Профессор в России больше, чем профессор. . .

(Выступление на мемориальной конференции,

посвященной 80-летию А.А. Мишина)

В моей жизни Август Алексеевич Мишин сыграл решающую роль. На 4-м курсе юрфака МГУ я услышал его знаменитую (но нигде письменно не зафиксированную) лекцию о демократии. После лекции я в мгновение ока был внизу у кафедры и просил профессора взять меня на свою специализацию и в студенческий научный кружок, который он вел. На вопрос профессора, знаю ли я английский язык, я решительно кивнул, хотя до этого в школе и университете учил немецкий.

Пришлось и язык выучить, и диссертацию под руководством Мишина защитить. Вся моя жизнь повернулась после той лекции. Поэтому я воспринимаю сегодняшнюю конференцию очень лично.

Я бы не отрывал то событие, в котором мы сейчас участвуем - мемориальная конференция, посвященная 80-летию Августа Алексеевича Мишина, от такой даты, как 250-летие Московского университета. В связи с этим, готовясь к этому выступлению и очень волнуясь, потому что за 10 минут мне надо сказать и про эталон культуры, и про гражданина, и что-то, может быть, важное для меня в первую очередь, я задумался вот о чем: мы смешали два жанра - жанр профессора и жанр ученого. Мы говорим о книгах и статьях Августа Алексеевича, которые остались. А ведь профессор - это в первую очередь устный жанр, это лекции, это общение со студентами. И если это как-то не фиксируется, то и не остается в памяти, а в итоге для истории сохраняется всегда меньшая часть того, что человек реально сделал.

Мне случайно попалась на глаза инструкция, написанная от имени императора Александра I, для преподавания политического права в университетах того времени. Политическое право, я думаю, это государственное или конституционное право. В инструкции указывались авторы, которых нельзя цитировать и от которых студентов надо всячески отвращать. Среди них были Макиавелли, Гоббс и некоторые другие. И вот о чем я подумал: юридическому факультету Московского университета 250 лет и на протяжении всех этих лет лучшие профессора Московского университета лучшие свои идеи высказывали в лекциях, потому что книги их были точно подцензурны, а лекции, наверное, тоже подцензурны, но явно в меньшей степени. Технические средства были еще не так развиты, и точно зафиксировать свободное слово тайной полиции не удавалось, поэтому оно попадало к студентам, оно было обращено к студентам. Об этом очень важно сказать. Ведь Мишин в своих книгах совершенно не умещается как ученый. Его лекции, его идеи, которые он высказывал, мысли, которые он давал людям, - это то, что, к сожалению, во многом не зафиксировано письменно. Вот у Гегеля или у Грановского студенты лекции записывали, были подобросовестнее нас, студентов моего поколения. Во всяком случае многие мысли этих великих профессоров в студенческих записях сохранились.

От лекций Мишина осталось ощущение какого-то головокружительного полета мысли, мысли, которая была понятна всем, которая захватывала аудиторию. Когда мне предложили почетную роль - выступить здесь не только от организаторов, но и от учеников, я подумал, что учениками Августа Алексеевича Мишина были не только его аспиранты, не только те студенты, которые ходили в кружок или на специализацию по государственному праву зарубежных стран. Это были все те, кому когда-либо приходилось слушать его лекции или какие-либо публичные выступления. Именно через свои лекции, именно через свои выступления он нес те идеи, которые вот так вдруг овладели страной в начале 1990-х и попали в Конституцию. Статья 10 Конституции о разделении властей, я думаю, прямо связана не только с монографией Августа Алексеевича (единственной, кстати, по этой проблеме в то время), но и с его лекциями, где он эту идею развивал. За многие годы тысячи студентов, уходящих из его аудитории, впитали эту идею, и она естественным образом попала в Конституцию Российской Федерации и является, собственно, главной надеждой нашего конституционного строя на сегодняшний момент.

Августа Алексеевича, к сожалению, с нами уже давно нет. Да, переиздается учебник, а вот его вклад как лектора, как оратора, как профессора, выступающего с кафедры, потихонечку начинает уходить, рассеиваться. Думаю, что эта конференция, ее материалы - все это крайне важно, чтобы имя Августа Алексеевича Мишина вошло в историю не только юридического факультета, но и всего Московского университета. Конечно, еще какие-то усилия для этого надо предпринять.

В музее юридического факультета МГУ бросается в глаза, что собственно юристов среди знаменитых выпускников не так уж много. Точнее, тех, кто прославился именно на юридическом поприще, а не стал драматургом, как Островский, поэтом, как А.А. Фет, режиссером, как В.И. Немирович-Данченко, или певцом, как Л.В. Собинов, или, наконец, художником, как В. Кандинский. Все это имена мирового уровня.

К сожалению, исторически так сложилось, что в российских общественных науках имен мирового уровня немного, а в сфере юриспруденции вообще практически нет. За всю 250-летнюю историю юридического факультета и всей российской юридической науки мы не можем назвать имена юристов, внесших вклад в развитие мировой юридической мысли. Я надеюсь, мы не будем считать социалистическое искажение времен СССР многих общепринятых правовых принципов каким-либо новаторством и вкладом в мировую правовую культуру.

Юристам не присуждают Нобелевских и иных общепризнанных мировых премий, поэтому горький факт традиционной нашей отсталости не особенно бросается в глаза. С учетом невысокого уровня и объема знаний иностранных языков и малого количества переведенной юридической литературы несомненный факт нашей отсталости не осознается и не переживается нашей юридической общественностью. Представляется, что 250-летие старейшего в России юридического факультета Московского университета является поводом для того, чтобы этот факт констатировать хотя бы ради того, чтобы подтолкнуть молодых исследователей к дерзаниям и повышению планки для оценки качества своих идей.

Кроме того, как писал в своих "Тезисах о правовой реформе в России" выпускник нашего юрфака Председатель Конституционного Суда РФ Валерий Зорькин, "мы сможем преодолеть отставание от ведущих стран мира, только используя право как серьезный ресурс развития России, встраиваясь в общемировые стандарты правового поведения... Следует признать, что Россия имеет отсталую правовую систему, и предпринять решительные шаги по проведению правовой реформы". Под каждым приведенным словом можно подписаться.

Почему я так свободно говорю о многовековой отсталости российской юридической науки здесь, на мемориальной конференции профессора Московского университета Августа Алексеевича Мишина? Потому что он составлял достаточно редкое исключение.

Профессор Мишин в непростых советских условиях подготовил и осуществил рецепцию важнейших мировых конституционных ценностей, в первую очередь доктрины разделения властей, которая в основном в результате его усилий органично вошла в текст Конституции РФ 1993 г.

Термин "конституционная экономика" в мире появился в 1982 г., но профессор Мишин с начала 70-х годов поддерживал и защищал в рамках науки конституционного права исследования, посвященные этой тематике - конституционной экономике.

Я уверенно могу сказать о том, что Мишин является классиком. Что такое классик в юридической науке? Вообще в любой общественной науке? Как это измерить, как измерить влияние человека на науку? Вот он преподавал так называемое государственное право буржуазных стран и стран, освободившихся от колониальной зависимости. В действительности Мишин в то время, по сути, преподавал настоящее конституционное право. И это настоящее конституционное право он воспринимал из мировой практики, из западной практики, он помогал рецепции высших духовных ценностей, накопленных человечеством. Мы все боимся этого слова: рецепция права. Ведь рецепция конституционного права у нас началась до появления новой России, до появления демократических веяний. Она осуществлялась через каждую лекцию Мишина. Права и свободы, разделение властей - все это шло через каждое его слово в течение десятилетий. И это очень важно сказать.

Я видел в жизни всего два мавзолея, которые поставили юристам. Один вы все знаете, - тот, что находится на Красной площади. А другой мавзолей на двоих стоит в городе Болонья. Я не помню сейчас имен этих профессоров Болонского университета, но они в XII в. произвели рецепцию, компиляцию принципов, доктрин, концепций и норм римского права и внедрили их в итальянское законодательство, в жизнь, в практику, за что им и поставили мавзолеи. Их имена остались навечно. Потом из Италии, из Болонского университета, эти правовые идеи распространились по всей Европе.

Эти профессора считаются классиками, хотя они не сами придумали все это: они взяли то, что было, и сумели это в свою страну, в свое время внести.

То же сделал Мишин в отношении конституционного принципа разделения властей. Что касается конституционной экономики, у него на кафедре не только были соответствующие темы, но были и споры. Например, относится к финансовому или к конституционному праву тема диплома "Военно-промышленный комплекс США"? А разделение властей в сфере бюджетных полномочий, взаимоотношения Президента и Конгресса? Август Алексеевич всегда категорически утверждал, что это никакое не финансовое, а государственное конституционное право, и в этом смысле закладывал основы конституционной экономики - крайне важного направления.

У нас когда-то говорилось: поэт в России больше, чем поэт. Точно так же и профессор в России больше, чем профессор. И уж точно профессор Московского университета - он больше, чем профессор вообще. У нас профессоров много, а граждан, как говорил поэт, очень не хватает. Поэтому сейчас, в 250-летие Московского университета, мы должны сказать, зафиксировать и объяснить будущим поколениям, что среди нас были и классики науки, что они совершили огромный прорыв, который выводит Россию из того неправового и неконституционного состояния, где она пребывала почти 240 лет истории Московского университета. И во многом это заслуга Августа Алексеевича Мишина.