Проблемы правового регулирования реализации принципа неприкосновенности личности

 

Проблемы, связанные с реализацией принципов рассмотрим на примере принципа неприкосновенности жилища.

Как показывает судебная практика, допускаются нарушения реализации норм ч. 2 и ч. 3 ст. 10 УПК РФ о неприкосновенности личности. Так, постановлением Московского городского суда Ивкину продлен срок содержания под стражей до 3 мая 2005 г. - до момента окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела и направления прокурором уголовного дела в суд. Согласно ч. 3 ст. 109 УПК РФ срок содержания под стражей свыше 12 месяцев может быть продлен лишь в исключительных случаях в отношении лиц, обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений. При этом согласно ч. 7 ст. 109 УПК РФ продление срока содержания под стражей до момента окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами дела возможно, если 30 суток после окончания предварительного следствия для ознакомления с материалами дела им оказалось недостаточно.

Как видно из материалов дела в отношении Ивкина, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, он уведомлен об окончании предварительного следствия в январе 2005 г. и за два дня (17 и 18 января 2005 г.) ознакомился с двумя томами уголовного дела. После этого в течение двух недель уголовное дело для ознакомления ему не предъявлялось. В продолжение последующих двух дней (2 и 3 февраля 2005 г.) Ивкин ознакомился с остальными томами уголовного дела. Затем последовало ходатайство о продлении срока содержания под стражей.

Отменяя постановление, Судебная коллегия указала, что, соглашаясь с ходатайством о продлении срока содержания Ивкина под стражей, суд не проверил, по какой причине имелся столь длительный перерыв в ознакомлении с делом и ознакомился ли Ивкин с делом на момент рассмотрения ходатайства.

Доводы кассационной жалобы Ивкина о том, что с 3 февраля 2005 г. дело для ознакомления не предъявлялось, подтверждены графиком ознакомления Ивкина и его адвоката с материалами дела. Этому обстоятельству суд оценки не дал, так же как не оценил он то, каким образом следователь предъявлял материалы дела для ознакомления другим обвиняемым и их защитникам.

Коллегия отметила также, что затягивание ознакомления с делом не по вине обвиняемого, а вследствие иных причин не может служить основанием к продлению срока содержания под стражей.

Судебной коллегией отменено постановление судьи Калининградского областного суда от 11 апреля 2005 г., которым Васильеву продлен срок содержания под стражей на три месяца. Васильев обвинялся в совершении преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 33, пп. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ и ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, пп. "а", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ. В порядке, установленном ст. 91 УПК РФ, он был задержан 29 сентября 2003 г., а 3 октября 2003 г. ему была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. При назначении 27 сентября 2004 г. судебного заседания мера пресечения Васильеву была оставлена прежней - заключение под стражу.

В судебном заседании 11 апреля 2005 г. было установлено, что предусмотренный ч. 2 ст. 255 УПК РФ срок содержания Васильева под стражей истек 2 марта 2005 г., однако прокурор ходатайствовал о продлении этого срока на три месяца. По заявленному ходатайству судом со ссылкой на ч. 3 ст. 255 УПК РФ принято решение о продлении Васильеву срока содержания под стражей на три месяца - до 2 июня 2005 г.

Таким образом, в судебном заседании установлено нарушение требований ч. 2 ст. 22 Конституции Российской Федерации, согласно которой арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению, а Васильев в период со 2 марта по 11 апреля 2005 г. содержался под стражей без такого решения.

Судебная коллегия отметила, что помимо этого судом нарушены требования ч. 2 ст. 10 УПК РФ, обязывающей суд немедленно освободить всякого содержащегося под стражей свыше срока, предусмотренного уголовно-процессуальным законом, т.е. указанного в ч. 2 ст. 255 УПК РФ шестимесячного срока со дня поступления уголовного дела в суд[19].

Заключение под стражу является самой строгой мерой, которая может быть применена к обвиняемому (подозреваемому) в качестве меры уголовно-процессуального пресечения. При заключении под стражу обвиняемый (подозреваемый) терпит многочисленные ограничения личного и имущественного характера. Утрачивается возможность распоряжаться своим личным временем, действовать по своему усмотрению, ограничивается свобода передвижения, общения, переписки; заключенный ограничивается в праве заниматься трудовой деятельностью, а зачастую и вовсе лишается работы. Ограничивается возможность основательно подготовиться к защите, регулярно встречаться с родственниками. Заключенный, состоящий в общественной организации или религиозной конфессии, не может осуществлять ряд своих членских прав. Такие права, как свободный выбор лечащего врача и получение информации, также не могут быть реализованы в полном объеме. Лицо, лишенное свободы, терпит физическую и психологическую зависимость от администрации следственного изолятора. Нахождение под стражей оказывает определенное влияние и на избирательные, гражданские и социальные права. Имущественные лишения проявляются в ограничении права пользоваться и распоряжаться имуществом, потере прибыли из-за невозможности заниматься трудовой, предпринимательской деятельностью и т.д.

Строгость данной меры пресечения характеризуется не только обширным объемом ограничиваемых при этом конституционных прав и длительными сроками своего действия. Человек, заключенный под стражу на время проведения следствия и суда, практически выпадает из общества, кардинально меняется его статус, условия быта, сфера деятельности, круг общения, он лишается целого ряда социальных благ. Негативные последствия заключения не исчезают полностью и после его возвращения на свободу. Особенно угнетающе в этой ситуации чувствуют себя лица, не связанные тесными отношениями с преступным миром и впервые попадающие в соответствующие учреждения.

Как отмечают процессуалисты, среди лиц, осужденных к лишению свободы за одинаковые преступления, значительно больше тех, кто до суда был под стражей[20]. Стремясь подтвердить содержание под стражей, номинально независимый судья назначает наказание в виде лишения свободы, хотя подсудимый не виновен или не столько виновен[21].

Все вышесказанное свидетельствует о возможности применения заключения под стражу лишь в исключительных случаях. В общее понятие исключительности вкладывается смысл, согласно которому использование заключения под стражу возможно лишь в ситуациях, когда без нее нельзя обойтись и необходимость ареста диктуется обстоятельствами дела и сведениями, характеризующими личность подследственного[22]. Помимо этого, закон указывает на два конкретизированных вида исключительности применения заключения под стражу: 1) в отношении подозреваемого (ст. 100 УПК РФ), 2) в отношении преступления, максимальный срок наказания за которое не превышает 2 лет лишения свободы (ст. 108 УПК РФ).

Неприкосновенность личности ограничивается в разной мере при применении любой меры пресечения. Так, при отобрании подписки о невыезде лицо в принудительном порядке лишается на определенный срок свободы передвижения, и в результате этого его законные интересы не могут быть полностью удовлетворены. Так, Л., необходимо было выехать на международный симпозиум в Вену, где ему предстояла прочитать доклад о сделанном им изобретении. Полписка о невыезде. Не дала возможности это сделать[23]. Ю.Д. Лившиц отмечал, что, несмотря на сравнительную мягкость этой меры, сопутствующие ей ограничения все же весьма серьезны, и оставаться равнодушным к автоматическому применению подписки о невыезде нельзя[24]. На практике же подписка о невыезде зачастую применяется именно тогда, когда в наличии такие фактические данные, которые, наоборот, должны свидетельствовать о возможности неприменения к данному лицу какой бы то ни было меры пресечения. Конституционный Суд РФ в своем определении отметил, что «такая мера процессуального принуждения, как подписка о невыезде, ограничивает право свободно передвигаться, выбирать место жительства, выезжать за пределы Российской Федерации (ст. 27 Конституции РФ), т.е. порождает последствия, выходящие за режим уголовного процесса, при том, что эти последствия могут иметь длительный характер, поскольку предельный срок предварительного следствия, в ходе которого допускается действие этой меры пресечения, ограничен лишь сроками давности (ст. 78 УК РФ)»[25]. Помимо ограничения свободы передвижения, у лиц, чья работа связана с длительными, частыми разъездами, ограничивается также и право на труд, закрепленное Конституцией РФ. Кроме того, данная мера пресечения может повлечь за собой ограничение права свободного выбора места отдыха, права свидания с родственниками и друзьями, проживающими за пределами данной местности. Подписка о невыезде оказывает психическое давление на обвиняемого (подозреваемого), вынужденного получать разрешение всякий раз, когда у него возникнет необходимость отъезда по тем или иным причинам. Психическое принуждение здесь выражается еще и в том, что при отобрании подписки о невыезде, лицо предупреждается о возможном применении более строгой меры пресечения в случае нарушения условий подписки о невыезде. В любом случае при применении каждой отдельно взятой меры пресечения необходимо соблюдать установленные УПК РФ правила.

Изученная практика и приведенная статистика показывает декларативность норм о неприкосновенности личности, когда эти положения законодательства должны выступать в качестве неукоснительного правила практической деятельности работников правоохранительных органов. Для соблюдения прав личности первостепенное значение имеет законность и обоснованность избрания, изменения и отмены мер пресечения.

Проблема законности в правовой теории привлекала и привлекает внимание многих авторов[26]. Это вполне объяснимо, т.к. по своей теоретической сущности законность, как правовое явление, характеризуется определенной сложностью и большим многообразием, а по практической значимости – неувядающей актуальностью. В определении понятия законности в литературе нет единого мнения. Не останавливаясь на анализе разных точек зрения, отметим, что наша позиция в этом вопросе сообразуется с пониманием законности как точного и неуклонного соблюдения и исполнения законов и основанных на них актов всеми государственными органами, общественными организациями, должностными лицами и гражданами. Сами же законы и основанные на них подзаконные акты нормативного характера, следует считать важнейшей (но не единственной) основой законности. Известно, что можно иметь очень хорошие и совершенные правовые предписания, но если они не будут точно и неуклонно выполняться, то вряд ли можно будет говорить о законности. Отсюда – столь большое внимание уделяется, как совершенствованию законодательства, так и точному и неуклонному его исполнению.

В практике, однако, между действующим законом и точной реализацией его требований иногда лежит довольно большая дистанция. Несмотря на целый комплекс объективно существующих у нас гарантий обеспечения законности, постоянная деятельность по ее утверждению является сегодня, в условиях стремления к правовому государству, стабильной необходимостью. Законность имманентна демократическому строю, последовательное ее укрепление является органической закономерностью развития государства[27]. Однако иногда возникает неправильное представление, предполагающее, что вопрос об укреплении законности может быть снят, что она укрепляется автоматически, в силу поступательного развития российского общества и государства. По этому поводу справедливо отмечается, что «социальные и экономические общественные закономерности никогда не проявляются автоматически, они никогда не исключают, а всегда предполагают активную деятельность людей»[28]. Опыт показывает, что если нет соответствующей заботы об укреплении законности или эта забота ослабевает – дают о себе знать явления обратного порядка.

Строгое соблюдение закона базируется на психологическом осознании необходимости проявления уважения к закону, на стремлении разрешить любой правовой вопрос и по «букве» и по «духу» закона, т.е. по совести принять справедливое решение. Это возможно в результате понимания того, что такая-то норма есть предписание не только формальное, но и нужное в данных условиях и в данный период времени. Большое значение в этой связи придается точному соблюдению закона теми органами и должностными лицами, официальная деятельность которых связана с применением законов, и особенно в той ее части, где она соприкасается с гражданами, так или иначе, затрагивая их права и интересы. Законная деятельность таких органов и лиц во многом предполагает воспитание уважения к закону, веру в него, в его силу со стороны граждан[29].

Проблемой в следственной практике является то, что не устранены случаи незаконного выбора и обоснования применения такой меры пресечения, как заключение под стражу. Считаем, что судебный контроль за соблюдением конституционных прав и свобод личности в сферах уголовного судопроизводства не только оправдан, но и необходим. Данный вывод органически вытекает из того положения, что Россия стала на путь правового государства, а суд олицетворяет судебную власть со всеми вытекающими отсюда полномочиями. По данным проведенного анкетирования сотрудников правоохранительных органов и судей мы получили противоречивые данные: полностью одобряют введение института судебного контроля над деятельностью правоохранительных органов в стадии предварительного расследования - 87 % судей, остальные 13 % одобряют, но считают, что это ограничивает самостоятельность должностного лица при расследовании преступлений; среди следователей, полностью одобряющих введение данного института, лишь 23 %, 17 % не одобряют эту меру вовсе, а 60 % считают, что это ограничивает самостоятельность должностного лица при расследовании преступлений, причем существует возрастная тенденция: чем младше должностное лицо, тем категоричнее оно отрицает введение данного института.

Бесспорно, что отсутствие судебного контроля, а также соответствующего механизма его реализации приводит в уголовном судопроизводстве к негативным последствиям, иногда практически трудновосполнимым, а порой и просто трагичным. Что же касается судебного надзора за предварительным следствием, то он существовал и прежде, но контрольные функции суда могли реализовываться только со стадии, как она прежде именовалась, предания суду. Однако эти контрольные функции суда на законность производства предварительного расследования по конкретному делу влиять не могли, поскольку в судебных стадиях речь могла идти о констатации нарушения закона, но никак не о его предупреждении[30].

Формализм в контроле над производством предварительного расследования характерен для всей системы прокурорского надзора. В подтверждение этого тезиса сошлемся на данные З.Д. Еникеева, занимавшегося исследованием названной проблемы. Он пишет: «Прокуроры, объясняя, почему в практике работы ни разу не использовали своих полномочий в части отмены или изменения мер пресечения, указывали: такая необходимость не возникала - 45,1 % опрошенных; невнимательное изучение материалов дела и ненадлежащий прокурорский надзор - 32,2 %; недооценка значения этого вопроса, нежелание лишних хлопот - 12,9 %; перестраховка - 6,4 %; инертность - 3,2 %»[31]. Указанные цифры наглядно показывают, что сами прокуроры недооценивают важность прокурорского надзора за следствием.

Поэтому, считаем особенно необходимым и правильным введение в УПК РФ 2002 г. главы 16 «Обжалование действий и решений суда и должностных лиц, осуществляющих уголовное преследование», в соответствии с которой судебный контроль может быть осуществлен на любой стадии производства уголовного дела, в том числе и при избрании меры пресечения, т.е. обжалованы могут быть любые действия и решения дознавателя, следователя, прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства (ст. 125 УПК РФ). Таким образом, суд приобрел право контроля за производством предварительного расследования уже на первоначальном его этапе, и нарушенные права и законные интересы обвиняемых (подозреваемых) могут быть восстановлены значительно раньше или предотвращены эти нарушения закона вовсе.

Своим возрождением в России эта давно забытая (специфическая) судебная функция обязана демократическим началам, внедряемым в судопроизводство в рамках судебной реформы.

Анализ судебной практики показал, что основанием к изменению меры пресечения послужили: истечение срока содержания под стражей, истечение срока следствия, положительные данные о личности арестованного, его состояние здоровья и семейное положение, совершение преступления, не представляющего повышенной опасности.

То есть, жизненность новой судебной функции очевидна.

Будем справедливы, судебный контроль в известной мере ставит действия правоохранительных органов в более жесткие рамки, ограничивая их самостоятельность в принятии ряда решений. Отсюда отношение их к контрольным функциям суда неоднозначное, а порой даже резко отрицательное, что подтверждается проведенным, в рамках диссертационного исследования, анкетированием.

Итак, сегодня в компетенцию суда входит надзор за предварительным следствием, когда это касается ограничения прав и свобод граждан. Суд исключен из системы органов, задачей которых является борьба с преступностью, и как орган власти поставлен над ними, чтобы контролировать законность этой борьбы.

В настоящее время нет единого ответа на вопрос о том, следует ли эти контрольные функции суда отнести к отправлению правосудия или иной деятельности суда. Думается, что он еще будет предметом исследования ученых и практиков.

Заключение

 

В заключение проведенного исследования сформулируем ряд обобщающих выводов.

Принцип неприкосновенности личности основан на положении ст. 22 Конституции РФ, которая воплотила общие требования неприкосновенности личности с учетом международных гуманитарных актов о правах и свободах человека. Конституционное положение подчеркивает значение обоснованности и законных оснований для ареста и задержания человека в качестве подозреваемого в совершении преступления, соблюдения норм его содержания под стражей, а также помещения в медицинское учреждение лишь по решению суда. Для заключения под стражу как крайней меры ограничения свободы требуются особо веские основания. Оно возможно лишь по делам о преступлениях, которые предусматривают наказание в виде лишения свободы, и если суд приходит к выводу, что привлекаемый к уголовной ответственности, будучи на свободе, может скрываться от следствия и суда, воспрепятствовать ходу следствия либо встанет на путь совершения нового преступления. Заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется по общему правилу после предъявления обвинения при соблюдении гарантий права на защиту.

Содержание принципа неприкосновенности жилища вытекает из закрепленного в ст. 25 Конституции РФ императива о неприкосновенности жилища, а также из положений ст. 12 Всеобщей декларации прав человека, ст. 17 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. В соответствии с этими актами и нормами УПК РФ никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц иначе как на основании судебного решения, а также в случаях и в порядке, предусмотренных действующим УПК РФ. Доказательства, полученные с нарушением права граждан на неприкосновенность жилища, согласно ст. 75 УПК РФ, являются недопустимыми, а должностные лица, по чьей вине совершены такие нарушения, привлекаются к установленной законом ответственности.

Неприкосновенность частной жизни, сохранение конфиденциальности передаваемой информации гарантированы ст. 23 Конституции РФ, ст. 12 Всеобщей декларации прав человека, ст. 17 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. В соответствии с данным принципом тайна переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений находится под охраной закона. Ограничение этого права не допускается, кроме случаев, прямо указанных в законе.

Список литературы

Нормативные акты

1. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод // СЗ РФ. - 1998. - N 20. - Ст. 2143.

2. Международный пакт о гражданских и политических правах (Принят 16.12.1966 Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН) // Ведомости ВС СССР. – 28.04.1976. - № 17. - Ст. 291.

3. Всеобщая декларация прав человека (Принята 10.12.1948 Генеральной Ассамблеей ООН) // Российская газета. – 5.04.1995.

4. Конвенция Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека от 26 мая 1995 г. // Российская газета. - 23.06.1995. - № 120.

5. Конституция РФ принята на всенародном голосовании 12.12.1993 г. // Российская газета. – 25.12.1993. - № 237.

6. Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (в ред. от 6.06.2007 г.) // Российская газета. – 22.12.2001. - № 249.

7. Федеральный закон от 07.07.2003 г. N 126-ФЗ «О связи» (в ред. от 29.12.2006 г.) // Российская газета. - 10.07.2003. - № 135.

8. Федеральный закон от 17.07.1999 г. N 176-ФЗ «О почтовой связи» (в ред. от 22.08.2004 г.) // Российская газета. - 22.07.1999. - № 140 -141.

9. Федеральный закон от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно- розыскной деятельности» в ред. от 2.12.2005 г.) // Российская газета. - 18.08.1995.

10. Закон РФ от 18 апреля 1991 г. N 1026-I «О милиции» (в ред. от 2.03.2007 г.) // Ведомости съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. - 22.04.1991. - № 16. – Ст. 503.

11. Конституция СССР принята на внеочередной седьмой сессии Верховного Совета СССР девятого созыва 7.10.1977 г. // Ведомости съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. – 12.10.1977. - № 41. – Ст. 617. Не действует.

12. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР (утв. ВС РСФСР 27.10.1960 г.) // Свод законов РСФСР. - Т. 8. – С. 613. Не действует.

 

Материалы практики

 

13. Определения Конституционного Суда РФ по жалобе граждан Лазарева А.В., Руслановой Е.С., и Эрнезакса О.В. на нарушение их конституционных прав рядом положений ст. 201, 202, 218 и 220 УПК РСФСР от 17 февраля 2000 года № 84-0 // СЗ. - 2000. - № 28. - Ст. 2999.

14. Обзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2005 год // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2006. - № 7.

15. Обзор судебной практики Верховного суда РФ по уголовным делам за первый квартал 2005 г. // Документ официально опубликован не был. СПС Гарант.

16. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ по уголовным делам за второй квартал 2004 г. // Документ официально опубликован не был. СПС Гарант.

17. Определение Верховного суда РФ N 51-о04-61сп от 03.08.2004 г. // Документ официально опубликован не был. СПС Гарант.

18. Статистические данные МВД России: www.mvd.ru

Литература

19. Безлепкин Б.Т. Уголовный процесс: Учебник. – М., 2004. – 522 с.

20. Васильев А. Защита права на неприкосновенность жилища лицом, у которого производится обыск // Законность. – 2005. - № 3.

21. Герасимова Л.И. Реализация принципа неприкосновенности жилища при производстве следственных действий // Адвокат. – 2005. - № 1.

22. Еникеев З.Д. Проблемы мер пресечения в уголовном процессе. – Уфа, 1991. – 212 с.

23. Ивлиев Г.П. Основания применения мер процессуального принуждения. Автореф. дисс. … канд. юр. наук. - М., 1986.

24. Кальницкий В.В. Следственные действия: Учебное пособие. - Омск: Омская академия МВД России, 2003. – 322 с.

25. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общей ред. В.И. Радченко. – М., 2006. – 656 с.

26. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. А.Я. Сухарева. - М.: Издательство НОРМА, 2002. – 644 с.

27. Колоколов Н.Н. Меры пресечения имущественного характера // Российская юстиция. - 1998. - № 12.

28. Квашис В. Преступность и правосудие: Ответы на вызовы XXI века // Российская юстиция. – 2000. – № 9.

29. Капинус Н.И. Процессуальные гарантии прав личности при применении мер пресечения в уголовном процессе: Автореф. диссер. д.ю.н. - М., 2001. – 29 с.

30. Лившиц Ю.Д. Меры пресечения в советском уголовном процессе. - М., 1964. – 232 с.

31. Лившиц Ю.Д., Кудрявцева А.В. Принцип законности в уголовном процессе // Южно-Уральский юридический вестник. - 2001. – №1.

32. Наумов А.М. Развитие принципа состязательности в УПК РФ // Право и политика. – 2005. - № 8.

33. Паулов А. Почему переполнены российские СИЗО // Российский адвокат. - 2000. - № 3.

34. Пешков М. Мера пресечения - залог // Законность. - 1998. - № 12.

35. Скворцова С.А., Угольникова Н.В., Шуренкова С.С. Уголовный процесс: Учебное пособие. - М.: ИНФРА-М, 2005. – 412 с.

36. Стецовский Ю.И. Право на свободу и личную неприкосновенность. - М., 1999. – 226 с.

37. Цоколова О.И. Проблемы совершенствования оснований применения меры пресечения виде заключения под стражу // Российский следователь. – 2005. - № 5.

[1] Всеобщая декларация прав человека (Принята 10.12.1948 Генеральной Ассамблеей ООН) // Российская газета. – 5.04.1995.

[2] Международный пакт о гражданских и политических правах (Принят 16.12.1966 Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН) // Ведомости ВС СССР. – 28.04.1976. - № 17. - Ст. 291.

[3] Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (в ред. от 6.06.2007 г.) // Российская газета. – 22.12.2001. - № 249.

[4] Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР (утв. ВС РСФСР 27.10.1960 г.) // Свод законов РСФСР. - Т. 8. – С. 613. Не действует.

[5] Наумов А.М. Развитие принципа состязательности в УПК РФ // Право и политика. – 2005. - № 8. – С. 54.

[6] Конституция СССР принята на внеочередной седьмой сессии Верховного Совета СССР девятого созыва 7.10.1977 г. // Ведомости съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. – 12.10.1977. - № 41. – Ст. 617. Не действует.

[7] Федеральный закон от 15.07.1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" (в ред. от 15.04.2006 г.) // СЗ РФ. – 1995. - № 29. - Ст. 2759.

[8] Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод // СЗ РФ. - 1998. - N 20. - Ст. 2143.

[9] Конвенция Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека от 26 мая 1995 г. // Российская газета. - 23.06.1995. - № 120.

[10] Федеральный закон от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно- розыскной деятельности» в ред. от 2.12.2005 г.) // Российская газета. - 18.08.1995.

[11] Закон РФ от 18 апреля 1991 г. N 1026-I «О милиции» (в ред. от 2.03.2007 г.) // Ведомости съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. - 22.04.1991. - № 16. – Ст. 503.

[12] Герасимова Л.И. Реализация принципа неприкосновенности жилища при производстве следственных действий // Адвокат. – 2005. - № 1. – С. 23.

[13] Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общей ред. В.И. Радченко. – М., 2006. – С. 290.

[14] Васильев А. Защита права на неприкосновенность жилища лицом, у которого производится обыск // Законность. – 2005. - № 3. – С. 15.

[15] Обзор судебной практики Верховного суда РФ по уголовным делам за первый квартал 2005 г. // СПС Гарант.

[16] Кальницкий В.В. Следственные действия: Учебное пособие. - Омск: Омская академия МВД России, 2003. – С. 65.

[17] Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации в редакции Федерального закона от 29 мая 2002 года / Под ред. А.Я. Сухарева. М.: Издательство НОРМА (Издательская группа НОРМА-ИНФРА-М), 2002. – С. 291.

[18] Скворцова С.А., Угольникова Н.В., Шуренкова С.С. Уголовный процесс: Учебное пособие. - М.: ИНФРА-М, 2005. – С. 350.

[19] Обзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2005 год // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2006. - № 7.

[20] Паулов А. Почему переполнены российские СИЗО // Российский адвокат. - 2000. - № 3. - С. 3.

[21] Пешков М. Мера пресечения - залог // Законность. - 1998. - № 12. - С. 53; Ивлиев Г.П. Основания применения мер процессуального принуждения. Дисс. … канд. юр. наук. - М., 1986. - С. 47.

[22] Стецовский Ю.И. Право на свободу и личную неприкосновенность. - М., 1999. - С. 169.

[23] Обзор судебной практики Верховного суда РФ по уголовным делам за второй квартал 2004 г. // Документ официально опубликован не был. СПС Гарант.

[24] Лившиц Ю.Д. Меры пресечения в советском уголовном процессе. - М., 1964. - С. 43.

[25] П. 3 Определения Конституционного Суда РФ по жалобе граждан Лазарева А.В., Руслановой Е.С. и Эрнезакса О.В. на нарушение их конституционных прав рядом положений ст. 201, 202, 218 и 220 УПК РСФСР от 17 февраля 2000 года № 84-0 // СЗ. - 2000. - № 28. - Ст. 2999.

[26] Строгович М.С. Основные вопросы советской социалистической законности. – М., 1966; Правовые гарантии законности в СССР/ Коллектив авторов. – М., 1962; Чхиквадзе В.М. Вопросы социалистического права и законности в трудах В.И. Ленина. – М., 1960.

[27] Лившиц Ю.Д., Кудрявцева А.В. Принцип законности в уголовном процессе // Южно-Уральский юридический вестник. - 2001. – №1. – С. 53.

[28] Колоколов Н.Н. Меры пресечения имущественного характера // Российская юстиция. - 1998. - № 12. - С. 41 - 42.

[29] Квашис В. Преступность и правосудие: Ответы на вызовы XXI века // Российская юстиция. – 2000. – № 9. – С. 35.

[30] Капинус Н.И. Процессуальные гарантии прав личности при применении мер пресечения в уголовном процессе: Автореф. диссер. д.ю.н. - М., 2001. – С. 18.

[31] Еникеев З.Д. Проблемы мер пресечения в уголовном процессе. – Уфа, 1991. – С. 330.

123	Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: