Карл I Испанский. Завоевание Америки

Первые годы правления Карла V совпали с решающей фазой заморской Конкисты, связанной с именем Эрнана Кортеса. Король Испании стал свидетелем невероятного увеличения государства. Столь же огромны, разумеется, были сопутствующие этому процессу властно-правовые и организационные проблемы, главным образом гуманитарные. С многоплановыми проблемами Конкисты Карл столкнулся еще на первых заседаниях Советов, и, хотя эти феномены во многом были продолжением Реконкисты, речь все же шла о порабощении и христианизации коренного населения Америки. В 1529 году Эрнан Кортес находился при дворе Карла и с ним также Франсиско Писарро, планировавший в то время завоевание империи инков в Перу. Все конквистадоры, ссылаясь на то, что действуют от имени «всемогущего императора Дона Карлоса», порабощали коренное население Америки, силой насаждали христианство и вводили кастильское право и законы, при этом сохраняя лишь часть правовой системы индейцев.

«Просто поразительно, насколько быстро, несмотря на своеволие конквистадоров, в Америке была создана функционирующая испанско-кастильская администрация. С 1500 года корона добивалась введение административной системы, подобной действующей на ранее завоеванных Канарских островах». Это предусматривало создание провинций, во главе которых стояли губернаторы, наделенные судебно-административными функциями. В военном отношении американские территории делились на военные округа. Еще до образования вице-королевств Новая Испания (1535) и Перу (1543) по образцу королевских Верховных судов Вальядолида и Гранады в Америке были созданы апелляционные суды, так называемые Audiencias: в 1511 году в Санто-Доминго; за этим последовало учреждение Audiencia в Мехико (1527), направленного против вопиющего самоуправства Эрнана Кортеса, и затем в Панаме (1535), Гватемале и Лиме (1542), Гвадалахаре и Боготе (1548). Именем Карла, естественно, основывались также новые города и перестраивались по испанскому образцу индейские.

Значение Испанской Америки для экономики Испании, и тем самым для мировой экономики состояло главным образом в поставляемых оттуда благородных металлах. Общее количество (в период с 1503 по 1660 годы) оценивается в 300 тонн золота и 25 000 тонн серебра. В основе правовых и социальных проблем лежало введение в 1503 году на американских территориях системы repartimientos (трудовой повинности индейцев), позднее известной как энкоменда. Практически эпкоменда означала «безудержную эксплуатацию индейцев с насильственным привлечением рабочей силы, труда женщин и детей, разрывом семей, зверским террором в случае неповиновения или побега, причем часто им даже не обеспечивался прожиточный минимум питания».

В 1512 году с принятием «Бургосских законов» была сделана попытка смягчить эту рабскую систему с помощью бюрократического контроля. Но осуществление королевских законов против произвола столкнулось с трудностями, связанными с большой удаленностью. Проблема приняла гигантские размеры, когда Кортес ввел эту систему в Мексике, чтобы покрыть расходы на Конкисту. Карл не выступил принципиально против, но попытался ограничить энкоменду в отношении размера дани с индейцев; с 1536 года обладатели энкомеиды больше не имели права ее взимать.

Параллельно шла острая полемика относительно оправданности испанского владычества и жестокого обращения с индейцами главным образом между доминиканцем, епископом Чапаса Бартоломе де лас Касасом, знакомым с местными условиями, и богословами и правоведами Испании, такими как Паласио Рубиос, доминиканец Франсиско де Виториа, гуманист и придворный историограф Хуан Хинес де Сепульведа. Если Паласио Рубиос и Сепульведа отстаивали законность вторжения и неполноценность индейцев в аристотелевском смысле, Виториа ставил под сомнение наличие правооснований испанского господства в Америке. Лас Касас, решительнейший враг энкоменды и ярый критик конкисты, в 1540 году приехал в Испанию, где ему удалось оказать решающее влияние на издание Карлом V «Новых законов». Эти законы еще более ограничивали энкоменду и тем самым облегчали положение индейцев. И лас Касас, назначенный в 1543 году епископом Чапаса, стал проводить их в жизнь, несмотря на протесты обладателей энкоменды. Однако восстание Франсиско Писарро в Перу (1544) вынудило императора уступить. Хотя в 1549 году он запретил замену дани на трудовую повинность, практика эта продолжала существовать в отдельных латиноамериканских странах.

Таково было непреодолимое противоречие, которым отмечено развитие Америки, сколь бы необычными ни казались публичная самокритичность и добрая воля испанской короны в XVI веке. Связанная с этим дискуссия об обращении с индейцами снова развернулась в 1550-1551 годы при дворе Карла в Вальядолиде, на этот раз между Сепульведой и лас Касасом. Поводом к ней послужил запрет на публикацию узаконивающих Конкисту тезисов Сепульведы, которого добился лас Касас от Филиппа II в 1547 году. Назначенная Карлом комиссия в своем заключении (1554) признала верной точку зрения Лас Касаса, подкрепив тем самым сомнения в законности Конкисты и крещения Америки.

Отречение и возвращение Карла в Испанию (1555—1556)

В пятом и последнем завещании от 6 июня 1554 года Карл закрепил для Испании престолонаследие по праву первородства по мужской линии, причем для Дона Карлоса, дяди короля, предусматривалось регентство. «Детям Филиппа и Марии предстояло править как в Англии, так и в Нидерландах, что, впрочем, не касалось дочерей. Завещание учитывало новую неслыханную возможность: объединение Англии и Нидерландов в одних руках с одновременной двойной династической связью с Империей и Испанией». Постоянная враждебность Франции, провал английского брачного проекта (Филипп II — Мария Кровавая) и необходимость религиозно-политического решения в Империи, обеспечивавшего длительный религиозный мир, укрепили Карла в намерении отречься от императорского и испанского престолов, а также сложить с себя звание герцога Бургундского. Церемониальные действия, собственно говоря, начались 22 октября 1555 года с низложения суверенитета ордена Золотого Руна. 25 октября последовала передача Нидерландов королю Филиппу в главном зале Брюссельского замка. Это знаменательное событие неоднократно описывалось. 16 января 1556 года последовала передача Кастилии, Арагона, Сицилии и земель Нового Света. 12 сентября 1556 года Карл уступил в пользу своего брата, Фердинанда, императорство. Принять отречение и утвердить императором Фердинанда курфюрсты смогли лишь в феврале 1558 года.

28 сентября 1556 года Карл высадился в Ларедо, на северном побережье Испании. Своей последней резиденцией бывший император избрал Сан-Иеронимо де Юсте, в Эстремадуре. Место это находилось на юго-западных отрогах Сьерра де Гредос с видом на долину Пласенсия. Карлу была знакома эта местность, так как он бывал здесь еще при жизни своей супруги. «Там он надеялся наслаждаться зимой солнечными деньками, а в жаркое время года свежим горным воздухом. Там была форель в реке, трюфеля, спаржа и изобилие фруктов в долине. Конечно, осень в тех краях дождлива и туманна, что довольно обычно для гор. Врачи не одобрили выбор Карла. Но на первой лее встрече с ними он отказался обсуждать этот вопрос». Лишь около 50 человек последовали за ним в Сан-Иеронимо де Юсте; хотя первоначально предполагалось значительно большее количество. Общее руководство этим миниатюрным придворным штатом осуществлял дои Луис Мендес Кихада, служивший Карлу уже более тридцати лет; еще в его состав входили секретари Карла, Ван Мале и Гастелу, а также фламандский врач Матис, механик и часовщик Джованни Торрьяно (известный в Испании как Хуанелло), музыканты, повара, управляющий винным погребом, пивовар, парикмахеры и камердинер.

Переехал Карл 3 февраля 1557 года; свита не разделяла восхищения этим местом. Но климат оказал благотворное влияние на Карла; иногда он даже выезжал на охоту. Однако подагра, начавшая его мучить примерно с 1530 года, все более ухудшала его состояние; со временем и ванны и кровопускания стали приносить ему все меньше облегчения. А привычка пить холодное пиво и есть зажаренную дичь еще больше ухудшала самочувствие; и, простудившись в конце августа 1558 года, Карл V 21 сентября умер. Уже вскоре после его смерти возникла легенда, будто бы император стал монахом в Сан-Иеронимо де Юсте, жил по уставу монахов-иеронимов и присутствовал на собственных похоронах. Уже в XVII веке в эту историю поверил известный хронист Сандоваль, а в XIX веке эта легенда была вновь возрождена, причем упор в ней перенесли на типичное католическое поведение императора, который в эпоху Реформации защищал староцерковные структуры и институты.

http://world-history.ru/persons/8.html