Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС 7 глава

6.

90___________________________ В. И. ЛЕНИН

Разберем теперь эту схему, показывающую последовательные изменения в системе хозяйства общины, состоящей из 6-ти производителей. В схеме приведены 6 периодов, выражающих стадии превращения натурального хозяйства в капиталистическое.

1-ый период. Имеем 6 производителей, из которых каждый расходует свой труд во всех 3-х отраслях промышленности (в а, в Ъ и в с). Получаемый продукт (9 у каждого производителя: а + b + с = 9) тратится на себя в своем же хозяйстве. Поэтому мы имеем чистый вид натурального хозяйства; на рынок продукты не поступают совершенно.

Период 2-ой. Производитель 1-ый изменяет производительность своего труда: он ос­тавляет промышленность b и тратит время, прежде употреблявшееся на эту отрасль промышленности, на промышленность с. В силу такой специализации одного произво­дителя, остальные сокращают производство с, так как 1-ым хозяином произведен изли­шек против собственного потребления, и усиливают производство Ъ, чтобы произвести продукт для 1-го производителя. Появившееся разделение труда неизбежно ведет к то­варному производству: 1-ый производитель продает 1 с и покупает 1 Ь, остальные про­изводители продают 1 b (каждый из 5 по /5 Ь) и покупают 1 с (каждый по /5 с); на ры­нок поступает количество продукта стоимостью в 6. Величина рынка в точности соот­ветствует степени специализации общественного труда: специализировалось производ­ство одного с (1 с = 3), и одного Ъ (1 b = 3), т. е. одной девятой части всего обществен­ного производства [18 с (= а = Ь)], и на рынок поступила ¹/э всего общественного про­дукта.

Период 3-ий. Разделение труда подвигается дальше, вполне охватывая отрасли про­мышленности b и с: трое производителей занимаются только промышленностью 6, трое — только промышленностью с. Каждый продает 1 с (или 1 Ь), т. е. 3 единицы стоимо­сти, и покупает тоже 3—1 b (или 1 с). Это усиление разделения труда ведет к возраста­нию рынка, на который поступает теперь уже 18 единиц стоимости. Величина рынка опять-таки в

________________ ПО ПОВОДУ ТАК НАЗЫВАЕМОГО ВОПРОСА О РЫНКАХ________________ 91

точности соответствует степени специализации (= разделения) общественного труда: специализировалось производство 3 Ъ и 3 с, т. е. /з общественного производства, и на рынок поступает ¹/з общественного продукта.

Период 4-ый изображает уже капиталистическое производство: процесс преобразо­вания товарного производства в капиталистическое не вошел в схему и потому должен быть отдельно описан.

В предыдущем периоде каждый производитель являлся уже товаропроизводителем (в областях промышленности Ъ не, о которых только и идет речь): каждый производил отдельно, особняком, независимо от других производителей, производил на рынок, ве­личина которого не была, разумеется, известна ни одному из них. Это отношение обо­собленных производителей, работающих на общий рынок, называется конкуренцией. Понятно само собою, что равновесие между производством и потреблением (предло­жением и спросом), при этих условиях, достигается только рядом колебаний. Более ис­кусный, предприимчивый, сильный производитель усилится еще более вследствие этих колебаний, — слабый и неискусный будет раздавлен ими. Обогащение немногих лич­ностей и обнищание массы — таковы неизбежные следствия закона конкуренции. Дело кончается тем, что разорившиеся производители теряют хозяйственную самостоятель­ность и поступают наемными рабочими в расширенное заведение своего счастливого соперника. Именно это положение и изображено в схеме. Отрасли промышленности Ъ и с, распределенные раньше между всеми 6 производителями, теперь концентрировались в руках 2-х производителей (1-го и IV-ro). Остальные производители работают у них по найму, получая уже не весь продукт своего труда, а без сверхстоимости, присваиваемой хозяином [напомню, что сверхстоимость, по предположению, равна /з продукта, так что производящий 2 Ъ (= 6) получит от хозяина /з — т. е. 4]. В результате получаем усиление разделения труда — и возрастание

92___________________________ В. И. ЛЕНИН

рынка, на который поступает уже 22, несмотря на то, что «масса» «обеднела»: — про­изводители, сделавшиеся (отчасти) наемными рабочими, получают всего продукта уже не по 9, а только по 7, — 3 получает он от самостоятельного хозяйства (земледельче­ского — промышленность а) и 4 от наемного труда (от производства 2 Ъ или 2 с). Эти производители, являющиеся уже более наемными рабочими, чем самостоятельными хозяевами, потеряли возможность нести на рынок какой бы то ни было продукт своего труда, потому что разорение отняло у них средства производства, необходимые для выработки продукта. Им пришлось прибегать к «заработкам», т. е. нести на рынок свою рабочую силу и на полученные от продажи этого нового товара деньги покупать необ­ходимый для себя продукт.

Из схемы видно, что производители II и III, V и VI продают каждый рабочей силы на 4 единицы стоимости и покупают на ту же сумму предметов потребления. Что касается до производителей — капиталистов, 1-го и IV-ro, то каждый из них производит продук­та на 21; из этого он сам потребляет 10 [3 (= а) + 3 (= с или t>) + 4 (сверхстоимость от 2 с или 2 Ь)] и продает 11; покупает же он товаров на 3 (с или Ъ) + 8 (рабочая сила).

В этом случае, необходимо заметить, мы не получаем абсолютного соответствия между степенью специализации общественного труда (специализировалось производ­ство 5 Ъ и 5 с, т. е. на сумму 30) и величиной рынка (22), — но эта неправильность схе­мы зависит от принятия простого воспроизводства, т. е. отсутствия накопления, поче­му и оказалось, что сверхстоимость, отбираемая у рабочих (по 4 — каждым капитали­стом), потребляется вся натурой. Так как отсутствие накопления невозможно в капита­листическом обществе, то ниже будет сделана соответствующая поправка.

Это относится равным образом и к 5-му и к 6-му периодам.

________________ ПО ПОВОДУ ТАК НАЗЫВАЕМОГО ВОПРОСА О РЫНКАХ________________ 93

Период 5-ый. Разложение товаропроизводителей распространилось и на земледель­ческую промышленность (а): наемные рабочие не могли продолжать хозяйства, работая главным образом в чужих промышленных заведениях, и разорились: у них остались только жалкие остатки земледельческого хозяйства, в размере ¹1₂ прежнего количества (которое, по нашему предположению, было как раз достаточно на покрытие нужд се­мьи) — точно так же, как теперешние посевы громадной массы наших крестьян — «земледельцев» представляют из себя только жалкие крохи самостоятельного земле­дельческого хозяйства. Промышленность а начала точно так же концентрироваться в незначительное число крупных заведений. Так как наемные рабочие теперь не в со­стоянии уже обойтись своим хлебом, то заработная плата, понижавшаяся самостоя­тельным земледельческим хозяйством рабочих, повышается, давая рабочему денежные средства на покупку хлеба (хотя и в меньшем количестве, чем потреблял он, будучи сам хозяином): теперь рабочий сам производит \¹1₂ (= ^ll₂ а) и прикупает 1, получая все­го 2 /г, вместо прежних 3 (=а). Хозяева — капиталисты, присоединившие к своим про­мышленным заведениям расширенное земледельческое хозяйство, производят теперь по 2 а (=6), из которых 2 переходит рабочим в виде заработной платы, а 1 (7г а) — сверхстоимость — достается им. Развитие капитализма, изображаемое этой схемой, со­провождается «обеднением» «народа» (рабочие потребляют всего уже только по 6^l/₂, a не по 7, как в 4 периоде) и возрастанием рынка, на который поступает уже 26. «Упадок земледельческого хозяйства» у большинства производителей вызвал не сокращение, а увеличение рынка земледельческих продуктов.

Период 6-ой. Завершение специализации занятий, т. е. разделения общественного труда. Все отрасли промышленности отделились и стали специальностью отдельных производителей. Наемные рабочие совершенно потеряли самостоятельное хозяйство и существуют уже исключительно наемным трудом. Результат опять тот же: развитие ка­питализма [самостоятельное

94___________________________ В. И. ЛЕНИН

хозяйство на себя вытеснено окончательно], «обеднение массы» [хотя заработная плата и возросла, но потребление понизилось у рабочих с б7г до 6: они производят по 9 (За, ЗЬ, Зс) и отдают ¹/з хозяину, как сверхстоимость] и дальнейший рост рынка, на который поступает теперь уже ²/з общественного продукта (36).

VI

Подведем теперь выводы, вытекающие из приведенной схемы.

Первый вывод состоит в том, что понятие «рынка» совершенно неотделимо от поня­тия общественного разделения труда, — этого, как Маркс говорит, «общего основания всякого товарного [а следовательно, — добавим от себя — и капиталистического] про­изводства». «Рынок» является там и постольку, где и поскольку появляется обществен­ное разделение труда и товарное производство. Величина рынка неразрывно связана с степенью специализации общественного труда.

«Товар приобретает всеобщую, общественно-признанную эквивалентную форму только в качестве денег, а деньги находятся в чужом кармане. Чтобы извлечь их оттуда, товар должен быть прежде всего потребительной стоимостью для владельца денег, и, следовательно, труд, потраченный на производство этого товара, должен быть израсхо­дован в общественно-полезной форме, другими словами, должен явиться членом об­щественного разделения труда. Но разделение труда представляет из себя естественно выросший производственный организм, ткани которого сплетались и продолжают сплетаться за спиной товаропроизводителей. Возможно, что товар является продуктом нового вида труда, предназначенного удовлетворять вновь возникшую потребность или своим появлением впервые создать новую потребность. Какое-нибудь особое действие в процессе труда, — вчера еще бывшее одной из многих функций одного и того же то­варопроизводителя, — сегодня, может быть, отрывается от этого процесса, стано­вится самостоя-

________________ ПО ПОВОДУ ТАК НАЗЫВАЕМОГО ВОПРОСА О РЫНКАХ________________ 95

тельным и, именно в силу этого, посылает свой частичный продукт в качестве само­стоятельного товара на рынок» («Das Kapital», I Bd., S. 85. Курсив мой).

Таким образом, пределы развитию рынка, при существовании капиталистического общества, ставятся пределами специализации общественного труда. А специализация эта, по самому существу своему, бесконечна — точно так же, как и развитие техники. Для того, чтобы повысилась производительность человеческого труда, направленного, например, на изготовление какой-нибудь частички всего продукта, необходимо, чтобы производство этой частички специализировалось, стало особым производством, имею­щим дело с массовым продуктом и потому допускающим (и вызывающим) применение машин и т. п. Это с одной стороны. А с другой стороны, прогресс техники в капитали­стическом обществе состоит в обобществлении труда, а это обобществление необходи­мо требует специализации различных функций процесса производства, превращения их из раздробленных, единичных, повторяющихся особо в каждом заведении, занятом этим производством, — в обобществленные, сосредоточившиеся в одном, новом заве­дении и рассчитанные на удовлетворение потребностей всего общества. Приведу при­мер.

«За последнее время в Северо-Американских Штатах деревообрабатывающие заво­ды все более и более специализируются, «возникают заводы для выделки, например, исключительно топорищ, или метельных ручек, или раздвижных столов... Машинное дело безостановочно подвигается вперед, постоянно изобретаются новые машины, уп­рощающие и удешевляющие известную сторону производства... Каждая отрасль, на­пример, мебельного дела обратилась в специальность, требует особых машин и особых рабочих... В экипажном деле колесные ободья производятся на особых заводах (Мис­сури, Арканзас, Тенесси), колесные спицы в Индиане и Огайо, ступицы опять-таки на специальных заводах Кентукки и Иллинойса. Все эти отдельные

* — «Капитал», т. I, стр. 85.²² Ред.

96___________________________ В. И. ЛЕНИН

части покупаются особыми заводами, которых специальность — целые колеса. Таким образом целый десяток заводов участвует в изготовлении какого-нибудь дешевого эки­пажа» (г. Тверской: «Десять лет в Америке». «Вестник Европы», 1893, 1. — Цитирую по Ник. — ону, стр. 91, прим. 1).

Отсюда видно, до какой степени неправильным является утверждение, будто рост рынка в капиталистическом обществе, вызываемый специализацией общественного труда, должен окончиться, как только все натуральные производители превратятся в товаропроизводителей. Русское экипажное производство давно уже превратилось в то­варное, но какие-нибудь колесные ободья производятся все еще в каждом экипажном (или колесном) заведении отдельно; техника низка, производство раздроблено между массой производителей. Прогресс техники должен повести за собой специализацию различных частей производства, обобществление их и, следовательно, увеличение рын­ка.

Здесь следует оговориться. Все изложенное нимало не ведет к отрицанию того по­ложения, что капиталистическая нация не может существовать без внешних рынков. При капиталистическом производстве равновесие производства с потреблением дости­гается только рядом колебаний; чем крупнее производство, чем более широк круг по­требителей, на которых оно рассчитано, тем сильнее эти колебания. Понятно поэтому, что когда буржуазное производство достигло высокой степени развития, ему уже не­возможно удержаться в рамках национального государства: конкуренция вынуждает капиталистов все расширять производство и отыскивать себе внешних рынков для мас­сового сбыта продукта. Очевидно, что необходимость внешних рынков для капитали­стической нации так же мало нарушает тот закон, что рынок есть простое выражение общественного разделения труда при товарном хозяйстве и что, следовательно, он мо­жет расти так же бесконечно, как и разделение труда, — как мало кризисы нарушают закон стоимости. Печалования о рынках появились

________________ ПО ПОВОДУ ТАК НАЗЫВАЕМОГО ВОПРОСА О РЫНКАХ________________ 97

в русской литературе только тогда, когда капиталистическое производство наше в из­вестных своих отраслях (например, хлопчатобумажная промышленность) достигло полного развития, охватило почти весь внутренний рынок, сложилось в немногие гро­мадные предприятия. Что материальным основанием толков и «вопросов» о рынках яв­ляются именно интересы нашей крупной капиталистической промышленности, — лучшим доказательством этому служит тот факт, что никто еще в нашей литературе не пророчил гибели нашей кустарной промышленности вследствие исчезновения «рын­ков», хотя кустарная промышленность производит ценностей более чем на миллиард рублей и работает на тот же самый обнищавший «народ». Вопли о гибели нашей про­мышленности по недостатку рынков — не что иное, как сшитый белыми нитками ма­невр наших капиталистов, которые таким образом производят давление на политику, отождествляют (в скромном сознании своего «бессилия») интересы своего кармана с интересами «страны» и оказываются способными толкнуть правительство на путь за­воевательной колониальной политики, вовлечь даже его в войну, ради охранения таких «государственных» интересов. Нужна именно вся бездонная пропасть народнического утопизма и народнической наивности, чтобы принимать вопли о рынках — эти кроко­диловы слезы вполне окрепшей и успевшей уже зазнаться буржуазии — за доказатель­ство «бессилия» нашего капитализма!

Второй вывод состоит в том, что «обеднение массы народа» (этот непременный член всех народнических рассуждений о рынке) не только не препятствует развитию капи­тализма, а напротив, именно выражает собой его развитие, является условием капита­лизма и усиливает его. Для капитализма нужен «свободный рабочий», и обеднение в том и состоит, что мелкие производители превращаются в наемных рабочих. Это обед­нение массы сопровождается обогащением немногих эксплуататоров, разорение и упа­док мелких заведений сопровождается усилением и развитием более

В. И. ЛЕНИН

крупных; оба процесса содействуют возрастанию рынка: «обедневший» крестьянин, существовавший прежде своим хозяйством, теперь живет «заработками», т. е. прода­жей своей рабочей силы; ему приходится теперь покупать себе необходимые предметы потребления (хотя бы и в меньшем количестве и худшего качества); с другой стороны, те средства производства, от которых освобождается этот крестьянин, концентрируют­ся в руках меньшинства, превращаются в капитал, и произведенный продукт поступает уже на рынок. Только этим и объясняется то явление, что массовая экспроприация на­шего крестьянства в пореформенную эпоху сопровождалась не уменьшением, а увели-чением валовой производительности страны и возрастанием внутреннего рынка: об­щеизвестен факт, что громадно увеличилось производство крупных фабрик и заводов, что значительно распространились кустарные промыслы — и те и другие работают главным образом на внутренний рынок, — равным образом увеличилось и количество хлеба, обращавшегося на внутренних рынках (развитие хлебной торговли внутри стра­ны).

Спорным может показаться это только разве по отношению к земледельческой промышленности. «Хлебное производство находится в абсолютном застое», — говорит, например, г. Н. —он. Он делает этот вывод, основываясь на данных только за 8 лет (1871—1878 гг.). Посмотрим на данные о более про­должительном периоде: 8-летний, разумеется, слишком мал. Сравним данные за 60-е годы. [«Военно-стат. сборник», 1871], 70-е [данные Н. —она] и 80-е [«Сборник сведений о России», 1890]. Данные отно­сятся к 50 губерниям Европейской России и обнимают все хлеба, включая картофель.

 

 

 

 

Средние годовые за	Посеяно	Собрано	Урожай сам	Население (тысячи)
тысяч ч	етвертей (за выч. семян)
1864—1866 гг. (3)	71696 100	151 840 100	3,12	61421 100 (1867 г.)
1871—1878 гг. (8)	71 378 99,5	195 024 128,4	3,73	76 594 124,7 (1876 г.)
1883—1887 гг. (5)	80 293 111,9	254 914 167,8	4,17	85 395 139,0 (1886 г.)

________________ ПО ПОВОДУ ТАК НАЗЫВАЕМОГО ВОПРОСА О РЫНКАХ________________ 99

Третий вывод — о значении производства средств производства — требует внесения поправки в схему. Как уже было замечено, схема эта отнюдь не претендует на изобра­жение всего процесса развития капитализма, но только на изображение того, как отра­жается на рынке смена натурального хозяйства товарным и этого последнего капитали­стическим. Поэтому там и было абстрагировано накопление. Между тем в действи­тельности капиталистическое общество не может существовать, не накопляя, так как конкуренция вынуждает каждого капиталиста, под угрозой разорения, расширять про­изводство. Такое расширение производства было изображено и в схеме: 1-й производи­тель, например, в течение промежутка между 3-им и 4-ым периодами расширил свое производство с втрое: с 2 с до 6 с; прежде он один работал в заведении, — теперь с двумя наемными рабочими. Ясно, что это расширение производства не могло произой­ти без накопления: требовалась постройка особой мастерской на нескольких человек, приобретение орудий производства в большем размере, закупка сырья в большем коли­честве и мн. др. То же самое применимо и к IV-му производителю, расширившему про­изводство Ъ. Это расширение отдельных заведений, концентрация производства необ­ходимо должна была вызвать (или усилить — это все равно) производство средств про­изводства для капиталистов: машин, железа, угля и т. п. Концентрация производства повысила производительность труда, заменила ручной труд машинным и выбросила вон известное число рабочих. С другой стороны, развивалось и производство этих ма­шин и других средств производства, обращаемых капиталистами в постоянный капи­тал, начинающий теперь возрастать быстрее переменного. Если бы сравнить, например, период 4-ый с 6-ым, то получилось бы возрастание производства средств производства в 1 /г раза (так как в 1-ом случае — 2 капиталистических предприятия, требующих уве­личения постоянного капитала, а в последнем — 3): сравнивая это возрастание с ростом производства предметов потребления, мы получили бы то самое быстрейшее возраста­ние

100__________________________ В. И. ЛЕНИН

производства средств производства, о котором говорено было выше.

Весь смысл и все значение этого закона о быстрейшем возрастании средств произ­водства в том только и состоит, что замена ручного труда машинным, — вообще про­гресс техники при машинной индустрии, — требует усиленного развития производств по добыче угля и железа, этих настоящих «средств производства для средств производ­ства». Что референт не понял смысла этого закона и за схемами, изображающими про­цесс, просмотрел действительное содержание процесса, это ясно видно из такого его заявления: «На сторонний взгляд такое производство средств производства для средств производства кажется совершенно нелепым, но ведь и [sic!] плюшкинское собирание денег для денег было процессом тоже (?!!) совершенно нелепым. Ни те, ни тот не веда­ют бо, что творят». Народники именно и усиливаются доказать это самое — нелепость русского капитализма, разоряющего, дескать, народ, но не дающего высшей организа­ции производства. Разумеется, это сказки. В замене ручного труда машинным нет ниче­го «нелепого»: напротив, в этом и состоит вся прогрессивная работа человеческой тех­ники. Чем выше развивается техника, тем более вытесняется ручной труд человека, за­меняясь рядом все более и более сложных машин: в общем производстве страны все большее место занимают машины и необходимые для их выделки предметы.

Эти три вывода необходимо дополнить еще двумя замечаниями.

Во-первых, изложенное нимало не отрицает того «противоречия в капиталистиче­ском способе производства», о котором Маркс говорит в следующих словах:

Понятно поэтому, что разделять развитие капитализма на развитие вширь и — вглубь неправильно: все развитие идет одинаково на счет разделения труда; «существенной» разницы между этими момента­ми нет. Действительно же существующее между ними различие сводится к разным стадиям прогресса техники. Низшие стадии развития капиталистической техники — простая кооперация и мануфактура — не знают еще производства средств производства для средств производства: оно возникает и достигает громадного развития только при высшей стадии — крупной машинной индустрии.

________________ ПО ПОВОДУ ТАК НАЗЫВАЕМОГО ВОПРОСА О РЫНКАХ_______________ 101

«Рабочие в качестве покупщиков товара важны для рынка. Но капиталистическое об­щество имеет тенденцию ограничивать плату им, как продавцам своего товара — рабо­чей силы — минимумом цены» («Kapital», Bd. II, S. 303, № 32). Выше было уже указа­но, что в капиталистическом обществе не может не возрастать и та часть общественно­го производства, которая производит предметы потребления. Развитие производства средств производства только отодвигает указанное противоречие, но не уничтожает его. Оно может быть устранено только с устранением самого капиталистического спо­соба производства. Само собою разумеется, однако, что видеть в этом противоречии препятствие к полному развитию капитализма в России (как это любят делать народни­ки) — совсем уже нелепо; — впрочем, это достаточно уже разъяснено схемой.

Во-вторых, при обсуждении соотношения между ростом капитализма и «рынка» не­возможно опускать из виду той несомненной истины, что развитие капитализма неиз­бежно влечет за собой возрастание уровня потребностей всего населения и рабочего пролетариата. Это возрастание создается вообще учащением обменов продуктами, при­водящим к более частым столкновениям между жителями города и деревни, различных географических местностей и т. п. К этому же приводит и сплоченность, скученность рабочего пролетариата, повышающая его сознательность и чувство человеческого дос­тоинства и дающая ему возможность успешной борьбы против хищнических тенденций капиталистических порядков. Этот закон возвышения потребностей с полной силой сказался в истории Европы — сравнить, например, французского пролетария конца XVIII и конца XIX в. или английского рабочего 1840-х годов и современного. Этот же закон проявляет

* — «Капитал», т. II, стр. 303, прим. 32.²³ Ред.

" Ср. Fr. Engels (Фр. Энгельс. Ред.). «Положение рабочего класса в Англии в 1844 г.». Это — состоя­ние самой ужасной и грязной нищеты (в буквальном значении слова) и полного упадка чувства челове­ческого достоинства.

102__________________________ В. И. ЛЕНИН

свое действие и в России: быстрое развитие товарного хозяйства и капитализма в поре­форменную эпоху вызвало и повышение уровня потребностей «крестьянства»: крестья­не стали жить «чище» (в отношении одежды, жилища и т. п.). Что это, несомненно про­грессивное, явление должно быть поставлено в кредит именно русскому капитализму и ничему иному, — это доказывается хотя бы уже тем общеизвестным фактом (отмечае­мым всеми исследователями наших кустарных промыслов и крестьянского хозяйства вообще), что крестьяне промышленных местностей живут гораздо «чище» крестьян, занимающихся одним земледелием и незатронутых почти капитализмом. Разумеется, это явление сказывается прежде всего и легче всего в перенимании чисто внешней, по­казной стороны «цивилизации», но только отъявленные реакционеры, вроде г. В. В., способны оплакивать это явление и не видеть в нем ничего, кроме «упадка».

VII

Чтобы понять, в чем собственно состоит «вопрос о рынках», лучше всего сравнить народническое и марксистское представление о процессе, иллюстрируемое схемами Ι­ου (об обмене между капиталистами места А и непосредственными производителями места W) и 2-ой (о превращении натурального хозяйства 6-ти производителей в капита­листическое).

Примем 1-ую схему — и мы ничего не сумеем объяснить себе. Почему развивается капитализм? откуда берется он? Он представляется какой-то «случайностью», возник­новение его приписывается либо тому, что «мы шли не по тому пути».., либо «насаж­дению» начальства.. Почему «беднеет масса»? на это опять не дает ответа схема, и на­родники, вместо ответа, отделываются сентиментальными фразами об «освященном веками строе», об уклонении с правильного пути и т. п. пустяками, на которые так изо­бретателен знаменитый «субъективный метод в социологии».

________________ ПО ПОВОДУ ТАК НАЗЫВАЕМОГО ВОПРОСА О РЫНКАХ_______________ 103

Неумение объяснить капитализм и предпочтение утопий изучению и выяснению действительности ведет к тому, что отрицается значение и сила капитализма. Это — точно какой-то безнадежно больной, которому неоткуда почерпнуть сил для развития. И мы внесем в положение этого больного ничтожное, почти неощутимое улучшение, если скажем, что он может развиваться на счет производства «средств производства для средств производства». Ведь для этого нужно развитие техники капитализма, а «мы видим», что именно этого-то развития и нет. Для этого нужно, чтобы капитализм охватил всю страну, а мы видим, что «до повсеместного развития капитализма дело дойти никак не может».

Наоборот, если мы примем 2-ую схему, нам уже ни развитие капитализма, ни обед­нение народа не покажется случайностью. Это — необходимые спутники роста товар­ного хозяйства, основанного на разделении общественного труда. Вопрос о рынке уст­раняется совершенно, потому что рынок есть не что иное, как выражение этого разде­ления труда и товарного производства. Развитие капитализма представляется уже не только возможным [что в лучшем случае мог бы доказать референт], но и необходи­мым, потому что прогресс техники, раз уже общественное хозяйство основано на раз­делении труда и товарной форме продукта, не может не вести к усилению и углубле­нию капитализма.

Спрашивается теперь, почему же следует принять именно второе воззрение? в чем критерий его правильности?

В фактах современной русской экономической действительности.

Центром тяжести в 2-ой схеме является переход от товарного хозяйства к капитали­стическому, разложение

То есть смена мелких промышленных единиц крупными, вытеснение ручного труда машинным. То есть в том случае, если бы он правильно оценил и верно понял значение производства средств производства.

104__________________________ В. И. ЛЕНИН

товаропроизводителей на капиталистов и пролетариат. И если мы обратимся к явлени­ям современного общественного хозяйства России, то увидим, что главное место зани­мает именно разложение наших мелких производителей. Возьмем ли мы крестьян-земледельцев — окажется, что, с одной стороны, крестьяне массами забрасывают зем­лю, теряют хозяйственную самостоятельность, обращаются в пролетариев, с другой стороны, крестьяне расширяют постоянно запашки и переходят к улучшенной культу­ре. С одной стороны, крестьяне теряют земледельческий инвентарь (живой и мертвый), — с другой стороны, крестьяне заводят улучшенный инвентарь, начинают приобретать машины и т. п. [Ср. В. В. «Прогрессивные течения в крестьянском хозяйстве».] С одной стороны, крестьяне бросают землю, продают наделы, сдают их в аренду, — с другой стороны, крестьяне же арендуют наделы и с жадностью покупают частновладельческие земли. Все это — общеизвестные, давным-давно установленные факты, единственное объяснение которых заключается в законах товарного хозяйства, разлагающего и наше «общинное» крестьянство на буржуазию и пролетариат. Возьмем мы кустарей, — ока­жется, что в пореформенную эпоху не только возникали новые промыслы и развива­лись быстрее старые [это явление — результат только что указанного разложения зем­ледельческого крестьянства, результат прогрессирующего общественного разделения труда ], но кроме того, масса кустарей все более и более беднела, впадала в нищету и теряла хозяйственную самостоятельность, тогда как незначительное меньшинство обо­гащалось на счет этой массы, скапливало огромные капиталы, превращалось в скупщи­ков, забиравших в свои руки сбыт и организовавших в конце концов, в громадном большинстве наших кустарных

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: