Блаженнейшему Папе ветхого Рима Марк, Епископ собрания верных во Ефесе

Архимандрит Амвросий (Погодин)

Святой Марк Эфесский

и Флорентийская уния

 

ПРЕДИСЛОВИЕ.. 2

ГЛАВА I. 6

ГЛАВА II. 21

БЛАЖЕННЕЙШЕМУ ПАПЕ ВЕТХОГО РИМА МАРК, ЕПИСКОП СОБРАНИЯ ВЕРНЫХ ВО ЕФЕСЕ.. 28

ГЛАВА III. 32

Доклад латинян о чистилище. 36

ГЛАВЫ ЛАТИНЯН К ГРЕКАМ ОБ ОЧИСТИТЕЛЬНОМ ОГНЕ ДАННЫЕ В ПИСЬМЕННОМ ВИДЕ ИХ ПРЕДСТАВИТЕЛЯМ. 36

Первое слово св. Марка Ефесскаго об очистительном огне. 43

СВЯТЕЙШАГО МИТРОПОЛИТА ЕФЕССКАГО КИР ΜΑΡΚΑ ЕВГЕНИКА ОПРОВЕРЖЕНИЕ ЛАТИНСКИХ ГЛАВ, КОТОРЫЯ БЫЛИ ПРЕДСТАВЛЕНЫ ОТНОСИТЕЛЬНО ОЧИСТИТЕЛЬНАГО ОГНЯ. 44

Ответ греков на доклад латинян. 55

ОТВЕТ ГРЕКОВ НА ДОКЛАД ЛАТИНЯН ОБ ОЧИСТИТЕЛЬНОМ ОГНЕ, ПРОЧИТАННЫЙ ВИССАРИОНОМ НИКЕЙСКИМ ДНЯ 14-го ИЮНЯ 1438 ГОДА. 56

Ответ латинян на доклад греков. 69

ОТВЕТНЫЕ ТЕЗИСЫ ЛАТИНЯН НА ПРЕДСТАВЛЕННЫЙ ГРЕКАМИ ДОКЛАД КАСАТЕЛЬНО ОЧИСТИТЕЛЬНАГО ОГНЯ. 70

Второе слово св. Марка Ефесскаго об очистительном огне. 90

МУДРЕЙШАГО И УЧЕНЕЙШАГО ЕФЕССКАГО КИР ΜΑΡΚΑ ЕВГЕНИКА ОТВЕТ ЛАТИНЯНАМ ВТОРОЙ, В КОТОРОМ ОН ИЗЛАГАЕТ ТАКЖЕ ИСТИННОЕ УЧЕНИЕ ГРЕЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ. 91

Ответ св. Марка Ефесского на последующие вопросы латинян. 103

ЕГО ЖЕ ОТВЕТЫ НА ТРУДНОСТИ И ВОПРОСЫ, ПОСТАВЛЕННЫЕ ЕМУ СО СТОРОНЫ КАРДИНАЛОВ И ПРОЧИХ ЛАТИНСКИХ УЧИТЕЛЕЙ, В СВЯЗИ С ВЫСКАЗАННЫМИ РЕЧАМИ. 103

ДЕСЯТЬ АРГУМЕНТОВ, ПОКАЗЫВАЮЩИХ, ЧТО НЕ СУЩЕСТВУЕТ ОЧИСТИТЕЛЬНАГО ОГНЯ. 114

ГЛАВА IV.. 117

ГЛАВА IV.. 122

ΜΑΡΚΑ ЕФЕССКАГО ДИАЛОГ, КОТОРОГО HA3BAHИE "ЛАТИНЯНИН", ИЛИ О ПРИБАВЛЕНИИ В СИМВОЛ.. 124

ГЛАВА V.. 128

ГЛАВА VI. 155

СВЯТЕЙШЕГО МИТРОПОЛИТА ЕФЕССКОГО КИР МАРКА ЕВГЕНИКА СИЛЛОГИЧЕСКИЕ ГЛАВЫ ПРОТИВ ЛАТИНЯН.. 175

СВЯТЕЙШОГО МИТРОПОЛИТА ЕФЕСССКОГО, КИР МАРКА ЕВГЕНИКА, ИСПОВЕДАНИЕ ПРАВОЙ ВЕРЫ, ИЗЛОЖЕННОЕ НА СОБОРЕ, БЫВШЕМ С ЛАТИНЯНАМИ ВО ФЛОРЕНЦИИ. 205

ГЛАВА VII. 209

МАРКА АРХИЕПИСКОПА ЕФЕССКОГО СОЧИНЕНИЕ О ТОМ, ЧТО НЕТОЛЬКО ПРОИЗНОШЕНИЕМ СЛОВ СПАСИТЕЛЯ ОСВЯЩАЮТСЯ БОЖЕСТВЕННЫЕ ДАРЫ, НО (ИМЕННО) ПОСЛЕДУЮЩИМИ ЗА СИМ МОЛИТВОЙ И БЛАГОСЛОВЕНИЕМ СВЯШЕННИКА, СИЛОЮ СВЯТАГО ДУХА. 219

ГЛАВА VIII. 224

ИЗЛОЖЕНИЕ СВЯТЕЙШОГО МИТРОПОЛИТА ЕФЕССКОГО О ТОМ, КАКИМ ОБРАЗОМ ОН ПРИНЯЛ АРХИЕРЕЙСКОЕ ДОСТОИНСВО, И РАЗЪЯСНЕНИЕ О СОБОРЕ, БЫВШЕМ ВО ФЛОРЕНЦИИ.. 235

ГЛАВА IX.. 239

ВСЕМ НАХОДЯЩИМСЯ НА МАТЕРИКЕ И НА ОСТРОВАХ ПРАВОСЛАВНЫМ ХРИСТИАНАМ — МАРК, ЕПИСКОП ЕФЕССКОЙ МИТРОПОЛИИ, - РАДОВАТИСЯ О ХРИСТЕ.. 249

ВСЕСВЯЩЕННЕЙШОГО МИТРОПОЛИТА КИР ΜΑΡΚΑ ЕВГЕНИКА ПОСЛАНИЕ К СХОЛАРИЮ. 255

СХОЛАРИЮ - ЕФЕССКИЙ. 255

ТОГО ЖЕ (МАРКА МИТРОПОЛИТА) ЕФЕССКОГО ПОСЛАНИЕ, ПОСЛАННОЕ К НЕКОЕМУ ПРЕСВИТЕРУ В МЕТОНИИ, ПО ИМЕНИ ГЕОРГИЮ... 261

МАРК — ВСЕЛЕНСКОМУ (ПАТРИАРХУ) 265

КИР ΜΑΡΚΑ ЕФЕССКОГО ЕВГЕНИКА.. 266

ПРЕПОДОБНЙШЕМУ В ИЕРОМОНАСЕХ И ДУХОВНЫХ ОТЦАХ И МНЕ О ХРИСТЕ ВОЗЛЮБЛЕННЕЙШЕМУ И ЧЕСТНЙШЕМУ ВЛАДЫК И БРАТУ, КИР ФЕОФАНУ В ЕВРИП 269

(ΜΑΡΚΑ) ЕФЕССКОГО — К ФЕОФАНУ.. 271

Глава X.. 272

Α.. 281

СЛОВА ИЖЕ ВО СВЯТЫХ ОТЦА НАШЕГО МАРКА, АРХИЕПИСКОПА ЕФЕССКОГО, КОТОРЫЕ ОН ПРОИЗНЕС ПРЕД МНОГИМИ АРХИЕРЕЯМИ И ИЕРОМОНАХАМИ И МОНАХАМИ В ТОТ ДЕНЬ, В КОТОРЫЙ ОН ПРЕСТАВИЛСЯ К БОГУ; ЗАПОМНИВШИЕ ИХ ЗАПИСАЛИ ПО ПОВЕЛЕНЮ ЧЕСТНЕЙШЕГО СВЯЩЕННОЙ ПАМЯТИ (ОТЦА). 281

ОТВЕТ ГОСПОДИНА СХОЛАРИЯ: 283

Эпилог. 284

ПОСЛАНИЕ XV ПРЕПОДОБНОГО МАКСИМА ИСПОВЕДНИКА, 288

 

 

ПРЕДИСЛОВИЕ

Первоначально нашей мыслью было ограничить наш труд простым переводом сочинений св. Марка, митрополита Ефесскаго, относящихся к его борьбе за Православие против Флорентийской Унии. До совсем недавнего времени и такая задача была едва исполнима, поскольку рукописи, содержащие труды св. Марка Ефесскаго, хранятся в закрытых или же частью мало доступных государственных библиотеках разных стран, а частично и в государствах, находящихся за "Железным Занавесоме". Но трудами покойного монсиньера Луи Пти (Mgr. Louis Petit), римо-католического архиепископа Афинского, которого справедливо Josephus Gill именует eruditissimus" '), эти драгоценные для нас рукописи, содержащие сочинения св. Марка Ефесскаго, были собраны и изданы в греческом оригинале, в сопровождении сделанного им же самим, в большинстве случаев, латинского перевода, в 15-м и 17-м томах известной "Patrologia Orientalis", издаваемой (Nau) et Mgr. Graffin. С этого-то издания мы в большинстве случаев и делали наш перевод на русский язык сочинений св. Марка Ефесского и иных документов.

В нынешний период человеческой истории, который справедливо можно назвать веком моральных компромиссов, нам особенно необходимо осознать ценность нашего православного учения и догматов, из которых мы ничего не можем отдать, ничем пожертвовать, или допустить какой бы то пи было компромисс, без того, чтобы не отступить тем самым и от Истины и от Вечной Жизни. Мы постоянно слышим, что между православными богословами и представителями Православной Церкви - с одной стороны, и римо-католическими богословами и представителями Римо-Католической Церкви - с другой должны будут состояться встречи и обсуждения по вопросу о соединении Церквей. Римо-католическая пресса часто говорит об этом, а среди кругов римо-католического духовенства ведется работа для ознакомления с жизнью Православных и для возможного сближения с ними. Вопрос соединения Церквей, ликвидация древнего раскола - кого не взволнует такой вопрос, чье сердце не заноет в надежде?! В то же самое время мы слышим из уст представителей Православной Церкви, часто занимающих весьма высокое положение, о готовности пожертвовать для этого принципами православной догматики. Постоянно мы слышим о компромиссных высказываниях, читаем статьи, предлагающие компромиссное разрешение вопросов догматического характера и полуофициальные заявления.

Мы должны, прежде всего, уяснить себе, что нас отделяет от латинян. Одни подчеркивают одно, другие - другое. Так, одни говорят, что нас разделяет только вопрос непогрешимости папы, с прочими привилегиями, которые усвояет себе Римский Престол, т.е. что нас разделяет друг от друга различие екклисиологии, в то время как догматическое учение, в общем, у нас - тождественно. Другие подчеркивают, что нас разделяет друг от друга различие в понимании христианской жизни, христианской этики. Наконец, некоторые говорят и пишут, что нас разделяют в сущности давно изжитые чисто-исторические причины, главная из которых, - соперничество между Римскими папами и Константинопольскими патриархами, имеющее своим корнем соперничество между еллинской и римской культурами.

Хотя все эти высказывания, частично и справедливы, однако мы должны признать, что самое главное, что разделяет нас - это различие в догматических вопросах: именно, отступление Римской Церкви от той догматики, которая была общей раньше и для Западной и для Восточной Церкви, что и привело к расколу между Церквами и явилось камнем преткновения для заключения истинной Унии между Православной и Римо-Католической Церквами.

Соединение возможно только на основании одной, единой догматики у обеих Церквей, ибо догматика - это основа, скелет, на котором держится все Тело Церкви. Отнимите эту крепкую, цельную догматику, и Церковь перестанет быть Церковью. Наличие же двух различных догматических принципов в одной и той же Церкви, или же какой-то компромисс из двух противоположных догматических принципов - это бессмыслица, которая будет стоит Церкви разрушением ее.

Нет, как нам ни дорого соединение с Римской Церковью, мы не можем и не смеем ничего отдать из нашей догматики, из тех священных догматов, которые приняли от святых Апостолов, и которые получили свое определение, полное и нерушимое, на Вселенских Соборах, которыми руководил Святой Дух!

Но кто же нас научит непреложной истине в отношении тех догматических вопросов, которые нас разделяют с римо-католическим миром, покажет нам невозможность компромисса, а также укажет, на основании чего латинское учение там, где оно расходится с православным учением, является для наев неприемлемым?

К кому обратиться? - К дореволюционным семинарским. учебникам полемического богословия? - Но они и устарели и схоластичны и не всегда убедительны, так как не разделяют существенного от несущественного. Обратиться ли к современным богословам? - Но они - люди науки, могущие дать ценные справки или ценные мнения, но также могущие ошибаться и даже заблуждаться, как и все люди.

Живой урок можно получить только лишь от святых Отцев, авторитет которых зиждется не только на их личной учености, но больше на их святости, озаренности Святым Духом, руководившим ими в том, что они писали и говорили.

Но знаменитые свв. Отцы принадлежат, главным образом, к 4-му веку или же, во всяком случае, ко времени до Великого Раскола, а если и к более позднему периоду, как напр. св. Григорий Па-лама, то у них мы не найдем ответа на столь важные для нас в настоящее время выше помянутые вопросы. У отдельных авторов (как напр. у блаж. патриарха Фотия) хотя и затронуты частично некоторые из вопросов, разделяющих Православную Церковь от Римо-Католической, однако это - и не современно и не довлеюще.

Единственно, кто сможет наст. наставить в настоящее время, это - святой Марк Ефесский.

Он - святоотеческий ум, "Храм священнейший Святого Духа, который сиянием добродетелей просветил весь уме" 2); он наставит нас и научит Истине Православия, а также покажет, почему римо-католическое учение не может быть нами принято, в то время как другие сочинения явят нам, с какой ревностью нам необходимо держаться нашей Православной Веры, "ни в чем не имеющей недостатка" 3), по выражению св. Марка, и которую каждому православному надо хранить как зеницу ока, так, чтобы уходя отсюда, если будем бедны во всех иных добродетелях, нам "вынести из этого мира, если ничего иного, так - Православие"4), по выражению того же святого Отца.

Большинство вопросов, которые нас ныне разделяют с Римской Церковью, бывшие и во времена св. Марка, были освещены святоотеческим умом св. Марка Ефесского. Поэтому-то так важно нам быть знакомым с сочинениями св. Марка и опубликовать их в русском переводе для ведения наших соотечественников.

Пора, пора, как никогда еще ранее, чтобы творения св. Марка Ефесского перестали быть достоянием пыли на рукописях, хранящихся в Москве, Париже, Вене, Оксфорде, Афоне, Милане и других местах. Пора, чтобы они перестали быть достоянием немногих интересующихся лиц, могущих ознакомиться с ними лишь в оригинале (или же иногда в латинском переводе) в объемистых и не всегда доступных томах Миня (Migne. Греч. сер. Патр. т.т. 159, 160, 161) и "Patrologia Orientalis", 11. 15 и 17). Пора, чтобы наши православные люди узнали о них, еще больше осознали совершенство Православия, недопустимость какого-либо компромисса в отношении наших совершенных догматов, а также узнали о величии дивного святителя Марка Ефесского, этого непобедимого Героя Веры, явившегося тем Избранным Сосудом Божьим, который отстоял Православие в одно из самых опасных для Православной Церкви времен.

Итак, как мы выше сказали, представить перевод на русский язык сочинений св. Марка, относящихся к его борьбе за Православие, а также некоторые иные документы, относящиеся к этой же эпохе, сопровождая их комментариями, и было нашей основной целью.

Однако, сразу же стало очевидным, что ограничить нашу работу простым переводом сочинений св. Марка, было бы недостаточным. Необходимо также представить и ту картину, как создавались, как возникали эти творения св. Марка, и чем они были вызваны. Именно, было необходимо начертать и всю картину исторических событий, предшествовавших созыву Собора для заключения Унии, историю Соборов в Ферраре и Флоренции, а также событий, последовавших непосредственно за сим. Это само по себе и интересно и назидательно; ведь, история - не простое изложение прошлого, но это - урок для будущего, как некогда и отметил Цицерон, называя историю "светильником истины, наставницей жизни".

Изложение истории Флорентийской Унии, являясь лишь иллюстрацией к сочинениям св. Марка Ефесского, было ограничено нами представлением самых существенных фактов и документов, и не являлось самодовлеющей целью.

Также мы сочли необходимым присовокупить и житие св. Марка Ефесского по тем немногим источникам, которые сохранили для нас основные сведения об этом великом Исповеднике Церкви.

Эти три предмета: творения св. Марка Ефесского, историю Флорентийской Унии и житие святого Марка мы старались представить в виде одного целого.

В прибавление, мы присовокупили перевод на церковнославянский язык службы святому Марку Ефесскому, сделанный нами для богослужебного употребления.

Источники, использованные нами, будут указаны нами и в основном тексте и в примечаниях.

 

Архимандрит Амвросий.

ГЛАВА I

 

Политическое положение в Византии в эпоху, непосредственно предшествующую созыву Собора для Унии с Западом. В этой же главе помещается и житие св. Марка Ефесского от рождения до его деятельности на Флорентийском Соборе.

Последнее пятидесятилетие существования Византийской Империи представляет трагическую картину завершения жизни некогда великого и цветущего государства. Падение Константинополя по своему значению для истории человеческой культуры, несомненно, было безконечно более трагическим, нежели некогда падение Рима. Рим долго и упорно катился вниз под гору, и конец его пришел в ту эпоху, когда Рим уже давно перестал быть не только столицей мира, но и вообще культурным центром. Не то было с Византией. Она была в расцвете. Она была в расцвете своей культуры и духовной мощи и стояла гораздо выше Запада в культурном смысле. Правда, поздне-византийский период характеризуется не столько творчеством еллинского духа, сколько переживанием, осознанием и усвоением исторического прошлого и культурного наследия не только Византии, но и древней Еллады, в оценке ее духовных сокровищ в том ренессансе, который Византия переживала раньше, чем это переживал Запад. Философские школы наполняются множеством молодых людей, ищущих знания у знаменитых философов в Константинополе того времени. Платон и Аристотель(в особенности) господствуют над умами образованного класса. Переживается красота "Царствующого Града", создаются сочинения, специально посвященные значению и красоте его. Императоры окружают себя блеском, по строго-выработанному церемониалу византийского двора. Политические партии играют видную роль в жизни государства. Многовековое церковное наследие ставит неизгладимую печать на всю жизнь страны от Двора до последней лачужки. Духовная жизнь стоит на высоте. Процветает подвижничество и духовное просвещение. Православие, которое было неотъемлемой, как бы врожденной частью жизни, духа, мировоззрения византийца, в эту эпоху наслаждается внутренним покоем, и Церковь спокойна от ересей и расколов. Церковь, Государство, Народ — все это одно нераздельное целое Византийской Империи.

И вот все это, безконечно дорогое для сердца византийца, должно погибнуть, если не будет найдена возможность остановить нашествие турок и изгнать их из пределов Византии. Положение Византии в эту эпоху было действительно трагическим. От некогда мощной и обширной Империи теперь оставалось только: Константинополь с небольшим поясом земли вокруг него, несколько островов между Грецией и Малой Азией и кусочек земли на юге Греции. Все остальное было занято турками, а то, что не было занято турками, было в руках италийцев. Византийский Император был подданным Султана и без его ведома не мог предпринимать никаких важных политических шагов. Полусвободное существование Византийской Империи было непрочным, и дни Константинополя были сочтены. Турки уже опустошили Сербию, Болгарию, разбили крестоносцев у Никополя и, что было особенно болезненно для сознания византийцев, в 1430 г. завоевали второй по значению город в Византийской Империи — Солунь.

Правящие круги Византии мучительно искали выхода. Искать союза и объединения с Западом против общего врага христианства — турок становится задачей и предметом деятельности византийской дипломатии. Император Мануил II, однако, не мог добиться никаких успехов, хотя объехал всю Европу в поисках союза с Западом, и при конце жизни скептически относился к вопросу Унии между Православной и Латинской Церквами — как первым и предварительным шагом для возможности политического союза между Византией и Западными христианскими державами. На смертном одре, как рассказывают, он выразил предупреждение своему сыну, будущему Императору Иоанну VIII, против возложения какой бы то ни было надежды на Унию, говоря, что примирение между греками и латинянами невозможно и всякая попытка достичь сего лишь ухудшит существующий раскол).

Опасность Унии с Римом для Православной Церкви православные иерархии предвидели давно, так как они знали, что за этим скрываются планы порабощения Православной Церкви Ватикану, отказ от себя в пользу Рима. Так, во времена Византийского Императора Мануила II, когда Император склонял Константинопольского Патриарха подчиниться Риму ради интересов государства, тот ответил, что предпочтет, если необходимо, быть под сарацынами, нежели подчиниться Риму, ибо подчинение сарацынам будет только внешним, в то время как подчинение Риму, как он сказал, "означает потерю Бога".

Но Император Иоанн Палеолог, бывший в молодости на Западе и знакомый с настроением политических кругов Западных держав, при дворе которого было сильное итальянское влияние, по причине его брака с Софией Монферратской, считал, что договориться с Западом не только возможно, но и необходимо. В заключении церковной Унии он видел спасение для Византийской Империи от турок. В эту эпоху по этому вопросу мы видим два течения, две партии: одна — горячие сторонники Унии; это партия, возглавляемая самим Императором, поддерживаемым некоторыми выдающимися церковными деятелями; а другая — состоящая из зилотов, не желавших никакой Унии с Римом не только по причинам страха за чистоту Православия, но и просто опасавшихся, что соединение с Западом приведет к утрате самого греческого наследия и поставит Византию на задний план. В начале XV века византийский полемист Иосиф Бриенний писал: "Пусть никто не обманывается обольстительными надеждами, что италийские союзнические войска рано или поздно придут к нам. Хотя они притворяются, что они станут на нашу защиту, но они возьмут оружие для того, чтобы разрушить наш город, народ и имя". В XV веке эти опасения оправдались в политических планах Альфонса Великодушного против Востока2).

Но как бы там ни было, приняв решение добиться Унии с Западом, Император Иоанн стал предпринимать предварительные шаги в этом направлении. Что на Унию Православной Церкви с Латинской он смотрел только как на политический акт, свидетельствует ряд данных. Это не скрывает (и даже оправдывает Императора) Великий Ритор Мануил, который говорит: "Иоанн, приснопамятный Государь, шестой из Палеологов, видя, что племя Агари со дня на день множится, а наше отовсюду вытесняется и до повсеместного, можно сказать, исчезновения доводится, и боясь, чтобы они, быстро опустошив землю Ромейской державы, не овладели и самим царствующим градом, как впоследствии, увы, и случилось: счел необходимым приобрести себе италийцев в союзники. А этого нельзя было бы с уверенностью достигнуть, если не созвать Собора, который бы все усиленно позаботился или провести и подтвердить, или как-нибудь оставить в стороне предметы нашего неизменного богословия, извращенные ими в противность православным догматам. Это — что Дух Святый исходит и от Сына и что в Боге тождественны сущность и действие. И рассуждая, что пока эти пункты не будут соборно и догматически, так сказать, обследованы, оба народа не сойдутся в одном взгляде на Православие, да и помогать друг другу не будут, по необходимости положивши себе эту, по-видимому, добрую цель, христолюбивый сей и благочестивейший Государь отправляет посольство к Предстоятелю Римскому. А этот, и благосклонно принявши посольство, и весьма сочувствуя намерению, тотчас чрез своих послов предложил быть по этим делам собору во Флоренции, что и сбылось" 3). Сиропул, историк Флорентийской Унии, посвящая чуть ли не треть своей книги изложению приготовлений к Собору в Италии, рассказывает, что во время одного предварительного собрания у Императора по вопросу Унии, секретарь Императора — знаменитый Георгий Схоларий — открыто заявил Императору, что если Уния явится только политическим актом, она не будет иметь никакой прочности и постоянства 4). Вероятно, подобные опасения выражали и многие другие, включая престарелого Константинопольского Патриарха Иосифа, ибо мы видим, что Император решительно заявляет Патриарху, что он все обдумал и всю ответственность по вопросу Унии берет на себя. Наконец, и сама деятельность Императора на Соборе в Италии подтверждает вышесказанное. Итак, если со стороны Византии на Унию с Западной Церковью правящие круги смотрели как на чисто политический акт, то не иное отношение к сему вопросу было и на «Западе, хотя и в несколько ином смысле. Именно, в это время в Римо-Католической Церкви происходил известный кризис: Базельский Собор, объединивший прогрессивные умы Запада, принимавший все большее и большее значение, не признавал Папу, выбранного в Риме - Папу Евгения IV. Между тем, Папа Евгений IV, являвшийся не только человеком исключительной силы воли, но и большим политиком, умело вел дело и старался раздавить упорство непокорного ему Собора, не считаясь для этого ни с какими средствами. Обращение к нему греков по вопросу созыва Собора для заключения Унии, не могло не иметь значения и не сулить многого для укрепления его престижа. Об этом так пишет знаменитый Боссюэ (Bossuet): "Читая со вниманием историю Базельского Собора, нельзя не поражаться удивлением при виде гнусных способов и кривых путей, принятых Папой для отстранения Государей от Собора. Для достижения своих целей он попирал ногами все, что ни есть священного в религии, и, когда все его происки были уже истощены, — он прибегнул к другой уловке, — проявив ревность к присоединению греков"5). Дальнейшая деятельность папы Евгевия IV сводится к подчинению себе Православной Церкви. Итак, если в Византии смотрели на Унию, как на чисто-политический акт для выгоды государства в заключении военного союза с Западными Государями, то в Ватикане, со своей стороны, смотрели на Унию, как на политический акт — сначала для укрепления престижа Ватикана, поколебленного Базельским Собором, а затем для подчинения Папе Православной Церкви, бедствующей по политическим причинам. Справедливо отметил это положение один историк, говоря: "В Ферраре главным мотивом почти всех греков был — политический, в то время как Папа главным образом думал о том, как поднять престиж Святого Престола и отнять несколько "точек " от своих врагов в Базеле. Не будет несправедливым сказать, что только очень немногие были заняты мыслью прежде всего о благосостоянии христианства"6).

Задумав Унию, греки были в недоумении, к кому обращаться? Кто представляет Западную Церковь — Базельский Собор или папа Евгений IV? И Базельский Собор и папа Евгений готовы были объединить христианский мир. Справедливо с горечью замечает один современный латинский историк, говоря: "Насмеялся Восток безумию латинян, которые, будучи во взаимном расхождении, искали объединения других"7). Византийская дипломатия разрешила вопрос тем, что обратились и кетем и к другим. В числе греческих представителей, имевших беседы с представителями Базельского Собора, был игумен одного Константинопольского монастыря — Исидор. Этот Исидор, который вскоре стал Митрополитом Киевским и Первоиерархом Русской Церкви, а затем ревностным униатом, и, наконец, будучи изгнан из Руси, — латинским кардиналом, и тогда уже обнаруживал нездоровый энтузиазм к делу Унии. Свое восторженное отношение к Унии он выразил так: "Уния создаст великий памятник, которому позавидует Родосский Колосс, чей верх достигнет неба и чей блеск будет виден на Востоке и на Западе"8). Но представители Базельского Собора сделали большую тактическую ошибку, которая вызвала негодование в Константинополе и решила вопрос в том смысле, что греки приняли предложение папы Евгения IV и впоследствии поддерживали Папу в его споре с отцами Базельского Собора. Ошибка эта заключалась в том, что они заявили грекам, что согласны рассмотреть вопрос Унии с греками на том же уровне, что и вопрос Гусситов. Эта постановка на одном уровне Православия и гусситской ереси не могла не оскорбить греков.

Между тем, Папа не сделал подобной ошибки, а благосклонно приняв греческих представителей и одобрив их намерение начать переговоры по заключению Унии, предложил, чтобы Собор происходил в Ферраре, обещав грекам доставить их в Италию и из Италии в Константинополь на свой счет и содержать их во время Собора, выдавая определенную плату на их нужды. Как мы уже сказали, греки приняли предложение Папы и стали собираться к отъезду на Собор в Италию, на Собор, который лег таким черным пятном на историю заката Византийской Империи. 24-го ноября 1437 г. многочисленная греческая делегация, состоявшая из 600 человек, возглавляемая Императором Иоанном Палеологом, которого сопровождал его брат Димитрий, и в числе которой было 22 епископа, возглавляемых Константинопольским Патриархом Иосифом, а также состоявшая из многочисленных клириков, — из коих некоторые имели полномочия от остальных Восточных Патриархов представлять их на Соборе9) (так, св. Марк Ефесский имел полномочия от Патриархов Александрийского и Антиохийского), поскольку сами они известили императора, что не могут прибыть, находясь в пределах, уже захваченных неверными, — а также из большого числа мирян, занимавших то или иное положение в Церкви или при Дворе, — отбыла в Италию, направляясь сначала в Венецию, а оттуда уже в Феррару.

Император думал спасти государство благодаря Унии, а между тем еще даже прежде, чем он отбыл на Собор в Италию, эта Уния чуть не погубила Империю. Именно, как данник султана, Император Иоанн не мог отбыть в Италию, не известив о сем турецкой власти. Император известил Султана, что цель его поездки имеет чисто церковный характер, но султан Мурад II не был настолько наивен, чтобы не понимать, что за этим кроются политические цели, и ответил Иоанну Палеологу, что не у Запада, а от него, султана, Иоанну следует искать помощи, от латинян же держаться подальше. Он даже хотел осадить Константинополь, но благодаря большой взятке одному влиятельному сановнику при султане, который уговорил султана не делать сего, Императору Иоанну удалось смягчить недовольство султана10).

Перед тем как отбыть в Италию, Император устроил небольшой Собор в Константинополе, созвав клир и мирян. На этом Соборе присутствовал известный своей ученостью, святостью жизни и красноречием, Митрополит Ефесский Марк Евгеник, — св. Марк Ефесский — тот избранный сосуд Святого Духа, который явился величайшим борцом за Православие, и перед которым мы, чада Православной Церкви, имеем незабвенный долг и перед памятью которого склоняемся.

Теперь, когда мы впервые встретились с этим благословенным именем в нашем изложении истории Флорентийской Унии, нам уместно изложить житие сего великого Святителя, деятельности которого в борьбе за Православие в сущности посвящена эта книга. Нам подобает изложить его житие, как оно протекало до того момента, когда открылись для него поприще пламенной борьбы за Православие и путь исповедничества.

Источники, по которым мы можем составить житие св. Марка, весьма скудны.

Прежде всего, это синаксарь св. Марку Ефесскому, написанный братом святителя, номофилаксом Иоанном Евгеником; этот синаксарь существует в более длинной и в более краткой форме. В обеих этих формах он был напечатан в своем греческом оригинале (без сопровождения перевода). В более длинной форме он был напечатан S. Petrides в Revue de l'Orient chretien" τ. 15. Париж 1910 г. стр. 97-107, а в более краткой форме напечатан вместе со службой святителю Марку Mgr. Louis Petit в "Studi Bizantini" 2-й том. Рим 1927 г. стр.212-7.

В службе святителю Марку, написанной Великим Ритором Мануилом, также имеется синаксарь, который был опубликован профессором Α. Παπαδόηονλος-Κεραμενς в «Φιλολογικός Σύλλογος Παρνασσός Έπετηρίς.'Έτος. ς'.». ΑθΗΗΗ 1902 Γ Ηο этот синаксарь почти совершенно не дает сведений ο св. Марке, а только является как бы похвальным словом святителю. Этот же синаксарь полностью находится и в сочинении Великого Ритора Мануила, которое несмотря на свое многообещающее для историка наименование "Книга ο Марке, святейшем Митрополите Ефесском, и ο Флорентийском Соборе и ο Гемисте и Виссарионе с опровержением нечестивых сочинений их" — в сущности сводится к полемике против философских, а частично и богословских, воззрений Гемиста Плифона и Виссариона Никейского, в то время как о св. Марке и о Флорентийском Соборе почти ничего и не говорится. Это сочинение Великого Ритора Мануила было напечатано в сопровождении русского перевода Архимандритом Арсением (потом епископом Новгородским) в "Христианском Чтении" за 1886 г. Греческий оригинал этого сочинения в сопровождении латинского перевода был также помещен Mgr. L. Petit в 17-м томе Патрологии Ориенталис").

Более ценный для нас источник, который хотя и не дает нам сведений исторического характера, но рассказывает нам про саму личность святителя Марка, это — нагробное слово святителю Марку, произнесенное Георгием Схоларием. Это слово, как и эпитаф святителю Марку, были опубликованы в греческом оригинале в сопровождении русского перевода Авраамом Норовым 12).

Краткое слово того же характера, как и нагробное слово Георгия Схолария, принадлежащее Иоанну Tвгенику, напечатанное в греческом оригинале (без сопровождения переводом), не представляет данных для истории жизни св. Марка. Напечатано оно Mgr. L. Petit в "Studi Bizantini" (помянутом выше томе).

Как на источник, дающий нам некоторые сведения о св. Марке следует указать на еще не изданное сочинение Феодора Агалиста "Моя Апология". Из этого сочинения Mgr. Petit в своей статье о св. Марке в "Dictionnaire de Theologie Catholique" дает некоторые сведения. Эти сведения второстепенного значения 13).

Как на источник следует указать на автобиографическое сочинение св. Марка "Изложение Святейшего Митрополита Ефесского о том, каким образом он принял архиерейское достоинство и разъяснение о соборе бывшем во Флоренции", находящееся во многих рукописях и напечатанное у Миня (т. 159 греч.сер.)14, а также недавно опубликованное Mgr. L. Petit (греческий текст и латинский перевод) в 17-м томе Патрологии Ориенталис").

Некоторый автобиографический материал можно почерпнуть и из писем св. Марка.

Вышепомянутое сочинение св. Марка и его послания читатель найдет ниже в русском переводе.

Наконец, у нас имеются две службы святителю Марку, обе опубликованные в греческом оригинале согласно афонским рукописям (без сопровождения переводом). Одна, более полная, принадлежит Иоанну Евгенику, и была напечатана Mgr. L. Petit в вышепомянутом томе "Studi Bizantini". Другая, принадлежащая перу Великого Ритора Мануила, была напечатана 4·. Παπαδόηονλος-Κεραμενς в вышеупомянутом томе "Φιλολογικός ΣύλλογοςΠαρναοούς Έηετηρίς." Эти службы не дают нам сведений для истории жизни святителя Марка, но ярко представляют нам образ святителя как подвижника и исповедника Церкви.

Те источники, которые передают нам историю Флорентийской Унии, косвенно говорят и ο св. Марке. Но об этих источниках будем говорить в следующей главе нашего труда.

Итак, помянутые источники для составления жития св. Марка Ефесского дают нам следующие сведения.

Св. Марк, Митрополит Ефесский и великий Исповедник Православия, родился в 1391-2 г.16) в Константинополе. В этом городе он получил образование, здесь жил большую часть своей жизни и здесь же скончался. Об этом так пишет Иоанн Евгеник в начале своего синаксаря святителю Марку: "Сей великий светильник жизни в мире и свет и добрая соль, явившийся Церкви Христовой как доблестный Борец за Истину и всей вселенной общее солнце, возсиял из великого и царствующого града, сего знаменитого Константинополя; в нем родился и был вскормлен, и был воспитан, и наконец, в преставлении к Богу отдал ему священное (свое) тело". Великий Ритор Мануил говорит так в своем синаксаре святителю Марку: "Сей священнейший Марк родился и воспитывался в самом царствующем граде". Отец св. Марка имел высокий церковный чин "сакеллария" храма св. Софии в Константинополе; он также был профессором, к которому стекалось много молодежи. Мать св. Марка была дочерью врача. Оба происходили из известного и зажиточного рода. О родителях св. Марка нам рассказывает Иоанн Евгеник в продолжении своего синаксаря: "Родителями же его были Георгий, диакон и сакелларий Великой Церкви, — в те времена великий град вдвойне был богат, имея его также и наставником в Церкви Христовой, к которому стекалось множество молодых людей, — и Мария, некоего почтенного и боголюбивого врача дочь. Род же обоих совершенно зрится во всем благородством, сочетанным с благочестием к Богу и добродетелью украшенным". От таковых честных и боголюбивых родителей произошел будущий великий Исповедник Церкви! В крещении отрок получил имя "Мануил" (Еммануил). Иоанн Евгеник видит в этом наименовании ("Еммануил" в переводе означает — "с нами Бог") пророческое предзнаменование будущего значения для Церкви ныне крещаемого отрока. Об этом он так пишет: "Дитя же во вторичном рождении в Божественном Духе принимает имя Мануил (да и как могло бы быть иначе!): ибо он первого и владычнего имени был достоин и благодаря ему с нами Бог и Благочестие и преданная Отцами вера".

Учителем наук и благочестия для отрока Мануила был его отец. Отрок настолько преуспевал в мудрости, что еще в совсем юном возрасте изучал вместе с отцом риторические и математические науки, как повествует Иоанн Евгеник в своем синаксаре. Более подробно о сем говорит Великий Ритор Мануил в своем синаксаре: "В самой нежной юности отдан был он родителями своими в изучение круга свободных наук, который он в краткое время прошел, как бы на крыльях, и превзошел всех своих соучеников и сверстников". На 13-м году своей жизни отрок лишился своего отца. Но сердце юноши не поколебалось в искании знаний. Он становится учеником двух знаменитых тогда профессоров в Константинополе, проходя риторику у Иоанна Хортасмена, а философию у Георгия Гемиста Плифона. Об этом так повествует Иоанн Евгеник: "Итак, лишившись такового отца в возрасте 13 лет, он отнюдь не допустил себя до разленения, но предпочел немедленно притечь к наставникам наилучшим и наиболее известным, а это были сначала — Хортасмен Иоанн, который потом украсил престол Силиврийской Митрополии, и Игнатий Метаклифис; а в числе более поздних философов и математиков — Гемист Георгий, от которых в короткое время он приобрел величайшие знания, благодаря крайней старательности и тщательности и чудесному уму; затем, и нравом святым, ласковым, и степенным и соответствующ им добрым старцам, включительно до образа одежды и обуви и взгляда и наклона головы и до слова его превосходного и весьма украшенного, он, не только для соучащихся, но и для самих наставников и вообще для всех, представлял чудо. Таким образом прекрасно и боголюбиво он прошел детский возраст и возвышался чудесно всеми прекрасными делами..." Теперь уже из ученика будущий Исповедник Церкви сам становится профессором и наставником отцовской кафедры, к которому стекается цвет молодежи. Из числа его учеников вошли в историю Георгий Схоларий и Феодор Агалист. По еще неизданному сочинению последнего, о котором мы сказали выше, св. Марк и тогда уже имел звание "Ритора", а эта функция заключала в себе толкователя Св. Писания в патриаршей церкви. В возрасте 24 лет он получает высокое звание &q

12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: