 |
Классы и классовый антагонизм
|
|
|
|
Развитое человеческое общество делится на классы.
Деление общества на классы было открыто задолго до Маркса. Более того: вопреки распространенному мнению, не Марксу принадлежит и открытие классовой борьбы.
Прочитаем, что пишет об этом сам Маркс:
"Что касается меня, то мне не принадлежит ни та заслуга, что я открыл существование классов в современном обществе, ни та, что я открыл их борьбу между собою. Буржуазные историки задолго до меня изложили историческое развитие этой борьбы классов, а буржуазные экономисты – экономическую анатомию классов. То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано лишь с определенными историческими фазами развития производства, 2) что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата, 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов" [2].
"…В основе деления на классы лежит закон разделения труда",- писал Энгельс[3]. Однако нельзя смешивать классы с профессиями. Нет класса счетоводов и класса бухгалтеров, класса судомоек и класса водителей такси. Класс – не профессиональная группа и не профсоюз, а крупный слой общества, вбирающий в себя много профессий. Деление между классами – не профессиональное, а социальное.
Вот ленинское определение:
"Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства" [4].
|
|
|
Ленин добавлял, что классы различаются между собой и по тем интересам, которые определяются обстановкой жизни их членов [5].
Интересы классов, как и отдельных людей, всегда в той или иной степени расходятся. Это естественно, ибо положение классов в обществе различно. Энгельс писал: "Общество разделяется на классы – привилегированные и обездоленные, эксплуатирующие и эксплуатируемые, господствующие и угнетенные…" [6]. А советский учебник для системы партийной учебы поясняет: "…в пределах одной формации классы отличаются друг от друга по их месту в системе производства: один класс заведует производством, другой – непосредственно осуществляет производственный процесс; один – трудится, другой – присваивает себе результаты его труда[7].
Ясно, что в таких случаях компромисс между классами невозможен. Классовые интересы противоположны или несовместимы. В этих случаях речь идет об антагонистических классах, а общество, в котором они действуют, является антагонистическим.
Между классами-антагонистами развертывается классовая борьба. Маркс и Энгельс дали отчетливую формулировку: "Вся предшествующая нам история есть история борьбы классов". Это объясняется тем, что классовый антагонизм в обществе – не редкость, а правило. Все существовавшие до сих пор классовые общества были, как подчеркивает марксизм, антагонистическими.
Счастливое исключение из этого правила, с точки зрения марксизма-ленинизма, должно составить лишь общество реального социализма.
2. "ОБЩЕСТВО БЕЗ АНТАГОНИСТИЧЕСКИХ КЛАССОВ"
25 ноября 1936 года после конца уроков во второй смене нас – актив школы: членов старостата и комитета комсомола, с тоской думавших о безнадежно потерянном вечере,- собрали в учительской на втором этаже. С деланным вниманием чинно расселись учителя. Директор торжественно включил репродуктор. Из плохонького громкоговорителя раздался сухой треск аплодисментов и далекие надрывные возгласы: "Да здравствует товарищ Сталин!", "Слава великому Сталину!" Потом все стихло, и вдруг послышался глуховатый, запинающийся голос вождя, с сильным грузинским акцентом читавшего свой текст. Сталин произносил на 8-м чрезвычайном всесоюзном съезде Советов доклад "О проекте Конституции Союза ССР".
|
|
|
Незамедлительно объявленный гениальным вкладом в сокровищницу марксизма-ленинизма доклад провозглашал: необходимость принять новую Конституцию назрела потому, что в Советском Союзе создано социалистическое общество; это общество без антагонистических классов, оно состоит из двух дружественных классов – рабочих и крестьян и рекрутируемой из них прослойки интеллигенции. Все это, пояснял Сталин,- совершенно новые, невиданные еще в истории социальные группы. Советский рабочий класс – не прежний пролетариат; он перестал быть эксплуатируемым классом, лишенным средств производства и продающим свою рабочую силу, а совместно со всем народом владеет средствами производства и освобожден от эксплуатации. Крестьянство из эксплуатируемого класса мелких распыленных производителей, базирующего свое существование на частной собственности, единоличном труде и примитивной технике, превратилось в освобожденный от эксплуатации класс, базирующий свою работу на кооперативно-колхозной собственности, на коллективном труде и передовой технике. Советская интеллигенция – трудовая, подавляющее большинство ее составляют выходцы из рабочего класса и крестьянства, она служит трудовому народу и имеет все возможности для применения своих знаний [8].
Оглашенное в тот вечер идейное богатство прочно вошло в золотой фонд марксистско-ленинской теории. Настолько прочно, что, хотя другие высказывания Сталина давно перестали числиться гениальными открытиями, данная им характеристика структуры советского общества по-прежнему считается в СССР непреложной истиной. Как только вопрос касается структуры общества в СССР, советские авторы сразу же начинают излагать своими словами доклад товарища Сталина. И вывод делается такой:
|
|
|
"…В СССР впервые в истории возникло новое общество, не расколотое на враждебные классы, но спаянное единством коренных интересов и общностью цели" [9].
Значит, сталинская схема полностью остается в силе.
Для того, чтобы подкрепить эту схему статистическими данными, в советских изданиях приводилась следующая таблица [10].
Изменение классовой структуры советского общества (в процентах ко всему населению)
Рабочие и служащие
17,0
14,8
17,6
50,2
68,3
79,5
88,0
– в том числе рабочие
14,6
10,4
12,4
33,7
50,2
57,4
61,8
Колхозное крестьянство и кооперированные кустари*
–
1,3
2,9
47,2
31,4
20,5
12,0
Крестьяне-единоличники и некооперированные кустари
66,7
75,4
74,9
2,6
0,3
0,0
0,0
Буржуазия, помещики, торговцы и кулаки
16,3
8,5
4,6
–
–
–
–
* Примечание: Кооперированные кустари, то есть члены артелей промкооперации, вместе с неработающими членами семьи составляли: 1924 г.- 0,5%, 1928 г.- 1,2%, 1939 г.- 2,3% населения. С 1959 г. включаются в число рабочих и служащих в связи с передачей артелей промкооперации в систему государственных предприятий.
Что ж, беспристрастная советская статистика подтверждает слова тов. Сталина. Ведь правда: были когда-то в России помещики, капиталисты, были кулаки – ничего этого уже давно нет. Даже кустарей фактически не осталось. Если бы мы пошли по улице, спрашивая людей одного за другим, кто они, оказалось бы, что каждый – или рабочий, или колхозник, или, наконец, служащий, интеллигент.
3. "ОБЩЕНАРОДНОЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ ГОСУДАРСТВО ТРУДЯЩИХСЯ"
Но возникает один вопрос: зачем при такой классовой гармонии в Советском Союзе существует государство и какова его сущность?
|
|
|
Сталин не обошел вниманием и этого вопроса. Социалистическое государство, сообщил он, имеет хозяйственно-организаторскую и культурно-воспитательную функцию, а также охраняет социалистическую собственность и осуществляет военную защиту страны от капиталистического окружения. Что же касается сущности этого государства, то Брежнев подтвердил выдвинутый Хрущевым тезис: "Государство диктатуры пролетариата, выполнив свою великую историческую миссию, постепенно переросло в общенародное социалистическое государство трудящихся”[11].
При Горбачеве каких-либо официальных опровержений этих тезисов не последовало.
Значит, из основанного на классовом господстве пролетариата Советское государство превратилось в общенародное.
Все это, может быть, звучало бы неплохо, если бы не Ленин, который вот в каких выражениях реагировал на подобные взгляды: "…народное государство (etc.) есть такая же бессмыслица и такое же отступление от социализма, как и "свободное народное государство"…" Совершенно неверны рассуждения о государстве: "Государство должно быть превращено из основанного на классовом господстве государства в народное государство".
Отыскав слова Энгельса, заявлявшего, что "говорить о свободном народном государстве есть чистая бессмыслица", Ленин писал: "…Энгельс, несомненно, от своего и Маркса имени предлагает вождю немецкой рабочей партии выкинуть из программы слово "государство" и заменить его словом "община".
Какой бы вой об "анархизме" подняли главари нынешнего, подделанного под удобства оппортунистов "марксизма", если бы им предложили такое исправление программы!" [12]
Что делать? Если бы Ленин ограничился этим высказыванием, можно было бы привычно объявить его "цитатой, вырванной из контекста", благо каждая цитата остается вне контекста именно потому, что она – цитата.
Однако здесь этот испытанный способ не действует: Ленин упорно излагал свою точку зрения по вопросу о сущности государства. В подобных случаях принято применять другой метод: замалчивать и делать вид, будто классик марксизма на эту тему вообще ничего не сказал. Так и делается в данном случае.
Посмотрим, что сказал Ленин.
Что представляет собой всякое государство?
"Государство, это – учреждение для принуждений" [13],- отвечает Ленин и поясняет: "Государство есть особая организация силы, есть организация насилия для подавления какого-либо класса"[14].
Значит, если есть государство, то за ним с неизбежностью скрывается классовый антагонизм? Да, отвечает Ленин: "Государство есть продукт и проявление непримиримости классовых противоречий,…существование государства доказывает, что классовые противоречия непримиримы" [15].
|
|
|
Может быть, Ленин имел в виду не всякое, а только буржуазное, феодальное и рабовладельческое государство? Нет, Ленин категоричен: "Всякое государство есть "особая сила для подавления" угнетенного класса. Поэтому всякое государство несвободно и ненародно" [16].
Следовательно, факт существования государства в СССР служит, по Ленину, бесспорным доказательством того, что советское общество – антагонистическое, а Советское государство несвободно и ненародно.
Так обстоит дело с "общенародным социалистическим государством трудящихся".
Не лучше и с хозяйственно-организаторской, культурно-воспитательной и прочими функциями этого государства. Не признает их Ленин: "Трудящимся нужно государство лишь для подавления сопротивления эксплуататоров..”[17].
Ну, хорошо: социалистическое государство – не общенародное, а классовое и его функция – подавление. Но, может быть, это – по аналогии с диктатурой пролетариата – подавление огромным большинством трудящихся ничтожного меньшинства паразитов? В самом социалистическом обществе отсутствует, как известно, социальная основа паразитизма, но живучи еще пережитки капитализма в сознании людей, так что есть пока мошенники, воры, бандиты. Может быть, их подавление является главной функцией государства развитого социалистического общества?
Нет, не нужны для этого танковые и парашютные дивизии внутренних войск, армия вооруженных сил, аппарат КГБ и прочее. Тоскующие на уроках школьники хлопают неосторожно садящихся на парту мух просто натянутой резинкой, а не просят привезти паровой молот.
Другое дело, если бы муха захотела подавить людей. Тогда ей действительно понадобилась бы гигантская машина, которая в тысячу раз усилила бы нажатие ее лапки. Огромная машина Советского государства наводит на мысль, что дело идет о подавлении огромного большинства незначительным меньшинством.
А что пишет Ленин? Именно это: "Эксплуататоры, естественное дело, не в состоянии подавить народа без сложнейшей машины для выполнения такой задачи, но народ подавить эксплуататоров может и при очень простой "машине", почти что без "машины", без особого аппарата, простой организацией вооруженных масс…" [18].
Значит, и мысль о подавлении меньшинства паразитов, как главной функции мощного социалистического государства, не находит поддержки у Ленина. Но в СССР пропаганда без конца повторяет, что родное Советское государство нужно трудовому народу. Зачем?
Снова Ленин: "…пролетариату нужно государство – это повторяют все оппортунисты, социал-шовинисты и каутскианцы, уверяя, что таково учение Маркса, и "забывая" добавить, что…по Марксу, пролетариату нужно лишь отмирающее государство, т.е. устроенное так, чтобы оно немедленно начало отмирать и не могло не отмирать" [19].
Ну уж, Советское государство так не устроено.
К числу неизменных впечатлений, которые выносят граждане СССР из поездок в капиталистические страны, относится смехотворная для советского человека слабость тамошних государств.
В самом деле, там все частное: земля, заводы, фирмы, банки, дома, магазины, газеты – все. Тут, в СССР, все это и многое другое – государственное. Там в море частного качается утлый челн государства, разными ухищрениями старающегося собрать с ворчащих подданных налоги на свое содержание и зависящего от своих граждан, которые нахально выбирают, какая партия будет формировать правительство. Тут – знающие свое место граждане, привыкшие к полной зависимости от всесильного государства и пуще всего боящиеся ненароком попасть под его тяжелую и всегда карающую руку. Там, несмотря на слабость государства, а точнее благодаря ей,- нескончаемые интеллигентские разговоры о нестерпимости гнета государственной бюрократии. Тут – выразительно велено всемерно укреплять родное Советское государство.
Укреплять? А вот Ленин пишет: "Пока есть государство, нет свободы.Когда будет свобода, не будет государства" [20].
Да когда же писал все это Ленин? Может быть, в студенческие годы, в XIX веке, в захолустной Казани, когда он еще не начал серьезно задумываться над государством и его сущностью? Нет, и такого утешения Ленин не дает. Все это из книги "Государство и революция", написанной в августе и сентябре 1917 года, когда Ленин – глава партии большевиков – готовился к захвату государственной власти; опубликовал же он эту работу после Октябрьской революции.
Одним словом, лазеек не остается. Нужно безоговорочно признать одно из двух: если справедлива пропагандируемая ныне в СССР сталинская схема структуры советского общества, то неверна марксистско-ленинская теория государства; если же эта теория верна, то Советское государство – тоже машина (причем гигантская) для подавления господствующим классом других классов, и тогда все рассуждения о неантагонистическом характере социалистического общества – попросту обман.
ПРОКРУСТОВО ЛОЖЕ СХЕМЫ
В пользу сталинской схемы социальной структуры СССР свидетельствует только одно: то, что каждого советского гражданина действительно можно отнести к одной из трех категорий – рабочие, колхозники, служащие (что воспринимается как синоним интеллигенции). Достаточное ли это доказательство правильности тезиса об именно такой трехчленной структуре общества в Советском Союзе?
Допустим, было бы объявлено, что это общество состоит из четырех неантагонистических классов: блондинов, брюнетов, шатенов и рыжих, и двух рекрутируемых из них прослоек: седых и лысых. Тогда тоже без труда можно было бы отнести каждого гражданина к одной из названных категорий, статистические таблицы тоже были бы безупречны, и тоже можно было бы проводить на их основе глубокомысленные социологические исследования. Но ведь все это не доказывает, что именно таково социальное членение общества.
"Конечно, не доказывает! – поспешит нас одернуть догадливый преподаватель курса "научного коммунизма".- Не доказывает, потому что пример фальшивый: надо брать за основу деления общества социальные группы по их месту и роли в процессе общественного производства, а не по, извините, смехотворному признаку цвета волос".
Правильно! Сама по себе возможность расписать все население по определенным категориям ровно ничего не доказывает. Следовательно, не доказывает она и правоты сталинского тезиса о структуре советского общества. Существенное значение для определения структуры общества имеет не формальное распределение по графам, а правильное выявление групп, сформировавшихся в процессе общественного производства и занявших в нем каждая свое особое место.
|
|
|
