 |
е) Бессознательное и сознание. Реальность.
|
|
|
|
Присмотревшись ближе, мы увидим, что психологическое исследование предшествующего изложения привело нас к предположению наличия не двух систем вблизи моторного конца аппарата, а двоякого рода процессов или способов прохождения раздражения. Это, однако, безразлично: мы всегда должны быть готовы отказаться от наших вспомогательных представлений, если имеем возможность заменить их чем‑либо другим, более близким к незнакомой нам действительности. Попытаемся же теперь исправить некоторые недоразумения, которые легко могли возникнуть, пока мы под двумя системами в ближайшем и грубом их смысле понимали два пространственных пункта внутри психического аппарата, – недоразумения, отзвук которых мы видим хотя бы в выражениях «вытеснить» и «проникнуть». Если, таким образом, мы говорим, что бессознательная мысль стремится к переходу в сферу предсознательного, чтобы затем проникнуть к сознанию, то этим мы не хотим сказать, что должна быть образована вторая мысль на новом месте, – как бы копия, наряду с которой продолжает быть налицо и оригинал; представление о пространственном передвижении мы должны отделить и от проникновения к сознанию. Если мы говорим, что пред‑сознательная мысль вытесняется и принимается затем бессознательной сферой, то эти образные выражения, заимствованные нами из круга представлений о борьбе за определенную территорию, могут действительно побудить нас к предположению, что из одного психического пункта нечто устраняется и заменяется в другом пункте другим. Вместо этого сравнения возьмем другое, более соответствующее действительному положению вещей: данное психическое образование претерпевает изменение или же изымается из‑под действия определенной энергии, так что психическое образование подпадает под власть инстанции или же освобождается от нее. Здесь мы заменяем топический круг представлений динамическим; не психическое образование кажется нам подвижным, а его иннервация.
|
|
|
Тем не менее я считаю целесообразным и нужным сохранить наглядное представление об обеих системах. Мы избегнем опасности каких‑либо недоразумений, если вспомним, что представления, мысли и вообще все психические образования должны быть локализованы не в органических элементах нервной системы, а так сказать, между ними, там, где сопротивления и пути образуют соответствующий им коррелят. Все, что может стать объектом нашего внутреннего восприятия, является мнимым, все равно как изображение в телескопе, получающееся от скрещения лучей. Системы же, сами по себе на представляющие психических образований и никогда не могущие стать доступными нашему психическому восприятию, мы вправе сопоставить с чечевицами телескопа, способствующими получению изображения. Продолжая это сравнение, мы могли бы сказать, что цензура между двумя системами соответствует преломлению лучей при переходе их в новую среду.
До сих пор мы занимались самостоятельным психологическим исследованием; пора, однако, коснуться воззрений, господствующих в современной психологии, и выяснить их отношение к нашим выводам. Вопрос бессознательного в психологии, по меткому выражению Липпса, не столько психологический вопрос, сколько вопрос психологии. «Понятие бессознательного в психологии». – Доклад на третьем международном психологическом конгрессе в Мюнхене в 1897 г. До тех пор пока психология разрешала этот вопрос путем разъяснения слов, например, что «психическое» есть то же самое, что «сознательное», а «бессознательный психический процесс» – явный абсурд, – до тех пор психологическое использование наблюдений врача над анормальными душевными состояниями было вообще невозможно. Врач и философ вступают в сотрудничество лишь тогда, когда оба признают, что бессознательные психические процессы служат «целесообразным и вполне законным выражением существующих фактов». Врач может только пожатием плеч ответить на утверждение, будто и сознание – необходимый отличительный признак психического, или же в крайнем случае, если его уважение к воззрениям философов все еще достаточно сильно, сказать, что они говорят о разных вещах и интересуются разными отраслями науки. Ибо достаточно одного внимательного наблюдения над душевной жизнью невротика или одного анализа сновидения, чтобы с неопровержимостью убедиться в том, что наисложнейшие мыслительные процессы, которым отнюдь нельзя отказать в наименовании психических, могут совершаться без участия сознания. Не подлежит сомнению, конечно, что врач лишь тогда узнает об этих бессознательных процессах, когда они оказывают воздействие на сознание, – воздействие, допускающее сообщение или наблюдение. Но этот сознательный эффект может носить психический характер, совершенно отличный от бессознательного процесса, так что внутреннее восприятие отнюдь не сумеет увидеть в одном замену другого. Врач должен сохранить за собой право путем умозаключения от эффекта сознания дойти до бессознательного психического процесса; этим путем он узнает, что эффект сознания является лишь отдаленным психическим результатом бессознательного процесса и что последний осознается не в качестве такового: он протекал, ничем не обнаруживая сознанию своего наличия.
|
|
|
Отказ от чрезмерной оценки сознания становится необходимой предпосылкой всякого правильного понимания происхождения психического. Бессознательное, по выражению Липпса, должно стать общим базисом психической жизни. Бессознательное – это большой круг, включающий в себя меньший сознательного; все сознательное имеет предварительную бессознательную стадию, между тем как бессознательное может остаться на этой стадии и все же претендовать на полную ценность психического действия. Бессознательное – есть истинно реальное психическое, столь же неизвестное нам в своей внутренней сущности, как реальность внешнего мире, и раскрываемое данными сновидения в столь же незначительной степени, как и внешний мир показаниями наших органов чувств.
|
|
|
Если прежняя противоположность сознания и сновидения обесценивается предоставлением бессознательному подобающего ему положения, то тем самым отпадает целый ряд проблем сновидения, которые подробно рассматривались большинством прежних авторов. Так, многие явления, наличие которых в сновидении прежде так удивляло, должны относиться теперь не на счет сновидения, а на счет действующего так же и днем бессознательного мышления. Если сновидение, по словам Шернера, как бы играет символическим изображением тела, то мы знаем, что это результат деятельности некоторых бессознательных фантазий, связанных с сексуальной жизнью и находящих свое выражение не только в сновидении, но и в истерических фобиях и других симптомах. Когда сновидение продолжает и заканчивает дневную деятельность и отражает даже ценные и важные ее моменты, то нам достаточно устранить лишь своеобразную маску – результат деятельности сновидения и загадочных сил глубины психики. Интеллектуальная деятельность находится также под властью этих душевных сил. Мы склонны, по всей вероятности, к чрезмерной переоценке сознательного характера интеллектуального и художественного творчества. Из признаний некоторых высокоодаренных натур, как Гете я Гельмгольц, мы знаем, что все существенные черты их творений внушались им в форме вдохновения и в почти готовом виде доходили до их восприятия. Нас не удивляет, однако, участие сознательной деятельности во всех тех случаях, где налицо было напряжение всех духовных сил. Однако привилегия сознательной деятельности, которою она так часто злоупотребляет, и состоит именно в том, что она скрывает от нас все остальные.
Едва ли стоит и труда выделять в особую тему историческое значение сновидений. В том, что какая‑либо историческая личность благодаря своему сновидению решилась на смелый подвиг, оказавший решающее влияние на ход мировой истории, – в этом можно усматривать особую проблему лишь до тех пор, пока сновидение в качестве какой‑то непостижимой темы противопоставляется другим, более доступным душевным силам, а отнюдь не тогда, когда сновидение представляется в форме выражения чувств и мыслей, на которых днем тяготело сопротивление и которые ночью получили подкрепление из глубоких источников раздражения. (Ср. вышеприведенное сновидение Александра Македонского перед взятием Тира). Почтительное же отношение к сновидению со стороны всех древних народов является основанным на вполне правильной психологической гипотезе преклонением перед неукротимой и неразрушимой стороной человеческой души, перед демоническим элементом, из которого проистекает желание сновидения и которое мы находим в нашем бессознательном.
|
|
|
Я умышленно говорю «в нашем бессознательном», ибо то, что мы так называем, не совпадает с бессознательным у философов и с бессознательным у Липпса, там оно означает лишь противоположность сознательному; что помимо сознательных есть еще и бессознательные психические процессы, – об этом все они спорят. У Липпса мы находим еще, что все психическое существует в форме бессознательного и лишь немногое, кроме того, и в форме сознательного. Но не для доказательства этого положения рассматривали мы процессы образования сновидений и истерических симптомов; для неопровержимого установления его достаточно наблюдения над нормальной дневной жизнью. То новое, что показал нам анализ психопатологических образований, и особенно первого из их звеньев – сновидения, состоит в том, что бессознательное, иначе говоря, психическое, обнаруживается в качестве функции двух раздельных систем; следы его мы находим и в нормальной душевной жизни. Есть, следовательно, двоякого рода бессознательное; этого разделения психологи не производят. И то и другое – бессознательное в психологическом смысле; но в нашем – то, что мы называем системой Бзс., неспособно дойти до сознания, между тем как другое потому называется нами системой Прс. что его раздражения, правда, по известным законам, быть может, лишь после преодоления новой цензуры, но во всяком случае без всякого отношения к системе Бзс., – могут проникнуть к сознанию. Тот факт, что раздражения, для того чтобы проникнуть к сознанию, должны претерпеть последовательный ряд процессов, обнаруживающихся нами благодаря их цензурному изменению, послужил нам для сравнения с пространственными представлениями. Мы изобразили взаимоотношение обеих систем и их отношение к сознанию, сказав, что система Прс. стоит как бы ширмой между системой Бзс. и сознанием. Система Прс. преграждает не только доступ к сознанию, но главенствует и над доступом к произвольной моторности и распоряжается посылкой энергии, часть которой знакома нам в форме внимания.
|
|
|
Мы должны стоять в стороне и от подразделения – верхнее и нижнее сознание, – столь излюбленного в новейшей литературе психоневрозов, так как оно подчеркивает, по‑видимому, именно тождество психического и сознательного.
Какая же роль выпадает на долю некогда столь всемогущего, оставляющего в стороне все остальное сознания? Роль органа чувств для восприятия психических качеств. Согласно основной мысли нашего схематического опыта, мы можем представить себе сознательное восприятие исключительно в форме самостоятельной функции особой системы, которую для краткости обозначим Сз. По своим механическим свойствам система эта аналогична воспринимающей системе В; она неспособна запечатлевать следы изменений, то есть лишена памяти. Психический аппарат, чувствующими органами системы В обращенный к внешнему миру, сам служит внешним миром для органа системы Сз., телеологическое оправдание которой и покоится на этом взаимоотношении. Принцип прохождения инстанций, господствующий, по‑видимому, в общей структуре аппарата, еще раз обнаруживается здесь перед нами. Материал раздражении притекает к чувствующим органам системы Сз. с двух сторон: из системы В, раздражение которой, обусловленное качествами, претерпевает, вероятно, новую переработку до тех пор, пока не становится сознательным ощущением, – и изнутри аппарата, количественные процессы которого ощущаются качественно в форме приятного или неприятного чувства, когда подвергаются определенным изменениям.
Философы, которые понимали, что вполне законные и в высшей степени сложные продукты мышления могут образовываться и без участия сознания, отступили, однако, перед трудной задачей: приписать сознанию такого рода функцию; это казалось им излишним отражением законченного психического процесса. Аналогия нашей системы Сз. с воспринимающими системами выводит нас из этого затруднения. Мы видим, что восприятие при помощи органов чувств имеет в результате то, что внимание устремляется на те пути, по которым распространяется чувственное раздражение; качественное раздражение системы В служит регулятором количественного распределения подкреплений в психическом аппарате. Такую же функцию можем приписать мы и органам системы Сз. Воспринимая новые качества, они способствуют направлению и целесообразному распределению подкреплений. При помощи восприятия приятного и неприятного ощущения они обусловливают прохождение подкрепления внутри в целом своем бессознательного психического аппарата, деятельность которого протекает путем перемещения определенных количеств подкреплений. Весьма вероятно, что принцип неприятного ощущения вначале автоматически регулирует передвижение подкреплений; но возможно также, что сознание совершает второе, более точное регулирование, могущее противостоять даже первому и совершенствующее работоспособность аппарата: вопреки его первоначальной способности оно дает ему возможность укреплять и перерабатывать даже и то, что связано с проявлением неприятного чувства. Из психологии неврозов мы знаем, что этим регулированиям при помощи качественных раздражении органов чувств приписывается немаловажная роль в общей функциональной деятельности аппарата. Автоматическое главенство первичного принципа неприятного ощущения и связанное с этим ограничение работоспособности нарушается чувствующими регулированиями, которые сами, в свою очередь, являются автоматизмами. Мы видим, что вытеснение, которое, будучи вначале хотя и целесообразным, превращается в конце концов в пагубный отказ от парализования и психического господства, значительно легче совершается над воспоминаниями, чем над восприятиями, так как у первых отсутствует приток подкреплений, получаемый благодаря раздражению психических органов чувств. Если мысль, испытывающая сопротивление, не сознается потому, что подвергается вытеснению, то в другой раз она может быть вытеснена лишь на том основании, что она по другим причинам была удалена от сознательного восприятия. Таковы данные, которыми пользуется терапия с целью восстановления уже раз произведенного вытеснения.
Ценность сверхподкрепления, образуемого регулирующим воздействием системы Сз. на количественную подвижность, телеологически не может быть показана лучше, чем путем создания нового качественного ряда, а тем самым и нового регулирования, образующего преимущество человека перед животными. Мыслительные процессы сами по себе бескачественны вплоть до сопровождающих их приятных и неприятных раздражении, которые в качестве расстройства мышления должны держаться в строгих рамках. Для придания качественности, они ассоциируются у человека со словесными воспоминаниями, качественных остатков которых достаточно для привлечения к ним внимания сознания и для того, чтобы последнее послало мышлению новое подкрепление.
Все разнообразие проблем сознания охватывается взглядом лишь при расчленении истерических процессов мышления. В этих случаях испытываешь впечатление, будто и переход от предсознательного к сознанию связан с цензурой аналогичной цензуре между системами Бзс. и Прс. И эта цензура устраняется лишь при известном количественном пределе, так что ее избегают лишь немногие мысли. Все возможные случаи отклонения от сознания, а также и неполного проникновения к последнему объединяются в рамках психоневротических явлений; все они указывают на наличие тесной и двусторонней связи между цензурой и сознанием. Сообщением двух таких случаев я и хочу закончить это психологическое исследование.
В прошлом году я был приглашен на консилиум к одной интеллигентной девушке. У нее был странный вид; в то время как женщины обычно отличаются аккуратностью, она была одета очень небрежно: один чулок спустился чуть ли не до пятки, на блузе на хватало двух пуговиц. Она жаловалась на боль в ноге и тотчас же без всякого приглашения с нашей стороны подняла юбку.
Главная же ее жалоба гласила буквально следующее: «У нее такое чувство в животе, будто там. что то есть. Там что‑то движется взад и вперед. Иногда при этом все ее тело как бы цепенеет». Мой коллега посмотрел на меня, ему ее жалоба отнюдь не показалась двусмысленной. Обоим нам показалось, однако, странным, что мать больной ни о чем не догадывается, ведь она, по‑видимому, не раз бывала в ситуации, о которой говорит сейчас ее дочь. Сама девушка не имеет и понятия о значении своих слов, иначе она не сказала бы этого. Здесь удалось так ослепить цензуру, что фантазия, обычно остающаяся в сфере бессознательного, здесь как бы невинно под маской жалобы была допущена к сознанию.
Другой пример. Я приступаю к психоаналитическому лечению четырнадцатилетнего мальчика, страдающего конвульсивным тиком, истерической рвотой, головными болями и т. п. Я уверяю его, что, закрыв глаза, он увидит картины или вспомнит мысли, о которых он и должен мне рассказать. В его воспоминаниях образно всплывает последнее впечатление до его прихода ко мне. Он играл с дядей в шашки и видит теперь перед собою шашечную доску. Он думает о различных положениях, о ходах, которые не следует делать. Потом видит вдруг на доске кинжал; он принадлежит его отцу. Затем на доске появляется сначала серп, а за ним и коса; он видит старого крестьянина, который косит траву на лужайке перед их отдаленной усадьбой. Через несколько дней мне удалось разъяснить последовательность этих образов. Возбужденное состояние мальчика объясняется неблагоприятными семейными условиями: жестокостью и вспыльчивостью отца, жившего в неладах с матерью и не знавшего никаких педагогических средств, кроме угроз; развод отца с доброй и ласковой матерью; вторая женитьба отца, который в один прекрасный день привел в дом молодую жену, «новую маму». Через несколько дней после этого и проявилась болезнь мальчика. В прозрачные намеки превратила эти образы подавленная злоба по отношению к отцу. Материалом послужили воспоминания из мифологии. Серпом Зевс кастрировал отца, коса и старик изображают Хроноса, могучего титана, который пожрал своих детей и которому так не по‑сыновнему отомстил Зевс. Женитьба отца послужила для мальчика поводом обратить на него те упреки и угрозы, которые он слышал от него за то, что играл половыми органами (игра в шашки; неверные ходы, которых делать не следует; кинжал, которым можно убить). Здесь в сознание проникают давно оттесненные воспоминания и их оставшиеся бессознательными слезы: они проскальзывают по обходным путям под маскою мнимо бессмысленных образов.
Таким образом, теоретическую ценность исследования сновидений я нахожу нужным искать в освещении психологических проблем и в подготовке к пониманию психоневрозов. Кто может сказать, какое значение способно приобрести основательное знакомство со структурой и функциями психического аппарата, если уже нынешнее состояние нашего знания допускает весьма удачное терапевтическое воздействие на исцелимые формы психоневрозов? Но в чем же, спросят меня, в чем заключается практическая ценность этого исследования для познания психики и для раскрытия скрытых особенностей и свойств характера индивидуума? Разве бессознательные мысли и чувства, раскрываемые сновидением, не обладают ценностью реальных сил в душевной жизни? Следует ли придавать маловажное этическое значение подавленным желаниям, которые, создавая сновидения, способны и на создание других психических форм?
Я не считаю себя вправе отвечать на этот вопрос. Я лично не подвергал исследованию эти стороны проблемы сновидения. Я полагаю лишь, что римский император поступил несправедливо, приказав казнить своего подданного за то, что тому приснилось, будто он убил императора. Ему следовало бы поинтересоваться сперва, что означает это сновидение; по всей вероятности, его смысл предстал бы перед ним совершенно в другом свете. И даже если бы другое какое‑либо сновидение имело такой преступный смысл, то все же было бы уместно запомнить слова Платона, что добродетельный человек ограничивается тем, что ему лишь снится то, что дурной делает. Признавать ли за бессознательными желаниями значение реальности и в каком смысле, я пока сказать затрудняюсь. Во всякого рода переходных и посредствующих мыслях она, разумеется, отсутствует. Поставив перед собой бессознательные желания в их конечной и истинной форме, мы вспомним, что и психически реальное может обнаружиться не только в одной форме. Для практической потребности – суждения о характере человека – достаточно в большинстве случаев поступков и сознательно проявляемого мировоззрения. На первый план следует выделить, конечно, поступки, так как многие протекавшие в сознание импульсы устраняются реальными силами душевной жизни перед самым их переходом к осуществлению; зачастую даже они именно потому‑то и не встречают на своем пути психических преград, что сфера бессознательного слишком убеждена в том, что они встретят непреодолимую преграду в другом месте. Во всяком случае чрезвычайно поучительно ознакомиться ближе с той разрыхленной почвой, на которой горделиво вздымаются наши добродетели. Динамически подвижный во всех направлениях комплекс человеческого характера чрезвычайно редко может подлежать простой альтернативе, как того бы хотела наша мораль. А значение сновидения для предсказания будущего? Об этом не приходится, конечно, и говорить. Проф. Эрнст Оппенгеимер (Вена) на основании этнологического материала показал мне, что есть категория сновидении, которым и народ не придает значения для предсказания и которые сводятся попросту к желаниям и потребностям, появляющимся во время сна. Он обещает в скором времени коснуться этих сновидений, сообщаемых обычно в виде «острот в анекдотов». Вместо этого можно было бы сказать: для ознакомления с прошлым. Ибо сновидение всегда и в любом смысле проистекает из прошлого. Однако и вера в то, что сновидение раскрывает перед нами будущее, не лишена доли истины. Сновидение, рисуя перед нами осуществление желания, переносит нас в будущее, но это будущее, представляющееся грезящему настоящим, благодаря неразрушимому желанию представляет собою копию и воспроизведение прошлого.
Указатель литературы
1. Аристотель. О сновидении и толковании сновидений.
2. Артемидор. Символика сновидений.
3. Benini V. La memoria e la durata deisogni. Revista italiana di filosofia.
4. Binz C. Uber den Traum. 1878.
5. Borner J. Das Alpdr?cken, seine Begr?ndung und Verh?tung. 1855.
6. Bradley V. H. On the failure of movement in dream Mind, July 1894.
7. Brander R. Der Schlaf und das Traumleben. 1884.
8. Burdach. Die Phylosophie als Erfahrungswissen‑schaft, 3. Т. 1830.
9. Bilchsenschutz В. Traum und Traumdeutung im Al‑tertum. 1868.
10. Chaslin Ph. Du rule du reve dans revolution du delire. These de Paris,
1887.
11. Chabeneix. Le subconscient chez les artistes, les savants et les ecrivains. Paris 1897.
12. Calkins Mary Whiton. Statistics of dreams. Amer. J. of Psychologye.
1898.
13. Claviere. La rapidide de la pensee dans le reve Revue philosophique. XLIII. 1897.
14. Dandolo G. La conscienza nel sonno. Padova. 1889.
15. Delage Yues. Une theorie du reve. Revue scientific que. 1895.
16. Delboeuf J. Le sommeil et les reves. Paris 1885.
17. Debacker. Terreurs nocturnes des infants. These de Paris. 1881.
18. Dugas. Le’venir du reve. Revue philosophique.
19. Dugas. Le sommeil et la rerebration inconsciente durant le sommeil. Revue philosophique. XLIII. 1897.
20. Egger V. La duree apparente des reves. Revue philosophique, 1895.
21. Egger. Le souvenir dans le reves. Revue philosophique. XLVI.
22. Ellis Hauelock. On dreaming of the dead. The psychological review, II, Nr. 5, 1895.
23. Ellis Hauelock. The stuff that dreams are made of. Appleton's popular science monthly.
24. Ellis Hauelock. An note on hypnagogic paramne‑sia. Mind, April 1897.
25. Fechner G. Th. Elements der Psychophysik. 2‑е изд. 1889.
26. Fichte I. H. Psychologie. Die Lehre von bewussten Geiste des Menschen. Часть I. Лейпциг, 1864.
27. Geissler M. Aus den Tiefen des Traumlebens. Галле. 1890.
28. Geissler M. Die physiologischen Beziehungen der Traumvorgange. Галле. 1896.
29. Goblot. Sur le souvenir des reves. Revue philosophique. XLII. 1896.
30. Graffunder. Traum und Traumdeutung. 1894.
31. Griesinger. Pathologie und Therapie der psychisc‑hen Krankheiten, 1871
32. Haffner P. Schlafen und Traumen. 1884. «Frankfurter zeitgemasse Brosch?ren».
33. Hallam Fl. und Sarah Weed A. Study of the dream consciousness Amer. J. et Psychology. VII, Nr. 3, April 1896.
34. d'lleruey. Les reves et les moyens de les diriger. Paris 1867.
35. Hildebrandt F. W. Der Traum und seine Verwet‑rung furs Leben. 1875.
36. Jessen. Versuch einer wissehtschaftlichen Begr?‑ndung der Psychologie. 1856.
37. Jodl. Lehdbuck der Psychologie. Штутгарт. 1896.
38. Kant J. Anthropologie in pragmatischer Hinsicht. Лейпциг, 1880.
39. KraussA. Der Sinn in Wahnsinn. «Allgemeine Zeitschrift fur Psychologie», XV, XVI. 1858–1859.
40. Ladd. Contribution to the psychology of visual dreams. Mind, April, 1892.
41. Leidesdorf M. Das Traumleben. Вена, 1880.
42. Lemolne. Du sommeil an point de vue physiologique et psychologique. Paris. 1885.
43. LiebeaultA. Le sommeil provoque et les etats analogues. Paris. 1889.
44. Lipps Th. Grundtatsachen des Seelenlebens. Бонн, 1883.
45. Le Lorrain. Le reve. Revue philosophique. 1895.
46. Mandsley. The Pathology of Mind. 1879.
47. Maury A. Analogies des phenomenes du reve et de Falienation mentale. Annales med. psych. 1854, 404.
48. Maury A. Le sommeil et les reves. Paris, 1878.
49. Moreau J. De l'identite de l'etat de rere et de folie. Annales med. psych. 1855, с. 361.
50. Nelson J. A study of dreams. Amer. J. of Psychology. I, 1888.
51. Pilcz.?ber eine gewisse Gesetzmassigkeit in den Traumen. «Monatsschrift fur Psychologie und Neurolo‑gie». Март, 1899.
52. Pfaff E. R. Das Traumleben und seine Dentung nach den Prinzipien der Araber, Perser, Griechen, Indier und Agypter. Лейпциг, 1868.
53. Purkinje. Статья: «Wachen, Schlaf, Traum und verwandte Zustande» в «Handworterbuch der Physiologic». 1846.
54. Radestoch P. Schlaf und Traum. Лейпциг, 1878.
55. Robert W. Der Traum als Naturnotwendigkeit er‑klart. 1886.
56. Sante de Sanctls. Les maladies mentales et les reves 1897. – Extrait des Annales de la Societe de medecine de Gand.
57. Sante de Sanctis. Sui rapporti d'identita, di somig‑lianza, di analogia e di equivakenza fra sogno e pazzia. Rivista quindicinale di Psichologia, Psichiatria, Neuropa‑tologia. 1897.
58. Schemer R. A. Das Leben des Traumes. Берлин, 1861.
59. Scholz Fr. Schlaf und Traum. Лейпциг, 1887.
60. Schopenhauer. Versuch?ber das Geistersehen und was damit zusammenhangt. – Parerga und Paralipomena, I. T. 1857.
61. Shieiermacher Fr. Psychologie. Berlin, 1862.
62. SiebekA. Das Traumleben der Seele. 1877. – Серия Virchow‑Holtzendorf. Nr. 279.
63. Simon M. Le monde des reves. Paris, 1888. – Bibliotheque scientifique contemporaine.
64. Spitta W. Die Schlaf – und Traumzustande der menschlichen. 2‑е изд., 1892.
65. Stumpf E.J. G. Der Traum und seine Deutung. Лейпциг, 1899.
66. Str?mpell L. Die Natur und Entstehung der Traume. Лейпциг, 1877.
67. Tannery. Sur la memoire dans le reve. Revue philosophique. XLV. 1898.
68. Tissib Ph. Les reves, physiologic et pathologie. 1898 – Bibliotheque de philosophic contemporaine.
69. Titchener. Taste dreams. Amer. J. of Psychology. VI. 1893.
70. Thomayer. Sur la signification de quelques reves. Revue neurologique. Nr 4, 1897.
71. Vignoli. Von den Traumen. Illusionen und Halluzi‑nationen. «Internationale wissenschaftliche Bibliothek». 47.
72. Volkelt J. Die Traumphantasie. Штутгарт, 1875.
73. Void J. Mourly. Experiences sur les reves et en particulier sur ceux d'origine musculaire et optique. 1896. – Реферат в Revue philosophique. XLII. 1899.
74. Void J. Mourly. Einige Experimente?ber Gesi‑chtsbilder im Traume. Третий междунар. психологический конгресс в Мюнхене. 1897.
74а. Void J. Mourly. Ober den Traum. Experimentell‑psychologische Unterschungen. T. I. Лейпциг, 1910.
75. Weygandt W. Entstehung der Traume. 1893.
76. Wundt. Grundz?ge der physiologischen Psycholo‑gie. T. II. 1880.
77. Stricker. Studien?ber das Bewusstsein. Вена, 1879.
78. Siricker. Studien?ber die Assoziation der Vorstel‑lungen. Вена, 1883.
Психоаналитическая литература проблемы сновидения.
79. Abraham Karl. Uber hysterische Traumzustande (Jahrbuch f. psychoanalyt. und psychopatholog. Forschun‑gen, T. II, 1910).
80. Абрагам. Карл. Сон и миф. К‑во «Современные проблемы».
81. Adier Alfred. Zwei Traume einer Prostituierten. Ze‑itschrift f. Sexualwissenschaft. 1908, N 2.
82. Adier Alfred. Ein eriogener Traum (Zentralbl. f. Psychoanalyse. 1910, N 3).
83. BleulerE. Die Psychoanalyse Freuds (Jahrb. f. psychoanalyt. u. psychopatholog. Forschungen. Т. П, 1910).
84. Brill A. A. Dreams and their Relation to the Neurosis. New York Medical Journal, April 23, 1910.
85. Eilis Hauelock. The Symbolism of Dreams (The Popular Science Monthly, July 1910).
86. Ellis Hauelock. The World of Dreams, London 1911.
87. Ferenczi S. «Die psychologische Analyse der Traume. Psychiatrischneurologische Wochenschrift, Nr. 11–13, 1911.
88. Freuds S. Uber der Traum. – (Grenzfragen les Nerven – und Seelenlebens. Вып. 8). 2 изд. 1911.
89. Freuds S. Bruchst?ck einer Hysterieanalyse. (Monatschr. f. Psychiatric und Neurologie. Вып. 4, und 5, 1905). Отдельно в: Sammlung kleiner Schriften zur Neu‑rosenlehre, Лейпциг и Вена, 1909.
80. Freuds S. Der Wahn und die Traume in W. Jensens «Gradiva». Schriften zur angewandten Seelenkunde. Вып. 1. Вена и Лейпциг, 1907.
91. Freuds S. Uber den Gegensinn der Urworte (Jahrbuch fur psychoanalyt. und Pspchopatholog. Forschungen. T. II, 1910).
92. Freuds S. Typisches Beispiel eines verkappten odi‑pustraumes. (Zentralbl. fin – Psychoanalyse, 1910, N 1).
93. Freuds S. Nachtrage zur Traumdeutung. (Там же, № 5.) 94. Hitschmann Ed. Freuds Neurosenlehre. Nach ih‑rem gegenwartigen Stande zusammenfassend dargestellt. Вена и Лейпциг, 1911. Гл. V: Сновидение.
95. Jones Ernest. Freuds Theory of Dreams, American Journal of Psychology, 1910.
96. Janes Ernest. Some Instances of the Influence of Dreams on Waking Life (The Journal of abnormal Psychology, 1911).
97. Jung С. G. L'analyse des reves (L'annee Psycholo‑gique, Tome VV).
98. Jung C. G. Assoziation, Traum und hysterische Symptom (Diagnostische Assoziationsstudien. Beitrage zur expe‑rimentellen Psychopathologie. 1910. N Vin. S. 31–66).
99. Ein Beitrag zur Psychologie des Ger?chtes (Zentralblatt fur Psychoanalyse. 1910, N 3).
100. MaederAlphonse. Essai d'interpretation de quel‑ques reves (Archives de Psychologie, 24, 1907) 101. MaederAlphonse. Die Symbolik in den Legenden, Marchen, Gebrauchen und Traumen (Psychiatrisch‑Neuro‑log. Wochenschr. Год X).
102. Meisi Alfred. Der Traum. Analytische Studien?ber die Elemente der psychischen Funktion. 1907.
103. Onuf В. Dreams and their Interpretations as Diagnostic and Therapeutic Aids in Psychology (The Journal of abnormal Psychology, 1910).
104. Pfister Oskar. Wahnvorstellung und Sch?llersel‑bstmord. (Schweiz. Blatt f. Schulges. 1909, 1).
105. Prince Morion. The Mechanism and Interpretation of Dreams (The Journal of abnorm. Psych. 1910).
106. Rank Otto. Ein Traum, der sich selbst deutet (Jahr‑buch fur psychoanalyt. und psychopatholog. Forschungen, 1910).
107. Rank Otto. Ein Beitrag zum Narzissismus (Там же).
108. Rank Otto. Beispiel eines verkappten Odipustrau‑mes (Zentralblatt fur Psychoanalyse. 1910).
109. Rank Otto. Zum Thema der Zahnreiztraume (Там же).
110. Rank Otto. Das Verlieren als Symptomhandlung (Там же).
111. Robitsek Alfred. Die Analyse von Egmonts Traum (Jahrb. f. psychoanalyt. u. psychopathol. Forschungen, 1910).
112. Silberer Herbert. Bericht?ber eine Methode, ge‑wisse symbolische Halluzinationserscheinungen hervorzu‑rufen und zu beobachten (Jahrb. Bleuler – Freud, 1909).
113. Silberer Herbert. Phantasie und Mythos (Там же, 1910).
114. Stekel Wilhelm. Beitrage zur Traumdeutung (Jahrbuch fur psychoanalytische und psychopatholog. Forschungen, 1909).
115. Stekel Wilhelm. Nervose Angstzustande und ihre Behandlung (Вена и Берлин, 1908).
116. Stekel Wilhelm. Die Sprache des Traumes. Eine Darstellung der Symbolik und Deutung des Traumes in ihren Beziehungen zur kranken und gesunden Seele fur Arzte und Psychologen (Висбаден, 1911).
117. Swoboda Hermann. Die Perioden des menschlichen Organismus (Вена и Лейпциг, 1904).
118. Waterman George A. Dreams as a Cause of Symptoms (The Journal of abnormal Psychol. 1910).
Зигмунд Фрейд
Sigismund Schlomo Freud
Сигизмунд Шломо Фрейд
Родился: 6 мая 1856, Фрайбер, Моравия, Чехия;
Скончался: 23 сентября 1939, Лондон, Англия.
Родители:
отец – Якоб Фройд, родился в 1815 году в городе Тисменыця Ивано‑Франковской губернии;
мать – Амалия Натансон также родилась на Украине, в городе Броды, Львовская губерния;
Интересы: психоанализ, терапия.
Образование: магистр, Венский университет, 1881.
Профессиональная деятельность: доцент Венского университета, 1885; профессор неврологии Венского университета, 1902…38; почетный доктор права университета Кларка, 1909; иностранный член Королевского Общества; основатель Венского психоаналитического общества; редактор International Journal of Psychoanalysis, Imago.
Основные публикации
1896 The Aetiology of Hysteria, 3, 187–221.
1900 The Interpretation of Dreams.
1901 The Psychotherapy of Everyday Life. 1905 Three Essays on Sexuality, 7, 135–143.
1909 Analysis of a phobia in a 5 year old boy, 10, 3‑149
1911 Psychoanalytic notes on an autobiographical account of a case of paranoia (Dementia Paranoides).
1913 Totem and Taboo. 1923 The Ego and the Id, 3‑66. 1925 Some physical consequences of the anatomical distinction between the sexes, 19, 243–258.
1927 The future of an illusion, 21, 3‑56.
1931 Female sexuality, 21, 221‑43.
1933 Femininity, 22, 112–135.
1933 New Introductory Lectures on Psychoanalysis.
1939 Moses and Monotheism. 1966 The Standard Edition of the Complete Psychological Works of Sigmund Freud. Hogarth Press and the Institute of Psychoanalysis.
Рекомендуемая литература
Grunbaum A. (1984) The Foundations of Psychoanalysis: A Philosophical Critique. University of California Press.
Kline P. (1981) Fact and Fantasy in Freudian Theory. Routledge.
Зигмунд Фрейд получил образование по специальности врача в Вене в 1880‑х. Он публиковал статьи в области неврологии и афазии, но не имел возможности получить академическую должность из‑за господствующего антисемитизма. В результате он занялся психиатрией, работал с Шарко в Париже и размышлял, сначала вместе с доктором Брейером, над идеей психоанализа.
Начиная с 1890 и до своей смерти в Англии в 1939, Фрейд играл основную роль в развитии идей психоанализа и его институтов, хотя по мере развития этого направления сюда внесли свой немалый вклад и другие ученые.
Следует иметь в виду, что психоанализ – это и теория, и терапевтический метод, основанный на ней. В этой статье я коснусь главным образом теории. Когда Фрейд впервые представил результаты своего психоаналитического метода – лечения беседой, в ходе которого пациентам, лежащим на знаменитой кушетке, предлагалось излагать свои свободные ассоциации аналитику, его встретили •насмешками, скептицизмом и враждебностью. Представление о детской сексуальности, о том, что сексуальные влечения являются важной побудительной силой человеческого поведения, Эдипов комплекс и тот факт, что людьми управляет не разум, а бессознательные влечения, – все это оскорбляло европейский викторианский «дух времени». Эту обиду Фрейд интерпретировал как сопротивление мучительной истинности этих идей.
Фрейд объявил, что он открыл эти истины при помощи своего психоаналитического метода, опирающегося на принципы свободных ассоциаций и анализ сновидений. Все это составило фундамент его теории и в настоящее время весьма критически оценивается наукой.
В 20‑е и 30‑е психоаналитическую терапию стали рассматривать как мощное средство для лечения психических расстройств, и постепенно идеи Фрейда нашли признание, особенно со стороны образованной части общества. Слава Фрейда была так велика, что нацисты не решились ликвидировать его практику и разрешили ему эмигрировать в Англию после того, как он порекомендовал им сделать это, – ирония, конечно, но, к счастью, она спасла его. Фрейд был принят в Королевское общество и к концу жизни считался одним из величайших мыслителей своего времени и, возможно, стоял в одном ряду с Дарвином и Эйнштейном.
Психоаналитическая теория охватывает все аспекты человеческого разума и пытается описать буквально все. Это притягательно, особенно для тех, кто не имеет научной подготовки, и тех, кто жаждет объяснить всю сложность человеческого поведения и опыта. Но это является также и слабым местом психоанализа с точки зрения критериев научности Поппера. Она не может предсказывать, а дает только post hoc объяснения. По причине этого дефекта психоанализ был изгнан научной психологией в царство теорий, имеющих только исторический интерес. Айзенк был одним из наиболее суровых его критиков как за псевдонаучную методологию, так и за неэффективность психоаналитической терапии.
Хотя споры по поводу теории и терапии Фрейда не утихают до сих пор, в Соединенных Штатах и во Франции психоаналитическая терапия продолжает практиковаться, хотя и в современном облике. Это происходит потому, что, несмотря на упомянутые проблемы, идеи психоанализа согласуются с человеческим опытом и объясняют реальный мир – в отличие от современных психологических теорий, ограничивающихся рамками лаборатории.
Творчество Фрейда обширно, но основные идеи можно сформулировать кратко и четко. Наиболее существенным является тот факт, что бессознательные побуждения и желания оказывают значительное влияние на нашу жизнь и, если они не осознаны, а осознать их можно только при помощи психотерапии, контроль над ними невозможен. У здоровой личности существует динамический баланс между силами «Я», связанными с реальностью и, в значительной степени, осознанными, силами «сверх‑Я», включающими моральные аспекты, и силами «Оно», представляющими хранилище бессознательных влечений и скрытых, подавленных желаний. Неврастеники управляются своим «сверх‑Я», психопаты – своим «Оно», поскольку защитные механизмы их «Я» нарушены. В действительности цель психотерапии состоит в замещении активности «Оно» на активность «Я». Идея о бессознательных защитных механизмах «Я» является одной из ключевых в понимании человеческого поведения. Например, расизм можно рассматривать как проекцию скрытых желаний, неистовство защитников прав животных означает, что их чувства к животным результат не до конца вытесненного Эдипова комплекса. Существование защитных механизмов означает, что примитивные интервью и опросники, столь любимые социальной психологией, обречены на провал. Следует заметить, что в настоящее время имеются обширные экспериментальные данные в пользу защитных ме
|
|
|
