Спор нестяжателей и иосифлян о роли церкви

ИСТОРИЯ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ

ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ В XI–XVIII ВЕКАХ

 

Формирование философской мысли на Руси происходило в специфической культурной ситуации: с одной стороны, сохранялись элементы славянского языческого мировоззрения, с другой – воспринимались теоретические положения развитой к тому времени восточнохристианской философской и богословской мысли.

Одним из наиболее ранних памятников отечественной богословской мысли является «Слово о законе и благодати» Илариона, ставшего первым русским митрополитом в 1051 году.

Иларион обосновывал универсальное, вселенское значение Божественной благодати как духовного дара, обретение которого возможно для человека независимо от его национальной принадлежности. Благодать предполагает духовную свободу личности, принимающей этот дар и стремящейся к истине. Благодать «живит» ум, а ум познает истину. В духе христианской историософии, Иларион считал, что центральным событием мировой истории является смена эпохи закона, установленного Богом (Ветхий Завет), эрой благодати (Новый Завет). Но и духовная свобода, связанная с христианством, и истина, обретенная через благодать, требуют немалых усилий для их утверждения и защиты. Для этого, по Илариону, необходимы не только нравственно-интеллектуальные усилия, предполагающие «благие помыслы и остроумие», но и государственно-политическая воля: надо, чтобы «благочестие» «сопряжено было с властью». В его сочинении ясно выражен идеал Святой Руси, имевший огромное значение для русского религиозного сознания. Русский народ – «новый народ», принявший христианство и не испорченный гордыней.

В средневековой культуре Московской Руси философские идеи были столь же тесно связаны с традицией православного богословия. Серьёзное влияние на русскую религиозную мысль XV–XVIII веков оказал исихазм.

Исихазм (от греч. – покой, отрешенность), возникший на Афоне в XIII–XIV веках (крупнейшие представители – Григорий Синаит, Григорий Палама), имел своим истоком нравственно-аскетическое учение христианских подвижников IV−VII веков (Макария Египетского, Евагрия, Иоанна Лествичника и других) о стяжании благодати через «очищение сердца», постоянное волевое усилие в отвержении греховных помыслов и непрерывную молитвенную практику. В афонском исихазме (прежде всего у Паламы) этот опыт мистическо-нравственной аскезы соединяется с опытом обоснования православной онтологии – учением о различии Божественной сущности и Божественных «энергий» (самовыявлений), творчески действующих в тварном мире. Очень рано на Руси стала известна раннехристианская аскетическая литература, ставшая основой исихазма XIV века. Труды же Григория Синаита и Григория Паламы пользовались большим авторитетом в Московской Руси. В XV−XVI веках традиция исихазма проявилась в воззрениях заволжских старцев-нестяжателей в их полемике с иосифлянами.

Спор нестяжателей и иосифлян о роли церкви

	Нестяжатели	Иосифляне
Лидер	Нил Сорский (Майков) (1433–1508)	Иосиф Волоцкий (Санин) (1439–1515)
Отношение церкви и государства	Святая Русь. Церковь вне государственных дел и не стремится к стяжанию земных богатств	Теократия. Сильной светской власти нужна сильная поддерживающая церковь, достаточно богатая, чтобы реализовать свои задачи
Идеал жизни	«Внутреннее делание» – «внутренняя молитва» и «трезвение сердца»	Деятельная жизнь по укреплению монастырского общежития для всесторонней помощи мирянам
Отношение к еретикам	Не преследовать, а вразумлять	Жестко преследовать, заточать и казнить
Отношение в Русской православной церкви	Великий старец, преподобный, канонизирован в 1669 г. как местночтимый святой, к XVIIIв., вероятно, относится общерусская канонизация	Канонизирован в 1579 году

 С иосифлянством, как идеологией русской православной государственности, связана и возникшая в XV–XVI веках на Руси историософская концепция «Москва – третий Рим».

После падения Византии (1453) в русском церковном сознании крепнет представление о том, что историческая роль «православного царства» отныне принадлежит русскому государству. Сама идея «христианского царства» – традиционная для христианской историософии, как восточной (Византия), так и западной. В Византии возникла идея «странствующего царства», согласно которой центральное место в христианском мире занимает православный Константинополь, сменивший в этой роли Рим. Исторически вполне закономерно, что в период кризиса Византийской империи, а затем и её падения, на Руси возникает взгляд на Московское царство, как наследующее историческую миссию Византии.

Наиболее последовательно идея «Москвы – третьего Рима» была сформулирована старцем Трёхсвятительского Псковского Елеазарова монастыря Филофеем в его посланиях Василию III. Русское царство, по Филофею, есть единственное православное царство в мире и соответственно хранитель православных святынь. Оно уже до конца веков, до второго пришествия Христа должно быть оплотом подлинно вселенского христианства. Необходимо учитывать, что в тот исторический период были сильны эсхатологические настроения и близость «конца времен» переживалась очень остро, так что Руси предстояло стать оплотом христианства уже буквально на последнем историческом рубеже. Обращаясь к великому князю, Филофей писал, что «вся христианская царства снидошася в твое едино, яко два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти». Эта знаменитая формула – ещё одно историческое выражение древнерусского идеала Святой Руси, теперь уже непосредственно связанного с верой в реальность подлинно православной государственности.

 

В XVII веке формируется духовно-академическая традиция изучения философии.

В начале века была создана Киево-Могилянская академия (её основатель Петр Могила ввёл курс наук, взяв за образец систему преподавания Краковского университета), а в 1687 году в Москве – Славяно-греко-латинская. Первые руководители Славяно-греко-латинской академии греки Иоанникий и Софроний Лихуды были авторами первых русских философских учебников по логике, риторике, психологии, физике, математике и других, которые содержали обширный материал из области древней и новой европейской философии. Процесс освоения мирового философского опыта приобретал всё более систематический характер.

Приближаясь к западной цивилизации, петровская Россия должна была воспринять и весь идеологический мир Европы: стремительно и часто хаотически меняющийся, чреватый духовными и социальными потрясениями, во многих отношениях уже достаточно чуждый духовному миру европейского средневековья и, тем более,− Московской Руси. Для России XVIII столетие стало веком секуляризации даже в большей степени, чем для Запада, где соответствующие тенденции начинались гораздо раньше – в эпоху Возрождения. Под непосредственным влиянием западной идеологии в XVIII веке происходило формирование светской российской философии.

В первой половине XVIII века только закладывались условия для развития философии. В духовных академиях выделилось две группы философов: ориентировавшиеся на развитие христианской философии (Г.С. Сковорода) и стремившиеся придать философии светский характер (Ф. Прокопович). Философия в это время была явлением редким и не имела «типического» измерения.

Григорий Саввич Сковорода (1722–1794) – первый оригинальный представитель христианской философии. В его творчестве трудно обнаружить какие-либо серьёзные связи с происходившими в России грандиозными социальными преобразованиями. В его трудах продолжалась традиция отечественной мысли XVII века, задолго до реформы Петра I испытавшей влияние различных направлений западноевропейской философии.

Ему было присуще мистическое переживание двойственности мирового бытия. К познанию «следов Божиих» в мире можно прийти, только храня верность древнему философскому завету: познай самого себя. «Не измерив себя прежде всего, – писал мыслитель, – какую пользу извлечешь из знания меры в прочих существах?»

В обосновании исключительного значения философского размышления Сковорода не останавливался и перед отождествлением процесса самопознания с богопознанием: «Познать себя и уразуметь Бога – один труд». В учении о «таящемся в человеке Духе Божием» он писал о том, что каждый человек в своем земном существовании есть лишь «сон и тень истинного человека». Присутствуют у него и мистико-пантеистические мотивы: «Бог всю тварь проницает и содержит... Бог есть основание и вечный план нашей плоти... Тайная пружина всему...» и т.п. Антропоцентризм метафизики Сковороды самым непосредственным образом связан с пантеизмом.

 

Светская философская мысль формировалась под непосредственным влиянием западноевропейской философии, хотя понимание философских идей было довольно поверхностным. Была официально санкционирована мода на вольтерианство, имевшее наибольшее влияние на философствовавших дворян.

Князь Михаил Михайлович Щербатов (1733–1790), историк и консервативный мыслитель (сторонник аристократии высшего дворянства, представителей 100 древнейших семейств, которым должна подчиняться власть государей), тем не менее, опирался в своих оценках причин «повреждения нравов» (в памфлете «О повреждении нравов в России», около 1787 г.) на идеи естественного права. Щербатов писал: «При всяком случае помни, что ты человек и гражданин, а потому елико человек во всяком случае помощь других тебе потребна, а поелику гражданин – все твое благоденствие состоит в соединении общества».

 В его работах «Разговор о бессмертии души» (1788), «Рассмотрение жизни человеческой», «О пользе наук» заметно влияние концепции «естественной религии». Консерватор Щербатов не был противником просвещения, поддерживал уменьшение в обществе «суеверий» и желал для России ещё и «нравственного просвещения». Философия, по его убеждению, нужна, прежде всего, для «исправления нравов».

Писатель Александр Николаевич Радищев (1749–1802) занимает в русской истории особое место. Он известен своими сочинениями «Путешествие из Петербурга в Москву» (1790) и«О человеке, о его смертности и бессмертии» (1792).

Радищев был убеждён в реальности и материальности (телесности) мира. Он писал, что «бытие вещей независимо от силы познания о них и существует само по себе». Согласно его гносеологическим воззрениям, «основанием всего естественного познания» является опыт. Чувственный опыт, будучи главным источником познания, находится в единстве с «опытом разумным».

Человек – существо столь же телесное, как и вся природа. «Мы не унижаем человека, находя сходственности в его сложении с другими тварями, показуя, что он в существенности следует одинаковым с ними законам. И как иначе то быть может? Не веществен ли он?». Принципиальным отличием человека от прочих живых существ является наличие у него разума, благодаря которому тот «имеет силу о вещах сведому». Но ещё более важное отличие заключается в способности человека к моральным оценкам и действиям. «Человек – единственное существо на земле, ведающее худое, злое», «особое свойство человека – беспредельная возможность как совершенствоваться, так и развращаться». Как моралист, Радищев не принимал идею «разумного эгоизма», считая, что отнюдь не себялюбие является источником нравственного чувства: «Человек есть существо сочувствующее».

Михаил Васильевич Ломоносов (1711−1765) был не только учёным, но и оригинальным, глубоким мыслителем. Он учился в Германии у философа Xристиана Вольфа (1679−1754), авторитет которого в то время был исключительно высок. Ломоносов знал и ценил философское творчество Лейбница и Декарта: «Декарту мы особливо благодарны за то, что он ободрил учёных людей против Аристотеля и прочих философов – в их праве спорить – и тем открыл дорогу к свободному философствованию».

Как учёный-естествоиспытатель он особое значение придавал опытному познанию: «Один опыт я ставлю выше, чем тысячу мыслей, рожденных только воображением». В то же время в своих гносеологических воззрениях Ломоносов стремился избежать крайностей сенсуализма, подчеркивая решающую роль рационального познания: «Те, кто, собираясь извлечь из опыта истины, не берут с собой ничего, кроме собственных чувств, по большей части должны остаться ни с чем, ибо они или не замечают лучшего и необходимейшего, или не умеют воспользоваться тем, что видят или постигают при помощи остальных чувств».

Ломоносов не был склонен к мистицизму в понимании природы, утверждая, что «приписывать физическое свойство тел какой-то чудодейственной силе мы не можем».

Он считал возможным и необходимым достижение гармонии между верой и разумом, наукой и религией. У Ломоносова была склонность к идее «предустановленной гармонии». Природа для него полна жизни – и здесь Ломоносов всецело примыкал к Лейбницу.

Масоны. Занимали особое положение, привлекая к себе всех, кто не желал принимать идеи атеизма и хотел иметь рациональное понимание религиозных вопросов.

С одной стороны, масонство уводило от «вольтерианства», а с другой – от Церкви; поэтому масонство служило основному процессу секуляризации, происходившему в XVIII веке в России.

Захватывая значительные слои русского общества, масонство было школой гуманизма, пробуждало умственные интересы. В основе этого гуманизма лежала реакция против одностороннего интеллектуализма эпохи. Масоны полагали, что «просвещение без нравственного идеала несет в себе отраву».

Основная религиозно-философская тема – учение о сокровенной жизни в человеке, о сокровенном смысле жизни вообще. Здесь теоретический и практический интерес сливались воедино; особую привлекательность этой мистической метафизике придавала её независимость от официальной церковной доктрины, и в то же время явное превосходство, в сравнении с научно-философскими учениями эпохи. «Эзотеричность» этой мистической антропологии и метафизики, её доступность не сразу, а лишь по ступеням «посвящения», импонировала не менее чем уверенность масонских учений в том, что истина сохранилась именно в их преданиях, а не в церковной доктрине.

Для русского общества масонские учения представлялись проявлением именно современности. Легендарные рассказы о храме Соломона, символические прикрасы в книгах, в церемониях импонировали вовсе не тем, что их считали идущими от древности, а тем, что за ними стояли современные люди, часто с печатью таинственности и силы. Масонство тоже, как и вся секуляризованная культура, верило в «золотой век впереди», в прогресс, призывало к творчеству, к «филантропии».

Николай Иванович Новиков (1744–1818) родился в помещичьей семье, до 16-ти лет учился в Московской университетской гимназии, пока не был исключён «за леность и нехождение в класс». Затем служил в Измайловском полку, где проявил склонность к книжному делу. Работая в комиссии над проектом нового законодательного уложения, Новиков стал известен Екатерине II. Выйдя в отставку в 1768 году, он стал издавать сатирические журналы «Трутень» (1769−80), «Живописец» (1772−73), «Кошелёк» (1774). Кроме сатирических журналов, Новиков выпускал научно-политические издания: «Древнюю Российскую Вивлиофику» (1773−75), «Древнюю Российскую Идрографию» (1773), «Повествователь древностей Российских» (1776), «Скифскую историю из разных иностранных историков» (1776), «Санкт-Петербургские Ученые Ведомости» (1777), «Утренний Свет» (1777−80), «Московские Ведомости» (1779−89) и др. В 1779 году Новиков переехал из Петербурга в Москву, и тут его деятельность приняла иной характер. Интересы Новикова переместились от общественных к религиозно-философским и чисто-моральным темам. В университетской типографии за 10 лет он издал более 400 книг. Новиков сошелся с московскими масонами и занял среди них выдающееся положение. Он вступил в масонство в Петербурге в 1775 году, а в Москве вошёл в руководство нескольких лож и орденов, исполняя обязанности казначея и члена директории. В конце 80-ых по донесениям церковного начальства правительство предприняло наступление на масонство, стали запрещаться их типографии и книги. В 1792 году за торговлю зловредными книгами и связи с иностранцами Новиков по указу Екатерины II был заточён в Шлиссельбургскую крепость сроком на 15 лет, но был освобождён в 1796 году в первый же день царствования Павла I. Из крепости Новиков вышел больным и дряхлым человеком и до смерти проживал в своём селе Авдотьине, занимаясь лишь хозяйственными делами.

Новиков разделял просветительские взгляды о внесословной ценности человека, определяемой внутренними человеческими качествами и гражданским служением, трудом на пользу отечества. Апология «истинного нравоучения», цель – движение от просвещения разума к мудрости и добродетели, ведущей к «небесному блаженству». Высокое нравоучение совпадает с христианской концепцией нравственности и деятельностью Сократа, Платона, Эпикура, Зенона, Вольфа, Паскаля. Разработал своеобразное учение о «воспитании сердца как средства очищения от зла и достижения высшего царства духовного».

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: