Возникновение и ранние этапы развития политологии. 9 глава

В разные исторические эпохи были востребованы различные типы элит, обладавшие наиболее ценными в тот период для общества ценностными качествами. Так, аристократическая элита отличалась такими культивировавшимися и воспроизводившимися в ее среде качествами, как честь, достоинство, широкая образованность, культура. Для технократической элиты характерно наличие точных естественнонаучных и технических знаний, рациональность, умение принимать решения и действовать, однако все вышеперечисленное сочетается с упрощенными взглядами на общество и межличностные отношения.

Одной из разновидностей ценностных концепций стала концепция «меритократии». Она получила известность в 60-е годы XX века. Термин «меритократия» образован от латинского слова meritos – лучший и греческого слова cratos – власть и означает «власть лучших». Ряд исследователей, в частности Д.Бэлл, полагали, что с переходом к постиндустриальному, информационному обществу власть будет сосредотачиваться в руках интеллектуалов, обладающих необходимыми для компетентного управления обществом знаниями и умениями.

Среди современных концепций элиты есть и леворадикальные, проводящие аналогию между идеей существования правящей элиты и марксистской идеей о «господствующем классе». Примером подобного подхода может служить ставшая широко известной в 50-е годы прошлого века концепция американского социолога Р.Милса. Милс, также как и сторонники классической макиавеллистской теории, полагал, что правящая элита представляет собой привилегированную и сплоченную изнутри группу. Но она отличается от массы не столько индивидуальными психологическими качествами, сколько структурно-функциональными признаками. Милс включал в элиту тех, кто занимает в общественной иерархии позиции, связанные с принятием наиболее важных решений. Хотя внутри элиты имеет место разделение по функциональным признакам на политическую, экономическую, военную, административную и т.д., она сохраняет свое единство благодаря общности интересов, духовных ценностей, социального статуса, многочисленных родственных и личных связей. Внутри элиты возможна горизонтальная и вертикальная мобильность, но доступ в ее ряды представителям массы ограничен. Элита воспроизводится преимущественно на своей собственной основе и стремится, прежде всего, к обеспечению собственного господства. Принципы демократии и элитарность, по Милсу, противоречат друг другу и это противоречие может быть разрешено через расширение участия масс в политике.

Все существовавшие и существующие концепции политической элиты каждая по-своему раскрывают различные аспекты функционирования этого важнейшего субъекта политического процесса. Современная политология политическую элиту представляет как внутренне дифференцированную, но относительно интегрированную группу лиц, занимающих руководящее положение в общественных институтах и причастных к принятию важнейших управленческих решений. Элита, являясь меньшинством, обладает определенными привилегиями и занимает господствующее положение в обществе. В условиях демократии элита в той или иной степени подконтрольна массам и относительно открыта для вхождения в нее тех, у кого есть соответствующая квалификация и достаточная политическая активность.

Деление на элиту и массу носит объективный характер и обусловлено рядом общественных факторов. Прежде всего, один из таких факторов – социальное и психологическое неравенство людей. Вследствие этого неравенства основная масса населения не обладает необходимыми для успешной управленческой деятельности качествами и проявляет политическую пассивность. Следует учитывать и фактор разделения труда, а также и то, что управленческий труд является высококвалифицированным и требует специальных знаний и навыков. Управленческая деятельность привлекает людей высоким социальным статусом и доступом к распределению важнейших общественных ресурсов. Отсюда и возможность получения привилегий, к которым стремится фактически каждая элита, отсюда и желание закрепить за собой господствующее положение. Поскольку полный контроль за лидерами невозможен, элита в какой-то мере может дистанцироваться и обособляться от массы.

С точки зрения политической науки, в современном обществе элита не может представлять собой цельный монолит. Она имеет сложную структуру. Во-первых, элита подразделяется на экономическую, бизнес-элиту и элиту политическую. Экономическая элита включает тех лиц, которые контролируют важнейшие экономические ресурсы и влияют на принятие важнейших экономических решений. Однако в условиях социального и политического плюрализма экономическая и политическая власть не может быть сосредоточена в одном центре. Политическая элита носит относительно самостоятельный характер, хотя и имеет широко разветвленные связи с экономической элитой.

Политическая элита по отношению к существующей системе власти делится на собственно правящую и оппозиционную (контрэлиту). По функциональному признаку политическая элита может быть разделена на собственно политическую, в узком смысле слова, и на административную и военную. К административной и военной элитам относят гражданских чиновников и профессиональных военных, причастных к принятию важнейших государственных решений, но не занимающихся при этом публичной политической деятельностью. Собственно политическая элита состоит из лидеров политических партий и общественных движений, членов правительства, депутатов парламента, ведущих журналистов и экспертов, всех, кто связан с профессиональной деятельностью в сфере публичной политики и благодаря этому способен влиять на принятие важнейших политических решений. По степени такого влияния элита может быть разделена на высшую и среднюю. В ряде случаев выделяют также и маргинальную элиту и включают в нее тех, кто заметен своей политической активностью, но весьма удален от реальных центров принятия решений. Существуют региональные элиты, функционирующие в рамках какого-либо административно-территориального образования.

Элита должна обладать достаточной степенью внутренней горизонтальной и вертикальной интеграции. Иначе возникает опасность внутренних политических конфликтов, излишней поляризации и радикализации общества. Чрезмерная обособленность и самостоятельность региональных элит чревата опасностью сепаратизма. Но и чрезмерная интегрированность и сплоченность элиты таит в себе угрозу ее олигархического перерождения из-за ослабления социальной представительности элиты. Социальную представительность элиты не следует сводить только к ее социальному составу. Необходимые для реализации управленческих функций знания, умения, навыки, опыт неравномерно распределены между представителями различных социальных групп, и чем ближе тот или иной пост к вершинам политической власти, тем труднее на нем встретить представителя социальных низов. Социальная представительность характеризуется степенью отражения элитой интересов всего общества. В идеале структура политических ориентаций элиты должна в целом отражать структуру политических предпочтений всего населения. Социальная представительность элиты напрямую зависит от способа ее отбора или, иначе говоря, рекрутирования.

Общепризнанными являются две основных системы рекрутирования элит – антрепренерскую и систему гильдий. Антрепренерская система потому и получила такое название, что принципы отбора в ней такие же, как у антрепренера при подборе артистов для спектакля. Его интересуют не их прежние заслуги и формальные звания, а способность успешно исполнять конкретную в конкретном месте и в определенное время. Так и для антрепренерской системы рекрутирования характерны: открытость; наличие широкого круга претендентов на замещение лидирующих позиций; отсутствие большого числа формальных требований (возраст, образование, профессия и т.п.) при первостепенном значении личных качеств; высокая конкуренция между претендентами и широкий круг селектората (то есть тех, кто участвует в отборе). Для системы гильдий, напротив, характерны: закрытость; отбор претендентов на руководящие посты из представителей низших слоев самой элиты; высокая институализация процесса отбора при первоначальном учете формальных критериев; узкий круг селектората. Система гильдий способствует воспроизводству уже существующего типа элиты.

Каждая из двух систем рекрутирования элиты имеет свои достоинства и недостатки. Антрепренерская система больше приспособлена к динамическим изменениям, она помогает пополнять ряды элиты теми, кто отвечает новым условиям развития общества. Но при использовании такой системы существует риск, что на руководящие посты попадут случайные, некомпетентные люди. Примером антрепренерской системы рекрутирования элиты могут служить выборы. Система гильдий обеспечивает стабильность, часто более высокую подготовленность и компетентность управленческих кадров. Но ей свойственны бюрократизация политического процесса, консерватизм и конформизм. Типичным примером системы гильдий является так называемая номенклатурная система рекрутирования элиты, в которой отсутствует конкурентная борьба, но зато высок уровень идеологизации и политизации, обнаруживается тенденция к непотизму (доминирования родственных связей).

Термином «номенклатура» принято было обозначать правящую элиту Советского Союза и других коммунистических государств. Вопреки марксистскому идеалу социального равенства, после захвата сторонниками марксизма политической власти, неравенство, как и предсказывал Михельс сохранилось, хотя и приобрело новые формы. Утвердившаяся у роля государственного управления номенклатура представляла собой высший слой партийной бюрократии. Она была внутренне интегрированной и привилегированной группой, оказывавшей большое влияние на политическую историю целого ряда стран и особенно СССР.

. Можно выделить четыре поколения советской партийно-государственной номенклатуры. Эти поколения имели серьезные различия, и каждое из них сыграло свою роль в развитии Советского Союза.

Первое поколение, которое условно называют «ленинской гвардией», состояло из профессиональных революционеров, вступивших в большевистскую партию еще до революции. Среди представителей этого поколения выходцев из рабочей среды и крестьян было очень мало. Большинство из них были выходцами из средних слоев. Лишь немногие из большевистских функционеров имели высшее образование, хотя все они в разное время где-то учились, а также занимались самообразованием. Значительная часть новой советской элиты первого поколения вышла из среды дореволюционной политической эмиграции. Эти люди хорошо знали жизнь западноевропейских стран, зарубежное социалистическое движение, владели иностранными языками. Но они плохо разбирались в российских реалиях, не обладали конкретными позитивными знаниями, необходимыми для управления государством, не обладали они и опытом государственного управления. Неудовлетворительные результаты первых лет деятельности большевиков, кроме прочего, объяснялись и низкими функциональными качествами правящей элиты. Но постепенно положение менялось, новые хозяева быстро осваивались на своих постах. Но в целом «ленинская гвардия», являясь носителем дореволюционных традиций социал-демократического движения, не смогла вписаться в рамки складывающейся в Советском Союзе тоталитарной системы, основным признаком которой является внутренняя монолитность, преданность вождю.

Новое поколение номенклатуры оттеснило «ленинскую гвардию» после победы И.Сталина. После гражданской войны в разросшийся партийный аппарат влилась большая группа функционеров рабоче-крестьянского происхождения. Они имели гораздо более низкий образовательный и культурный уровень, никогда не бывали за границей, имели самое примитивное представление о марксисткой теории. Победа И.Сталина, отказ от идеи мировой революции, постепенный отказ от радикального интернационализма в пользу возрождения национальных традиций стали возможны в результате явного численного преобладания второго поколения номенклатуры. «Ленинская гвардия» была значительно потеснена в структурах власти, но устранена окончательно.

В годы «большого террора» (1937 – 1939) репрессии в первую очередь обрушились на остатки «ленинской гвардии», но среди жертв репрессий были и представители второго поколения номенклатуры. В результате такой «чистки» освободились тысячи мест в партийно-государственном аппарате на разных уровнях. Эти места были заняты новым поколением номенклатуры, наиболее длительное время занимавшим ключевое положение во властных структурах страны. В правящую элиту пришли молодые люди, получившее образование уже в советское время. Этот процесс носил массовый характер.

Следует отметить, что репрессии против представителей номенклатурной элиты выполняли в тоталитарной системе ряд функций. В условиях отсутствия реальных экономических стимулов для добросовестного выполнения своих обязанностей их заменял страх за свою судьбу. Кроме того, номенклатурная система организации государственного и партийного аппарата создавала благоприятные возможности для коррупции. При отсутствии реального контроля снизу и какой-либо гласности возможности коррупции партгосаппарата резко возрастали. Естественно, что многие представители элиты находились в постоянной тревоге за свою жизнь и судьбу. Сразу же после смерти И.Сталина наиболее популярной становится идея о прекращении репрессий и либерализации режима в целом. Номенклатура в целом поддержала процесс десталинизации. Решающая роль в наступивших переменах принадлежала третьему поколению номенклатуры, окончательно утвердившемуся на всех ступенях партийно-государственного аппарата с середины 50-х годов.

Наступил «золотой век» для номенклатуры, впоследствии названный «застоем». Наступило спокойствие для партийно-государственных функционеров, их жизнь и карьера стала стабильной и предсказуемой. Но в обществе нарастали кризисные явления, зрели противоречия. Руководство предпочитало не замечать их. Третье поколение советской номенклатуры, придя в структуры власти в молодом возрасте, находилось там несколько десятилетий, постепенно придавая режиму геронтократический характер.

Постепенно стал вырисовываться облик нового поколения, которое шло на смену находившемуся у власти. Идейные мотивы, которыми руководствовались в своей деятельности предшествующие поколения, ушли в тень, а на первое место вышли прагматизм, а иногда и откровенный карьеризм. Четвертое поколение советской элиты приобрело откровенно технократический характер.

Крах прежней политической и экономической системы означал также и смену правящей элиты. Характеризуя процесс смены элит, все бывшие советские республики можно условно разделить на три группы. Одна группа – среднеазиатские республики, где партийно-государственная элита полностью сохранила свои позиции, сменив лишь вывески (например, в Туркмении коммунистическая партия стала называться «демократической», а в Узбекистане – «народно-демократической»). Другая группа – республики, где бывшая партийная номенклатура в значительной степени устранена из структур исполнительной власти (например, Армения, Латвия, Эстония). Третья, самая многочисленная группа постсоветских государств, куда входит и Россия, отличается частичной сменой правящей элиты. По данным Института социологии РАН, представители советской номенклатуры составляли в 1994 году порядка 75 % состава высшего российского руководства (включая правительство), более 50 % партийной и 60 % парламентской элиты, около 40 % бизнес-элиты и более 80 % региональных элит. Высокое представительство старой номенклатуры в составе современной российской элиты не следует воспринимать как трагедию, свидетельствующую о «номенклатурном реванше». Номенклатура была носителем управленческого опыта, востребованного и в новой ситуации. В настоящий момент состав правящей элиты России в значительной степени стабилизировался. Она включает в себя, наряду с выходцами из старой номенклатуры, и новых лидеров, выдвинувшихся на рубеже 80-90-х годов. Сегодня путь наверх вновь становится более сложным и менее прямым.

Важны изменения не столько в составе политической элиты, сколько в ее структуре. Для анализа нынешних российских реалий наиболее адекватно подходит концепция плюрализма, поскольку российский политический класс сегодня, в отличие от советской номенклатуры, больше не представляет собой гомогенного целого. Он распадается на множество группировок не только по идейно- политическим, но и по функциональным признакам. В этой связи весьма важное значение имеют и будут иметь региональные элиты. В советские времена степень интеграции номенклатуры на местном уровне была невелика, так как существовала практика движения кадров не только по вертикали, но и по горизонтали. А целью многих функционеров был перевод на ответственную работу в центр. В начале 90-х годов положение изменилось. Перед региональными элитами открылись большие возможности, что способствовало их сплочению на основе общих корпоративных интересов. Обособление региональных элит, усиление бесконтрольности их деятельности поставило под угрозу целостность российского государства и снизило уровень его управляемости. В последнее время федеральный центр предпринял ряд шагов, направленных на укрепление вертикали власти и единого правового пространства, что частично нейтрализовало проявившиеся в предшествующий период негативные тенденции, связанные с функционированием региональных элит.

 

3. Политическое лидерство: природа, функции, типы и стили. Наряду с элитами важнейшими субъектами политического процесса являются политические лидеры. Лидер – это личность, способная оказывать постоянное и решающее влияние на государство, общество, организацию, большую или малую группу. Лидерство проявляется во всех сферах общественной жизни, включая политику. Поскольку политический лидер это всегда живой человек со своими чувствами и эмоциями, при объяснении феномена политического лидерства обязательно учитываются психологические факторы.

В политической науке существует несколько теоретических концепций, объясняющих этот феномен. Исторически первой была теория черт. Суть ее заключается в предположении о том, что лидер обязательно обладает качествами, отличающими его от других людей, причем эти качества могут передаваться по наследству. В русле этой концепции проводились исследования различных правящих династий, анализировались браки в среде правителей. Но никаких значимых результатов эти исследования не принесли. Это привело к разочарованию в теории черт и появлению новой, ситуативной концепции лидерства, сторонники которой полагали, что появление лидера возможно при совпадении места, времени и обстоятельств.

Противоречия между двумя вышеназванными подходами попыталась устранить личностно-ситуационная теория. Представители этой теории Г.Герт и С.Милз выделили четыре фактора, которые необходимо учитывать при анализе феномена лидерства: 1) черты и мотивы лидера как человека; 2) образы лидера и мотивы следовать за ним, существующие у его последователей; 3) характеристики роли лидера; 4) институциональный контекст, т.е. те официальные рамки и правовые поля, в которых функционирует лидер и в которых он взаимодействует со своими сторонниками.

Р.Стогдилл и К.Шатл предложили изучать лидерство с точки зрения статуса, взаимодействия, восприятия и поведения индивидов по отношению к другим членам группы. Следовательно, лидерство рассматривалось теперь не как характеристика отдельного индивида, а как отношения между людьми.

Еще одной психологической концепцией лидерства стала теория «ожидания – взаимодействия». В ней внимание сконцентрировано на создании операциональной модели лидера. Представитель этого направления Ф.Фидлер предложил модель эффективного лидерства, определяющую желательный для каждой ситуации стиль лидерства. По мнению исследователя, это может быть либо ориентация на задачу (инструментальное лидерство), либо ориентация на межличностные отношения (эмоциональное лидерство).

Широкое распространение в политологии и политической психологии получила мотивационная теория лидерства. Среди ее представителей можно назвать С.Митчела и С.Эванса. Данная теория связывает эффективность лидерства с воздействием лидера на мотивацию его последователей. Поведение лидера можно считать мотивирующим в той степени, в которой он увеличивает вероятность достижения сторонниками их целей и разъясняет способы достижения целей. Мотивационная теория предлагает следующие основные типы поведения лидера: 1) поддерживающее лидерство (отличающееся дружеским отношением к последователям, проявлением интереса к их потребностям); 2) директивное лидерство (регламентирующее и контролирующее действия последователей); 3) разделенное лидерство (консультирование с последователями); 4) лидерство, ориентированное на достижение качественного результата.

Дж.Хоманс, Дж.Марч, Г.Саймон и другие ученые, разрабатывающие теории обмена и транзактного анализа, рассматривают лидера как человека, чувствующего потребности и желания своих сторонников и предлагающего им способы их осуществления. При этом важнейшее значение имеет сам процесс взаимодействия между лидером и его окружением.

Различные атрибутивные концепции лидерства видят в лидере скорее человека, зависящего от своих последователей. Лидером становится тот, кто лучше понимает чаяния и надежды возможных сторонников и действует в соответствии с их представлениями о тех чертах и качествах, которыми он должен обладать. К подобного рода концепциям относится так называемая концепция конституентов. Суть ее заключается в том, что взгляды, поведение, подходы к принятию решений политического лидера в значительной степени определяются внешним влиянием. Под конституентами и понимают всех тех, кто так или иначе оказывает воздействие на лидера. Круг конституентов предельно широк, но внутри него особую роль играет ближайшее окружение лидера, а также политические активисты из числа его последователей. Концепция конституентов рассматривает влияние господствующей в обществе политической культуры, прежде всего, ценностных ориентаций, и массового политического сознания на формирование характера и стиля политического лидерства. И наличие такого влияния не может вызывать никаких сомнений. Но одновременно данная концепция принижает роль политического лидера, низводя ее едва ли ни до роли простого исполнителя воли своих последователей. С этим вряд ли можно согласиться.

Можно констатировать, что для более правильного понимания такого сложного феномена, как политическое лидерство, необходимо учитывать различные подходы к его исследованию, имеющиеся не только в политической науке, но и в смежных научных дисциплинах – политической социологии и политической психологии. Особо следует выделять такие параметры: личность самого лидера; характеристики его сторонников; отношения между лидером и его окружением; социальный контекст политического лидерства; результаты взаимодействия между лидером и сторонниками в определенных ситуациях.

Современная политическая наука предполагает наличие таких основных мотивов, детерминирующих поведение политических лидеров: а) потребность во власти; б) потребность в контроле над событиями и людьми; в) потребность в достижениях; г) потребность в аффилиации, то есть в принадлежности к какой-либо группе и получении одобрения. Потребность во власти, как отмечалось, находилась в центре внимания политической психологии с момента зарождения этой научной дисциплины. В частности, ее изучали исследователи психоаналитического направления, например, Г.Лассуэлл, и другие политические психологи. Эта потребность может носить инструментальный характер, являться средством для удовлетворения иных потребностей личности, но может представлять собой и некий компенсаторный механизм. Человек, озабоченный своими недостатками физического, психологического или интеллектуального характера, и поэтому страдающий от низкой самооценки, стремится найти такую сферу деятельности, где он смог бы показать свою компетенцию и утвердить собственное достоинство. Очень часто такой сферой оказывается политика, а главной целью участия в ней – продвижение к вершинам власти как к средству преодоления комплекса неполноценности. Потребность во власти может носить и ярко выраженный социальный характер – как осознанное стремление к контролю над распределением важнейших экономических, социальных и иных ресурсов.

С потребностью во власти тесным образом связана и переплетена потребность политического лидера в личном контроле над событиями и людьми. По своей природе данная потребность не что иное, как проявление в политической сфере базовой человеческой потребности в контроле над внешними силами и обстоятельствами, влияющими на повседневную жизнь людей. Потребность в контроле может быть развита у разных лидеров неодинаково, ее характеристики сугубо индивидуальны. Степень контроля над событиями и людьми, в целом, обратно пропорциональна сфере его распространения. Чем больше политических событий лидер хочет контролировать, тем меньше его возможности сделать такой контроль достаточно эффективным. И наоборот, уменьшение количества объектов контроля повышает его эффективность.

Потребность политического лидера в достижении мотивирует его деятельность примерно также, как поведение бизнесмена – стремление к получению прибыли. Потребность в достижении вызвала особый интерес у психологов после того, как стали известны результаты исследований американских ученых Д.Маккелланда и Дж.Аткинсона. По их мнению, вышеуказанная потребность не может быть сведена только к достижению какой-либо цели, но и связана с мастерством, манипулированием, организацией физического и социального окружения, преодолением препятствий, установлением высоких стандартов работы, соревнованием, победой над кем-либо. Для политических лидеров, у которых преобладает данная мотивация, характерна ориентация на экспертов, а не на друзей. Вместе с тем, нередко в их среде попадаются нечестные люди, некоторые из них могут не остановиться даже перед прямым нарушением закона. Политические психологи Д.Винтер и А.Стюарт отмечают, что президенты с высокой потребностью в достижении быстро и часто меняют составы кабинетов.

Потребность в достижении остается мотивом поведения политического лидера на всем протяжении его карьеры, даже и после достижения вершины власти. В этом случае руководитель государства может, например, ставить перед собой различные внешне и внутриполитические цели, достижение которых доставляет ему психологическое удовлетворение. Гипертрофированное действие этого мотива может привести к тому, что политический лидер становится способным на слишком рискованные решения и поступки.

Потребность политического лидера в аффилиации, чаще всего, проявляется в его заботе о близких отношениях с друзьями. С непохожими на себя и представляющими какую-либо опасность людьми политические лидеры, обладающие подобной потребностью, неустойчивы и склонны к самозащите. Вероятно, поэтому эти лидеры предпочитают обращаться за помощью при принятии решений скорее к близким друзьям, вне зависимости от их компетенции, чем к экспертам. Президенты с высокой потребностью в аффилиации в условиях риска и конкуренции занимают оборонительную позицию и демонстрируют сверхчувствительность, поэтому их популярность оказывается ниже, чем у тех президентов, обладающих этой потребностью в меньшей степени. В целом, президенты и другие государственные деятели, весьма подверженные воздействию этого мотива, пассивны и поддаются чужому влиянию.

Основными функциями, которые выполняет лидер в политическом процессе, могут быть следующие:

1. интегративная – интеграция групп или общества в целом;

2. инструментальная – функция принятия решений;

3. коммуникативная – передача информации и поддержание связи между народом и властью;

4. мобилизационная – мобилизация масс на реализацию задач, стоящих перед группой или обществом;

5. функции социального арбитража и патронажа – разрешение споров между группами и отдельными индивидами, а также защита интересов своих сторонников;

6. функции легитимации политической системы и отдельных институтов.

В политологии существует несколько подходов типологии политического лидерства. Пожалуй, наиболее известен подход Макса Вебера, о котором уже шла речь при анализе проблем власти. В соответствии с ним лидеров делят на традиционных (вожди племен, монархи), поскольку основой их авторитета является традиция, обычай, рутинных, пришедших к власти демократическим путем на основе формально-правовых процедур и харизматических, в той или иной степени обладающих харизмой, особыми личными качествами.

Широко распространено деление лидеров на демократических и авторитарных. Для первых характерен учет интересов и мнений широкого круга своих последователей, вторые отличаются единоличным направляющим воздействием под угрозой санкций и применения силы. Психологическая природа авторитарного лидерства стала известна благодаря работам Т.Адорно и его коллег.

Современный американский политолог М.Херманн предложила свою типологию политических лидеров, в основу которой положено такое понятие, как имидж. Первый собирательный образ лидера – лидер-знаменосец, его отличает собственный взгляд на мир, наличие привлекательного для масс идеала. Второй собирательный образ лидера – лидер-служитель. Такой лидер стремится выступать в роли выразителя интересов своих сторонников и избирателей в целом, ориентируется на их мнение и действует от их имени. Третий образ – лидер-торговец, его задача – наиболее привлекательно преподнести свои идеи и планы, убедить граждан в их преимуществе и в итоге заставить избирателей их «купить», то есть поверить в данного лидера и оказать ему поддержку. И, наконец, четвертый тип – лидер-пожарный. Лидер такого типа старается откликнуться на все происходящие события. Он способен эффективно действовать в экстремальных условиях, быстро принимать решения, адекватно реагировать на складывающуюся ситуацию.

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: