Про еду. Предпоследняя глава.

Я точно помню, что проснулся от какого–то сна, резко, внезапно открыл глаза и уставился на белеющее в темноте чье-то чужое плечо. Нет, это не чужое, это мое, Лухан...

Сколько я проспал? За окном еще темно, вспомнил, что мелких до сих пор нет дома, а еще мы...
Вернее, сначала он... Я ведь все правильно понял? Это не мои галлюцинации, не моя фантазия, я ведь тогда не ослышался? Он признался, он сказал это. Чтобы Лухан и вот так?.. Он ведь не шутил? С такими вещами не шутят. Да не похоже, и потом, сам встал так, чтобы... чтобы я вошел в него. Что произошло с ним? Очень хотелось растолкать его и спросить, чтобы услышать признание еще раз, но вдруг это все было под влиянием эмоций? Хватит, перестань грузиться, придурок. Тебе же хорошо с ним, ему с тобой, иначе его не было бы в твоей жизни, в твоей постели, не было бы его слов в ушах, не было бы его члена в твоей заднице... О чем я только думаю...

...Вспомнил. Почту надо проверить, совсем забыл про смс от одного из коллег, и я не уверен, что это подождет до завтрашнего дня. При мысли о том, что сейчас придется вылезать из кровати, отлепляться от теплого тела рядом, захотелось застонать в голос.
Осторожно доползаю до угла, где стоит домашний ноут, включаю его, жду, пока загрузится. Все неуловимо изменилось в комнате. Да нет, во всей квартире, я ведь теперь не один, правда? Оборачиваюсь к кровати, пытаясь рассмотреть при свете монитора спящего моего... Лу... Лухан... Олень... любимый. Так, быстро отписаться на письмо и к нему - обнять и прижаться, чувствовать тепло его кожи и слышать дыхание. И держать его пальцы в своих, не отпуская.
О, а это что? Этого файла на десктопе точно не было, мелкие не могли, они знают, что мои ноуты трогать запрещено, там рабочие папки, убью! Запускаю видеофайл, делаю громкость минимальной, чтобы не разбудить, и... На экране монитора грустное и поникшее лицо Лу, задумчивые глаза, смотрящие в никуда, руки, теребящие волосы и дергающие челку.

«...Хочу, чтобы ты делал мне суп из водорослей, хочу рассказывать тебе свои бредовые идеи и слышать, что я идиот, Потому что это правда. Хочу смущать тебя на людях и видеть, как ты злишься и ругаешься, довольный в душе. Я хочу, чтобы ты был счастлив, я хочу этого больше всего на свете. Знаю, что даже если признаюсь, то уже не смогу этого повторить, прости, что не сказал раньше, но... ааах... я люблю тебя, ХимЧан. Я счастлив быть с тобой и знаю, что ты меня любишь, и это самое важное и дорогое, что я когда-либо испытывал в жизни...»

...Я застыл, боясь пошевелиться, спугнуть ощущение легких крыльев бабочки в груди. Нечто нереальное. Это Лу оставил? Ну, голос точно его. Ставлю на проигрывание еще раз, похоже, что теперь это будет мой самый ценный мп3... От слов, от пауз и шумного дыхания млею, растекаюсь, утрачивая последние граммы сомнений в себе и в нем.

За спиной раздается хриплое:
- Хочешь гонобобель?
От неожиданности меня передергивает, я судорожно пытаюсь выключить плейер, словно меня застукали за чем-то неприличным, как будто я в замочную скважину подглядывал.
- Хочу, а есть? – я, кажется, краснею...
- Да, - Лухан встает с кровати, и, в чем был, топает на кухню, похоже, он реально смутился.

Чем-то гремит на кухне, хлопает дверцей холодильника, стук ножа о разделочную доску, шум воды, что–то готовит? Как бы чересчур ранний завтрак для четырех утра? Хотя я бы не отказался поесть, если честно, желудок сводит.

Значит, мы все таки по-настоящему вместе... Без каких-либо условностей и временных соглашений на "просто приятный секс"? С общими завтраками, поездками в магазин и прочей бытовой обыденностью? И его признание, пусть в таком виде, и то, что он дал мне шанс быть главным, хотя я никогда не озвучивал это желание. Ну да, я хотел сам попробовать быть сверху, и мне это понравилось. Значит ли это, что мы будем в этом отношении на равных? Лу умеет изгибаться змеей, ощущение быть в нем - феерическое, от этого весь самоконтроль улетучивается... Его доверие в тот момент... я ведь мог сделать ему больно, я, как никто другой, это понимал...

Странно, кто бы еще пару недель назад мог предположить, что так все будет? Мы абсолютно разные, у нас практически нет точек соприкосновения, мы полные противоположности. Я не танцую, он не айтишник. Я иногда не умею быть жестким, а в его повадках не разглядеть нежности. Я все еще неуверенный и стеснительный, а его характер временами бывает невыносимым. И как мы тогда уживемся? Философски пожимаю сам себе плечами - а как уживаются сотни тысяч остальных людей? Ладно, его характер я выдержу, а вот он мой еще просто не видел...

Лухан возвращается с большим блюдом, полностью заполненным ягодами, дыней и... ананасом? Помнит тот разговор по скайпу? Я снова краснею, это хорошо, что из всего освещения у нас в спальне только заставка на мониторе. Лухан по–прежнему не смотрит в глаза, избегая моего взгляда, садится на кровати с тарелкой и молчит. Я все также на полу перед ноутбуком. Ладно, значит сейчас из нас двоих троллить буду я, няшка ты моя.

- Я знаю, что я сделаю, – мой китаец вопросительно дергает бровями и с опаской смотрит в мою сторону, - перекачаю этот файл в телефон и буду смотреть и слушать каждый день. По пять-шесть раз, ну, или больше...
- Издеваешься? - Лу разозлился, видно, что ему непривычно стесняться. Подходит, грохает передо мной на пол тарелку, несколько ягод выпрыгивают и катятся, оставляя мокрый след на полу. Лухан тем временем цапает сигареты и высовывается в раскрытое окно.

Понятно... Мы такие крутые и стойкие, что даже малейшая правда способна поставить нас на колени? Да ладно, Лу, я не верю в подобное... Курит, вот ведь вредный. Подхожу и обнимаю со спины, прижимаясь грудью и животом, носом утыкаюсь куда-то в районе шеи и правого плеча.

- А ты не думал, что я бы хотел это слышать от тебя? – бурчу обиженно, зарываясь поглубже носом в кожу. - Но ведь не получится, да?
- Дело не в тебе, не могу я... Я это только родителям до тебя говорил и то один раз, в детстве..., - тяжело вздыхает, ерошит свои волосы. - Это как секрет, понимаешь? Если часто об этом говорить, то он превратится в обычные слова...

И снова отчаянный вздох, все также курит, не поворачивается ко мне, даже когда закончил дымить и выбросил окурок из окна.

- Прекрати курить, брось каку! - я тихо смеюсь и только крепче обнимаю его. - А мне мало кто говорил такое. Вернее, вообще не говорили. А я хочу слушать и слышать, даже если я это знаю. И почему это должно быть секретом? Я люблю тебя. Хочешь, повторю? Я. Люблю. Тебя....

Лухан вздрагивает от каждого произнесенного мною слова и наконец выдавливает из себя:
- Потому что это только для нас двоих, ни для кого больше... Я лучше тебе это буду каждый день показывать..., - он поворачивается ко мне лицом, сам в свою очередь крепко обнимая и прижимая к себе. - И вообще, я старший! Хочу курить и буду!

Он зажмуривается, совсем как ребенок, морщит лицо в нарочито смешной гримасе и показывает мне язык. Затем прерывистый вздох, и он снова обнимает меня, выдавая очередную свою тайну. Интересная теория напрашивается сама собой, как будто он хочет, чтобы между нами не было секретов, ну, или просто не так много.

- Я не смогу сразу... Это, наверное, самое важное слово в моей жизни...

Ну да, а кто мне вообще обещал, что будет легко? Как будто я не знал, на что шел, когда согласился в первый раз прийти к нему? Ведь сразу было понятно, что Лухан строптивый, упрямый, неудержимый и властный.

- Будем учить тебя..., – я притворно дую губы, специально выпячивая нижнюю, чтобы подразнить его. - Я скучал, очень... А тут вдруг увидел этот поцелуй на сцене. До сих пор очень хочется тебя треснуть, как вспомню его...

Лухан делает невинное лицо и удивленно пожимает плечами:

- А я тут при чем?? Это все Кай... Надо ему спасибо сказать будет, - улыбается довольно, удовлетворенно, и закрадывается в меня подозрение, что тот поцелуй на сцене был устроен специально для меня. Ах, вы оба... Ну ладно, Лу, еще не вечер, я еще отыграюсь, а пока...

- Ничего не знаю, мой парень не он, а ты! - и чтобы Лухан не догадался о моих коварных планах, я перехватываю его губы и целую, аккуратно прикусывая, стараясь не причинить ненужной боли.

- Я как только представил, что могу потерять тебя... совсем... я умер, - коротко целует меня в кончик носа, похоже, мой нос - его персональный фетиш. Затем он отстраняется и крепко обнимает, прижимаясь губами к виску.

Я ощущаю бедром, как начал оживать Лу, во всех смыслах. Только меня интересует, а где же мелкие? Вот будет сцена, если они ввалятся в спальню в самый... ой, от этой мысли я съеживаюсь. Но вообще, неплохо бы уточнить, что там с братом и его другом.

- А когда мелкие обещали быть дома?
- Какая разница? – Лу вовсю уже трется об меня и подтолкивает от окна. - Я им четко дал понять, чтобы нас не беспокоили... сверху, снизу?

Ха, сейчас. Нет уж, раз на тарелке лежит ананас, то есть отличный повод его съесть.
- Ты же купил ананас, да? Значит, тогда ты еще пообещал и позу 69, помнишь? - я поднимаю блюдо со своим угощением и ставлю рядом с кроватью.

POV Лухан.

- Как скажешь..., - я толкаю его на кровать и падаю сверху, - я л...

Но он сам закрывает мне рот поцелуем, понимает, не хочет принуждать меня. Лисенок... Нежный, но это именно та нежность, в которой тонешь, задыхаешься, которая накрывает с головой. Когда хочешь обнять, прижать к себе и целовать, пока есть воздух в легких. Ко мне никто никогда так близко не был и не будет. Осознание того, что ты любишь, и это взаимно... Я на секунду пожалел, что мы оба парни. Но эта мысль быстро покинула мою голову, ведь если бы все сложилось хоть немного иначе, то мы бы не были вместе.

Я отстраняюсь и смотрю в его глаза, почти черные, и вижу в них свое отражение. Опять касаюсь своими губами кончика его носа. Это самый интимный жест между нами за все время. Действительно, только для нас и ни для кого больше. Я знаю, чувствую его тело, так же, как свое. Закрываю глаза и касаюсь нежной кожи на шее чуть пониже уха, задевая его носом. Спускаюсь ниже, все так же не отрываясь. Его запах... биение сердца в вене все сильней. Бедром чувствую, как сильно он возбужден. Ты хотел ананас?..

Тянусь и беру тарелку, он с интересом наблюдает за моими действиями. Да, постель, я уверен, мы угваздаем насмерть, но оно того стоит. Я подтянул его наверх и начал раскладывать ягоды и порезанные фрукты на его теле. Прекрасная картина... Мой лисенок был прекрасным блюдом, очень аппетитным. Сок стекал по груди, собираясь в складочках кожи на мышцах пресса, в ямочках ключиц. Мурашки пробегали по нему, когда я выкладывал холодные кусочки. Поджатые пальцы на ногах, рефлекторно сжались ягодицы, и он чуть подался вверх... Соски моментально напряглись и немного потемнели. Я зажал губами небольшой кубик ананаса и обвел им темный кружок, оставляя капли сока. Тихий стон, и он чуть прогибается, ягоды начинают скатываться с кожи, и я укладываю его обратно.

- Не шевелись...

Он закусывает губу и закрывает глаза. Пальцы судорожно стискивают простыни, тело немного подергивается, и он сладко стонет, пока я губами собираю с него ягоды. Мне кажется это нечестным и я делюсь с ним... Сок смешивается с его вкусом...

Теперь наоборот - я сервирован, а он медленно ест с меня, легкие касания губ, запах свежих фруктов, приятный холодок по коже... Он берет пальцами кусочек дыни и обводит им мои губы, я едва сдерживаюсь... Лис, лакая, собирает с них сок, я сдерживаю стон и до хруста сжимаю кулаки, чувствуя, что корочка запекшейся крови на костяшках треснула. Хим немного печально посмотрел на несколько капель алой жидкости и осторожно поцеловал рядом с раной, небольшое красное пятнышко осталось на его губах. Так заботливо и нежно, как может только он.

Член пульсирует и уже немного болит, так хочется, чтобы он поласкал меня ртом или рукой... Да, выдержка у него гораздо лучше, но я сам начал эту игру и буду терпеть до конца, если смогу... Он проводит ягодой по головке моего члена, собирая на нее смазку и медленно, смакуя, берет ее в рот. Сердце бьется на передельной скорости. Голый, возбужденный настолько, что его член тоже подрагивает от напряжения, с легким румянцем на бледных скулах... Такой развратной может быть только невинность. Он сам не понимает, как выглядит в моих глазах. И в этом его очарование.

Кожа на головке его члена чуть сморщилась от сухости, и я выдавил сок, чтобы немного смазать. Теперь он снова подо мной. Только больше нет беззащитности в его глазах и облике, одно доверие. Капли стекают по стволу члена, смешиваясь со смазкой. Я собираю их пальцами с его лобка и медленно и с удовольствием облизываю. Он закрывает глаза и судорожно выдыхает. Нет, любимый, я доведу до конца эту ласку. Я хочу, чтобы каждый секс со мной ты помнил.

- Не открывай глаза, - он чуть вздрагивает от тепла моего шепота рядом с его ухом.

Я взял первое, что попалось под руку и более-менее подходило для выполнения моей идеи. Ремень обвил его запястья, а галстук лишил зрения. Теперь он не знал, где я буду трогать его в следующий момент и не мог потрогать меня.
Я беспорядочно целовал его, сам не зная, где коснусь в следующий момент. Только губами, меньше мгновения, отстраняясь, оставляя на коже очаги желания. С удовольствием наблюдал за тем, как он распаляется еще больше. Он подался вперед, выгибаясь, когда мои ласки стали откровенней, когда я провел по его коже клубникой. Я чуть надкусил ягоду и провел по его губам. Он сразу их приоткрыл и потянулся за ней, стараясь дотронуться хоть кончиком языка. Сок капал ему в рот, пока я дразнил его, периодически проводя по его соскам кончиками пальцев.

Тихий стон, полный желания... Я не буду тебя мучить больше, разве что чуть-чуть. Я перекинул ногу через него и встал в позу "69". Взяв член в руку, провел по его губам и надавил. Он уже хотел было взять его, но я приподнял бедра. Нахмуренный, недовольный, он выглядел просто прекрасно. Я снова поддразнивал его, нажимал и похлопывал по его губам, чувствуя легкие касания языка, когда он все-таки успевал меня лизнуть. Сам я безумно хотел взять его, почувствовать вкус, я не сдержался, первый сдаваясь, вобрал его в рот и, уже переставая дразнить, опустил бедра. Он засасывал меня глубоко и так сильно, как только мог. Я снова взял его до конца, чувствуя, как он толкается мне в глотку, вскидывая бедра. Он стонет и почти хнычет, обхватывая мой член губами. Это моментально выбивает из головы остатки разума, и я начинаю трахать его в рот. Он давится, а я чувствую только, как резкие спазмы глотки ритмично зажимают головку. Я резко поднимаю бедра и отстраняюсь сам, чтобы вдохнуть.

Всего одно слово и я снова сосу его член, а он облизывает мой. Глажу его бедра и яички, чувствуя стволом пениса легкую вибрацию от его стонов. Помогая себе рукой, вынимаю член и опускаю бедра еще чуть ниже. Теперь он посасывает мошонку, попеременно втягивая яички в рот. Мой лисенок стал гораздо раскрепощенней, он уже смелее экспериментирует, я чувствую, как он легко надавливает зубами и плавно, но сильно берет в рот оба яичка. Если я буду трогать его руками - это будет нечестно, поэтому я тоже с закрытыми глазами ласкаю его только ртом... я сосу только головку, затем губами сдвигаю крайнюю плоть к основанию.

Я резко выпускаю его изо рта и крепко целую головку, только губами, с сильным характерным звуком. Он тоже выпускает меня и вскрикивает. На его члене проступает вена, и я обвожу ее языком. Еще несколько секунд, и он льется мне в рот, я кончаю следом за ним, я высасываю его до конца, его язык собирает капающую сперму с моего члена... Ананас... А он на вкус почти как спелая дыня...

Он спит, уткнувшись носом мне в шею. Наверное, ему что-то хорошее снится, потому что он больше не хмурится. Я поправляю чуть сползшее одеяло, уютней укрывая обоих. Кто бы мог подумать? Эта хитрая лиса посадила меня на короткий поводок и до сих пор этого не понимает. Я не могу знать, что будет дальше, но я точно знаю, что с этим человеком я готов пройти через все... Любые препятствия, он не подаст мне руку, если я упаду, он не подставит плечо, уберегая от падения, он сделает все, чтобы этого просто не случилось - ведь он меня любит, а его... я действительно намерен жить с ним. Пусть мы и не сможем создать классическую семью и завести ребенка, да, об этом я уже тоже думал, но это никак не отменяет того, что я хочу идти с ним вперед очень долгое время, возможно, и всю жизнь. Мой любимый человек. Как же странно осознавать это. Мой лис.

Он чуть морщит нос и что-то бубнит. Забавный. Твою! Ким ХимЧан!!! Он опускает руку на мой член и крепко сжимает: "Олень!" Да уж, а ведь я только завожусь от этого, но он продолжает гладить меня и шептать, что я - его. Я целую его в висок. Он прав. Мы принадлежим друг другу. Входная дверь открылась, впуская пьяноватую мелочь. Они заглянули в нашу комнату - отчитаться о приходе. Я приложил палец к губам, запрещая им шуметь, рефлекторно обнимая его за плечи, закрывая его, защищая. Мелкие покивали и ушли, тихо закрывая двери, пьяно похихикавая и раздеваясь. Когда их копошение прекратилось, я снова посмотрел на него. Он наконец перестал меня терзать и медленно гладил мой живот. Мне нравилось быть для него опорой. Пусть он мог все сделать для себя и других, как тягловая лошадь, но я так хотел сделать его жизнь интересней и легче. Я хотел заботиться о нем, оберегать, хотел, чтобы он каждый день обнимал меня... только на меня... хотел сделать его счастливым... нет, не так... Мы будем счастливы, я знаю... Интересно, как он отреагирует, если я предложу ему выйти за меня замуж?