Половые различия. Я-концепция поздней взрослости как совокупность установок на себя. Теории «относительности» старения

Половые различия

Мужчина и женщина (в связи с условностями биологии и цивилизации) имеют разные функциональные роли в малом (семья) и большом социуме, и их нравственное сознание по-разному ориентировано: у мужчин – на логику, справедливость, социальную организацию; у женщин – на сочувствие, заботу, гуманизацию отношений. В связи с этим к моменту, когда их гендерные функции оказываются незначимыми, по мнению некоторых ученых (например, У. Крейна, Л. И. Анциферовой), происходит гармонизация логически-активной стратегии мужской Я-концепции и эмоционально-эмпатической – женской.

Если согласиться с тем, что моральные категории являются важными составляющими содержания Я-концепции, то суждение У. Крейна – интеграция двух линий развития морали является одной из главных задач личности в поздние годы [1992] – можно рассматривать обозначением специфики функциональной значимости Я-концепции пожилых людей. Новейшие теоретические и эмпирические материалы дают основания считать, что возможности человека в позднем возрасте остаются значительными. Использование этих потенциалов человека возможно при определенном позитивно-деятельном самоощущении, и именно Я-концепция личности обеспечивает человеку этот оптимистический подход к жизни в поздние годы.

Ранее в психологической науке имело место убеждение о том, что «развитие человека как личности направлено на достижение им некоторого конечного состояния – „зрелости“, „мудрости“ и т. п., после которого личность начинает деградировать». Слова Э. Фромма утверждают новый смысл личностного «Я»: «Человек умирает всегда прежде, чем успевает полностью родиться» (1992, с. 92).

Я-концепция поздней взрослости как совокупность установок на себя

Теории «относительности» старения

Первая теория: современная психогеронтология опровергает бытовавшую ранее медико-биологическую позицию, в связи с которой в преклонном возрасте обязательно происходит психологическая деградация людей, снижение продуктивности их сознания, что связывалось с функциональными и органическими патологическими изменениями мозга.

Современная нейропсихология утверждает, что нет однозначной связи между степенью поражения мозга человека и возможностями его интеллекта. В практике этих специалистов достаточно много случаев, когда при обширном нарушении мозговых тканей личность человека оказывается сохранной, и более того, человек демонстрирует свою незаурядность и творческую активность.

Поэтому возрастные изменения нервных клеток (как и всей остальной органики) не являются основанием для того, чтобы считать поздний возраст периодом «угасания» в психологическом, духовном смысле. Следовательно, физиологические процессы, происходящие в старости, могут лишь отчасти влиять на Я-концепцию личности, а именно тогда, когда по каким-либо личностным причинам происходит фиксация внимания человека на такого рода проявлениях его тела. В какой-то мере это может быть связано с тем личностным образованием, которое в современной медико-психологической лексике обозначают как «внутренняя картина болезни», а по сути это является психосоматическим аспектом Я-концепции.

Вторая теория может быть обозначена как деятельностный подход к развитию личности. Его представители – Р. Хейвигхерст, Г. Кремпен, Ф. Хейл и др. Суть этого подхода такова: люди своими действиями изменяют собственное окружение, развивают способность справляться с трудными ситуациями, прокладывают свой жизненный путь. Деятельная жизнь выступает условием поступательного развития личности в поздние годы. «Планирует» такую жизненную стратегию когнитивно-поведенческая составляющая Я-концепции.

Представители третьей теории считают одним из весьма важных факторов актуализации потенций субъекта его способность противостоять распространенным в обществе негативным стереотипам старости. Ранее мы уже выделяли некоторые из таких стереотипов. Психологи описывают и другие отрицательные шаблоны: например, ложно понимаемая мудрость, как отстраненное отношение старого человека к общественной жизни, его «погружение в мысли о вечном» и т. п. «Нужно отбросить вводящий в заблуждение и неблагоприятный социальный стереотип старости, который провозглашает мудрыми замыкающиеся в сфере рефлексии, ориентированные на статику пассивные позиции» (цит. по: Анциферова Л. И., 1995).

На человека, который вышел на пенсию, так и не добившись высокого положения в обществе, демобилизующе действует его убеждение в том, что он прожил «маленькую» жизнь. Обсуждая проблему критериев величия человека, Э. Фромм приходит к следующему выводу: «Обыкновенный человек, справляющийся с задачами, которые ставит перед ним положение в обществе и семье, несмотря на свою „маленькую жизнь“, более „велик“, чем „великий“ государственный деятель, чьи безнравственные решения могут нести непоправимое зло» (Фромм Э., 1992, с. 172).

Есть основания предполагать, что раннее появление у развивающегося человека качества автономии, т. е. самостоятельности и независимости, позволяет личности противостоять давлению общества и вырабатывать собственные критерии оценки своей жизни, а следовательно, продлевать свое состояние молодости. Это достигается при благоприятном развитии оценочной составляющей Я-концепции.