Брата преподобного Сергия.

ЖИТИЕ ПРЕПОДОБНОГО СТЕФАНА,

Памиять 2/15 августа.

C ей блаженный муж происходил от благочестивых родителей преподобных Кирилла и Марии. Унаследовав первородства в рождении, в жизни он, подобно Исаву, бывшему старшим братом Иакова, был умален авторитетом меншего брата преподобного Сергия. В сем роду просияли благочестивой жизнью и прославленные в лике святых дядя преподобного блаженный Онисим и сын его Елисей, младший сын Стефана и ростовский епископ Феодор. Сей род подобно роду Василия Великого просиял в вертограде Русской Церкви.

Родиной преподобный Стефана традиционна считается селение Варницы[1], где по преданию находилось имения его родителей. На этом месте впоследствии был воздвигнут монастырь.

В семилетнем возрасте он вместе со своими младшими братьями – Варфоломеем и Петром был отдан для обучения грамоте. Преподаваемое ему учение он осваивал успешно.

Около 1328 г. он вместе со своими родителями и братьями был вынужден переселится из Ростова в Радонеж. Причина этого была угнетающая политика московского боярина Василия Кочевого, который прибыл в Ростов в роли наместника великого князя Иоанна Даниловича Калиты. Последний, к этому времени, снискал такое расположение хана, что тот отдал в подчинение ему соседнее с ним Ростовское княжество. С прибытием нового хозяина ситуация сильно изменилось и уже вскоре Ростовская земля наполнилась слезами и плачем. В поисках лучшей жизни его семья переселилась в подмосковный город Радонеж.

Здесь преподобный Стефан поступил на службу к местному князю Андрею Ивановичу, сыну великого князя. Он входил в число главных его вельмож, славился воинскими заслугами, но особенно отличался своим благочестием. Стефан был женат на благочестивой девице Анне, от которой у него родилось двое детей: старший Климент и младший Иоанн, ставший впоследствии Ростовским архиепископом.

Анна вскоре скончалась, и была погребена стараниями своего супруга в Хотьковском Покровском монастыре. Разбитая же горем утратой горячо любимого человека душа Преподобного искала врачевания приличиствующего недугу. С этой целью он поручает своих детей младшему брату Петру. Сам же, познав на опыте и уразумев быстротечность этой жизни, решает отречься от мира и принять иночество. Для этого он удаляется в тот же Покровский Хотьковский монастырь, где, взирая на гроб своей супружницы подвизается с великим усердием в молитве и посте.

В 1337 году умерают родители Преподобного. Почтив их слезами, он вместе с Варфоломеем и Петром погреб их под сенью все той же Покровской обители. Спустя сорок дней, проведенных в горячей молитве о почивших родителях, к Стефану пришел его брат Варфоломей, который, глубоко почитая своего старшего брата, молил его идти с ним искать место для пустынножительства. Стефан не вдруг решился на токой подвиг. Он не думал принимать на себя подвиги выше своей меры и желал проходить обычный путь жизни монашеской в стенах монастырских. Но юный Варфоломей просил, умолял брата - и добросердечный Стефан уступил. Оставив гостеприимную обитель он вместе с братом идет в самую глушь соседних лесов.

Исходив множество лесов, они пришли в одно пустынное место в чаще, где был источник воды. Братья обошли то место и полюбили его, ибо Сам Бог привел их на место сие. Помолившись, они начали своими руками рубить лес и на своих плечах сносили бревна на выбранное место. Поначалу устоили для ночлега хижину с чуланом и устроили над ней крышу, потом устроили себе келию, огородили место для небольшой церквушки и срубили ее. Когда строительство церкви была завершено и пришло время освящать ее, блаженный Варфоломей, будучи младшим по возрасту, не решился сам предложить Стефану освятить храм во имя Святой Троицы, но вопросил брата: «Поскольку ты мой старший брат по рождению и по плоти, но более по духу, мне следует слушаться тебя как отца. Сейчас мне не с кем посоветоваться обо всем кроме тебя. Усердно молю тебя ответь на мой вопрос: Вот церковь уже построена и закончена, пришло время освятить ее. Скажи мне в день какого святого будет престольный праздник нашей церкви, во имя какого святого освящать ее?»

В ответ Стефан сказал Варфоломею: «Зачем ты спрашиваешь и для чего искушаешь меня и допытываешься? Ты сам знаешь ответ на свой вопрос не хуже меня, потому что отец и мать, родители наши, много раз говорили тебе при нас: «Блюди себя, дитя! Не наш ты сын, но Божий дар, потому что Бог избрал тебя, еще когда мать носила тебя в утробе, и дал о тебе знамение до рождения твоего, когда ты трижды прокричал на всю церковь во время пения святой литургии так, что люди, стоявшие там и слышавшие, удивились и ужаснулись говоря: «Кем будет этот младенец?» Но священники и старцы, мужи святые, ясно поняли и истолковали это знамения говоря: «Поскольку в чуде с младенцем отобразилось число три, это означает, что ребенок будет учеником Святой Троицы, и не только сам будет веровать, но и многих других соберет и научит веровать во Святую Троицу». Поэтому тебе подобает освятить эту церковь во имя Святой Троицы. Это будет не наше измышление, но Божие изволение, предначертание и избрание, ибо Господи так пожелал. Да будет имя Господне благословенно во веки.»

Когда Стефан окончил свою речь, блаженный Варфоломей вздохнул из глубины сердца и ответил: «Правильно ты сказал господин мой. Любезно мне слово твое и я того же желал и замышлял. Душа моя желает создать и освятить церковь во имя Святой Троицы. Смирения ради я спрашивал тебя и Господь Бог не оставил меня – дал мне по желанию моего сердца и хотения моего не лишил меня».

Так решив братья взяли благословение на освящение церкви у епископа. Из города от митрополита Феогноста приехали священники и привезли с собой священные предметы: антиминс, мощи святых мучеников и все, что нужно для освящения храма. Церковь была освящена во имя Святой Троицы по благословению преосвященного Феогноста, митрополита Киевского и всия Руси, наиболее вероятно при начале княжения Симеона Ивановича. И произошло это событие около 1335 года

После освящения церкви еще некоторое время преподобный Стефан провел в пустыне с братом. Однако, враг рода человеческого дьявол ненавистник добра, не терпя такого богоугодного жития двух братьев приводил на ум преподобному Стефану прежнее житие в Хотьковском монастыре, где всегда можно было разрешить духовные вопросы у более опытных духовников. Трудности и суровости пустынной жизни только отягащали его скорбь. К тому же менший его брат Варфоломей смотрел на Стефана как на духовноопытного инока, и прибегал к нему за советом, но подвиг отшельнической жизни был нов для обоих братьев. И Стефан не мог дать необходимого ответа. Эти и многие другие нам неведомые обстоятельства склонили сердца Стефана оставить это место и удалиться в Москову.

Достигнув столицы преподобный Стефан устроил себе келию в Богоявленском монастыре и стал подвизаться по мере своих сил. По свидетельству блаженного Епифания, который лично знал Преподобного, он любил иноческое житие, много трудился и вел строгую жизнь. Ходил обыкновенно в убогой одежде. В то время здесь же подвизался еще простым иноком будущий Всероссийский Святитель Алексий, с которым преподобный Стефан жил общей духовной жизнью и в церкви они оба пели на клиросе, стоя рядом. Наставником и руководителем их был старец Геронтий, опытный в жизни духовной. Митрополит Феогност любил Стефана, Геронтия и Алексия и по временам приглашал их к себе для духовных бесед.

Только одно постоянно тревожило Стефана, как там в густой чаще радонежских лесов подвизается его средний брат Варфоломей? Эта тревога побуждала его к усиленной молитве за брата.

Великий князь Симеон Гордый узнав о Стефане и о его добродетельной жизни, повелел митрополиту Феогносту рукоположить Стефана во пресвитера – облечь в священнический сан, а потом велел поручить ему игуменство в том же монастыре. Вместе со многими боярами Симеон избрал преподобного Стефана себе духовным отцом.

Но роль духовника великого князя была как почетна, так и тяжела. Исповедуя князя Стефан понимал, что Симеон находится в совершенно особом положении: на нем лежала тяжелое бремя управления Московским княжеством и объединения вокруг него других удельных княжеств. Духовник умел хранить тайну исповеди, однако то, что открывал ему великий князь, было слишком важным, чтобы он мог об этом не думать. Разрешая Симеона от грехов, Стефан сам нуждался в мудром совете.

Лишь с двумя людьми духовник мог говорить обо всем. То были Алексий и Стефан. Первый из них был его покровителем и наставником. И к нему преподобный Стефан всегда относился как к кому-то более высокому.

По другому чувствовал себя Стефан во время редких встреч с братом. Здесь, на Маковце, он отдыхал душой после изнурительных плаваний по волнам «многомутного моря житейского». Особую радость ему приносило общение с Сергием. Временами Стефану казалось, что он пьет воду из сокровенного родника.

Братья беседовали обо всем. Впрочем, говорил главным образом Стефан. Сергий слушал его, не прерывая, с глубоким вниманием и сочувствием. Из рассказов брата перед Сергием полная тревог жизнь Москвы. Со всех сторон ей грозили опасности, козни внешних и внутренних врагов. В тяжелой борьбе она отстаивала и преумножала свои завоевания. Проникнувшись московскими идеями Стефан убеждал, что дело начатое Иваном Калитой и продолженное его сыном Симеоном священно. Это дело собирание Руси, возрождение былой славы ее и могущества. Но над Москвой, над домом Даниила, все еще тяготеет гнев Божий[2].

Положение Стефана стала еще более тяжелым после того как его духовный сын Симеон заключл третий брак, против которого выступал митрополит Феогност. Это решение великого князя навлекло гнев первосвятителя и на преподобного Стефана, как на великокняжеского духовника.

Не вынося тяжести своего положения преподобный Стефан решил вернуться туда, где он некогда оставил своего брата. Взяв с собой своего двенадцатилетнего сына Иоанна, он пришел в обитель к преподобному Сергию. Держа сына за правую руку, Стефан вошел в церковь и поручил его игумену Сергию и просил постричь сына в иноки. Видя это старцы дивились вере Стефана, не пощадившего своего сына-отрока, но с детских лет отдавшего его Богу, как в древности Авраам не пощадил своего сына Исаака. Преподобный Сергий провидя духовными своими очами в Иоанне избранника Божия, преклонился на моление старшего брата и постиг своего племянника в столь юном возрасте, дав имя ему Феодор, который впоследствии станет архиепископом Ростовским. Возможно вместе с сыном преподобный Стефан взял с собой и деньги на благоустройства обители.

Однако искушение мирской славой не прошло бесследно. Преподобный Стефан привыкший к почтению и вниманию, едва ли мог проводить тихую и неприметную для окружающих жизнь. Положение еще более ухудшилось после того, как в Троицком монастыре был введен общежительный устав. Стефану, к его великой скорби, не досталось никакой важной должности, что сильно смутила его. Этим не замедлил воспользоваться враг рода человеческого, который, видя как испугавшийся однажды его козней и удалившийся из монастыря брат прп Сергия вернулся, воспылал еще большей злобой и распростер свои сети желая рассорить братий. Хитрый обольститель наущал Стефана видимо проявлять свое недовольство игуменом: он бросал гневныя взгляды на брата, хмурился при встрече. А в один из субботних дней, когда служилась вечерня, и игумен Сергий был в алтаре в священническом облачении. Стефан стоял на левом клиросе и вдруг спросил канонарха: «Кто дал тебе эту книгу?»

Канонарх ответил: «Мне ее дал игумен?»

Стефан с гневом воскликнул: «Кто здесь игумен? Не я ли первым основал эту обитель?»

Такое поведение Стефана вынудила удалится Сергия из своей обители, которая лишившись своего действительного игумена исполнилась великой печали. И сам Стефан познав свою неправоту плакал и рыдал в келии своей о своем грехе, говоря: «Горе мне окаянному, ибо, послушав обольстителя дьявола, я стал оружием его злобы против брата моего. Своим неразумным гневом я заставил удалится из обители того, кого не смогли изгнать с этого места множество демонов, в виде злобных ляхов, грозивших разорить место сие. И вот сейчас проразумев глубину своего подения молю Тебя, Господи, не оставь меня окаянного: положи на сердце брату моему вернуться на первоначальное место подвигов своих. Ибо без него увяла жизнь в обители сей.»

Многие из братии отправились икать горячо любимого игумен, и найдя его на Киржаче многими просьбами и ходатайством святителя Алексия умалили его вернуться на первоначальное место подвигов. Впрочем сам Стефан вероятно болезнуя сердцем о содеянном и невынося укоризн со стороны братии вновь удаляется из обители. Новым пристанищем святого мог стать горячее любимый Богоявленский монастырь либо Симонов, где игуменом был его сын Феодор.

Блаженный Епифаний так же повествует о том, как однажды, когда преподобный Стефан сослужил вместе со своим братом литургию, а его сын Феодор служил в диаконском чине, преподобный Исаакий сподобился видеть дивное видение. Он увидел четвертого священнослужителя - в блестящих ризах, сияющего необыкновенным светом, так что невозможно было смотреть на него. На малом входе с Евангелием он следовал за преподобным Сергием. Исаакий был так поражен, что отверз уста свои и спросил инока Макария, стоявшего рядом с ним: "Что за дивное явление, отче? Кто сей необыкновенный муж?" Но Макарий сам был в трепете и ужасе. После литургии ученики приступили к преподобному с вопросами о таинственном сослужителе. И преподобный открыл им, что это был Ангел Божий, сослужащий ему всегда, когда он литургисает по воле Божией, но запретил им об этом рассказывать.

Почил преподобный вероятно в начале XV века. В пользу этого говорит предисловие к житию преподобного Сергия, где списатель жития Епифаний говорит: «Кое-что я слышал от старшего брата Стефана». Принимая так же во внимание то, что Епифаний стал собирать сведения о преподобном Сергие много лет спустя после его смерти.

Погребен преподобный Стефан вне стен Троицкого монастыря. Возможно упокоила преподобного Стефана все таже Богоявленская обитель либо Симонова.

Имя преподобного Стефана упоминается в службе преподобным Кириллу и Марии, где говорится о том что они воспитали троих сыновей Петра, Стефана и Варфоломея. Интересно, что автор на первое место ставит Петра, по-видимому он расположил сыновей в порядке возрастания их богоугодной их жизни: Петр женился и провел жизнь в житейских заботах, Стефан ушел в монастырь, но свет его добродетельного жития затмила слава его среднего брата – преподобного Сергия.

Тропарь, глас 3.

И́́же вели́каго а́вву Се́ргия предвори́вый в рожде́нии,/ в житии́ же по́двигом того́ усе́рдно поревнова́вый,/ бде́нием, посто́м и моли́твою плотски́я стра́сти преоби́дел еси́,/ Стефа́не богому́дре,/ моли́ в Тро́ице Сла́вимаго Бо́га/ да спасе́т ду́ши на́ша.

[1] Некоторые, правда, подвергают это сомнению

[2] Н.Борисов серия ЖЗЛ «Сергий Радонежский» М 2009.

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: