 |
История и модели изучения «синдрома выгорания»
|
|
|
|
Проблемой «выгорания» персонала исследователи занимаются на протяжении последних тридцати лет; «местом рождения» и становления данного психологического феномена является США. Как отмечают западные психологи, история изучения выгорания в американской науке прошла две фазы, и в последнее десятилетие исследования этого психического состояния выходят на качественно новый уровень научного познания.
Первый этап – это фаза «поисков» (70 гг. ХХ века, США). Цель, стоявшая перед учеными, заключалась в том, чтобы исследовать природу и операционализировать понятие «выгорание личности». Объектом исследований были специалисты «помогающих профессий» (врачи, психологи, психиатры).
На данной фазе феномен выгорания изучался в двух направлениях – психиатрическом и социально-психологическом. Именно представитель психиатрического (или клинического) направления Х. Дж. Фрайденберг в 1974 году ввел понятие «burn-out». Он изучал характеристики психологического состояния здоровых людей, находящихся в интенсивном и тесном общении с клиентами, пациентами в эмоционально нагруженной атмосфере при оказании профессиональной помощи. Следовательно, симптомы выгорания и сущность психического здоровья были предметами исследования психиатрического направления.
Необходимо отметить, что в англоязычной психологической литературе следует отличать термин «burnout» от психиатрического термина «burn out». Последний связан с остаточными явлениями шизофрении, симптоматика которых проявляется иначе.
Второй подход, с которым связаны исследования выгорания на фазе «поисков», был социально-психологический. Концепт «выгорания» как трехсимптомного комплекса сформулировали К. Маслач и ее коллеги [10]. Первая статья, посвященная данной проблеме, появилась в 1978 году. К. Маслач как социальный психолог изучала взаимодействие людей в ситуационном контексте работы. К ситуативным факторам выгорания были отнесены: а) большое количество клиентов; б) преобладание негативной обратной связи от клиента; в) недостаток личностных ресурсов для совладания со стрессом.
|
|
|
Таким образом, в 70-х годах ХХ века изучалась природа и факторы выгорания, то есть качественная сторона феномена. Методами исследования были интервьюирование, разбор конкретных случаев и наблюдение. Практико-ориентированная направленность в исследовании выгорания обуславливалась социальными, экономическими, историческими и культурными факторами 70-х годов ХХ века. Эти факторы связаны с развитием сферы услуг в США.
В 80-х годах ХХ века началась методологическая фаза в изучении синдрома выгорания. Основной фокус был направлен на оценку данного психического состояния. Составлялись опросники и разрабатывалась методология исследования в рамках индустриально-организационной психологии. В 1981 г. К. Маслач был опубликован инструмент MBI для измерения выгорания [10].
При этом выгорание стало пониматься как форма трудового стресса, которая связана с понятиями удовлетворенности трудом, организационной культуры и текучести кадров. Индустриально-организационный подход объединил клиническое и психологическое направления изучения выгорания.
С середины 1990-х годов изучение синдрома выгорания в американской психологии вышло на качественно новый уровень – помимо факторов предметом исследования выступили другие аспекты данного психологического феномена.
Во-первых, выгорание стало изучаться не только в широком круге социальных профессий, но и у офисных работников, военнослужащих, руководителей. Также объектом диагностики рассматриваются представители профессий из «несоциальной сферы» (программисты, летчики и т.д.).
|
|
|
Во-вторых, исследования выгорания опираются на разработанную методологию. К. Маслач сформулировала выгорание не только как форму, но и как результат хронического стресса в труде. Данное психическое состояние развивается под воздействием 6-ти «областей» организационных факторов. Она считает, что в трудовой деятельности существует 6 групп стрессовых факторов: «рабочие нагрузки», «контроль и автономность сотрудника», «восприятие вознаграждения», «психологическая совместимость сотрудника с деятельностью и коллегами», «восприятие справедливости» и «конгруэнтность ценностей работника с декларируемыми/скрытыми ценностями организации» [9].
В-третьих, стал разнообразнее психодиагностический инструментарий. На данном этапе зарубежные психологи измеряют выгорание с помощью нескольких тестов: MBI, SBS и The Tedium Scale [8]. Самым распространенным тестом по измерению выгорания является MBI, все остальные разрабатываются на его основе. Однако опросник MBI критикуется многими специалистами за то, что он чаще измеряет личностные черты и установки, чем ситуационные факторы выгорания.
В-четвертых, помимо использования лонгитюдного метода проводятся кросс-культурные исследования выгорания. Например, результаты сравнения пяти профессиональных групп (образование, социальная служба, медицина, психиатрия и тюрьма) показали схожие профили выгорания у специалистов США и Голландии.
В-пятых, предметом исследования американских психологов выступил антипод феномена выгорания. В качестве такового К. Маслач было предложено понятие «вовлеченность», которое характеризуется направленностью на работу, энтузиазмом, положительным отношением к своему труду [9]. К. Маслач считает, что повышение вовлеченности в работу более эффективно, чем обучение сотрудников эффективным копинг-стратегиям.
В-шестых, наблюдается «выход» синдрома выгорания из узкого толкования его в рамках трудовой деятельности и приобретение им статуса экзистенциального явления. «Выгорающий» или «выгоревший» человек ощущает сложную симптоматику душевных потерь вследствие длительного психического напряжения в эмоционально или когнитивно сложных ситуациях профессионального взаимодействия с другими людьми. В результате возникает психическое (субъективное) и физическое неблагополучие, снижается или утрачивается трудовая активность и работоспособность, исчезает удовлетворенность качеством жизни и осуществлением смысла жизни. В.Е. Орел пишет: «Американские психологи выходят за рамки интерперсонального подхода и рассматривают выгорание как проявление эрозии человеческой души в целом, независимо от типа профессиональной деятельности» [6].
|
|
|
Таким образом, на современном этапе американской науки исследования выгорания ведутся как в психологии стрессовых состояний, так и в рамках психологии профессиональной деятельности и экзистенциальной психологии.
Синдром психического «выгорания» широко исследуется в зарубежной психологии уже более двадцати пяти лет. В отечественной психологии интерес к этому явлению возник относительно недавно.
В англоязычной литературе было опубликовано свыше тысячи статей по «эмоциональному сгоранию». Однако исследования носили главным образом описательный и эпизодический характер. Трудности исследования синдрома до 1980-х годов связаны с неопределенностью и многокомпонентностью его описательных характеристик, а также с отсутствием соответствующего измерительного инструментария. В настоящее время исследователи выделяют около 100 симптомов, так или иначе связанных с психическим «выгоранием» В большинстве случаев они носят описательный характер, не подтвержденный эмпирическими исследованиями.
В MBI синдром психического выгорания рассматривается как трехмерная конструкция, включающая в себя: эмоциональное истощение, деперсонализацию и редуцирование личных достижений.
В моделе немецких исследователей Энзмана и Клейбера выделяются три вида истощения: деморализация, истощение и потеря мотивации.
Взаимовлияние факторов определяет динамику развития процесса «выгорания». Авторы динамической фазовой модели «burn-out» - Р.Т. Голембиевский и Р.Ф. Голембиевский - выделяют три степени и восемь фаз «выгорания», отличающиеся взаимоотношением показателей по всем трем факторам (под значениями показателей понимается оценка баллов, набранных по субшкалам опросника «MBI», относительно среднестатистических величин). Предложенная модель позволяет выделить среднюю степень «выгорания», при которой наблюдаются высокие показатели эмоционального истощения, и представляет собой переходный уровень. До этой стадии «выгорания» эмоционально-энергетический «запас» противодействует нарастающей деперсонализации и редукции личных достижений.
|
|
|
Японские исследователи считают, что для определения выгорания к трехфакторной модели Маслач следует добавить четвертый фактор «Involvement» (зависимость, вовлеченность), который характеризуется головными болями, нарушением сна, раздражительностью и др., а также наличием химических зависимостей (алкоголизм, табакокурение). Большинство специалистов признает необходимость учета именно трех составляющих для определения наличия и степени «выгорания». При этом вклад каждого из факторов различен (например, исключение фактора «персональные достижения» сближает синдром выгорания с депрессией). Существует также двухфакторный подход - Д.В. Дайрендонк, У.Б. Шефли - согласно которому в синдром «выгорания» входят:
- эмоциональное истощение - «аффективный» фактор, относится к сфере жалоб на плохое физическое самочувствие, нервное напряжение;
- деперсонализация - «установочный» фактор, проявляется в изменении отношений к пациентам или к себе.
При рассмотрении синдрома «выгорания» как одномерной конструкции, Пинес и Аронсон это явление рассматривают как состояние физического и психологического истощения, вызванного длительным пребыванием в эмоционально перегруженных ситуациях.
A. Широм считает «выгорание» комбинацией физического, эмоционального и когнитивного истощения или утомления, при этом главным фактором является эмоциональное истощение. Дополнительные компоненты «burn-out» являются следствием поведения (купирования стресса), ведущего к деперсонализации или собственно когнитивно-эмоционального выгорания, которое выражается в редуцировании персональных достижений. В противоположность двум предыдущим подходам, авторы одномерного подхода не ограничивают «выгорание» определенными группами специалистов.
В настоящее время нет единого взгляда на структуру синдрома burnout, но несмотря на различия в подходах к его изучению, можно заключить, что он представляет собой личностную деформацию вследствие эмоционально затрудненных или напряженных отношений в системе человек–человек. Последствия «выгорания» могут проявляться как в психосоматических нарушениях, так и в сугубо психологических (когнитивных, эмоциональных, мотивационно-установочных) изменениях личности. То и другое имеет непосредственное значение для социального и психосоматического здоровья личности [3].
|
|
|
1.3. Профессия и "выгорание"
Среди работодателей существует тенденция - возлагать ответственность за "выгорание" на своих сотрудников, не заботится о профилактике профессиональных стрессов и не тратить время и деньги на реабилитационные или оздоровительные программы для работников, подвергшихся "выгоранию".
Отчасти это связано с психологической некомпетентностью руководителей, незнанием причин профессионального выгорания и его последствий для организации. Работодатели часто полагают, что если сотрудник "сгорел на работе" (у него нет прежней энергии и качество работы хуже), то причины этого кроются исключительно в его личности. Следовательно, такого человека следует уволить и найти ему "свежую" замену.
Нежелание повернуться лицом к проблеме "человеческих ресурсов" часто объясняется негуманным отношением работодателей к своему персоналу. Руководители думают, что можно легко отыскать полноценную замену на рынке труда "сгоревшим" работникам. Однако многие стресс-факторы присущи самой должности, которую конкретный человек занимает.
Водопьяновой Н.Е. и Старченковой Е.С. было проведено исследование с целью рассмотреть, как часто специалисты разных профессий переживают синдром выгорания. Результаты исследования показали, что практически во всех группах работников "социальных" профессий есть достаточно большое количество лиц с высоким и средним уровнями выгорания.
Содержание труда всех обследованных ими профессиональных групп отличает:
- высокая насыщенность рабочего дня, обусловленная общением с другими лицами;
- большое количество разных по содержанию и эмоциональной напряженности деловых контактов;
- высокая ответственность за результат общения;
- определенная зависимость от партнеров по общению;
- необходимость понимать их индивидуальные особенности, притязания и экспектации;
- частые притязания на неформальные отношения при решении их проблем;
- конфликтные или напряженные ситуации общения, вызванные недоверием, несогласием и проявляющиеся в разных формах отказа от дальнейшего взаимодействия (общения).
Работники бюджетной сферы по сравнению с персоналом коммерческих структур более подвержены эмоциональному истощению и мотивационно-установочному выгоранию. Это показывает, что фактор, опосредующий выгорание, - это не только коммуникативная нагрузка (интенсивность, продолжительность и когнитивная сложность ситуаций служебного общения), но и более низкое материальное вознаграждение, а также связанная с этим неудовлетворенность качеством жизни: переживание социальной несправедливости и незащищенности, потеря социальной престижности и ролевого статуса и др.
В "социальных" профессиях ("помогающих", сервисных, управленческих) продолжительные, многобразные и когнитивно сложные ситуации общения с другими людьми предъявляют высокие требования к качеству общения (доверительности, профессионализму, эмоциональной устойчивости и др.) и к высокой коммуникативной компетентности, поскольку от качества общения в наибольшей мере зависят результат данного взаимодействия и перспективы будущих деловых или интерперсональных контактов.
Именно для "социальных" или "коммуникативных" профессий характерны ежедневное многообразие эмоционально и когнитиивно сложных ситуаций общения, высокая ответственность за результат коммуникации, частое отсутствие положительного результата или мотивационного подкрепления (положительной обратной связи). Данные особенности делового общения выступают в качестве общих профессиональных стрессов для всех профессий, относящихся к числу "коммуникативных" [12].
Относительно профессии феномен «эмоционального выгорания» рассматривается как специфический вид профессионального хронического состояния лиц, работающих с людьми [4].
Среди подобных профессий (от 30 до 90% работающих) следует отметить врачей, учителей, психологов, социальных работников, спасателей, работников правоохранительных органов. Почти 80% врачей психиатров, психотерапевтов, психиатров-наркологов имеют различной степени выраженности признаки синдрома выгорания; 7,8% - резко выраженный синдром, ведущий к психосоматическим и психовегетативным нарушениям. По другим данным, среди психологов-консультантов и психотерапевтов признаки СЭВ различной степени выраженности выявляются в 73% случаев; в 5% определяется выраженная фаза истощения, которая проявляется эмоциональным истощением, психосоматическими и психовегетативными нарушениями.
Среди медицинских сестер психиатрических отделений признаки синдрома эмоционального выгорания обнаруживаются у 62,9% опрошенных. Фаза резистенции доминирует в картине синдрома у 55,9%; выраженная фаза "истощения" определяется у 8,8% респондентов в возрасте 51-60 лет и со стажем работы в психиатрии более 10 лет.
Те или иные симптомы выгорания имеют 85% социальных работников. Сложившийся синдром отмечается у 19% респондентов, в фазе формирования - у 66%.
По данным английских исследователей, среди врачей общей практики обнаруживается высокий уровень тревоги в 41% случаев, клинически выраженная депрессия - в 26% случаев. Треть врачей использует медикаментозные средства для коррекции эмоционального напряжения, количество употребляемого алкоголя превышает средний уровень. В исследовании, проведенном в нашей стране, у 26% терапевтов отмечен высокий уровень тревожности, а у 37% - субклиническая депрессия. Признаки синдрома эмоционального выгорания выявляются у 61,8% стоматологов, причем у 8,1% - синдром в фазе "истощения".
Синдром эмоционального выгорания обнаруживается у трети сотрудников уголовно-исполнительной системы, непосредственно общающихся с осужденными, и у трети сотрудников правоохранительных органов [1].
|
|
|
