. е. если необходимый труд равен 20% совокупной стоимости продукта (из 20 фунтов пряжи заработная плата составляет 4 фунта пряжи, или из 100 талеров совокупных затрат 80 талеров приходятся на сырье и орудие, 20 талеров — на труд), и если при этом отношение прибавочного труда к необходимому труду равно 100% (т. е. количество прибавочного труда равно количеству необходимого труда [а для осуществления необходимого и прибавочного труда требуется одинаковое количество постоянного капитала]), — то в этом случае капиталист получает на свои затраты 11¹/₉% прибыли.

Если бы капиталист получал только 10% прибыли, а 1¹/₉%, или 2 талера [из 20 талеров], дарил бы потребителям (передавал бы им эту часть своей прибавочной стоимости), то рабочий, поскольку он является потребителем, тоже оказался бы в выигрыше, причем в самом лучшем (невозможном) случае — если бы рабочий использовал в качестве жизненных средств только продукты своего хозяина — имело бы место, как мы уже видели, следующее: потеря капиталиста составляет 1¹/₉%, т. е. 2 талера; выигрыш рабочего составляет 1%, т. е. 6 зильбергрошенов (или ¹/₅талера на 20 талеров заработной платы).

Предположим теперь, что капиталист продает фунт пряжи за 4¹⁵/₂₀ (4³/₄) талера вместо 5 талеров; в этом случае рабочий на каждом фунте пряжи выигрывает ⁵/₂₀ талера, а на 4⁴/₁₉ фунта [составляющих в этом случае его заработную плату] — ²⁰/₁₉ талера, т. е. 1 талер [с небольшим]. Один талер по отношению к 20 талерам его заработной платы составляет ¹/₂₀, т. е. 5%. Капиталист продал бы 40 фунтов пряжи, по 4¹⁵/₂₀ талера за фунт, за ⁹⁵/₂₀ талера х40, т. е. за 190 талеров. Его затраты составляют 180 талеров, его прибыль равна 10 талерам, или 5⁵/₉%. Его потеря [также] равна 5⁵/₉%, или 10 талерам.

 Если бы капиталист продавал фунт пряжи за 4¹²/₂₀ [4³/₅] та лера, то рабочий выиграл бы ⁸/₂₀ талера на каждом фунте, т. е. ⁴⁰/₂₃ талера на 4⁸/₂₃ фунта [составляющих в этом случае его заработную плату], стало быть, 1¹⁷/₂₃ талера, или 8¹⁶/₂₃% от своей совокупной заработной платы. Капиталист же в этом случае потерял бы 16 талеров из совокупной прибавочной стоимости, т. е. вся его выручка составляла бы только 184 талера; это составляет 4 талера прибыли на 180 талеров затрат, т. е. ¹/₄₅ от 180, или 2²/₉%. Стало быть, капиталист потерял бы 8⁸/₉% прибыли.

 Наконец, предположим, что капиталист продает фунт пряжи за 4¹/₂ талера; 40 фунтов пряжи он продает за 180 талеров; его прибыль равна нулю, а его потеря составляет 11¹/₉%. Капиталист делает потребителю подарок в виде прибавочной стоимости, или прибавочного рабочего времени рабочего, так что выигрыш рабочего составляет ¹/₂ талера на фунт пряжи, что дает 20/9, т. е. 2²/₉ талера [на 4⁴/₉ фунта, составляющих в этом случае его заработную плату]; иными словами, рабочий выигрывает 2²/₉ талерана 20 талеров своей заработной платы, т. е. 11¹/₉% (все еще меньше, чем ¹/₂ фунта пряжи). ц

 

[IV—36] Если бы капиталист, напротив, повысил заработную плату на 10%, с 20 до 22 талеров, например вследствие того,  то в его отрасли производства спрос на труд стал превышать предложение, — и вместе с тем продавал бы фунт пряжи по его стоимости, т. е. за 5 талеров, — то в этом случае его прибыль уменьшилась бы только на 2 талера, с 20 до 18 талеров, т. е. на 1¹/₉%, и все-таки она составляла бы 10%[199].

Отсюда следует, что если бы капиталист, считаясь с г-ном Прудоном, продавал свой товар по тем издержкам производства, которых производство товара стоило ему самому, и его совокупная прибыль равнялась бы нулю, то это было бы только перемещением прибавочной стоимости или прибавочного рабочего времени от капиталиста А к капиталистам В, С, D и т. д.; что же касается его рабочего, то его выигрыш, т. е. его доля в его собственном прибавочном труде была бы ограничена той частью заработной платы, которую рабочий потребляет в виде удешевленного товара; а если бы рабочий истратил на этот товар весь свой заработок, то его доля могла бы повыситься только соответственно отношению необходимого труда к стоимости совокупного продукта (в приведенном выше примере — соответственно отношению 20: 200, что составляет ¹/₁₀; стало быть, [максимальная] доля рабочего равна ¹/₁₀ от 20 талеров, т. е. 2 талерам).

В отношении чужих рабочих дело обстоит точно так же: они выигрывают на удешевленном товаре лишь пропорционально 1) потребляемому ими количеству этого товара, 2) пропорционально величине их заработной платы, которая определяется необходимым трудом. Если удешевленным товаром является, например, зерно — один из главных источников существования, — то сначала производитель зерна, фермер, а затем и все остальные капиталисты делают открытие, что необходимая заработная плата рабочего уже не является больше необходимой заработной платой, что [фактическая] заработная плата превышает уровень необходимой заработной платы, т. е. что необходимая заработная плата стала меньше, чем раньше, благодаря чему в конечном счете только увеличивается прибавочная стоимость капиталов a, b, с и т. д. и возрастает прибавочный труд занятых этими капиталами рабочих.

Возьмем 5 капиталистов: А, В, С, D и Е. Пусть капиталист E производит такой товар, который потребляют только рабочие. Тогда E реализовал бы свою прибыль исключительно путем обмена своего товара на заработную плату; но его прибыль, как и всякая вообще прибыль, проистекает не из обмена его товара на деньги рабочих, а из обмена его капитала на живой труд. Предположим, что во всех 5 отраслях производства необходимый труд составляет ¹/₅, прибавочный труд — ¹/₅, а постоянный капитал — ³/₅ [стоимости продукта]. Капиталист E обменивает [⁴/₅] своего продукта на ¹/₅ продукта а, на ¹/₅продукта b, на ¹/₅ продукта с, на ¹/₅ продукта d, a ¹/₅составляет заработную плату его собственных рабочих. Как мы видели, от этой последней ¹/₅ части его продукта он не получает никакой прибыли, или, точнее, его прибыль возникла бы не оттого, что он отдает рабочим ¹/₅ часть продукта своего капитала в виде денег, а они покупают у него ту же самую ¹/₅часть в виде продукта, — его прибыль проистекала бы не из обмена с рабочими как потребителями, или как центрами обращения. Вся сделка капиталиста E с его рабочими как потребителями его продукта основана на том, что он отдает им часть своего продукта в денежной форме, а они возвращают ему те же деньги за такую же точно долю продукта. К рабочим капиталистов А, В, С, D капиталист E относится не как капиталист к рабочим, а как T к Д, как продавец к покупателю.

Согласно нашему предположению, рабочие капиталистов А, В, С, D не потребляют своих продуктов. Конечно, капиталист E обменивает ¹/₅ продукта капиталистов А, В, С и D на ⁴/₅ своего собственного продукта; но этот обмен есть лишь косвенное выражение для той заработной платы, которую капиталисты А, В, С и D уплачивают своим собственным рабочим. Они дают рабочим деньги, каждый в размере ¹/₅ стоимости своего продукта, иными словами, они дают рабочим ¹/₅ своего продукта в уплату за необходимый труд, а рабочие покупают товар капиталиста E в размере ⁴/₅ стоимости продукта или [товарного] капитала этого капиталиста. Этот обмен с капиталистом E есть, таким образом, только косвенная форма, в которой капиталисты А, В, С и D авансируют часть капитала, представляющую необходимый труд, т. е. являющуюся вычетом из их капитала. Следовательно, этим путем они ничего выиграть не могут. Прибыль проистекает из реализации остальных ⁴/₅ каждого из капиталов а, b, с, d, и эта реализация заключается как раз в том, что каждый капиталист получает обратно овеществленный в его продукте труд в иной форме через посредство обмена. ³/₅ стоимости продукта возмещают каждому капиталисту, так как между ними существует разделение труда, его постоянный капитал — сырье и орудия. Прибыль состоит во взаимной реализации последней ¹/₅ части стоимости продукта, в реализации прибавочного рабочего времени, в полагании его как прибавочной стоимости.

Нет необходимости в том, чтобы капиталы а, b, с, d полностью обменялись друг с другом [остающимися после выплаты заработной платы] ⁴/₅ стоимости своих продуктов. Ведь в качестве капиталистов они вместе с тем очень много потребляют и никоим образом не могут жить одним воздухом. Но так как в то же время они как капиталисты не живут за счет собственного труда, они ничего не могут обменивать или потреблять кроме продукта чужого труда. Это значит, что для своего потребления они обменивают как раз ту ¹/₅ часть стоимости продукта, которая представляет прибавочное рабочее время, труд, созданный благодаря капиталу. Предположим, что каждый из капиталистов потребляет ¹/₅этой ¹/₅ части, т. е. ¹/₂₅ часть стоимости в форме своего [IV—37] собственного продукта. Тогда для обмена остаются еще ⁴/₂₅, будь то в целях их капитализации или же в целях превращения их в потребительную стоимость для собственного потребления. Пусть капиталист А обменивает ²/₂₅ с капиталистом В, ¹/₂₅ — с капиталистом С, ¹/₂₅ — с капиталистом D, и то же самое делают капиталисты В, С, D.

⇐ Предыдущая31323334353637383940Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: