Православная вера и дохристианские верования

Православие - источник духовности казачества

 

Казаки считали себя защитниками православ­ного христианства. Уже с конца XVI века Запорожское войско стало силой, которая могла постоять за поруганные поляками, татарами и турка­ми православные святыни. Твёрдая вера в то, что казак, убитый за исповеда­ние Христа, за правое дело, за слабых и обиженных, положивший «душу за други своя», попадает в рай, делала его бес­страшным в бою. Донские казаки во время героической обороны Азова гово­рили: «Вот храм Божий, защитим его - или умрём близ алтаря Господня: смерты за веру покупают небо».

Церковная организация казаков долго была одним из символов их независимос­ти. Казачье духовенство, как правило, фор­мировалось из собственной среды. Важное значение для запорожских казаков имела монастыри Межигорский и Никольский, Самарская Николаевская пустынь. От ка­заков часто зависело благополучие этих обителей. Войско содержало за свой счёт в монастырях госпитали, приюты для престарелых, школы, в которых юные казачата обучались грамоте, письму, Закону Божию, молитвам.

Знамёна и иные регалии хранились в храмах, которые были органичной частью повседневной жизни казачества.

Перед каж­дым походом или каким-либо важным мероприятием казаки говели (выдерживали пост), исповедовались и причащались. Лю­бое благое дело начиналось с молитвы. По убиенным воинам в церкви служились соборные молитвы, или сорокоусты. Для вечного поминовения имена убитых казаков выписывались на особой табличке, которую дьякон держал перед Престолом Бо­жиим, вычитывая по ней павших на брани защитников Хрис­товой веры. Важные войсковые мероприятия старались приуро­чивать к религиозному празднику, например, к Пасхе, Покрову Пресвятой Богородицы.

Дохристианские верования. В мировоззрении казачества наряду с верой в Бога сохранялись и дохристианские верова­ния и обычаи, связанные с магическими действиями и пред­ъявлениями. Была распространена вера в то, что с помо­щью волшебных чар можно уберечься от пули, пушечного ядра и холодного оружия. Но основу духовной жизни казаков составляло православие, которое отличалось крепостью и кон­серватизмом. Не случайно церковные нововведения XVII века патриарха Никона прививались в казачьих войсках с большим трудом. Приверженность к «старой вере» имела в своей осно­ве постоянную готовность казаков к защите веры, которая пе­редавалась из поколения в поколение. Это легко превращалось в готовность дать отпор попыткам духовного насилия со стороны реформируемой церкви и стоявшего за её спиной государства.

Православное верование стало важнейшей стороной жиз­ни русского и украинского казачества, определяло его жизнь и борьбу с врагом.

 

 

Церковная жизнь на Кубани

Казачье духовенство. В среде священнослужителей было не­мало людей, пользовавшихся любовью казаков и умевших враче­вать душевные недуги и переживания добрым словом, сердечным отношением и бескорыстной помощью. Глубокий след в организа­ции церковной жизни в нашем крае оставили первые войсковые священники - Роман Порохня и Кирилл Российский. Свои знания, опыт, бескорыстное служение они использовали на благо казачь­его населения. За семнадцать лет жизни на Кубани Кирилл Рос­сийский способствовал возведению более двадцати пяти храмов, организовал войсковой певческий хор, открыл десять приходских училищ. Усилиями Романа Порохни в октябре 1799 года было начато строительство первого войскового Воскресенского собора в столице Кубанского края Екатеринодаре. Как и большинство храмов на Кубани, он первоначально строился из дерева.

В линейных станицах православное ду­ховенство было поначалу малочисленным из-за большого количества староверов. Свя­щенников здесь не выбирали, а назначали военным начальством в каждую станицу.

Своих священников имели не только станичные приходы, но и конные полки, пластунские батальоны и артиллерий­ские батареи. Полковые священники долж­ны были не только совершать церковные службы и требы, но и обучать воинов цер­ковной истории, Закону Божию и основным молитвам.

Священники следили за поведением казаков во время богослужения, исповедовали и причащали, устанавливали обя­зательное пение хором молитв всеми нижними чинами. Полко­вой священник требовал соблюдения постов, боролся со сквер­нословием, старался не допускать пьянства.

Понимая, какие тяготы и лишения терпят казаки на воен­ной службе, священник всячески пытался облегчить их участь, нередко выступал связующим звеном между воинским подразделением и стани­цей. Зачастую именно батюшка отсылал весточку родным о том или ином герое, он же читал неграмотным долгожданное письмо из дома. Случалось, что полковой священ­ник верхом на коне увлекал казаков в атаку под градом вражеских пуль и картечи.

Нравственный климат, который со­здавали войсковые священники, оказал благотворное влияние на духовную жизнь Кубанского казачества.

 

Храмы. Ещё необустроившись на новом месте, испытывая массу трудностей и лишений, свою жизнь на Кубани черномор­цы начали с возведения храмов. Храм освящал станичное про­странство. Первым войсковым храмом черноморцев стала поход­ная церковь во имя Святой Троицы, которую казаки перенесли с собой из Запорожской Сечи.

Святой, именем которого нарекался храм, считался покрови­телем станицы. Ежегодно устраивались храмовые, или престоль­ные праздники в его честь, на которые приглашали гостей из соседних станиц и горских аулов. Строили церковь всем миром, да «таку, якой нидэ нима». В рассказах станичных старожилов станичная церковь - самое яркое впечатление детства. В каждой станице были глубоко убеждены, что подобных храмов больше нигде нет.

Храм обычно имел высокую колокольню. Звон церковного колокола был настолько сильным и густым, что звучал дале­ко за пределами станицы, указывая в ненастье заблудившим­ся, в какую сторону идти. Для прочности кладки стен храмов в раствор добавляли яичный белок. Поэтому каждому казачьему двору давалось задание о сдаче яиц в пользу строительства хра­ма. Это было необременительно, поскольку птицу держали все и отдать на помин души сотню-другую яиц было в радость.

Некоторые храмы разукрашивались, как кулич или распис­ке пасхальное яйцо. В начале XX века в Кубанской области насчитывалось 363 храма, каждый четвёртый из них был камен­ным или кирпичным.

Атеистическая политика, активно проводившаяся в 20-30-е годы XX века, привела к полному или частичному разрушению храмов на Кубани, их разграблению и осквернению. В народном сознании разрушение храма воспринималось как конец мира и приход Антихриста.

 

Монастыри. Заслугой Черноморского казачества является не только возведение храмов, но и основание и строительство монастырей на Кубани. В 1794 году Екатерина II удовлетво­рила просьбу черноморцев об основании мужского монастыря, «в котором бы престарелые да раненные на войне казаки по бла­городному желанию своему могли бы воспользоваться спокойной в монашестве жизнью». Эта обитель получила название Екатерино-Лебяжья Свято-Николаевская общежительная мужская пустынь. В наименовании монастыря нашли отражение милос­ти, оказанные войску Екатериной II, глубоко чтимый казачеством святитель Николай и название лимана Лебяжьего вблизи станицы Брюховецкой. Вскоре монастырь стал крупным духовным и образо­вательным центром Черномории. Здесь сыновья казаков близлежа­щих куренных селений, а также дети духовенства обучались гра­моте, пению и разным ремёслам. Пустынь была и школой для лиц, желающих посту­пить в духовное звание. В обители учились Церковной службе, чтению на клиросе.

По многочисленным прошениям каза­чек в середине XIX века был освящён мо­настырь во имя святой Марии Магдалины.

Пустынь назвали в честь небесной покровительницы супруги атамана всех казачь­их войск государыни-цесаревны и великой княгини Марии Александровны, буду­щей императрицы, жены Александра II.

 

С открытием женской обители осуществились давние мечты чер­номорцев дать женской половине населения христианское просве­щение. Пустынь стала приютом и убежищем для вдов и сирот.

Большой известностью среди казаков пользовались Свя- то-Михайло-Афонская Закубанская общежительная мужская и Александро-Афонская Зеленчукская пустыни. Казаки-старо­обрядцы в пещерах обрыва над Кубанью неподалёку от станицы Кавказской устроили скит, который послужил основой Николь­скому монастырю - крупнейшему старообрядческому центру на Северном Кавказе.

Многие казаки вменяли себе в обязанность раз в два-три года совершать паломничество в монастырь. Люди спешили сюда, по­тому что были убеждены в особой силе молитвы, произнесённой в святых местах. В монастырях хранились чудотворные иконы или частицы мощей святых угодников Божиих. Монастыри иг­рали важную хозяйственную роль в развитии края. В обителях развивались виноградарство, скотоводство, хлебопашество, рыбо­ловство, сыроварение. Монастыри Кубани славились художествен­ным шитьём золотом и бисером, кружевоплетением, прядением вязанием. Как один из видов узорного ткачества имело место и ковроделие. В 90-х годах XIX века в Кубанской области действо­вало десять монастырей: шесть мужских и четыре женских. Из­вестный кубанский историк Ф.А. Щербина писал: «В монастырь ходили на богомолье, налагали здесь на себя искус, жертвовали деньгами и имуществом от избытка сердца, горели желанием уго­дить Богу и сделать добро людям безхитростные сердца казаков и казачек. Монастырь и его святыни давали им то, чего они искали здесь, действовали умиротворяющим образом на их настроение».

 

Огромное влияние на духовную жизнь Кубанского казачест­ва оказывали войсковые священники. Жизнь казаков была не­мыслима без храма, который освящал их время и простран­ство. Духовное утешение и успокоение кубанцы находили и в святых обителях — монастырях.

Православная вера и дохристианские верования

Православие. Православному казачеству вера отцов говорила о бессмертии души, о её бесконечной жизни. Вера предупрежда­ла о Страшном суде Господнем и о новых муках, которые ожидают людей. Однако всей своей полнотой православие возве­щало не смерть, но воскресение из мёрт­вых. Символ веры заканчивался словами:

«Чаю воскрешения мертвых и жизни бу­дущего века. Аминь».

Вера учила казака не бояться смерти ^на войне, уповать на Промысел Божий.

Кто боялся Бога, тот не боялся неприяте­ля. Человек, всецело преданный ПромыслуБожию, терпеливо переносил лишения и испытания, смело и спокойно шёл навстречу опасности. Усвоение христианских за­

поведей - возлюбить ближнего своего, как самого себя и положить душу за други своя - было способно поднять кубанских казаков на недосягаемую степень нравст­венной высоты.

Хождения казаков со святынями в крестных ходах воспринимались ими как могучее средство очищения, освяще­ния земель, водных источников и жилищ. Глубоко в народной вере ощущалось поня­тие греха и осознание необходимости по­каяния. Любовное, заботливое отношение присутствовало у казаков в отношении к храму и его святыням.

Разрушительное воздействие на духов­ность казачества в послереволюционные десятилетия было направлено на искоре­нение религиозных традиций. Но глубо­кая вера народа в свои святыни продолжа­ла существовать, уходила внутрь души и сердца, помогая выжить нравственно. Не имея возможности противостоять запре­щению и разрушению видимых религиоз­ных символов и святынь, кубанцы втайне оставались со своими личными ценностя­ми - нательными крестами, домашними иконами, духовными стихами, представлениями о благочестии.

 

Домашнее благочестие. Состояние души, вера в Бога у каза­ков проступали и в повседневных занятиях, во многих чертах домашней обстановки. Желая сделать свой дом местом святым, защищённым от воздействия злых сил, возведение жилища на­чинали со святого угла. Святой (передний, красный) угол распо­лагался в восточной стороне дома, обычно с правой стороны от входа. При вселении в дом вначале вносили в святой угол икону, чтобы «нечисть не заводилась», и затем дом освящали.

Иконы были непременной святыней каждой хаты. Наиболее характерные образа представляли Спасителя, Казанскую или Тихвинскую Божию Матерь, святого Ни­колая Чудотворца, святого Георгия Побе­доносца.

У иконы в святом углу возжигали лампаду. Здесь же стоял угольнык - угловой столик треугольной формы. Иконы покры­вались специально вышитым полотенцем.

Перед образами в доме молились, иконами благословляли при важных жизненных обстоятельствах. Невесту благословляли образом Богоматери, жениха — Спасителя.

 

Старшие в семье, почётные гости, а также жених и невеста во время свадьбы сидели в святом углу.

Провожая казака на службу, снимали икону из святого угла, благословляли воина на доброе служение. Непременным явлени­ем повседневной жизни были домашние молитвы. Приобщение к молитве происходило в кругу семьи. Детей ставили на молитву рядом с собой. Родители или бабушка читали, а дети повторяли за ними. Обязательным было чтение молитв утренних и вечер­них, до и после еды. В течение дня во время домашних работ просили у Бога помощи и благословения.

Важнейшим проявлением домашнего благочестия служи­ли посты, представлявшие особый смысл и единство духовных и телесных потребностей.

Среди повседневных проявлений веры простых казаков в своём доме особое место принадлежало защите жилища от нечистой силы. Самым верным и действенным оружием считался крест. В Крещенский сочельник свечёй, зажённой в храме, чер­тили кресты на косяках окон и дверей, на воротах. Перед сном постель, подушки, окна и двери, четыре стороны света пере­крещивали. Когда начиналась гроза, не только закрывали окна и задвижки печных труб, но и обязательно крестили их.

Крестились, когда подавали питьё и еду проезжему или про­хожему человеку чужой веры. Особенно настороженно относи­лись казаки к приходящему в дом одностаничнику, который имел худую репутацию человека, причастного к колдовству. При его появлении крестились и начинали читать про себя молитву, которая укрепляла веру, помогала справиться с превратностями жизни.

 

Дохристианские верования. Православное вероисповедание уживалось в народных представлениях с дохристианскими веро­ваниями. Живучим было представление об очистительной силе огня. В огонь нельзя было плевать. Использовали его при лече­нии людей и животных. Сверхъестественными свойствами наде­лялась вода: «живая» - взятая сразу после полуночи со среды

на четверг, и «мёртвая» — стоячая или использованная при обмывании покойника. Особую силу приписывали луне. Необычными свойствами наделялись растительный и животный мир. Фруктовые деревья одушевлялись.

Неплодоносившую яблоню или жерделю казаки в новогоднюю ночь пугали с топоров в руках: «Не будешь родить - буду рубить! Будешь родить - не буду рубить!». Осину использовали при лечении. Если после похорон выяснялось, что покойник «по ночам ходит», то на могиле в ногах и головах забивали осиновые колья. Это считалось более действенным средством, чем православный христианский ритуал. Запрещалось убивать ласточку: она могла покарать за обиду порчей коровы или пожаром. Сыч и кукушка считались вещими птицами.

Повсеместно на Кубани была распространена вера в домового, или, как его здесь называли, хозяина. Он считался покрови­телем хаты и домашнего хозяйства. Поэтому при переселении в новый дом его обязательно приглашали с собой, иначе могло случиться несчастье. Домового представляли в виде маленько­го старика, покрытого шерстью, одетого в подпоясанную рубаху красного цвета. Бытовала среди казаков и вера в ведьм и колду­нов. Представления об их силе основывались как на возможнос­ти навредить людям, так и на умении избавиться от вреда.

Народные суеверия мирно уживались с христианской тради­цией, представляли культуру казачества во всей её сложности и многообразии.

Состояние православной веры у кубанских казаков проступа­ло во многих чертах их домашней и общественной жизни. Право­славное вероисповедание уживалось в народных представлениях с древними дохристианскими верованиями.

 

 

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: