Общая характеристика работы

Генезис и региональные особенности сословной ментальности кубанского казачества (конец XVIII – 30 –е гг. XX вв.)

Емельянов Юрий Николаевич

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Кубанский государственный технологический университет

Краснодар - 2006

Общая характеристика работы

Актуальность. Во-первых, в настоящее время принят закон о государственной службе казачества, в соответствии с которым казачьи организации получили возможность координации деятельности на федеральном уровне, право на несение государственной службы, в том числе военной, таможенной, природоохранительной, что обуславливает интерес к прошлому российского казачества. Во-вторых, конец XX в. и начало XXI в. отмечены активным исследованием вопросов региональной истории. В учебных заведениях Краснодарского края в программы изучаемых дисциплин введен региональный компонент, в том числе казаковедение. В-третьих, общество заинтересовано в возможностях адаптации возрождающегося казачества к современным условиям, поиске оптимальных путей его использования.[1]

Идеи восстановления жизненного уклада и воинской службы казаков повлекли за собой обсуждение целого ряда проблем, среди которых не последнее место занимает исследование ментальных особенностей кубанских казаков. Более глубокое изучение ментальных явлений обогатит историческую науку, даст новый толчок культурологическим исследованиям, позволит представить более полно историческую картину прошлого нашего региона, прогнозировать поведение социокультурных общностей Кубани и Кавказа в различных социально-политических ситуациях.

Объектом исследования выступает сословная ментальность кубанского казачества в её эволюционном развитии (образ мышления, мировосприятие, духовная настроенность индивида или группы, проявляющиеся в поведенческих шаблонах, устойчивых ценностных установках, деятельности, обычной жизни, традициях). Сословные особенности ментальности казачества способствовали сохранности казачьего социума во второй половине XIX – начале XX вв. в условиях превращения Кубани во внутреннею территорию Российской Империи; интенсивного развития капиталистических отношений; массового притока неказачьего населения в регион; "естественного" расказачивания.

Предмет исследования – институты и механизмы, формирующие сословную ментальность кубанского казачества, обеспечивающие её воспроизводство и передачу через поколения (семья, система воспитания, образовательные учреждения, обычаи и правовые нормы).

Хронологические рамки определяются объективными признаками. Период развития казачества как целостного военного, административного и хозяйственного организма – войска, в котором складывались институты и механизмы, формирующие сословную ментальность – охватывает период с последней четверти XVIII в., (начало переселения запорожских и донских казаков на Кубань, до 30 – х гг. XX в. – исчезновения войска как военной и административной единицы, казачества как военного сословия). Объект и предмет исследования относятся к устойчивым феноменам духовной жизни социума, поэтому требуют как ретроспективного анализа, так и обращения к фактам проявления сословной ментальности казачества в более поздние периоды времени.

Географические рамки охватывают границы нынешнего Краснодарского края и прилегающие к нему регионы, территории которых принадлежали ранее Кубанскому казачьему войску.

Степень изученности. Собственно историографическая традиция по интересующей нас проблематике относительно молода, поскольку сам термин "ментальность" и его использование в отечественной науке имеет недолгую историю. Однако уже в дореволюционные период авторы из казачьей среды в своих работах традиционно уделяют много внимания повествованию о происхождении, быте, нравах и воинской службе казаков.[2] Эти труды (например, К.К. Абазы, П.Я. Бугайского, И.Д. Попко, В.А. Потто) были серьезными, добросовестными исследованиями. Естественно, что они требуют критического осмысления, поскольку в большей степени отражают ментальные установки сознания казачества, авторское "видение" казаков, то есть идеал, образ, который совсем необязательно должен совпадать с реальностью.

Особое место в дореволюционной историографии занимают работы Е.Д. Фелицына и Ф.А. Щербины. Краевед, этнограф и статист Е.Д. Фелицын организовал дело административной статистики Кубанской области и сумел привлечь к работе почти все местные научные и литературные силы. Особую ценность для изучения ментальности казаков представляют комментарии к цифровым данным, где объясняются причины различной плотности населения, степени развития торговли, смертности и рождаемости в отделах области. Благодаря этим данным современные специалисты могут восстановить картину далекого прошлого, вести научную работу и исследования. Крупный и авторитетный историк кубанского казачества Ф.А. Щербина считал выразительницей "казачьих идеалов" Запорожскую Сечь, которая "была праматерью значительной части Кубанского войска". Историк описывает многие стороны внутрисословной жизни, раскрывающие ментальность кубанских казаков; уделяет в работе много внимания стараниям отдельных исторических личностей в деле открытия учебных заведений и стремление казаков обучать своих детей любыми имеющимися способами.

Ф.А. Щербина и Е.Д. Фелицын в основном затрагивают вопросы колонизации края, казачьего землевладения и землепользования, самоуправления, насыщены фактическим материалом. Для нас ценным являются наблюдения авторов о традициях казаков, отношении к соседним народам, характеристики поведенческих стереотипов.[3]

Значительный интерес представляют работы современников о заселении Закубанья и связанными с этим военно-административными реформами. Среди них такие ученые как П.П. Короленко, Ф.А. Щербина, Е.Д. Фелицын, Аурих, М.В. Венюков, И. Бентковский, П. Кирилов.[4] В большинстве работ присутствуют весьма любопытные характеристики кавказских администраторов, даются яркие картины жизни казачества, позволяющие сделать наблюдения и выводы по интересующей нас тематике на основе анализа поведенческих стереотипов.

Ментальные установки казачества в отношении землевладения, его связь с воинской повинностью отразили в своих работах Ф.А. Щербина, Н.С. Иваненко, Л. Тмутараканский, Л. Македонов, В. Щербина, Л.М. Бобырь-Бухановский и П.П. Орлов.[5] Л.М. Мельников, исследуя положение иногороднего населения в Кубанской области, дал яркие зарисовки взаимоотношений этих двух сословных групп населения области, показав особенности сословной ментальности казачества в отношении к иногородним.[6] Интересный материал о воспитательных и образовательных традициях кубанских казаков дают работы по подготовке казаков льготного и приготовительного разрядов, обучению в казачьих школах.[7]

Таким образом, дореволюционные авторы, так или иначе, касались вопросов ментальности, ментальных установок, оперируя современными им терминами и понятиями. Их работы представляют серьезный научный интерес, в том числе источниковедческий.

В советский период не было принято писать о казачьей ментальности, рассматривать духовные ценности казаков. Непосредственно в первые годы после революции отношение к казачеству было крайне негативное, как к кулацкой контрреволюционной силе. Определяющими для первых работ советского периода были оценки В.И. Ленина, который, как указывал И.Я. Куценко, специально о казачестве не писал, но "оперировал всеми составляющими войсковой сословности".[8] В целом ранние советские работы носят весьма политизированный характер и информации о ментальности казачества не содержат.

В дальнейшем, вплоть до 1960-х гг. работ, даже косвенно затрагивающих казачью проблематику, практически не было. Исключение составляет фундаментальный труд В.А. Голобуцкого о Черноморском казачьем войске. Несмотря на сосредоточенность автора на проблемах социально-экономического развития, социального расслоения и классовой борьбы, эта работа содержит обширный материал о взаимоотношениях внутри казачьего сообщества, традициях, обычаях и нравах.[9] Несомненный интерес представляют труды М.В. Покровского, дающие представление о взаимоотношениях казаков и горцев, взаимовлиянии и взаимопроникновении их культур.[10]

В 1960-1980-х гг. была проделана огромная работа по изучению социально-экономической истории Северного Кавказа, Кубани. Такие исследователи как А.В. Фадеев, П.А. Шацкий, В.Н. Ратушняк, П.П. Матющенко, И.Ф. Мужев, И.П. Осадчий, Б.А. Трехбратов и некоторые другие создали полноценную картину развития капиталистических отношений в регионе, сформировали прочную научную базу для оценок уровня социально-экономического развития как области в целом, так и отдельных категорий населения, исследовали аспекты межсословных отношений и классовой борьбы.

Однако вне поля зрения исследователей зачастую оставались проблемы духовной и культурной истории края, не рассматривались вопросы формирования и развития ментальности кубанского казачества.

В данной связи для нас особый интерес представляет комплексное исследование этнографии кубанских казаков, проведенное в рамках всесоюзной программы института этнографии им. Н.Н.Миклухо-Маклая РАН. Итоги масштабной работы до сих пор не имеют аналогов по полноте представленного материала.[11]

Проф. В.Н. Ратушняк отмечает, что в конце 1980-х гг. завершился очередной этап в развитии отечественного обществознания.[12] Казачья проблематика стала особо популярна. Начинается исследование проблем, игнорировавшихся в предшествующий период, требующих осмысления и изучения, в том числе такие аспекты, как этносоциальная характеристика казачества. Появились многочисленные работы, отражающие историю культуры, отдельные аспекты формирования традиционного сознания кубанского казачества, этнического самосознания.[13]

Следует сказать о работе "Кубанское казачество" И.Я. Куценко.[14] Автор исследует механизм формирования особых сословных установок сознания, процесс "приручения" казаков царской властью, создания из них надежной опоры царизма. Несмотря на ряд спорных тезисов в характеристике правового и экономического положения казачества, автор весьма точно и верно определил характер политики в отношении войска, направленной на создание из казачества замкнутой сословной общности.

Можно отметить "точечные работы" – по истории отдельных населенных пунктов, в которых исследуются вопросы формирования казачьего населения Кубани, содержатся интересные наблюдения и выводы о проявлении сословной ментальности кубанского казачества (например, в условиях внешней угрозы для общности).[15]

Традиционной системе ценностей кубанского казачества посвящена соответствующая статья проф. Н.И. Бондаря.[16] Исследование представляет собой беспрецедентный по насыщенности материал, позволяющий оценить казачьи поведенческие стереотипы, ментальные особенности.

Необходимо сказать несколько слов об эмигрантской и зарубежной литературе. Для неё характерны описательность, эмоциональность и стремление к красочным зарисовкам.[17] Данные работы представляют интерес скорее как источник по исследованию мифологем восприятия за рубежом российского казачества, хотя в последнее время можно отметить серьезные труды.[18]

В последнее время появились работы, непосредственно относящиеся к исследованиям ментальности, различных аспектов самосознания кубанского казачества.[19] Особое место в новейшей историографии занимают труды В.И. Лях. Монография «Просвещение и культура в истории кубанской станицы» комплексно рассматривает проблемы становления и развития культуры и народного образования на Кубани. [20] Исследования О.В. Матвеева дают историческую картину мира кубанских казаков, раскрывают образ мышления казачества, ментальные установки сознания. [21]

Таким образом, в дореволюционной исторической науке был заложен фундамент исследования особенностей исторического бытия казачества. В советский период изучены социально-экономические аспекты развития Кубани. Созданы обобщающие работы по истории региона и народов здесь проживающих. В последнее десятилетие вышел ряд работ по характеристике особенностей воинской службы, территориально-административного устройства, традиций и духовных ценностей казаков, в которых ментальность кубанского казачества рассматривалась эпизодически. Можно констатировать назревшую необходимость исследования ментальности кубанского казачества, её составных частей, эволюции и механизмов трансляции, влияния ментальных установок на поведенческие императивы казачьего социума.

Цель работы заключается в исследовании генезиса и выявлении особенностей сословной ментальности кубанского казачества. Для достижения поставленной цели были выдвинуты следующие задачи:

показать место и роль семьи в системе жизненных ценностей казачества, формировании ментальных установок сознания;

отразить ментальность казаков в аспекте передачи опыта через поколения;

определить место и роль общественных и правовых институтов, религиозных воззрений в структуре ментальности кубанского казачества;

рассмотреть особенности сословной ментальности и самовыражения кубанского казачества как военно-служилого сословия.

Методологическая основа. Для воссоздания целостности исторического процесса в работе использовались историко-генетический, историко-сравнительный, проблемно-хронологический методы, метод логического анализа, историко-ситуационный метод и др. Использование всех вышеуказанных конкретно-научных методов опирается на принципы историзма, объективности и системности, составляющие методологическую основу исследования. Данные принципы подразумевают объективность, всесторонность изучения предмета исследования в контексте исторической эпохи и взаимосвязи с соседствующими явлениями, событиями и процессами, свободы от идеологической или любой иной предвзятости и заданности.

Для исследования феномена ментальности требуется специфические методы и подходы. Автор исходит из понимания ментальности как постоянно действующего активного начала. Ментальность проявляется в действиях.[22] Наиболее подходящим по смыслу к термину "менталитет" будет давно уже используемый в нашей литературе (как в историко-социологическом, так и в общетеоретическом плане) термин "духовный мир".[23] Под духовным миром человека (личности) понимается его сознательная психическая и общественная жизнь, взятая в совокупности и целостности. Духовный мир больших общественных групп, следовательно, отражает природное и социальное бытие, отношение к мирозданию, его прошлому, настоящему и будущему, к общественным отношениям, сложившимся к определенному времени.[24]

Все теоретики истории ментальностей подчеркивают, что речь идет о не осознаваемых самим человеком установках сознания, привычках мышления и поведения, – эти неотрефлексированные образы и представления и есть "менталитет".[25] Методологически корректным представляется изучение в рамках истории ментальностей таких явлений, как слухи,[26] различные страхи (включая ксенофобию),[27] а также суеверий, бытовой религиозности (например, в действующей армии),[28] – все это примеры неотрефлексированного поведения или состояния.

Таким образом, в своей работе мы опираемся на понимание ментальности как на невербализованные, не всегда осмысленные установки сознания, воспитываемые и культивируемые казачьим социумом и проявляющиеся в действиях как индивида, так и социума в целом. Правовое положение казачества как сословия накладывало определенный отпечаток на ментальность этого страта, что мы называем сословной ментальностью.

Источники. В диссертации использованы материалы пяти архивов: Российского государственного военно-исторического архива, Государственного архива Краснодарского края, Государственного архива Ростовской области, Архивного отдела администрации г. Армавира, Текущего архива Славянского городского казачьего общества.

В фондах Российского государственного военно-исторического архива отложились документы Главного управления казачьих войск России о службе кубанских казаков в конвое, о состоянии области и войска в различные периоды. Привлекли внимание фонды: 330 – Главное управление казачьих войск (1857 – 1910 гг.); 643 – Кубанское (Черноморское) казачье войско; 970 – Военно – походная канцелярия Его Императорского Величества при Императорской главной квартире (1826 – 1917 гг.).

Значительный объем материалов, касающихся истории кубанского казачества отложился в фондах Государственного архива Краснодарского края. Использовались материалы фондов: 46 (1 о.а.ф) – Станичные, куренные, хуторские, аульские и волостные правления Кубанской области; 162 – Пашковское станичное правление Екатеринодарского отдела Кубанской области; Р-234 – Кубано-Черноморское статистическое бюро; 249 – Канцелярия Наказного атамана Кубанского казачьего войска; 252 – Войсковое правление Кубанского казачьего войска; 396 – Войсковой штаб Кубанского казачьего войска; 418 – Управление атамана Темрюкского отдела Кубанской области; 427 – Коллекция документов по истории просвещения в Черноморском и Кубанском казачьем войске; 460 – Кубанский областной статистический комитет; 470 – Дирекция народных училищ земли войска Черноморского, Дирекция народных училищ Кубанской области; 706 – Покровская церковь станицы Михайловской и другие.

В Государственном архиве Ростовской области использованы материалы фондов: 341 – Войсковая канцелярия Войска Донского; 800 – Канцелярия азовского губернского землемера; 494 – Бузулукское сыскное начальство Войска Донского; 339 – Хоперское окружное полицейское управление, отражающие различные аспекты казачьей истории и повседневности.

В Архивном отделе администрации г. Армавира хранятся материалы, содержащие наблюдения декабристов, пребывавших на Кубани, о быте и нравах казаков, воспоминания старожилов о взаимоотношениях между казаками и иногородними. Данные материалы взяты из фондов: 1271 – Доклады, отчеты деятельности Кубанского войскового контроля; Р – 1271 Воспоминания – мемуары красных партизан периода гражданской войны.

Текущий архив Славянского городского казачьего общества содержит документы и материалы, относящиеся непосредственно к деятельности современного Славянского казачьего общества.

В указанных фондах российских архивов отложились статистические материалы; документы, характеризующие развитие образовательной системы, отношение казачества к обучению; делопроизводственные документы и материалы, показывающие жизнь войска, отдельных казачьих семейств, выявляющие восприятие и отражение в сознании казаков различных событий, проявляющиеся в поведенческих императивах.

Так же использовались такие опубликованные источники как законодательство,[29] делопроизводственные, административные акты, отчеты высших должностных лиц,[30] сборники документов,[31] статистические материалы.[32] Они рассматривались как источник изучения внешних факторов формирования сословных установок сознания, сословной ментальности, позволяющие проанализировать правительственную политику по отношению к казачеству, её цели и задачи.

Публицистика и материалы периодической печати. Среди отдельно опубликованных работ, значительный интерес для нас представляют те, в которых авторы (например, А.С.Собриевский) выражали отношение казачества к тому или иному вопросу, по сути, характеризовали ментальные установки сознания.[33] Публиковались отклики и критические замечания на преобразования в казачьих войсках. Это особенно ценные свидетельства, отражающие отношение современников к проводимым преобразованиям.[34]

Материалы периодической печати чрезвычайно насыщены самыми разнообразными сведениями. Особая ценность этих свидетельств заключается в содержащихся оценках современников тех или иных событий, бытовые детали и подробности, ускользающие от взгляда исследователя в сугубо научной работе. С другой стороны, материалы периодической печати имеют ряд недостатков с точки зрения достоверности, неточностей и требуют критического подхода.

Источники личного происхождения. Для исследования особый интерес представляют результаты анкеты, проведенной среди деятелей казачества в эмиграции, атаманами Дона, Кубани и Терека и правлением Казачьего союза в 1928 г. Казаки высказывают свои мысли о сущности казачества, его предназначении, выявляют характерные черты "национального духа казаков".[35]

Научная новизна работы состоит в следующем:

– Впервые представлено комплексное исследование эволюции сословной ментальности кубанского казачества, институтов и механизмов её сохранения и трансформации;

– изучены роль и значение в формировании сословных ментальных установок ранней социализации, воспитания в казачьих семьях;

– исследовано значение образовательной системы в формировании сословной ментальности, выявлены особенности "сословной" казачьей школы Кубани;

– представлен комплексный обзор значимых констант казачьего социума, на которых базируется его сословная ментальность;

– проанализированы проявления сословной ментальности в исторических событиях;

– представлены новые, основанные на иных методологических принципах анализ и интерпретация уже известных источников и литературы в соответствии с используемой методологией, целями и задачами диссертационного исследования.

На защиту выносятся следующие положения:

1. В основе ментальности кубанского казачества лежали традиции Запорожской Сечи, "вольных" казачьих сообществ. На Кубани институты и механизмы формирования и трансляции ментальных установок сознания трансформируются и изменяются под влиянием политических и социально-экономических условий, демонстрируя гибкость и живучесть.

2. Важную роль в формировании ментальных установок играла семья, казачья община, школа, религиозные институты. Семейные традиции, общественный характер воспитательного процесса, сословный характер образования обеспечивали воспроизводство традиционных ментальных установок.

3. Сословная ментальность кубанского казачества в исследуемый период отражала особое положение казачества как привилегированного, по сравнению с иногородними, сословия, искусственно поддерживалась и развивалась усилиями власти с целью создания замкнутой сословной общности, опоры самодержавия.

5. В сословной ментальности кубанского казачества можно выделить элементы ментальных установок военных сообществ боле раннего периода (воинской ментальности, ценностное отношение к демократическим традициям, семейным институтам), которые в рассматриваемый период стали играть роль маркеров, отделяющих казачье сообщество от других сословных групп населения России, Кубани.

6. Сословная обособленность, особый порядок управления, отбывания воинской повинности, землевладения и землепользования в изучаемый период стали элементами сословной ментальности, цементирующими казачью общность.

Теоретическая и практическая значимость. Основные положения и материалы могут быть использованы в дальнейших исследованиях в области изучения ментальности различных социальных и этнических групп; при анализе этнополитических проблем и процессов; формировании региональной политики, разработке проектов по предотвращению эскалации межнациональной напряженности в северокавказском регионе; чтении спецкурсов по проблемам истории и культуры Кубани; учебно-воспитательной и образовательной работе в казачьих учреждениях соответствующей направленности.

Апробация результатов исследования. Материалы исследования послужили основой для публикации монографии «Просвещение и воспитание в Кубанском казачьем войске (конец XVIII – начало XX века)» (г.Славянск – на – Кубани, 2004), тезисов на восьми научных конференциях: региональной научно-практической конференции "Историческое регионоведение вузу и школе" (г. Славянск – на – Кубани, 1997); межрегиональной научной конференции "Интеллигенция Северного Кавказа в истории Росси" (г. Ставрополь, 1998); всероссийской научной конференции "НЭП и становление гражданского общества в России: 1920-е годы и современность" (г. Славянск-на-Кубани, 2001); региональной научно-практической конференции "Историческое регионоведение вузу и школе" (г. Славянск-на-Кубани, 2001); региональной научной конференции "Северный Кавказ в межцивилизационных контактах и диалогах от древности к современности" (г. Армавир, 2002); международной научной конференции "Казачество России, история и современность" (г. Геленджик, 2002); региональной конференции "Историческое регионоведение ВУЗу и школе" (г. Славянск-на-Кубани, 2003), научно – практической конференции преподавателей и студентов (г. Славянск – на – Кубани, 2005), использованы в учебном процессе Славянского –на - Кубани государственного педагогического института, курсов повышения квалификации учителей средних общеобразовательных школ Славянского и Красноармейского районов Краснодарского края, учебных учреждений казачьей направленности.

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры истории и культурологии Кубанского государственного университета.

Структура работы обусловлена целью и задачами диссертационного исследования. В основу структурирования материала положен проблемно-хронологический принцип – во всех главах и параграфах анализируется проблема в её хронологическим развитии. Диссертация состоит из введения, трех глав (по два параграфа в каждой), заключения, списка использованных источников и литературы.

2. Основное содержание работы

Во "Введении" определены актуальность, объект и предмет, географические и хронологические рамки исследования, цель и задачи, источники и методология, проанализированы основные историографические итоги изучения заявленной проблематики.

В первой главе "Семья, воспитание, традиция в формировании традиционных ментальных установок сознания" рассматривается влияние на формирование сословной ментальности кубанского казачества особенностей семейно-бытового уклада, роль воспитательных традиций. В параграфе первом "Особенности семейно-бытового уклада" исследуется роль семьи как важнейшего общественного института, формирующего ментальность кубанского казачества. Именно в семье на ранних этапах социализации закладываются основы мировидения, формируются поведенческие доминанты и стереотипы. В восприятии казаков, по свидетельству Ф.А. Щербины, семья играла значительную роль.[36]

В быту большой казачьей семьи имели распространение домостроевские патриархальные нравы, которые укреплялись сословной обособленностью казачества. Эти факторы самым непосредственным образом связаны с формированием сословной ментальности казачества. Развивалась установка сознания: семья – хозяйство – служба – женщина. Отсюда – высокая роль и значение женщины-казачки в семье. Яркое проявление казачьей ментальности – отношение к "примакам". Для казака – воина, главы семьи, хозяина быть в положении неимущего и не решающего ничего члена семьи было унизительно.

Ярким проявлением казачьей воинской и сословной ментальности было глубоко уважительное отношение к старикам - носителям мудрости, в том числе воинской, их высокий статус в семье. Большое значение воинского начала в ментальности кубанских казаков проявлялось в изменении отношения к невестке в семье, родившей мальчика – будущего воина, казака. Особое привилегированное положение создавало предпосылки для формирования устойчивой установки на "исключительность" социального положения казака, что проявлялось в пренебрежительном отношении в казачьих семьях к невесткам-иногородним.

Вместе с тем, в западных станицах Кубани, казачья ментальность, имевшая в основе свободолюбие и некоторое влияние демократичного строя украинской семьи создавала условия для возникновения более свободных внутрисемейных взаимоотношений.

Важнейшей особенностью ментальности кубанского казачество было традиционное половозрастное разделение труда в казачьих семьях. Основное положение этого разделения выражалось кубанской пословицей: "Без хозяина двор, без хозяйки хата плаче". Хозяин считался главой внешнего, "надворного" хозяйства, жена – внутреннего "хатного".

Казачий социум поощрял такие качества, как честность, отвага и удаль, добродетель, умение хозяйствовать и содержать семью в достатке, трудолюбие и почтение к старшим. Эти качества одновременно являлись соционормативами, поддерживались как на уровне семьи, так и на уровне станичного общества.

Следует признать, что существовали и такие явления в казачьей среде, как прелюбодеяние, лень, грубость и неумеренное употребление алкоголя. Однако эти качества и деяния подвергались осуждению и существовали регуляторы, позволяющие привлечь "провинившихся" к ответственности в семье и в станичном общества.

Во втором параграфе "Роль воспитательных традиций в ментальности кубанского казачества" исследуется влияние процесса воспитания детей у казаков на формирование сословной ментальности. Это была целая система, основанная на сословных обычаях и традициях. В казачьих войсках воспитание подрастающего поколения было под строгим контролем всего общества. Данная особенность – общественный контроль и большое значение общественных соционормативов играли важную роль в казачьем обществе.

Традиционная система воспитания детей на Кубани складывалась под воздействием определённой хозяйственно-культурной деятельности, социальных отношений, уклада жизни и природной среды Кубани. У кубанских казаков народная педагогика преследовала три основных воспитательных аспекта: военно-патриотический, трудовой и нравственный.

Военно-патриотическое воспитание было направлено на подготовку будущих казаков-воинов, которые должны иметь высокую боевую выучку и чувство патриотизма – главнейшую составляющюю в формировании сословной ментальности казачества на ранних ступенях социализации. Кратко охарактеризовать сословную ментальность можно так: казаки осознанно выбирали призвание профессиональных воинов, гордились образом жизни, который отличал их от остальных, – воинским мастерством, громкой славой, строгим порядком во всем, красивыми обычаями и обрядами, высоким уровнем грамотности и трудолюбия. Трудовое воспитание прививало не только трудолюбие, но и чувство гордости за то, что казаки отличаются высоким трудолюбием. Задачи нравственного воспитания были направлены на то, чтобы вырастить молодое поколение преданным православным идеалам и традициям, уважающим старших, имеющим чувство сословной гордости.

Среди механизмов формирования указанных ментальных особенностей можно выделить: традиции – кулачные бои, игры, соревнования и прочие аспекты приобщения к воинской науке. Важным механизмом формирования ментальных установок была преемственность, традиция передачи опыта предыдущих поколений – рассказы пожилых казаков о былых сражениях, о истории своего рода и семьи.

Специфический уклад жизни казаков налагал отпечаток и на отношение в казачьей среде к женщине, на воспитание девочек. Женщины в казачестве пользовались уважением и служили примером для дочерей, которым передавали покорность и уважение к мужчинам-хозяевам, защитникам.

Казачий социум отличался целостностью и нацеленностью на воспроизводство традиционных установок сознания. Особое место в воспитании казаков занимали ценностные ориентиры, направленные на осознание особого положения и цели жизни казака. Данные установки реализовались на уровне семьи, на уровне общества. Для достижения этой цели использовались как традиционные методы и способы социализации, так и специфические формы: общественный контроль, традиции, праздники и пр.

В формировании менталитета казака особое место занимали идеи служения Родине, воинское начало, почитание старших. Следует отметить, что во второй половине XIX в., с притоком иногороднего населения целостность казачьего социума стала размываться. Это было неизбежно в новых условиях: превращения Кубани во внутреннюю территории империи и развития капиталистических отношений.

Во второй главе "Ментальность в эволюции способов передачи опыта через поколения" проанализированы роль и значение образовательной системы в формировании ментальных установок казачества.

В первом параграфе "Становление и развитие системы обучения детей грамоте в Черноморском и Кавказском линейном казачьих войсках" указывается, что образовательная система, воспитание и социализация в школе оказывали существенное влияние на мировосприятие и самосознание детей и подростков, формирование ментальных установок. Кубанская система образования и просвещения обладала рядом особенностей, которые мы рассматриваем как один из механизмов формирования сословной ментальности кубанского казачества. [37]

Развитие системы обучения детей грамоте на Кубани в первой половине XIX в. проходило в сложных социально-экономических и политических условиях. Зачастую казачество не имело средств для открытия и успешного функционирования учебных заведений, не всегда была поддержка государства. Но, т.к. дети в ментальности кубанских казаков представляли высшую ценность, выступая в качестве основы семьи и будущего всей общины, то войсковое правительство, станичные власти и отдельные казаки – меценаты приложили все усилия и имеющиеся ресурсы для достойной подготовки подрастающего поколения к жизни.

Вместе с тем в ментальности казачества прослеживается несколько любопытных особенностей, связанных с образованием и просвещением. Во-первых, можно отметить стремление к развитию образования и просвещения со стороны казачьей интеллигенции, войскового начальства (К. Россинский, атаманы войска – Ф. Бурсак, Г. Рашпиль). В просвещении они видели путь улучшения нравов, повышения благосостояния, а позднее – способ формирования верноподданнических чувств среди казачества.

Во-вторых, у рядовых казаков отношение к образованию было двойственным. С одной стороны уважительное, с другой – потребительское. Зачастую казаки стремились дать своим детям начала образования исключительно в утилитарных целях, для военной карьеры. Интересно отметить, что особенности воинской ментальности казачества оказали влияние на формирование системы образования, на его содержание – в школах Кубани изучали военное дело.

В-третьих, особенностью казачества Старой и Новой Линии было отсутствие в первой половине XIX в. школ, открытых, общедоступных способов обучения грамоте и письму. Такое специфическое образование – домашнее – цементировало казачью общность и обеспечивало трансляцию ментальных установок сознания, связанных с религиозностью (раскольничеством, т.к. казаки Кавказской Линии были в основном староверами).

В-четвертых, именно развитие образования привело к формированию казачьей интеллигенции, той прослойки, которая стала выразительницей казачьих интересов, отражая впоследствии ментальность кубанского казачества.

Во втором параграфе "Народное просвещение в Кубанском казачьем войске в пореформенный период" анализируются изменения в развитии народного просвещения во второй половине XIX в. отмеченной событиями, которые положительно повлияли на состояние дела народного просвещения. В этот период насущным и актуальным оказался вопрос не только о расширении народной школы, но и о всеобщем начальном образовании. Образование становится инструментом формирования сословной ментальности казачества, механизмом воспитания "верноподданнических чувств".

С одной стороны происходит "навязывание" образования

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: