Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

БАСТА. В БЕЗОПАСНОСТИ




БАСТА

 

Эта тихая роща оглашалась когда-то предсмертными криками. Мне чудилось, что я и сейчас слышу стоны и вопли несчастных.

Р. Л. Стивенсон. Остров Сокровищ

(перевод Н. Чуковского)

 

Мегги проснулась оттого, что Мо вдруг остановился. Тропа вывела их на гребень холма. Было по-прежнему темно, но ночь побледнела, и вдали уже занималась заря нового утра.

– Нам нужен привал, Сажерук, – услышала Мегги голос Мо. – Мальчик уже шатается, ступням Элинор тоже надо немного отдохнуть, а это место, по-моему, не самое худшее.

– Про какие ступни ты говоришь? – спросила Элинор и со стоном опустилась на землю. – Ты имеешь в виду кровоточащие комки на концах моих ног?

– Да, именно про них, – сказал Мо, вновь поднимая её на ноги. – Но сначала нам надо ещё чуть-чуть пройти. Мы сделаем привал вон там.

Метрах в пятидесяти, на самой вершине холма, между оливковыми деревьями приютился домик, если это можно было назвать домиком. Перед тем как они туда поднялись, Мегги слезла со спины Мо. Стены выглядели так, будто кто-то наскоро бросил несколько камней один на другой, крыша обрушилась, а там, где когда-то была дверь, теперь зияло чёрное отверстие. Мо пришлось низко нагнуться, чтобы протиснуться в него. По полу были разбросаны обломки кровли, в углу валялись пустой мешок, осколки глиняной посудины – возможно, тарелки или миски – и кучка дочиста обглоданных костей. Мо вздохнул:

– Не очень-то уютное местечко, Мегги. Но ты представь, что попала в убежище потерянных мальчишек или…

– … Или в бочку Гекльберри Финна. – Мегги осмотрелась. – По-моему, мне лучше поспать снаружи.

Элинор вошла в хижину. Кажется, ей это убежище тоже не ахти как понравилось.

Мо поцеловал Мегги и снова пошёл к двери.

– Поверь мне, здесь, внутри, безопаснее! – сказал он.

Мегги встревоженно посмотрела ему вслед.

– Куда ты? Тебе ведь тоже надо отдохнуть.

– Да что ты! Я совсем не устал. – По его лицу было видно, что это неправда. – Поспи, ладно? – И вышел из хижины.

Элинор разгребла ногой рухлядь.

– Ложись, – сказала она, сняв кофту и расстелив её на полу. – Мы вместе попробуем устроиться тут поуютнее. Твой отец прав, мы просто представим себе, что находимся где-то совсем в другом месте. Почему, когда читаешь про приключения в книгах, они доставляют куда больше удовольствия? – пробормотала она и растянулась на полу.

Мегги, поколебавшись, улеглась рядом с ней.

– По крайней мере, нет дождя, – решила Элинор, глядя в чёрный проём над головой. – И над нами горят звёзды, пусть они уже малость потускнели. Наверное, дома мне стоило бы проделать в потолке парочку дырок.

Нетерпеливо кивнув, она велела Мегги положить голову на её руку.

– Это чтобы во время сна тебе в уши не заползли пауки, – сказала она и закрыла глаза. – Господи, – слышала Мегги её бормотание, – кажется, мне придётся купить себе пару новых ступнёй. Старые уже не вылечить.

Потом она уснула.

Но Мегги лежала с широко открытыми глазами и прислушивалась к звукам снаружи. Она слышала, как Мо о чём-то тихо разговаривает с Сажеруком, но не могла разобрать, о чём именно. Однажды ей показалось, что они помянули Басту. Мальчик тоже остался на улице. Но он, похоже, не издавал ни звука.

Уже через минуту-другую Элинор захрапела. Но Мегги не могла заснуть, как ни старалась, и наконец тихонько поднялась на ноги и выскользнула из двери. Мо не спал. Он сидел, прислонившись спиной к дереву, и смотрел, как над окрестными холмами утро прогоняет ночь. В нескольких шагах от него сидел Сажерук. Он лишь на миг поднял голову, когда Мегги вышла из хижины. Может быть, он думал о феях и кобольдах? Рядом с ним лежал Фарид, свернувшись калачиком, точно собака, а у его ног сидел Гвин и что-то с аппетитом грыз. Мегги поспешно отвернулась.

Рассвет вставал над холмами, покоряя одну вершину за другой. Мегги увидела вдалеке дома, рассыпанные по зелёным холмам, точно игрушечные. Где-то за ними должно быть море. Она положила голову на колени Мо и заглянула ему в глаза.

– Здесь они нас не найдут, как ты думаешь? – спросила она.

– Конечно, не найдут, – сказал он, но его лицо не выражало и половины той уверенности, какая была в его голосе.

– Почему ты не спишь рядом с Элинор?

– Она храпит, – пробормотала Мегги.

Мо улыбнулся. Затем он, нахмурившись, вновь посмотрел, туда, где, скрытая ладанником, дроком и высоким бурьяном, протянулась дорога, по которой они сюда приехали.

Сажерук тоже не спускал глаз с дороги. Вид двух мужчин, стоящих на страже, успокоил Мегги, и вскоре она заснула так же глубоко, как Фарид, будто земля перед разрушенной хижиной была усеяна не шипами, а устлана пухом. И когда Мо вдруг потряс её за плечо и зажал ей рот ладонью, она сначала сочла это дурным сном.

Он предостерегающе приложил палец к губам. Мегги услышала шелест травы и лай собак. Мо поднял её на ноги и втолкнул их с Фаридом в оберегающий мрак хижины. Элинор безмятежно храпела. В лучах утреннего солнца она выглядела как юная девушка, но, едва лишь Мо разбудил её, на лице Элинор снова, как и прежде, отразились усталость, тревога, страх.

Mo и Сажерук встали у дверного проёма – один слева, другой справа, прижавшись спиной к стене. В рассветной тишине раздавались мужские голоса. Мегги казалось, что она слышит, как принюхиваются собаки, и ей захотелось раствориться в воздухе, стать невидимой, лишиться запаха. Рядом с ней стоял Фарид с широко распахнутыми глазами. Мегги в первый раз заметила, что они чёрного цвета. Она никогда ещё не видела таких тёмных глаз, с длинными, как у девочки, ресницами.

Элинор прижалась к стене и со всей силы кусала губы от страха. Сажерук подал знак Мо, и не успела Мегги осознать, что они собрались делать, как оба выскочили наружу. Оливковые деревья, за которыми они притаились, были невысокие, их спутанные ветви свисали до земли, словно не выдерживая бремени собственных листьев. Под ними легко мог спрятаться ребёнок, но надёжно ли они скрывали от посторонних глаз двух взрослых мужчин?

Мегги бдительно всматривалась в дверной проём. Она чуть не задыхалась от биения своего сердца. Солнце поднималось всё выше. Его свет проникал в каждую долину, под каждое дерево, и вдруг Мегги захотелось, чтобы опять вернулась ночь. Мо встал на колени, чтобы его голову не было видно за спутанными ветвями. Сажерук прижался к кривому стволу, и тут в каких-то двадцати шагах от них появился Баста. Продираясь сквозь чертополох и высокую траву, он поднимался по склону.

– Они давно уже внизу, в долине, – услышала Мегги чьё-то недовольное ворчание.

И в следующее мгновение рядом с Бастой возник Плосконос. С ними были два страховидных пса.

Мегги видела, как их широкие морды, принюхиваясь, продираются сквозь траву.

– С двумя детьми и с толстухой? – Баста покачал головой и осмотрелся.

Фарид глянул поверх головы Мегги и отскочил как ужаленный, завидев мужчин в чёрных куртках.

– Баста? – беззвучно прошлёпали губы Элинор. Мегги кивнула, и Элинор, и без того бледная, стала совсем как полотно.

– Чёрт возьми, Баста, сколько ты ещё собрался тут шастать? – Голос Плосконоса разносился далеко в тишине, царившей над холмами. – Скоро проснутся змеи, а я жрать хочу. Давай просто скажем, что они вместе с машиной сорвались в пропасть. Мы ещё подтолкнём эту тачку, и никто не узнает, что мы немножко соврали! Может быть, змеи так и так их прикончат. А если нет, то они заблудятся, сдохнут с голоду, или от солнечного удара, или ещё от чего-нибудь. В любом случае мы их больше не увидим.

– Он давал им сыр! – Баста разъярённо дёрнул псов к себе. – Проклятый Огнежор кормил их сыром, чтобы испортить им нюх. Но меня никто и слушать не желал! Не удивительно, что они всякий раз визжат от радости, когда видят его гнусную рожу.

– Ты их слишком много бьёшь! – пробурчал Плосконос. – Вот они и халтурят. Собаки не любят, когда их колотят.

– Чушь. Собак надо бить, не то они тебя покусают. Они потому и любят Огнежора, что он такой же, как они сами, – скулит, брешет и кусается.

– Один из псов залёг в траве и стал лизать себе лапы. Баста в ярости пнул его ногой и рывком заставил подняться.

– Ты можешь возвращаться назад, в деревню! – заорал он на Плосконоса. – Но я поймаю этого Огнежора и отрежу ему все пальцы, один за другим. Посмотрим, так ли ловко он потом станет управляться со своими мячиками. Я всегда говорил, что ему нельзя доверять, но босс считал его игры с огнём такими забавными…

– Ну ладно, ладно. Теперь-то я знаю, что ты никогда терпеть его не мог. – В голосе Плосконоса послышалась тоска. – Но, может быть, он не имеет никакого отношения к исчезновению остальных. Ты же помнишь, он всегда уходил и приходил, когда ему заблагорассудится. Может быть, завтра он опять явится как ни в чём не бывало.

– Да, этого от него можно ожидать, – прорычал Баста и пошёл дальше.

С каждым шагом он был всё ближе к деревьям, за которыми прятались Мо и Сажерук.

– А ключи от толстухиной машины, значит, вычитал из-под моей подушки Волшебный Язык, так? Нет уж. На этот раз никакие отговорки ему не помогут. Потому что он стащил ещё кое-что из моих личных вещей.

Сажерук непроизвольно потрогал свой пояс, словно боялся, что нож Басты может позвать своего хозяина. Один из псов принюхался, поднял голову и потянул Басту к деревьям.

– Он взял след! – Баста понизил голос, хриплый от волнения. – Глупая скотина в самом деле что-то унюхала!

Ещё, быть может, десять, а то и меньше шагов, и он окажется между деревьями. Что же делать? Что же им теперь делать?

Плосконос с недоверчивой миной топал вслед за Бастой.

– Может быть, они почуяли кабана, – услышала Мегги его голос. – Этих бестий надо сторониться: сшибут с ног – и каюк. Ой, чёрт! По-моему, там змея, чёрная гадина. Кажется, у тебя в машине есть противоядие, да?

Он остановился как вкопанный и не двигался с места, только внимательно смотрел себе под ноги. Баста не оглядывался. Он шёл за что-то почуявшим псом. Всего пара шагов, и Мо, протянув руку, мог бы дотронуться до врага. Баста снял с плеча ружьё, остановился и прислушался. Псы потянули влево и с лаем запрыгали перед одним деревом.

На ветвях сидел Гвин.

– Что я говорил! – крикнул Плосконос. – Они унюхали куницу! Эти твари так воняют, что даже я мог бы их почуять.

– Это не простая куница! – прошипел Баста. – Ты что, не узнаешь?

Он обернулся к разрушенной хижине, однако больше пока никого видно не было.

Этим воспользовался Мо: он выскочил из-за дерева, схватил Басту и попытался вырвать ружьё у него из рук.

– Хватайте! Хватайте его, проклятые шавки! – зарычал Баста, и, похоже, на этот раз собаки, скалящие жёлтые зубы, были готовы ему повиноваться.

Мегги не успела прийти к отцу на помощь – Элинор крепко держала девочку и, как тогда, в своём доме, не позволила ей вырваться.

Но на этот раз помощь подоспела вовремя. Не успели ещё собаки вцепиться в Мо, а Сажерук был уже тут как тут. Когда он сцапал их за ошейники, Мегги подумала, что псы сейчас разорвут его, но вместо этого собаки стали лизать ему руки, прыгать перед ним, как перед старинным другом, и чуть не опрокинули его от радости. В то же время Мо рукой зажимал Басте рот, чтобы он не мог окликнуть псов.

Но оставался ещё Плосконос. К счастью, соображал он не слишком быстро. Это их спасло – тот краткий миг, пока он просто стоял столбом и таращился на Басту, извивавшегося в руках Мо.

Сажерук оттащил псов к ближайшему дереву. Он как раз обматывал их поводки вокруг корявого ствола, когда Плосконос очнулся от оцепенения.

– Пусти его! – заревел он и направил на Мо ружьё.

Сажерук еле слышно ругнулся и отпустил псов, но ещё быстрее, чем он, оказался камень, брошенный Фаридом. Он угодил Плосконосу прямо в середину лба – совсем маленький камешек. Но огромный детина рухнул на траву, как срубленное дерево.

– Убери от меня псов! – крикнул Мо, в то время как Баста всё ещё пытался пустить в ход ружьё.

Один пёс вцепился в рукав Мо – дай-то Бог, чтобы всего лишь в рукав…

Мегги вырвалась из рук Элинор и, подбежав к чудищу, схватилась за шипованный ошейник. Пёс не отпускал Мо, как Мегги ни оттаскивала его. На рукаве Мо выступила кровь, а ствол Бастиного ружья оказался чуть ли не у головы девочки.

Сажерук постарался отозвать псов, и сначала они его послушались. По крайней мере, они отстали от Мо, но в этот миг Басте удалось вырваться.

– Фас! – завопил он, и псы, рыча, в замешательстве застыли на месте, не зная, кого слушаться – Басту или Сажерука. – Чёртовы шавки! – вопил Баста, направляя дуло в грудь Мо.

Но в это время Элинор приставила к его голове ружьё Плосконоса. Её руки дрожали, лицо покрылось красными пятнами, как всегда, когда она волновалась, но было видно, что она полна решимости действовать.

– Брось ружьё! – потребовала она дрожащим голосом. – И не вздумай сказать собакам ничего лишнего! Я, наверное, никогда ещё не держала в руках оружие, но уж нажать на курок как-нибудь сумею.

– Сидеть! – приказал псам Сажерук.

Собаки нерешительно посмотрели на Басту, но, поскольку тот молчал, улеглись в траву и позволили Сажеруку привязать их к ближайшему дереву.

По рукаву Мо текла кровь. При виде этого Мегги почувствовала тошноту.

Сажерук перевязал рану красным шёлковым платком, который впитывал кровь, и её не стало видно.

– Рана не так страшна, как кажется, – успокоил он Мегги, когда она на подгибающихся ногах приблизилась к отцу.

– В твоём рюкзаке найдётся что-нибудь, чем его можно связать? – спросил Мо и кивнул головой в сторону Плосконоса, который по-прежнему лежал без сознания.

– Человека с ножом тоже надо хорошенько упаковать! – сказала Элинор.

Баста смотрел на неё глазами, полными ненависти.

– Нечего на меня таращиться! – крикнула она и приставила дуло к его груди. – Таким оружием можно принести больше вреда, чем ножом, и, уж будь уверен, оно наводит меня на весьма злые мысли.

Баста презрительно скривил губы, но не сводил глаз с указательного пальца Элинор, который лежал на спусковом крючке.

В рюкзаке Сажерука нашлась верёвка, не очень толстая, но прочная.

– Для двоих её не хватит, – огорчился Сажерук.

– Вы хотите их связать? Зачем? – спросил Фарид. – Почему вы их не убиваете? Ведь именно это они собирались с нами сделать!

Мегги изумлённо посмотрела на него, а Баста расхохотался.

– Ишь ты! – съязвил он. – Этот парень мог бы нам пригодиться! Но кто сказал, что мы хотели вас убить? Каприкорну вы нужны живыми. Мертвецы не умеют читать.

– Вот как? Не ты ли грозился отрезать мне пальцы? – спросил Сажерук, опутывая верёвкой ноги Плосконоса.

Баста пожал плечами:

– С каких пор от этого умирают?

На это Элинор так сильно ткнула его стволом ружья под рёбра, что он чуть не упал навзничь.

– Вы слышали? По-моему, мальчишка прав. Наверное, этих молодцев действительно надо застрелить.

Но они этого, конечно же, не сделали. В мешке Плосконоса нашлась ещё одна верёвка, и Сажерук с явным наслаждением принялся связывать Басту. В этом ему помогал Фарид – судя по всему, в связывании он кое-что понимал.

Они отнесли обоих пленников в разрушенную хижину.

– Очень любезно с нашей стороны, не правда ли? Поначалу змеи вас не тронут, – говорил Сажерук, когда они проносили в узкую дверь Басту. – Однако к полудню здесь, разумеется, станет жарко. Но вас, может быть, к этому времени кто-нибудь найдёт. Собак мы отпустим. Если они умные, то в деревню не вернутся. Но собаки редко бывают умными, и, таким образом, к вечеру вас будут искать всей бандой.

К тому времени, как Плосконос очухался, он уже лежал рядом с Бастой под дырявой крышей. Верзила бешено вращал глазами, лицо его побагровело, но он не мог издать ни звука, так же как и Баста, потому что Фарид заткнул им рты кляпами, и вновь весьма профессионально.

– Минуточку, – сказал Сажерук, прежде чем они бросили обоих на произвол судьбы. – Осталось исполнить мою давнишнюю мечту.

И, к ужасу Мегги, он вытащил из-за пояса нож Басты и подошёл к пленникам.

– Что ты делаешь? – спросил Мо и преградил ему дорогу.

Очевидно, он подумал то же, что и Мегги, но Сажерук только рассмеялся.

– Не беспокойтесь, я не собираюсь вырезать у него на лице такой же узор, каким он разукрасил моё, – сказал он. – Я хочу только немножко попугать его.

И вот он уже нагнулся и одним движением перерезал кожаную ленту, которую Баста носил на шее.

К ней был подвешен небольшой мешочек, перевязанный красной тесёмкой. Сажерук склонился над Бастой и помахал мешочком над его лицом.

– Я забираю твоё счастье, Баста! – тихо сказал он, выпрямившись. – Теперь ничто не убережёт тебя от дурного глаза, от духов и демонов, от проклятий, чёрных кошек и от всего остального, чего ты так боишься.

Баста попробовал пнуть его связанными ногами, но Сажерук без труда увернулся.

– Прощай навсегда, Баста! – сказал он. – А если наши пути всё же пересекутся, то у меня теперь есть вот это. – Он повязал кожаную ленту себе на шею. – Наверняка там внутри прядь твоих волос, да? Ах, нет? Наверное, мне всё-таки стоит одну прядь у тебя срезать. Разве это не чревато кошмарными последствиями, если сжечь чужие волосы в огне?

– Довольно! – сказал Мо и оттащил его от пленников. – Давай-ка поскорее двигать отсюда. Кто знает, когда Каприкорн хватится этих двоих. Кстати, я тебе рассказывал, что он сжёг не все книги? Один экземпляр «Чернильного сердца» ещё существует.

Сажерук остановился так резко, будто его укусила змея.

– По-моему, я должен был тебе это сказать. – Мо задумчиво посмотрел на него. – Даже если это подтолкнёт тебя к сумасбродным затеям.

Сажерук только кивнул. И молча пошёл дальше.

 

– Почему бы нам не взять машину этих бандитов? – предложила Элинор, когда они вернулись на тропу, которая привела их сюда. – Они наверняка оставили её на дороге.

– Слишком опасно, – сказал Сажерук. – Неизвестно, кто поджидает нас внизу. Кроме того, мы дольше будем идти обратно, чем до ближайшего селения. И потом, найти такую машину очень легко. Вы хотите, чтобы Каприкорн напал на наш след?

Элинор вздохнула.

– Да это так, мысли вслух, – пробормотала она и стала массировать свои больные лодыжки.

Они шли всё той же тропой, потому что в высокой траве уже зашевелились змеи. Одна из них узкой чёрной лентой выползла перед ними на песчаную тропу, и Сажерук, подсунув под чешуйчатое тело палку, отбросил её назад, в колючие заросли. Мегги думала, что змеи гораздо больше, однако Элинор уверила её, что самые маленькие как раз самые опасные. Элинор прихрамывала, но старалась изо всех сил, чтобы не задерживать остальных. Мо тоже шёл медленнее, чем обычно. Он пытался не подавать виду, но собачий укус сильно беспокоил его.

Мегги шла бок о бок с отцом, всё время поглядывая на красный платок, которым Сажерук перевязал его рану. Когда они добрались до асфальтированной дороги, им навстречу проехал грузовик, он вёз ржавые газовые баллоны. Они слишком устали, чтобы прятаться. Кроме того, грузовик ведь шёл не со стороны деревни Каприкорна… Мегги заметила, с каким удивлением посмотрел на них шофёр, проезжая мимо. Они, наверное, производили диковинное впечатление в своей грязной одежде, мокрой от пота и изодранной о колючий кустарник.

Вскоре они поравнялись с первыми домами. Выкрашенные яркими красками, с цветочными клумбами у крылечек, дома всё гуще усеивали склоны. Путники достигли предместья большого города. Мегги увидела многоэтажные здания, пальмы с запылёнными листьями и совсем неожиданно – море, пока ещё очень далёкое, посеребрённое солнцем.

– Господи, надеюсь, в какой-нибудь банк нас всё-таки пустят, – сказала Элинор. – У нас такой вид, будто на нас напали разбойники.

– А ведь так оно и было, – сказал Мо. – Разве нет?

 

В БЕЗОПАСНОСТИ

 

Но дни шли за днями, и с каждым днём мальчики понемногу забывали о тяготевшей над ними угрозе.

Марк Твен. Приключения Тома Сойера

(перевод Н. Дарузес)

 

В банк Элинор пустили, несмотря на её изодранные чулки. Но сначала она зашла в первое же придорожное кафе и уединилась в женском туалете. Мегги так никогда и не узнала, где именно она обычно прятала ценные вещи, но когда Элинор вернулась, лицо у неё было вымыто, волосы уже не так ужасно всклокочены, а высоко над головой она держала золотистую кредитную карточку. Потом она заказала всем завтрак.

Это казалось невероятным – вдруг очутиться в кафе, завтракать и наблюдать совершенно обычных людей, которые шли на работу, по магазинам или просто мирно беседовали. Мегги едва могла поверить, что всего две ночи и один день провела в деревне Каприкорна и что будничная суета на улице в это время ни на миг не прекращалась.

И всё-таки кое-что изменилось. С тех пор как Мегги увидела, как Баста приставил свой нож к горлу Мо, ей казалось, будто на поверхности мира появилось пятно, безобразное тёмно-коричневое пятно, которое с вонью и треском разрасталось вширь.

Даже у самых безобидных вещей вдруг обнаружилась отвратительная тень. Какая-то женщина улыбнулась Мегги – и после этого остановилась перед витриной мясной лавки. Какой-то дядька так нетерпеливо тащил за собой ребёнка, что тот споткнулся и с плачем потёр ушибленную коленку. А почему вот у этого на поясе так топорщится куртка? Может быть, он носит под ней нож, подобно Басте?

Мирная жизнь казалась какой-то не настоящей. Бегство в ночи и кошмарные часы, проведённые в разрушенной хижине, представлялись Мегги более реальными, чем лимонад, который пододвинула ей Элинор.

Фарид не притронулся к своему стакану. Один раз он понюхал его золотистое содержимое, сделал глоток, а потом только смотрел в окно. Он долго не мог понять, на ком или на чём остановить взгляд. Его голова двигалась туда-сюда, как будто он наблюдал невидимую игру, правила которой были для него непостижимы.

После завтрака Элинор навела у буфетной стойки справки о лучшей гостинице в городе. Пока она оплачивала счёт по своей кредитной карте, а Мегги и Мо облизывались на всякие лакомства, выставленные под стеклом прилавка, Сажерук и Фарид куда-то исчезли. Элинор это очень встревожило, но Мо успокоил её.

– Сажерука не соблазнишь койкой в гостинице. Он не любит крыши над головой и всегда ходил особыми путями. Может быть, он удалился лишь для того, чтобы встать на ближайшем углу и устроить представление для туристов. Уверен, к Каприкорну он в любом случае не вернётся.

– А Фарид? – Мегги не могла поверить, что мальчик увязался за Сажеруком.

Но Мо только пожал плечами:

– Он всё время не отходил от него ни на шаг. Правда, я не знаю, в Сажеруке ли тут дело или в Гвине…

 

Большая гостиница, которую Элинор порекомендовали в кафе, находилась на площади, невдалеке от главной улицы, вдоль которой росли пальмы и располагались магазины. Элинор сняла две комнаты на верхнем этаже; с балконов было видно море. У входа их встретил нелепо одетый человек, который, хоть и удивился отсутствию багажа у новых постояльцев, словно не заметил их грязной одежды и приветливо улыбался. Постели были такие мягкие и белые, что Мегги сразу же зарылась лицом в подушку. Чувство нереальности происходящего тем не менее не покидало её. Какая-то частица её по-прежнему оставалась в деревне Каприкорна, ковыляла среди колючих кустов и трепетала в развалинах при виде приближавшегося Басты. Похоже, нечто подобное чувствовал и Мо. Всякий раз, когда она смотрела на него, взгляд его был отсутствующим, и вместо облегчения, которое вроде бы они должны были испытывать после всего пережитого, она читала на его лице печаль и задумчивость, и это пугало её.

– Надеюсь, ты не собираешься туда возвращаться? – спросила она однажды, заметив на его лице такое выражение.

Она слишком хорошо знала Мо.

– Нет, не беспокойся! – ответил он и погладил её по волосам.

Но она ему не поверила.

Кажется, Элинор опасалась того же, что и Мегги. Несколько раз она с серьёзной миной принималась что-то втолковывать Мо – в гостиничном коридоре, у дверей своей комнаты, за завтраком, за обедом – и сразу же умолкала, как только подходила Мегги. Не кто иной, как Элинор вызвала врача, который занялся рукой Мо, хотя сам он считал, что рана пустяковая. И именно она купила ему новую одежду – правда, с помощью Мегги (Мо она сказала: «Если я сама тебе что-нибудь выберу, ты всё равно это никогда не наденешь». ) Кроме того, она много говорила по телефону. Она постоянно куда-то звонила и обегала все книжные лавки города. И вот на третий день, за завтраком, она вдруг объявила, что едет домой.

– Ступни у меня больше не болят. Я умираю от тоски по моим книгам. И если я увижу ещё хоть одного туриста в плавках, то просто закричу, – сказала она Мо. – Я уже взяла напрокат машину. Но перед отъездом хочу дать тебе вот это!

С этими словами она положила на стол листок бумаги. На нём размашистым почерком Элинор были написаны имя и адрес.

– Я знаю тебя, Мортимер! – сказала она. – Я знаю, что «Чернильное сердце» не выходит у тебя из головы. Поэтому я достала для тебя адрес Фенолио. Поверь, это было непросто, но, в конце концов, вполне вероятно, что у него найдётся ещё несколько экземпляров. Обещай мне, что ты съездишь к нему – он живёт недалеко отсюда, – и тогда ты навсегда выкинешь из головы книгу, оставшуюся в той проклятой деревне.

Мо уставился на адрес, словно хотел выучить его наизусть, а затем сунул записку в недавно купленный кошелёк.

– Ты права, этот визит действительно необходим, – сказал он. – Большое спасибо, Элинор!

Казалось, он немножко повеселел.

Мегги не поняла ни слова. Ясно было лишь одно: она не ошиблась. Мо по-прежнему думал о «Чернильном сердце», он не мог смириться с утратой этой книги.

– Фенолио? Кто это такой? – спросила она дрожащим голосом. – Какой-нибудь книготорговец?

Это имя показалось ей знакомым, но она не помнила, где могла его слышать.

Мо не ответил. Он неподвижно глядел в окно.

– Мо, давай поедем вместе с Элинор! – сказала Мегги. – Пожалуйста!

Было так здорово ходить по утрам на море, и ей нравились разноцветные дома, но тем не менее она хотела поскорей уехать отсюда. Всякий раз, когда она видела холмы, высившиеся над городом, её сердце билось чаще, и вновь и вновь в уличной толпе ей мерещились лица Басты или Плосконоса. Ей хотелось домой или хотя бы к Элинор. Она хотела посмотреть, как Мо оденет книги Элинор в новое платье, как своими печатками он вдавит ломкую позолоту в кожу, выберет бумагу для форзацев, будет помешивать клей, туго затянет пресс… Она хотела, чтобы всё было так же, как до той самой ночи, когда появился Сажерук.

Но Мо покачал головой:

– Сначала я должен навестить этого человека, Мегги. Потом мы непременно поедем к Элинор. Самое позднее – послезавтра.

Мегги уставилась в свою тарелку. Что за невероятные вещи можно заказать на завтрак в дорогой гостинице!.. Но у неё уже не было аппетита поедать свежие вафли с клубникой.

– Хорошо, тогда я жду вас через два дня. Дай мне честное слово, Мортимер! – В словах Элинор слышалась нескрываемая тревога. – Ты приедешь, даже если твой визит к Фенолио окажется безрезультатным. Обещай мне!

Мо вымученно улыбнулся:

– Честное благородное слово!

Элинор вздохнула с облегчением и принялась уписывать круассан, который всё это время ожидал её на тарелке.

– Не спрашивай, что мне пришлось сделать, чтобы достать этот адрес! – с полным ртом сказала она. – Этот человек действительно живёт недалеко отсюда, на машине можно доехать за час. Странно, что они с Каприкорном живут так близко друг от друга, правда?

– Да, странно, – пробормотал Мо и выглянул в окно.

Пальмы в саду гостиницы покачивались на ветру.

– Действие почти во всех его книгах происходит в этой местности, – продолжала Элинор. – Но, насколько я знаю, он долго жил за границей и лишь несколько лет назад вернулся сюда.

Она подала знак официантке, и та налила ей вторую чашку кофе.

Но когда официантка спросила, что ещё принести для Мегги, та покачала головой.

– Мо, я больше не хочу здесь оставаться, – тихо сказала она. – Я хочу домой. Или хотя бы к Элинор.

Мо отхлебнул кофе. Он всё ещё морщился, когда приходилось двигать левой рукой.

– Мы завтра же нанесём этот визит, Мегги, – сказал он. – Ты же слышала, это недалеко. И не позднее чем послезавтра вечером ты снова будешь спать в огромной кровати Элинор, в которой мог бы уместиться целый школьный класс.

Он хотел, чтобы она улыбнулась, но Мегги было не до шуток. Она рассматривала клубнику в своей тарелке. Какая она красная!

– Элинор, мне придётся взять напрокат машину, – сказал Мо. – Ты не можешь одолжить мне денег? Отдам, как только мы вернёмся к тебе.

Элинор кивнула и бросила долгий взгляд на Мегги.

– Знаешь что, Мортимер? – сказала она. – Я думаю, лучше сейчас не говорить с твоей дочерью о книгах. Я помню это ощущение. Всякий раз, когда мой отец так углублялся в какую-нибудь книгу, что переставал нас замечать, мне очень хотелось порезать её ножницами. А теперь? Теперь я такая же чокнутая, как и он. Не странно ли? Ну ладно! – Она сложила салфетку и отодвинула свой стул. – Я пошла собирать вещи, а ты расскажешь своей дочке, кто такой Фенолио.

Потом она ушла. И Мегги с Мо остались за столом одни. Он заказал себе ещё чашку кофе, хотя обычно больше одной никогда не пил.

– Как насчёт клубники? – спросил он. – Ты больше не хочешь?

Мегги покачала головой.

Мо вздохнул и взял одну ягоду.

– Фенолио – это человек, который написал «Чернильное сердце», – сказал он. – Может быть, у него осталось ещё несколько экземпляров. Это даже весьма вероятно.

– Да что ты! – жёстко возразила Мегги. – Каприкорн наверняка уже давно их украл! Он украл все, ты же сам видел!

Но Мо покачал головой.

– Скорее всего, о Фенолио он вообще не подумал. Понимаешь, с писателями дело обстоит вообще очень странно. Большинство людей не могут себе представить, что книги пишутся теми, кто ничем от них не отличается. Про писателей думают, что они давно уже умерли, и не предполагают встретить их на улице или в магазине. Люди знают их сочинения, но не знают их имён и уж тем более не знают их в лицо. И большинству писателей это нравится – ты сама слышала от Элинор, что достать адрес Фенолио было довольно сложно. Более чем вероятно, что Каприкорн вообще не догадывается, что тот, кто его придумал, живёт всего-то в двух часах езды от него.

Мегги была в этом не слишком уверена. Она в задумчивости смяла уголок скатерти и вновь расправила светло-жёлтую ткань.

– Эта книга… – Она запнулась, но затем всё-таки высказала то, что думала: – Я не понимаю, почему ты так хочешь её достать. Всё равно это ничего не даст.

«Мама исчезла, – мысленно добавила она. – Ты пытался позвать её обратно, но ничего не вышло. Давай поедем домой».

Мо взял одну из ягод, самую маленькую.

– Мелкие ягоды всегда самые сладкие, – сказал он, положив её себе в рот. – Твоя мама любила клубнику. Она никогда не могла ею наесться и страшно ругалась, если весной шли сильные дожди и клубника гнила прямо на грядках.

По его лицу скользнула улыбка, и он снова посмотрел в окно.

– Ещё одна, последняя попытка, Мегги, – сказал он. – Только одна. И послезавтра мы вернёмся к Элинор. Обещаю тебе.

 

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...