 |
Приложение E: Беседа с фрау Габриэль Винклер–Дехенд
|
|
|
|
(выдержки из переписки с Манфредом Ленцем)
[1997]
– Фрау Винклер, вы лично знали Вилигута. Расскажите о том времени, когда вы работали под началом этой противоречивой личности в штабе райхсфюрера SS, Генриха Гиммлера?
– Полковник Вилигут и моя мать дружили ещё до 1933 года, и она очень интересовалась его традицией. Поэтому она часто посещала его в Морцге, где у Вилигута был домик с конца Первой мировой войны. При доме был сад, за которым он ухаживал сам, чтобы прокормить семью. Должно быть, в 1933 году в Австрии полковник столкнулся с преследованиями из–за связей с Шёнерером и Люггером, и моя мать пригласила его переехать в наш безопасный дом в Констансе. Вскоре после этого, Вилигут рассказал в письме, что познакомился с Гиммлером на конференции Nordische Gesellschaft в Детмольде. Гиммлер был чрезвычайно заинтересован традицией Вилигута и пригласил его в Мюнхен, где он смог бы исследовать подобные вопросы в небольшом ведомстве майора Сухсланда и господина Файхтенбайнера. Вскоре после этого полковник навестил нас вместе со своим первым адъютантом Максом Райгером. Вместе мы отправлялись в небольшие экскурсии, которые мне были очень интересны. Когда однажды мы были в пути, Вилигут, вероятно, заметив мою большую заинтересованность, предложил присоединиться к его работе в качестве «падчерицы». Его собственные дочери были далеко, одна была замужем, а вторая училась в университете. Но вначале он должен был спросить позволения Гиммлера. Разумеется, я охотно согласилась, и вскоре после того, как он вернулся в Мюнхен, я получила телеграмму, в которой значилось, что я должна ехать к нему. Я направилась в Богенхаузен, а оттуда мы сразу поехали на собрание [национал–социалистической] партии. Моей сестре и её дочери было позволено ехать с нами; для всех нас это было незабываемое и потрясающее время. В начале ноября нас переместили в Берлин, где мы обосновались как отдел Управления по вопросам расы и переселения.
|
|
|
– Какое впечатление произвёл на вас Вилигут?
– В то время, несомненно, полковник был очень значимой личностью для меня, и много раз подтверждал эту значимость. Но, к нашему сожалению, постепенно он стал меняться. Моя мать подозревала, что он просто физически не подходит для такой работы, где с его пути убиралось всякое препятствие, так, чтобы его ничто не беспокоило. Из–за этой непривычной «праздности», наверное, и началось его «окостенение». Разумеется, мы заметили это, потому что знали, каким он был ранее, и возможно, позже это добавило неоднозначности его положению. В конечном итоге он стал считаться шарлатаном. Это было уже после того, как я перестала с ним работать, хотя странности в его поведении начались ранее, что позже и привело к моему уходу. Каждый вечер, когда я уходила, он напивался. Из–за этого Гиммлер то и дело просил меня задерживаться с ним дольше, несмотря на то, что я неоднократно заявляла о желании уволиться: из–за интриг, направленных против меня (наверное, вызванных уникальностью моего положения). В 1936 году, в мае или июне, если я правильно помню, я оставила работу с Вилигутом и возвратилась домой, получив однозначное позволение Гиммлера. До самого брака я продолжала работать с Гиммлером. Моя мать позднее сотрудничала с Ahnenerbe, под руководством профессора Вюста.
– Какую репутацию Вилигут получил в SS, и каковы были обстоятельства его введения в должность? По некоторым сведениям, важными факторами для решения Гиммлера оказались происхождение жены Вилигута и его прошлая работа в Имперском дворце.
– Вилигут носил звание штандартенфюрера SS, и, как все мы, принадлежал к штабу райхсфюрера SS. Верно, что полковник Вилигут когда–то имел ведущую позицию в делах австрийского имперского двора. Так получилось благодаря его жене — он говорил, что она была дочерью последнего дожа Венеции.
|
|
|
Поскольку в Венгрии у него были поместья и приличное состояние, тамошние молодые эрцгерцоги вели с ним общие дела, и он был хорошо с ними знаком. Разумеется, Гиммлеру это было полезно.
– Среди прочего, особая значимость Вилигута проявилась в пышных и торжественных похоронах его отца, на которых полковник принимал соболезнующих, приехавших со всего мира. Что вы слышали об этом?
– Совершенно верно, похороны отца полковника действительно были весьма пышными. Семья Вилигутов должна была иметь большое значение для Венгрии.
– Что вам известно о судьбе дочерей Вилигута?
– Несколько лет назад я узнала, что его младшая дочь, Лотта, давно умерла. Я думаю, очень маловероятно, что старшая дочь, Труда, вышедшая замуж за фармацевта в Райенхалле, всё ещё жива. Она была старше меня, а я родилась в 1908.
– Говорят, что кроме значительных способностей в парапсихологической сфере, Вилигут также обладал и некоторым «рунным ключом», бывшим для него кладезем знаний.
– Вилигуту приписывают обладание парапсихологическими способностями? Мне ничего не известно об этом, и я никогда не замечала ничего подобного. Всё, что мне было известно о рунном ключе полковника, я опубликовала под девичьей фамилией Дехенд в «Hagal» (четвёртая тетрадь, 1935). С помощью этого рунного ключа мы могли читать некоторые рунные надписи, которые нельзя было распознать иными способами. Я всё ещё помню, как в журнале Йоханнеса фон Леерса, «Nordische Welt», изданном в Лейпциге около 1935, мы обнаружили надпись на сосуде, которая, при переводе по обычной системе, от руны к букве (наверное, этим занимался Краузе), давала совершенно бессмысленный результат. Однако глубинное значение надписи проявилось, когда я стала переводить её, используя рунные символы полковника. Я написала об этом Леерсу, который был сильно потрясён, и немедленно приехал ко мне в Берлин, желая взять меня в коллеги. Я отклонила его предложение, ведь знание о системе было не моим. Также я написала некоторые материалы о рунах для журнала «Nordland», который печатался в Магдебурге.
|
|
|
– Я читал Вашу статью для «Hagal». Больше всего я был впечатлён описанием символического «существа, распятого в материи» (руны Ман и Торн под Божьим оком). Экзотерическая концепция вотанизма склоняется к тому, чтобы не обращать внимания на эту связь. Здесь возникает вопрос — знал ли Вилигут о работах Гвидо фон Листа? Например, Кирххоф утверждает, что полковник был совершенно не знаком с Листом. Имел ли Вилигут представление о религиозной системе Листа, когда (согласно Рудольфу Мунду) в 1937 году получил от Гиммлера задание исследовать «вотанизм»?
– В моём присутствии Вилигут никогда не говорил о религиозной системе Листа. Я сама впервые слышу об этом. Что касается поручения исследовать вотанизм, то о нём мне тоже ничего не известно. Это должно было происходить в 1937, когда я уже не жила в Берлине.
– Можете ли Вы внести ясность в вопрос о том, кто же разработал рунную схему для перстней SS Totenkopfring?
– Лишь недавно я услышала, что Вилигут, возможно и создал рунную схему для Totenkopfring SS; я думаю, это может быть правдой.
– В доступных нам номерах «Hagal», за 1934–35 годы, содержаться некоторые статьи Вилигута, сопровождённые комментарием редактора; в комментариях упоминаются два стародавних клана носителей мудрости, Вилигуты (ирмины) и Лёйтереры (вотанисты), враждовавшие от начала времён. Согласно Гюнтеру Кирххофу, Вилигут очернил Эрнста Лётерера как «английского шпиона», и именно поэтому последний был отправлен в концентрационный лагерь. Вы что–нибудь знаете об этом? Мунд также заявил, что Лёйтерер причастен к исчезновению рукописи Листа «Арманизм и кабала».
– Мне почти нечего ответить на эти вопросы. Я никогда не слышала о войне между вотанистами и ирминами. Более того, сама мысль о том, что полковник, как «ирмин», сражался с вотанистами и выдал Эрнста Лёйтерера Гиммлеру, чтобы отправить Армана в концентрационный лагерь, кажется мне глупой. Что касается арманов, то от Вилигута мы знали, что они принадлежат к отдельному знатному роду и у них собственные важные задачи.
|
|
|
– Предположительно, тайные службы интересовались Gotenstock [резной деревянной тростью] Вилигута. Говорят, что она, среди прочих вещей, использовалась и в свадебных церемониях. Можете ли Вы описать эту трость подробнее? Известно ли Вам что–либо о её происхождении и о том, где она сейчас?
– Что касается Gotenstock — этот предмет принадлежал деду полковника, а он унаследовал её от отца. Это был искусный предмет, и, судя по цвету, изготовлен из качественного дерева. У неё был золотой набалдашник в форме головы, насколько я помню. Вилигут не использовал её, как опору при ходьбе, но просто всегда носил с собой. Несколько раз я замечала, что он использует её в непонятных для меня действиях. Например, во время нашего первого посещения Гослара, города, особенно важного для него, он три раза постучал тростью по фонтану, когда проходил мимо. Наверное, он думал, что я не обратила на это внимания, потому что ничего не сказал, а я из скромности не стала спрашивать. Однако, во время того пребывания в Госларе, полковник весьма удивительным образом доказал, что знает многое из того, что было скрыто от нас. Это были весьма необычные события.
– Пожалуйста, расскажите нам об этом.
– Полковник ранее рассказывал нам о том, что Клюс в Госларе очень много значит для цыган. Полковник и сам был «тайным королём» у цыган, так же, как и другие венгерские магнаты до него. Он рассказал об их девяти «заповедях», древних символах, совершенно никакого отношения не имевших к десяти заповедям евреев. Теперь я уже не помню содержания этих «заповедей». Я помню только, что все, сопровождавшие полковника в Клюс (фрау Дарре, фрау фон Реден, Аннемари Кёппен и я. Не могу вспомнить, была ли тогда с нами фрау фон Канне) были этим заявлением озадачены. Когда мы были в Клюсе, молодая женщина, наш гид, показала нам лампы — на них, одна под одной, были начертаны девять римских цифр, и сообщила, что эти цифры символизируют цыганские заповеди — они лишь избавились от «четвёртой заповеди»! Цыгане всегда приходили на свадьбы, крещения и подобные церемонии в Клюс, и тогда зажигались эти лампы! Ранее полковник говорил нам, что каждый цыган должен побывать в Клюсе хотя бы раз в жизни. И по сей день они в запряжённых лошадьми повозках колесят по Германии; раньше я и сама видела их. Вы можете себе вообразить, как мы были удивлены тогда, просто лишились речи! Но в тот день произошло и ещё нечто. Мы встретились вечером, и господин фон Канне рассказал нам, что его семья происходит от некоего очень древнего чужеземного рода, поскольку на их гербе имеется нездешнее изображение розы; полковник же высказал предположение, что их семья должна хранить и змеиный перстень. Однако о нём никому не было известно. На следующий день мы с полковником, в сопровождении наших адъютантов, отправились назад в Берлин. Несколько дней спустя, фрау фон Канне прибыла в Берлин, всё ещё очень взволнованная, и показала мне коробок с этим самым змеиным кольцом. Она хотела показать его и полковнику, и рассказала, как в тот вечер, после упомянутой беседы, мужчины собрались у камина в доме Канне и обсуждали это кольцо. Дарре всё выспрашивал у Канне — нет ли действительно такого кольца где–нибудь в шкафу, где хранились их фамильные драгоценности и хроники семейства Канне. Канне раз за разом отвечал, что это невозможно, поскольку каждый предмет там ему знаком. Наконец, по настоянию Дарре, он достал шкатулку со старыми драгоценностями, чтобы подтвердить свои слова. Случайно он нажал на рычажок, о котором не знал, и тогда открылся потайной ящичек, в котором и оказалось змеиное кольцо! Разумеется, такое совпадение произвело на нас сильное впечатление.
|
|
|
– Вы говорили о цыганах. Мунд считает их потомками «Joeten», распявших Бальдра–Криста на кресте в Госларе. Согласно Мунду, причиной распятия Бальдра послужила давняя вражда между ирминами и вотанистами. Разногласия возникли из–за «плана Кристуры», «улучшения человеческой породы», в вопросе о том, соответствует ли этот план божественной воле эволюции. Будучи ирмином, Бальдр ответил на этот вопрос положительно, задумав и инициировав «намеренное расовое смешение» среди доисторических племён. Тогда вотанисты решили убить лидера ирминистов. Они подстрекали «Йотунских бастардов» распять его. Раскаиваясь в убийстве, потомки этого народа должны раз в жизни явиться в Гослар, а их вождь должен владеть тростью с символами девяти законов. Говорят, Вилигут в схожем ключе поддерживал теорию ариогерманского происхождения христианского мифа о распятии.
– Что касается Бальдра–Криста и Сванхильды–Марии (его сестры, а не матери!): полковник рассказывал, что Бальдр был распят три раза — первый раз ещё в молодости. Дважды его сестра освобождала его, поскольку он был просто привязан верёвками, и тогда они вместе спасались бегством. Но в третий раз его прибили гвоздями, так что ничего не получилось.
Позже, мы с матерью были в маленькой «экскурсии» в Хёдингер Тобель на озере Констанс. Там, за оградой, мы обнаружили изображение распятия, на котором разбойники и Христос были изображены в трёх разных возрастах. На двух первых сценах Христос был привязан к кресту, на третьей — приколочен гвоздями. Полковник был этим весьма удивлён, равно как и мы. В частности, и поэтому я позже без колебаний приняла его предложение о сотрудничестве.
– Я сейчас заметил, что в названии «Хёдингер Тобель» содержится имя Хёдур. Эдда описывает, как хитроумный Локи заставил легковерного слепого Хёдура убить Бальдра…
– Я и сама раньше не замечала этого. Хотя, возможно, здесь и вправду есть связь, поскольку Хёдингер Тобель расположен прямо за Хайденхёхле [«Языческой пещерой»], который, по несчастью, был разрушен после войны — там проложили дорогу. Также по соседству построена старейшая часовня, девятого века. На её потолке имеется изображение Weltenesche [Мирового древа], и четырёх ручьёв, из одного пьют олени. Также на потолке имеется «Божье око», а над алтарём — изогнутое зеркало, в котором можно увидеть всю церковь целиком. Что из этого сохранилось в целости до сегодняшнего дня, мне неизвестно.
– Мунд заявляет, что между Гиммлером, Дарре и Вилигутом существовала тесная связь — и до, и после его отставки из SS. Вы можете подтвердить это?
– Я знаю, что Гиммлер был в очень хороших отношениях с Отто Раном. Я не знаю, относится ли то же самое к Дарре, но, конечно, они ладили. Лишь недавно я узнала о том, что Вилигут был исключён из SS из–за пьянства, поскольку сам полковник никогда не упоминал об этом, когда присылал открытки моей матери.
– Как познакомились Отто Ран и Гиммлер? Комментировал ли Вилигут исследования Рана касательно Грааля?
– Я была совершенно зачарована книгой Рана, и сразу же показала её полковнику, а он в свою очередь, передал её Гиммлеру. Тот был так заинтересован, что поручил мне разыскать Рана и справиться о состоянии его здоровья. Я обнаружила, что дела его весьма плохи. Франция отказала ему в визе, а издатель обманул его. Я доложила об этом Гиммлеру, а он без колебаний пригласил Рана в Берлин. Так Отто Ран переехал к нам. Мне повезло оказаться в его доме, наедине с ним, и мы смогли долгие часы посвятить обсуждению его исследований в непринуждённой беседе. Это было начало нашей очень близкой дружбы. Отто Ран был зачислен в штаб райхсфюрера, но Гиммлер поручил ему отдельные задания. Ран почти каждый вечер навещал нас в вилле в Грюневальде, где мы вели оживлённые беседы, поскольку и полковник тоже был заинтересован в его исследованиях о Граале и катарах.
– Рану приписывают слова о том, что если бы он встретил полковника до составления черновиков «Kreuzzug gegen den Gral» («Крестовый поход против Грааля»), то книга была бы написана «совершенно иначе».
– Я думаю, что Отто Ран действительно бы написал «Kreuzzug» несколько иначе, встреть он полковника до того — просто потому, что многое из того, о чём он только подозревал в своих исследованиях, стало явным для него только во время тех бесед. В конце концов, в то время ему было только двадцать шесть лет.
В те дни Ран не носил формы. Я работала в штабном отделении Дарре последние полгода в Берлине, а Ран жил прямо по соседству. Мы часто готовили обеды у него дома, и обсуждали то, что он успел написать за ночь для своей второй книги. Вначале это должна была быть книга об отвергнутом архиепископе Маргбургском, исповеднике графини Елизаветы, но в итоге получился «Luzifers Hofgesind» («Двор Люцифера»). Когда Ран навестил нас в 1937 году, в доме моих родителей в Констансе, он привёз в подарок эту книгу.
– Согласно некоторым слухам, в 1939 году Ран приглашал Вилигута и Гиммлера на свою свадьбу. Вам известно что–нибудь об этом? Можно ли это истолковать в связи с неожиданным самоубийством Рана?
– В июле 1937 я вышла замуж и переехала в Мюнхен, где Отто Ран навестил нас — это должно было быть время Рождественского поста, ведь он тогда отправлялся на военные сборы в Дахау. Он не был так уж рад этому, хотя ничего не говорил о тамошних преступлениях — наоборот, всё было как прежде. Мы первый раз увидели его в форме, и это нас очень насмешило, поскольку форма на нём вовсе не сидела. В 1938 он с радостью стал крёстным отцом моему новорождённому сыну. После этого мы ничего не слышали о нём, пока не пришло извещение о его необычной смерти. Это показалось нам настолько непохожим на него, что мы попросили друга, работавшего в штабе, прояснить нам ситуацию. Он написал, что Ран был дважды обличён как «гомосексуалист», и Гиммлер каждый раз выносил ему строжайшие предупреждения (но не более того), пока тот не был «пойман» в третий раз. Очевидно, за ним следили, возможно, какой–то завистник. Тогда Гиммлер (определённо, с тяжёлым сердцем), приказал Рану самому разбираться с последствиями, так чтобы сохранить свою честь и честь SS. Это он и сделал, совершив самоубийство. Гиммлер открыто признал это, и потому Ран посмертно не был исключён. Мне не кажутся противоречием в связи с его самоубийством сообщения о том, что он принял катарский обряд Consulamentum [«утешения»] — для Рана такая связь была совершенно логичной.
Я не знаю, правда ли то, что говорят о Ране сегодня. Например, что он сильно повздорил с Гиммлером, увидев условия жизни в концентрационном лагере, и пожив в «Lebensborn». Хотя это и новость для меня, я могу представить, что в таких обстоятельствах Гиммлер был бы рад услышать о помолвке Рана; он должен был предложить ему всю возможную помощь. Но то, что планировалась свадьба, и Гиммлер, и даже Вилигут были приглашены — этого я не могу представить.
– Мозаичный рисунок колонного зала в Вевельсбургском замке описывали, среди прочего, и как двенадцатилучевое «Чёрное Солнце», (также «Sadaer» или «Santur»). Скальдам средневековья всё ещё был знаком миф о «Чёрном Солнце», давно остывшим и существующим параллельно с активным солнцем (SOL) и пассивным/невидимым солнцем (SUN). Кажется, что Вилигут передал соответствующую информацию Эмилю Рюдигеру. Можете ли Вы рассказать что–либо об этом? Интересовался ли Гиммлер чем–то подобным? Может ли вообще рисунок на полу в Вевельсбурге быть истолкован в таком ключе?
– Мне кажется, что связь рисунка в колонном зале и «Чёрного Солнца» весьма маловероятна. Я вообще лишь недавно услышала что–то о «Чёрном Солнце». По мне, так это весьма странная теория, и к тому же достаточно туманная. Если, как считается, идея этого рисунка исходила от полковника, то я бы скорее поверила тому, что «12» там должно означать зодиак и все прочие значения этого святого числа. Вспомнить, к примеру, хотя бы старую песню ночной стражи, «Двенадцатеро юношей остаются верны…» или египетские мифы о числах, которые тщательно исследовала Эмма Шиллер (в те дни её фамилия была Дельбрюк) — подруга моей матери и полковника. Кроме того, имело место одно событие, явно относящееся к затронутой теме: мы были с полковником в Хохентвиле, который интересен рядом раскопок доисторических объектов. Пока мы поднимались туда, я нашла камень подозрительной полукруглой формы, около двенадцати сантиметров в ширину, девяти в высоту и двух в толщину. Поскольку на нём явственно имелся некий знак, я, по совету полковника, взяла его с собой. Дома я очистила камень и протёрла его вазелином — и тогда совершенно отчётливо проступили двенадцать маленьких окружностей, равномерно распределённых по полукруглому полю. Полковник был заинтригован, и истолковал их, как созвездия зодиака. Он попросил меня подарить ему камень, что я, конечно, и сделала, хотя после и жалела, что камня у меня нет.
– В Вене, до Первой мировой войны, круг O. N. T. предположительно формировался вокруг баронессы Талер. Она была замужем за актёром Государственного театра, Вилли Талером, как считается, племянником Вилигута, с которым полковник состоял в дружбе. Среди других персон, относящихся к этим кругам — Пери Шоу, Эмиль Рюдигер и Франц Спунда, даже Адольф Гитлер. Всякий, кто стремится исследовать эту тему, непременно натыкается на свидетельства фрау Шеффер–Гердау — источник проблематичный, поскольку она была признанной противницей национал–социализма.
– Окружение баронессы Талер должно было быть очень интересным. Странно, что ни я, ни моя мать ничего не слышали о нём, ни от Рюдигера, с которым её часто видели вместе, ни от полковника, как можно было бы ожидать!
– Как бы Вы могли объяснить резкое и даже уничижительное суждение Германа Вирта о Вилигуте? Среди прочего, Вирт заявлял, что полковник просто крал идеи у Гвидо фон Листа. Мунду он написал: «пусть печально известный жулик и мошенник останется проигнорированным и забытым».
– Мнение Вирта о Вилигуте просто ошеломило меня! Даже если он пришёл к такому суждению и в последующие годы, мне всё равно оно представляется бессмысленным. После войны Вирт устроил выставку в Марбурге, где жил постоянно. Разумеется, я захотела посмотреть на неё. Я обратилась к нему, поскольку мы ранее были знакомы через Вилигута в Берлине. Его ответ был весьма сдержанным, хотя и не совершенно холодным. Я беседовала с ним о Julleuchter [Йольских светильниках], которые он выставлял, вероятно, это были копии. По–крайней мере, Гиммлер обычно раздавал Julleuchter в качестве подарков — это были репродукции светильника, найденного при раскопках, я думаю, в Хаитхабу. К слову сказать, хотя мы и восхищались невероятным прилежанием Вирта, но никогда не относились к нему слишком серьёзно.
|
|
|
