 |
Развитие методов пропаганды во второй половине ХХ столетия. Роль C BS в освещении конфликтов.
|
|
|
|
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава 1. Использование СМИ в региональных геополитических конфликтах (исторический аспект)
1.1. Региональные конфликты в западных СМИ. Становление и развитие методов пропаганды
1.2. Развитие методов пропаганды во второй половине ХХ столетия. Роль CBS в освещении конфликтов
Глава 2. Роль средств массовой информации в освещении второй ливанской войны
2.1. Использование печати в ходе ведения вооруженного конфликта
2.2. Телевидение, радиовещание, интернет и иные каналы воздействия на сознание общества во время второй ливанской войны
Заключение
Библиографический список используемой литературы
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность выбранной темы. Средства массовой информацией играют важную роль в жизни общества. Изначально созданные для информирования общественности о ключевых событиях в жизни страны и властных структур, они постепенно стали выполнять еще одну не менее важную функцию - воздействие на сознание своей аудитории с целью формирования определенного отношения к сообщаемым фактам, явлениям действительности. Это воздействие осуществлялось при помощи методов пропаганды и агитации, разрабатываемых на протяжении не одной тысячи лет.
В скором времени СМИ заняли важное место в жизни государств, а с развитием техники и технологии стали активно использоваться и на международном уровне с целью приобретения каких-либо преимуществ контролируемым им государством. В наши дни особое внимание следует уделить роли СМИ в международных конфликтах, в том числе и геополитического характера, поскольку в последние годы наряду с классическими видами оружия все чаще применяется информационно-пропагандистское, в основе которого – работа с различными средствами массовой информации.
|
|
|
Цель и задачи исследования. Целью данной работы является изучение роли средств массовой информации в освещении геополитических конфликтов. В качестве примера взята ситуация, сложившаяся во время второй ливанской войны.
Реализация данной цели предполагает постановку и решение следующих задач:
- определить значение средств массовой информации в региональном политическом процессе;
- проследить развитие методов и технологий освещения политики государств в СМИ на протяжении всего ХХ столетия;
- дать объяснение наиболее практической функции любого СМИ – осуществлению пропаганды и агитации;
- проанализировать геополитический конфликт 2006г., получивший название «Вторая ливанская война», и сопровождавшую его кампанию в различных типах средств массовой информации;
- сделать выводы о важности внимания к средствам массовой информации не только локального, но и глобального уровня в ходе проведения современных военных операций.
Объектом исследования является процесс взаимодействия власти и средств массовой информации в период их участия в геополитических конфликтах.
Предметом исследования следует считать роль средств массовой информации в геополитических конфликтах современности.
Хронологические рамки исследования охватывают период с начала первой мировой войны до 2007г., что объективно обусловлено возникновением нового этапа в развитии средств массовой информации, методов их влияния на сознание аудитории, а также повышением роли СМИ в политических и геополитических конфликтах.
Объем и структура работы. Работа состоит из двух глав, введения, заключения и библиографического списка используемой литературы. Общий объем работы составляет 50 страниц.
ГЛАВА 1. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ СМИ В РЕГИОНАЛЬНЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ КОНФЛИКТАХ (ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ).
|
|
|
1.1. Региональные конфликты в западных СМИ. Становление и развитие методов пропаганды.
В целом региональный конфликт представляет собой не что иное, как результат конкурентного взаимодействия двух и более государств, оспаривающих друг у друга распределение властных полномочий, территории или ресурсов. Это взаимодействие может проводиться разными путями: дипломатических переговоров, включением третьей стороны, вооруженным вмешательством и т.д. ХХ век был самым разрушительным, кровопролитным в истории человечества. Первая и вторая мировые войны унесли миллионы жизней. Не менее сложным стал период «холодной войны».
Современный социолог и исследователь М. Кастельс в своей знаменитой книге «Информационная эпоха: экономика, общество и культура» не оставил без внимания и вопросы вооруженных конфликтов. Особый интерес представляет часть под названием «Мгновенная война». М Кастельс сразу же предупреждает читателя о том, что его понимание войны и социального контекста боевых действий навеяно книгой, являющейся самым древним военным трактатом по стратегии: «Об искусстве войны» (505-496 гг. до н.э.) китайца Сунь Цзы. Вот отрывок из текста книги:
«Искусство войны жизненно важно для государства. Это вопрос жизни и смерти, дорога либо к безопасности, либо к краху. Поэтому оно является предметом исследования, которым ни в коем случае нельзя пренебрегать. Затем, искусство войны управляется пятью постоянными факторами, каковые следует принимать во внимание в своих размышлениях всякому, кто стремится определить условия, которые он получит на поле. Это факторы следующие: 1) Моральный Закон; 2) Небо; 3) Земля; 4) Военачальник; 5) Метод и дисциплина. Моральный закон служит причиной полного согласия людей со своим правителем, так что они будут следовать за ним, не заботясь о своих жизнях. Небо обозначает ночь и день, холод и тепло, сроки и времена года. Земля заключает в себе расстояния большие и малые, опасность и безопасность, открытое пространство и узкие проходы, шансы выжить и умереть. Военачальник символизирует добродетели мудрости, искренности, щедрости, отваги и строгости. Под Методом и Дисциплиной должны подразумеваться выстраивание армии в соответствии с присущими ей подразделениями, традиция рангов у офицеров, поддержание дорог, по которым запасы могут попасть в армию, и контроль за военными расходами»[1].
|
|
|
Далее Кастельс пишет о результатах исследований в демократических странах, сформулированных в виде трех правил ведения войны:
1. Она не должна затрагивать простых граждан, т.е. должна вестись профессиональной армией, к принудительному набору нужно прибегать только в случае действительно чрезвычайных обстоятельств, а онипредполагаются маловероятными.
2. Она должна быть короткой, даже мгновенной, чтобы результаты не заставляли себя ждать, истощая человеческие и экономические ресурсы и поднимая вопрос об оправданности военной акции.
3. Она должна быть чистой, хирургической, с разумной величиной разрушений (даже у противника) и скрытой от взгляда общества настолько, насколько это возможно, что приводит к тесной связи обработки информации, создания образов и ведения войны.
Впечатляющие прорывы в области военной технологии, происшедшие в течение последних двух десятилетий, дают средства воплотить в жизнь эту социовоенную стратегию. Хорошо обученные, хорошо экипированные, посвящающие все свое время службе, профессиональные вооруженные силы не требуют массового вовлечения населения в военные дела. Оно лишь должно наблюдать и приветствовать из своих гостиных отмеченное глубокими патриотическими чувствами шоу.
Профессиональное управление подачей новостей в СМИ может привести в дома людей в прямом эфире войну с ограниченным восприятием убийства и страдания. Но важнее всего то, что технология связи и электронного оружия позволяет наносить противнику опустошительные удары за чрезвычайно короткое время. Так боевые действия в Персидском заливе были генеральной репетицией нового типа войны, а ее 100-часовая развязка, когда союзники расправились с большой и хорошо вооруженной иракской армией, стала демонстрацией решительности новых военных держав, когда ставкой является важный вопрос (в данном случае — снабжение Запада нефтью).
|
|
|
Державам, находящимся на одном технологическом уровне развития, было бы гораздо труднее получить друг от друга сатисфакцию. Однако при условии взаимного неприменения ядерного оружия основными военными державами их потенциальные войны и войны между их странами-сателлитами, скорее всего, будут зависеть от быстрых обменов ударами, определяющих истинное состояние технологического дисбаланса между воюющими сторонами. Массированное уничтожение или быстрая демонстрация возможности осуществить его за минимальное время, по-видимому, являются общепринятой стратегией ведения войн современного типа в информационную эпоху.
Однако этой стратегии могут придерживаться только державы, доминирующие в технологии, и она резко контрастирует с многочисленными, бесконечными внутренними и международными вооруженными конфликтами, заполнившими мир после 1945 г. Эта временная разница в ведении войн есть одно из самых ярких проявлений разницы в темпоральностях, характеризующих нашу сегментированную глобальную систему.
В доминирующих обществах, — считает Кастельс, — новая эпоха военного искусства оказывает значительное влияние на время и на понятие времени. Чрезвычайно насыщенные моменты принятия военных решений будут возникать как мгновения, определяющие форму долгих периодов мира или сдержанного напряжения. К примеру, согласно количественному историческому исследованию вооруженных конфликтов, проведенному для канадского Министерства обороны, продолжительность конфликтов в первой половине 1980-х годов сократилась в среднем более чем наполовину по сравнению с 1970-ми годами и более чем на две трети — с 1960-ми годами. Сократились и масштабы смертности в результате войн, особенно если их сравнивать с численностью мирного населения.
Однако, — замечает Кастельс, — необходимо «помнить себе, что мгновенные, хирургические, закрытые, технологические войны являются привилегией технологически господствующих наций. Повсюду в мире тянутся год за годом полузабытые жестокие войны, ведущиеся часто примитивными средствами, хотя глобальное распространение высокотехнологичного оружия захватывает и этот рынок…
Именно асимметрия стран в их отношении к власти, богатству и технологии определяет различие в темпоральности, особенно в сроках боевых действий. Кроме того, одно и то же государство может переходить от вялотекущих войн к мгновенным войнам в зависимости от своих взаимоотношений с мировой системой и интересами доминирующих держав. Иран и Ирак семь лет вели жестокую войну, подпитываемую западными странами, поддерживающими обоих участников сражений (США и Франция — помогая Ираку; Израиль — Ирану; Испания — продавая химическое оружие и тем и другим), с тем, чтобы взаимное уничтожение подорвало бы способность каждого из них подвергать опасности поставку нефти.
|
|
|
Когда Ирак с хорошо экипированной, закаленной в бою армией решил упрочить свое лидерство в регионе (на деле рассчитывал на снисходительность западных держав), он столкнулся с технологией мгновенной войны при демонстрации силы, задуманной как предупреждение мировому беспорядку будущего. В другом случае затяжная, бесчеловечная война в Боснии… Страны НАТО разрешили свои противоречия и переключили технологический режим на несколько избирательных, разрушительных ударов, которые нанесли урон боеспособности боснийских сербов. Когда конфликт попадает в высокоприоритетные планы мировых держав, его темп становится другим.
Конечно, — заключает Кастельс, — даже для доминирующих обществ конец войны не означает конец насилия и насильственной конфронтации с политическими аппаратами различного рода. Трансформация войны вводит новые формы насильственного конфликта, главной из которых является терроризм. Потенциальный терроризм, когда фокусом действия являются средства массовой информации, вероятно, станет формой боевых действий в развитых обществах.
Мгновенные войны и их темпоральности, порожденные технологией, - атрибут информационных обществ, они характеризуют формы господства в новой системе, вплоть до исключения стран и событий, которые не являются центральными для возникающей, доминантной логики[2].
Мировые войны являются кульминационным моментом борьбы между ведущими державами за новые рынки сбыта и сферы выгодного приложения капитала. Так и главным вопросом первой мировой войны был о том, кому удастся выжить в этой борьбе и какие выгоды можно будет извлечь из неизбежно следующей за войной перекройкой границ. «Эта война вполне разоблачила себя, как империалистическая, реакционная, грабительская война и со стороны Германии и со стороны капиталистов Англии, Франции, Италии, Америки, которые теперь начинают ссориться из-за дележа награбленной добычи, из-за дележа Турции, России, африканских и полинезийских колоний, Балкан и т.п. Лицемерные фразы Вильсона и «вильсонистов» о «демократии» и «союзе народов» разоблачаются удивительно быстро, когда мы видим захват левого берега Рейна французской буржуазией, захват Турции (Сирия, Месопотамия) и части России (Сибирь, Архангельск, Баку, Красноводск, Ашхабад и т.д.) французскими, английскими и американскими капиталистами, — когда мы видим все усиливающуюся вражду из-за дележа награбленной добычи между Италией и Францией, между Францией и Англией, между Англией и Америкой, между Америкой и Японией»,- писал В.И.Ленин в своем «Письме к рабочим Европы и Америки»[3].
Конфликты между крупными державами не помешали их объединению против пролетарского государства, чтобы воспрепятствовать распространению идей коммунизма, — отмечает историк Э.Иванян. Для усиления воздействия подключаются второстепенные страны, которым даются конкретные указания воздействия на врага. Например, Швейцарии говорили, не дадим хлеба, если не начнете борьбу против большевизма, Голландии — не смейте допускать к себе советских послов. В крови были потоплены Баварская Советская республика и Венгерская Советская республика[4].
Известный политолог Д.А.Волкогонов пишет в своей книге: «По существу первая мировая война 1914-1918 гг. была тем военным столкновением, где впервые были широко использованы печатные средства воздействия на противника. Именно в этой войне были использованы средства и методы психологической войны, которую стали вести друг против друга империалистические коалиции. Одновременно англо-франко-русская и австро-германо-итальянская коалиции в целях усиления шовинизма, ура-патриотизма в своих странах широко прибегали к социальной, национальной, религиозной демагогии. Каждая из коалиций изображала свое участие в войне, как вынужденное, носящее сугубо оборонительный характер…
По мере затягивания войны руководство коалиций приходило к выводу о необходимости усиления духовного воздействия на противника. При штабах воюющих армий создавались соответствующие отделы и подразделения, призванные организовать «войну слов» — агитацию противника. Особенно активно вела психологическую войну с помощью печатной продукции Англия. Были выпущены миллионы листовок, которые разбрасывались авиацией и с помощью воздушных шаров над позициями противника. Кроме того, английское правительство создало специальные органы, снабжающие печатные издания других стран британскими версиями о ходе войны. Было налажено издание журнала «Война в иллюстрациях», информационных бюллетеней, выпускались военные фильмы о положении на фронтах.
По распоряжению французского командования распространялись листовки среди населения и войск противника. За время действия службы пропаганды французской армии в первой мировой войне на германские города и позиции войск было сброшено около 30 млн. экземпляров листовок, газет и брошюр. В конце войны Антанта сделал первые шаги по координации своих пропагандистских усилий: возник специальный штаб по разложению вражеских войск. Россия в этой пропагандистской войне участвовала с меньшим размахом, так как была слабо технически подготовлена. Тем не менее психологическая война, которую вели страны Антанты, сыграла определенную роль в поражении кайзеровской Германии и ее союзников.
В свою очередь Германия также пыталась вести пропагандистскую войну против франко-русской коалиции, широко используя методы запугивания, обмана, дезинформации. Так, в листовках, которые разбрасывались с германских цеппелинов на Восточном фронте в 1915 году, утверждалось, что англо-французские войска на западе разгромлены и такая же участь уготована русским войскам, поэтому, чтобы избежать «ненужного кровопролития», русским солдатам предлагалось организованно сдаваться в плен[5].
Первая мировая война была первой войной, в ходе которой широко использовались подрывные средства для деморализации войск и населения противника. Впервые были использованы специальные подразделения пропаганды, стали создаваться техника распространения печатной агитации, формировались органы «войны слов»[6].
С. Беглов, автор книги «Внешнеполитическая пропаганда: Очерк теории и практики», пишет: «В странах Антанты механизм пропаганды прошел целый ряд перестроек. В Англии дело началось с создания бюро военной пропаганды при МИДе, привело к созданию Министерства информации во главе с газетным магнатом лордом Бивербруком и Департамента пропаганды на противника во главе с другим лордом печати Нортклифом. Во Франции это был «Дом прессы» и неофициальная организация «Альянс Франсе». У американцев создана «Психологическая подсекция» при штабе армии в Европе. Однако наиболее известна деятельность Комитета общественной информации (КОИ), созданной в США во главе с личным другом президента Вильсона Дж. Крилем. К моменту назначения Криль уже имел большой опыт пропагандиста-газетчика. Большое внимание уделено специализации по видам пропаганды. Секция новостей, иноязычных газет, гражданского просвещения, кинофильмов, военных выставок, ярмарочных экспозиций, отношений с промышленниками, «союза труда и демократии», лекторов, рекламы и карикатур.
Дело было поставлено по-американски — на конвейерную основу. Интеллигенция, писатели, художники, журналисты изготавливали массовую продукцию пропаганды, расходившуюся во все концы США и мира. Криль писал: «Три тысячи историков находятся в нашем распоряжении, готовые по первому зову написать нужные брошюры; секция рекламы пользуется услугами каждого крупного эксперта в этой области США; в рядах спикеров числится около 50 тысяч человек»[7].
Лайнбарджер П. В своей книге «Психологическая война» делает упор на два главных ожидаемых эффекта от операции «психологической войны»: первый — конверсия, отсюда «конверсионная пропаганда полный переворот в ценностной ориентации человека или групп; второй — эффект раскола рядов противника. Отсюда «разделительная пропаганда».
Функция — деморализующая, эффект — дестабилизирующий. Примеры: «Траур» т.е. угроза смерти (над японскими позициями сбрасывались стихи о смерти); «голод» — сбрасывались красочные открытки, изображающие различные кушанья и деликатесы; «проигранное дело» — внушение противнику. Что его дело безуспешно; «неизбежное падение» — внушение мысли о бессмысленности его сопротивления; «прелести плена» — доведение свидетельств бывших соратников, сдавшихся в плен, которые рады тому, что для них война кончилась и т.д[8].
Примером организации пропагандистской компании может служить деятельность американской Рузвельтовской администрации в период Второй мировой войны. Отрывок из книги Н.Н.Яковлева показывает, как Рузвельт начал работать над созданием пропагандистского штаба в своей стране[9]: «6 января 1942 года Рузвельт приехал в Капитолий, чтобы прочитать конгрессу ежегодное послание о положении страны. В послании было много удачных фраз — «мир слишком мал, чтобы предоставить достаточное жизненное пространство Гитлеру и богу» — стала крылатым лозунгом американо-английской пропаганды. Ф. Рузвельт закончил: «Никакой компромисс не завершит этот конфликт. Никогда нельзя достигнуть удовлетворительного компромисса между Добром и Злом. Только тотальная победа может вознаградить сторонников терпимости и приличия, свободы и веры».
Послание Рузвельта произвело значительное впечатление на американский народ. Тот, кому оно было адресовано, счел возможным скинуть со счетов Америку. 7 января 1942 года Гитлер подробно рассказал в своем тесном кругу, почему он не верит в силу США: «У американцев нет будущего. На мой взгляд, эта страна находится в упадке. У них расовая проблема и проблема неравенства…Как можно ожидать, чтобы эта страна устояла, — 80 процентов ее доходов поступает из кармана народа, ведь в ней все построено на долларе!». Германской пропаганде Гитлер отдал указание — «по всем станциям возможно чаще говорить о пьянице Черчилле и преступнике Рузвельте». С точки зрения Гитлера, «преступление» Франклина Рузвельта заключалось в том, что США взяли сторону СССР.
Японцы совершили нападение на Перл-Харбор. В Соединенных Штатах нарастало смятение. Тогда Рузвельт объявил, что в «беседе у камелька» он объяснит соотечественникам военную обстановку. Выступление в 1942 году попадало на воскресенье, а Рузвельт давно отказался от выступления по воскресным дням — церковные люди жаловались, что это отвлекает верующих из храмов, — «беседа у камелька» была назначена на 23 февраля. Вечером того дня американцы услышали голос главнокомандующего. Он предложил им развернуть карты мира и взглянуть на них (газеты получили указание напечатать карту в этот день). Рузвельт очень внимательно и спокойно подсчитывал расстояния, которые оказались виновными в том, что американцы не могли оказать должного сопротивления на Тихом океане, — до их баз было далеко. Например, существовало мнение, что Перл-Харбор подготовил успех японской кампании на Филиппинах. «Это не так, — сказал Рузвельт. — Если бы даже не было нападения, на ваших картах видно, что было бы безнадежно попытаться направить флот на Филиппины — следовало покрыть тысячи миль океана, в то время как все базы на островах находятся под японским контролем». Что же касается поражений, то Рузвельт напомнил, что во время войны за освобождение в ХVШ веке «в течение восьми лет генерал Вашингтон и его армия стояли перед лицом значительно превосходившего их врага и несли непрерывные поражения». Он предложил черпать из прошлого уверенность в будущем. «В Берлине, Риме и Токио о нас говорят как нации «слабаков», «торгашей», которые нанимают английских, русских и китайских солдат сражаться за нас. Пусть повторят это теперь! Пусть скажут это генералу Макартуру и его людям! Пусть они скажут это матросам, дерущимся в отдаленных водах Тихого океана! Пусть они скажут это мальчикам в «летающих крепостях»! Пусть они скажут это морской пехоте!». «Но, — предупредил Рузвельт в заключение, «тиранию, так же как ад, победить нелегко». Эти слова, написанные Томасом Пэном на барабане во время освободительной войны в 1776 году, уместно прозвучали в суровый 1942 год.
Рузвельт отлично понимал значение тайной войны. Он с тревогой наблюдал за распространением пораженческих настроений и принял меры, чтобы пресечь их, опираясь на разведку и контрразведку. Еще 18 июня 1941 года по указанию Рузвельта было создано управление координатора информации во главе с генерал-майором У.Донованом, который отвечал за свою деятельность только перед президентом. 13 июня 1942 года Рузвельт разделил эту организацию на управление военной информации под руководством Э.Девиса и управление стратегических служб под командованием генерала У.Донована. Первое занялось пропагандой и контрпропагандой, второе — шпионажем и диверсиями. Отделом пропаганды на зарубежные страны стал ведать Р.Шервуд.
У Рузвельта пробудился необычайный интерес и вкус к делам, которые почти не вошли в официальную историю войны. Он много занимался постановкой пропаганды, в том числе «черной» — дезинформации противников.
Когда в речи 23 февраля Рузвельт обрушился на «шептунов и злосчастных сплетников в нашей среде», он пересказал секретный меморандум, подготовленный разведкой. За речью президента последовала сосредоточенная инспирированная кампания печати и радио против «пятой колонны». Общественное мнение было создано. Рядом приказов пересылка по почте пропагандистских материалов «изоляционистов», лиц, симпатизировавших державам «оси», была запрещена. Затем были закрыты некоторые печатные органы, тридцать три их наиболее активных издателя посажены на скамью подсудимых, осуждены и угодили за решетку.
Поток специально подготовленных передач и статей обрушился на американцев. Моральный дух заметно возрос. Сам Рузвельт счел необходимым включать в свои выступления героические эпизоды — как «летающая крепость» отбилась от 18 японских истребителей, о подвигах экипажа подводной лодки «Сквалус». Президент успешно использовал старый прием, — если нет крупных побед, множество рассказов об индивидуальном героизме создает нужное настроение. Опросы общественного мнения показали, что Рузвельт стоит на верном пути.
В интересах пропаганды Рузвельт нанес мастерской удар. По его указу авианосец «Хорнет» скрытно подошел к японским островам. 16 бомбардировщиков, стартовавших с авианосца, сбросили бомбы на Токио. Рузвельт был удовлетворен. Налет породил крайне преувеличенные слухи о возможностях США, чего, собственно, и добивался Рузвельт»[10].
В период второй мировой войны в ходу была так называемая компрометирующая пропаганда. В начале войны гитлеровская пропаганда пыталась подорвать влияние английского премьера Уинстона Черчилля о собственной стране, уронить его престиж в глазах англичан. «Разыскивается по обвинению в убийстве!» — так была озаглавлена одна из листовок, разбрасываемых над Англией. Почти всю страницу занимала фотография Черчилля с искусно вмонтированным автоматом, который он держал в руках наперевес. Но в самом штабе вермахта в глазах наиболее проницательных специалистов по пропаганде эта листовка расценивалась невысоко. В одном из немецких донесений говорилось: «Следует отметить в отношении листовки «Черчилль-гангстер», что оскорбление, осмеяние или превратное изображение Уинстона Черчилля в настоящее время окажет на английское население — «обратный эффект». В другом донесении также указывается, что использование образа «гангстера» применительно к лидеру способно вызвать лишь противоположную реакцию и «укрепит национальное сопротивление англичан, вместо того, чтобы ослабить его». Кроме того, в донесении отмечалось, что текст в языковом отношении является «литературно-книжным» и не употребим в обиходном языке англичан.
Более успешными были попытки скомпрометировать Гитлера. Вот одна из пропагандистских операций, рассчитанных на аудиторию собственной страны, ее союзниц, а также нейтральные страны. В 1940 г. в английской кинохронике фигурировали следующие кадры. Церемония капитуляции Франции в Компьенском лесу. Гитлер, приняв капитуляцию, исполняет танец, какое-то подобие «победной пляски». Оказывается, что один из английский кинематографистов, просматривая немецкую кинопленку, увидел, что Гитлер, после того как он принял капитуляцию, слегка подпрыгнул, приподнял правую ногу и на несколько секунд завел ее за левое колено. Это было несколько секунд. Момент, когда прыжок выглядел наиглупейшим образом, смонтирован подряд много раз и вот Гитлер уже танцевал «воинственную джигу». Благодаря искусной фальсификации, торжественный момент, запечатленный немецкой кинохроникой, был превращен в комедию[11].
Важнейшее место в арсенале занимала «черная пропаганда», т.е. такой вид психологической диверсии, при которой местонахождение и принадлежность их источника приписывается «оппозиционным лицам» и «группам сопротивления в рядах противника». К разряду шедевров западные специалисты относят деятельность английского руководителя британских операций «Черной пропаганды» С. Делмера. Например, он разыгрывал в радиопередачах на германскую армию по вымышленному каналу (будто бы укрывшемуся где-то в лесах Тюрингии) роль старшего германского офицера. На волне позывных «Гехайм зендерайс» он ежедневно обращался к немецкой аудитории с размышлениями о положении дел на фронте и в стране (Германии). Изображая из себя ветерана, он не щадил в своих суждениях ни западных лидеров, ни фашистских главарей. Попутно он рассказывал анекдоты, слухи, компрометировавшие Гитлера. Радиоканал был настолько хорошо замаскирован, что даже в американской разведке некоторое время его принимали за истинный[12].
Вторая мировая война стала войной не только гигантской военной машины, но и огромным аппаратом «тотальной пропаганды», — пишет Волкогонов. Теоретические корни фашистской идеологии восходят к иррациональным, мистифицированным формам мышления. Фашистская идеология, будучи механическим соединением разнородных взглядов, теорий и т.п., исходит из романтизированной истории предков, философии истории, грубой силы, превознесения арийского «сверхчеловека». В этой идеологии фанатичная вера в божественное предназначение нацизма. Больше всего в этой идеологии почитали О.Шпенглера и Ф.Ницше. Один из главных тезисов Шпенглера заключался в том, что всемирная история — это не история народов — это история войн. Такой вывод нацисты считали методологической базой своей идеологии, что «война является естественным состоянием общества и в войне заложен высший смысл бытия». Философские афоризмы Ф.Ницше о «сверхчеловеке», призванном повелевать «недочеловеком», превратились в хрестоматийные основы фашистской идеологии. Ведомство Геббельса ввело отделы по пропаганде для воздействия на советскую аудиторию[13].
Когда в 1933 году в Германии к власти пришел Гитлер, были запрещены все политические партии, кроме Национал-социалистической рабочей партии Германии (НСДАП). Гитлер культивировал социализм для избранной расы, основой которого был тоталитаризм, политический террор, национализм. Низшими расами были объявлены негры, евреи и славяне. Казалось бы, немецкая модель не должна иметь успеха — ведь люди в Германии достаточно культурны, чтобы понять, чем чреваты подобные призывы. Но в этом — загадка нацизма. Вот как обосновывал сам Гитлер необходимость именно такой жесткой идеологии: «Придавая пропаганде самый радикальный характер, я стремился добиться того, чтобы организация со временем получила только самый доброкачественный человеческий материал. Чем более радикальной и вызывающей была моя пропаганда, тем более отталкивала она всех слабых и колеблющихся и тем более мешала она таким людям проникать в ряды организации и ее основного ядра».
Таким образом, в фашистской идеологии насилие было объявлено не как необходимое зло, неизбежное в борьбе с врагами, а как высшая добродетель. Характерной чертой этой империи было то, что эта идеология пользовалась поддержкой подавляющего большинства населения. Следовательно, здесь существовала мощная система пропаганды и агитации.
Инициатором создания аппарата пропаганды был Геббельс. Внедряло все идеи Министерство народного просвещения и пропаганды. Главный идеолог нацизма — рейхсминистр пропаганды, доктор Йозеф Геббельс писал: «У пропаганды нет метода, а есть цель, причем цель эта в политике всегда заключается в завоевании масс», но, несмотря на это, в нацистской Германии была разработана стройная теория пропаганды, причем в ее создании принимали участие многие ведущие ученые. Так, профессора журналистики Берлинского университета классифицировали публицистику на следующие виды:
- Путеводная, или публицистика, отыскивающая идеи. Ее задача — привлечь на свою сторону небольшое число единомышленников, которые затем должны были расширять число сторонников идеи.
- Пропаганда. Она должна быть адресована массе и быть лишенной гуманности, когда собственная воля преподносится со всей страстью и самоотдачей личности. Язык порывает со спокойной, деловой сферой и наполняется силой, энергией, а часто — и патетикой слова
- Агитация. Это — пропаганда, адресованная врагам. Агитация достигает своей цели только тогда, когда полностью уничтоженный враг повержен на землю.
- Просвещение народа. Этот вид должен был сочетать в себе все предыдущие, но обязательно подкрепленные «убедительными фактами».
На основании этого деления ученые вывели основные законы пропаганды: закон умственного упрощения, закон ограничения и фильтрации материала, закон «вдалбливающего повторения» и закон эмоционального нагнетания. При этом предлагалось «выбросить за борт» понятие общественного мнения, ибо мнение массы должна формировать пропаганда. Отличие пропаганды от агитации: пропаганда — исключительно эмоциональная форма, «одобряющая и позитивная», а агитация — «негативная» по содержанию. Пропаганда обращена к единомышленникам, а агитация — к врагам, подлежащим уничтожению.
В стране был создан огромный аппарат для подготовки и проведения всевозможных агитационных и дезинформационных акций, начиная от массовых митингов и кончая целенаправленным воздействием на руководящие круги иностранных государств. В пропагандистском инструментарии нацистов решающее значение имели приемы маскировки и внезапности, лжи и обмана. Геббельс писал: «…можно расстреливать противника из пулеметов до тех пор, пока он не признает превосходства того, кто располагает этими пулеметами. Это более простой путь. Но нацию можно преобразовать и посредством революции духа и тем самым не уничтожить противника, а даже перетянуть на свою сторону. Мы, национал-социалисты, шли этим вторым путем и будем идти им и дальше».
В руки аппарата Геббельса к 1944 году перешли практически все издания: имущество издательств КПГ и СДПГ, издательских концернов Рудольфа Моссе и Ульштейнов, которые были крупными монополистами в Германии, а также концерна Альфреда Гугенберга — провинциального монополиста. Было создано «Немецкое информационное бюро», в которое объединили «Телеграфен-унион» Гугенбергаи телеграфное агентство Вольфа. Был создан «Имперский союз немецкой прессы» — кто в него не входил, не имел права работать в СМИ.
Основу «войск пропаганды» вермахта: составляли т.н. «роты пропаганды», укомплектованные лицами, которые были обязаны одинаково хорошо владеть как собственно журналистскими навыками, так и всевозможным боевым оружием. Они занимались напосредственной агитацией в частях, а также обеспечивали психологическую обработку войск и населения противника. Они создавали еженедельную кинохронику: даже в начале 1945 года в Берлин еженедельно присылали по 20 тыс. метров пленки. Большое внимание уделялось демонстрации этих выпусков за границей. В начале войны для этого изготавливалось 1000 копий еженедельно с дикторским текстом на 15 языках.
Система обнаружения инакомыслящих: устанавливали слежку за авторами подпольных газет и листовок. Когда в гестапо попадали листовки, их там тиражировали и разносили по домам. Все получившие обязаны были сдать листовку. Те, кто не сдавал — объявлялись антигитлеристами. Их арестовывали и репрессировали.
В основе всей фашистской пропаганды были мировоззренческие мифы, конкретно-событийные измышления. Исходный прием — установление контактов с аудиторией посредством заверений в искренности и объективности в форме доверительных сообщений.
Геббельс требовал соблюдения следующих правил:
- никогда не использовать для засылки ложных сообщений официальный аппарат, информационные агентства и т.д.;
- источник лжи должен тотчас маскироваться;
- радио и пресса в собственной стране вообще не должны компрометировать себя такой ложью;
- для лжи подходят только каналы, идущие за границу.
Были созданы радиоканалы для вещания на территории иностранных государств. Существовала сеть так называемых «черных» радиостанций, которые воздействовали на иностранную аудиторию. Они выдавали себя за рупоры оппозиции в различных странах. Одна из таких радиостанций вещала на СССР от име
|
|
|
