 |
Часть вторая: светлая госпожа 5 глава
|
|
|
|
– Не стреляйте! – закричал Артас, покуда его войска приближались к городу. Он натянул узду так сильно, что лошадь встала на дыбы. – Я – принц Артас! Что происходит? Почему вы все вооружены?
Они опустили ружья, явно удивленные тем, что перед ними стоит их принц.
– Сэр, Вы не поверите тому, что произошло.
– А вы попытайтесь, – сказал Артас.
Артас не был удивлен первыми словами – мертвые восстали и начали нападать. Но его крайне поразили следующие – “огромная армия”. Он поглядел на Джайну. Она выглядела совершенно разбитой. Небольшого перерыва, который они устроили вчера вечером, очевидно, не было достаточно, чтобы она отдохнула.
– Сэр, – отрапортовал один прибежавший разведчик, – армия… она направляется к нам!
– Проклятье, – пробормотал Артас. Этот небольшой отряд людей и дворфов мог бы запросто справиться с отдельными отрядами, но не с целой армией этих проклятых существ. Он принял решение.
– Джайна, я остаюсь здесь и буду защищать деревню. Ты должна как можно быстрее добраться до лорда Утера и рассказать ему о случившемся.
– Но...
– Джайна, иди! Дорога каждая секунда
Она кивнула. Благослови Свет ее и ее светлый ум. Он отправил ей улыбку благодарности прежде, чем она вступила в портал, который она создала, и исчезла.
– Сэр, – сказал Фалрик, и что-то в его голосе заставило Артаса развернуться. – Вам бы лучше… самим посмотреть на это.
Артас проследил за взглядом своего человека, и его сердце сжалось. Пустые ящики… были помечены знаком Андорала…
Все еще надеясь, что был неправ, Артас спросил сиплым голосом:
– Что находилось в этих ящиках?
Один из жителей Дольного Очага озадачился и посмотрел на него.
– Очередной груз зерна из Андорала. Не беспокойтесь, милорд, зерно уже раздали крестьянам. У нас теперь много хлеба.
|
|
|
Этот запах – это был не обычный аромат свежевыпеченного хлеба, а чуть-чуть более сладкий – и Артас понял. Он застыл, но ненадолго, вся чудовищность ситуации, истинный размах этого кошмара предстали перед ним. Зерно раздали… и внезапно появилась огромная армия нежити.
– О, нет… – прошептал он. Они уставились на него, и он попробовал что-то сказать, но его голос дрожал. Но на сей раз не от ужаса, а от ярости.
Чума была нужна не просто для того, чтобы убивать людей. Нет, нет, все было куда хуже, куда более зловеще, чем это. Она была нужна, чтобы превращать их в...
Как только его осенила эта мысль, человек, который ответил на вопрос Артаса о ящике, согнулся. Несколько других последовали его примеру. Странное зеленое сияние окутало их тела, пульсируя и становясь все сильнее. Они хватались за свои животы и падали на землю, кровь хлестала из их ртов, марая рубашки. Один из них протянул руку к нему, прося о помощи. Вместо этого пораженный Артас отскочил в ужасе, смотря, как человек скорчился от боли и умер через пару секунд.
Что он наделал? Человек попросил его о помощи, а Артас даже не протянул ему руку. Но мог ли он его исцелить, думал сейчас Артас, уставившись на труп. Мог ли Свет...
– Свет милосердный! – закричал Фалрик. – Хлеб...
Артас очнулся от размышлений о своей вине. Хлеб – самая полезная и здоровая пища – теперь стал опаснее самого смертельного яда. Артас открыл было рот, чтобы выкрикнуть, предупредить его людей, но его язык окостенел.
Чума, заключенная в зерне, подействовала даже раньше, чем потрясенный принц смог прийти в себя.
Глаза мертвеца открылись. Он потянулся вверх и сел.
Именно так Кел’Тузад создал армию нежити за столь удивительно короткое время.
Безумный хохот отозвался эхом в его ушах – Кел’Тузад маниакально смеялся, торжествуя даже после смерти. Артас подумал, а сошел ли он с ума от всего, чему он стал свидетелем. Нежить вскарабкивалась на ноги, и их движения побудили его к действию и развязали язык.
|
|
|
– Защищайтесь! – закричал Артас, замахнувшись молотом прежде, чем труп успел подняться на ноги. Другие трупы оказались быстрее, они встали и обратили против него винтовки, которые они при жизни использовали бы для защиты Артаса. Единственное преимущество, которое у него было, состояло в том, что нежить была не особо искусна в использовании своего оружия, и большинство выстрелов, которые они сделали, прошли мимо. Люди Артаса, тем временем, нападали смело, с решительными и мрачными лицами, круша черепа, рубя головы, разрезая тех, кто был недавно их союзниками.
– Принц Артас, армии нежити прибывают!
Артас развернулся, его броня была забрызгана кровью, но он был удивлен.
Так много. Их было так много, скелеты давно умерших, свежие трупы недавно погибших, множество бледных мерзких поганищ с грохотом шли на них. Он мог ощутить панику. Они сражались с горстками, но не с этим – целой армией ходячих мертвецов.
Артас взмахнул молотом, разрезав воздух. Тот вспыхнул и запылал жизнью.
– Ни шагу назад! – закричал он более не слабым и дрожащим, но резким и сердитым голосом. – Мы – воины Света и не должны отступать!
Свет придал ему решительности, и он бросился вперед.
Джайна была совершенно обессилена, что никогда себе не позволяла. Истощенная после нескольких суток борьбы с небольшими перерывами, а иногда вообще без них, она потеряла последние силы после окончания телепортации. Она подумала, что на мгновение потеряла сознание, поскольку следующей вещью, которую она увидела, был ее наставник, склонившейся над нею, приподняв ее с пола.
– Джайна... дитя, что произошло?
– Утер, – еле вымолвила Джайна. – Артас... Дольный... Очаг... – она встала и сжала мантию Антонидаса. – Некроманты... Кел'Тузад... поднял мертвых на бой...
Глаза Антонидаса расширились. Джайна сглотнула и продолжила:
– Артас и его люди сражаются одни в Дольном Очаге. Он немедленно нуждается в подкреплении!
– Думаю, Утер во дворце, – сказал Антонидас. – Я сейчас же пошлю туда несколько магов, чтобы они открыли портал для всех, кого он возьмет с собой. Ты постаралась на славу, моя дорогая. Я очень горжусь тобой. А теперь ты должна отдохнуть.
|
|
|
– Нет! – запротестовала Джайна. Она едва стояла на ногах, не падая лишь из-за того, что держалась за спину Антонидаса. – Я должна быть с ним. Я буду в порядке. Идемте!
Артас уже не знал, как долго он сражается. Он размахивал своим молотом почти непрерывно, его руки дрожали от напряжения, в его груди полыхало. Лишь сила Света, непрерывно текущая внутри него, поддерживала его и его людей на их ногах. Нежить, казалось, слабла перед ликом Света, однако было похоже, что это было ее единственная слабость. Чтобы остановить их продвижение, их нужно было только убить – хотя Артас сомневался, можно ли это назвать "убийством", если они и так уже были мертвы.
Мертвецы продолжали прибывать. Волна шла за волной. Его подданные – его люди – были превращены в этих бездушных существ. Он заносил уставшими руками молот для еще одного удара, как в пылу битвы прозвучал знакомый ему голос:
– За Лордерон! За короля!
Люди сплотились, услышав пылкий клич Утера Светоносного, возобновив атаку. Утер прибыл с крупным отрядом рыцарей, не уставших и готовых к битве. Они не устрашились нежити. Джайна, несмотря на усталость и боль, также пошла вместе с Утером и рыцарями: очевидно, она достаточно их проинструктировала, чтобы драгоценные секунды не были потрачены впустую на преодоление шока перед происходящим. Нежить теперь гибла куда быстрее, и каждая ее волна была встречена жестким и сильным отпором молотов, мечей и пламени.
Джайна рухнула на землю. Ее ноги не устояли и колени подогнулись, как только последнего из ходячих мертвецов охватило пламя, и тот споткнулся и упал – на сей раз действительно замертво. Она достала мехи и отпила из них запоем, вся трясясь, затем извлекла немного сушеного мяса, чтобы перекусить. Битва была окончена – пока что. Артас и Утер сняли шлемы, пот спутал их волосы. Она жевала мясо и смотрела, как Утер оглядел море мертвых трупов и удовлетворенно кивнул. Артас уставился на что-то, чем он был явно поражен. Джайна проследила за его взглядом и нахмурилась, ничего не понимая. Повсюду были трупы – но Артас смотрел с изумлением на одно гнилое тело, вокруг которого витали мухи – и это было тело не его солдата, и даже не человека, а лошади.
|
|
|
Утер подошел к своему ученику и похлопал Артаса по плечу.
– Я удивлен, что тебе удалось сдерживать их натиск так долго, парень, – его голос был наполнен гордостью, на губах сияла улыбка. – Если бы я опоздал...
Артас в смятении прервал его:
– Знаешь, Утер, я сделал все, что мог!
И Утер, и Джайна вздрогнули от резкого тона сказанного. Он слишком остро среагировал – Утер не порицал его; наоборот, он его хвалил.
– Конечно, если бы за моей спиной был легион всадников...
Глаза Утера сузились.
– Сейчас не время мечтать! Из того, что сказала мне Джайна перед тем, как мы тут оказались, это только начало.
Артас посмотрел на Джайну своими глазами цвета зеленой волны. Он все еще не отошел от пережитого оскорбления, и впервые Джайна почувствовала, что она сжалась под напором этого проникающего взгляда.
– Или ты не заметил, что каждый раз, когда гибнет кто-то из нас, ряды нежити пополняются? – продолжил Утер.
– Значит, мы должны ударить по их лидеру! – рвал и метал Артас. – Кел’Тузад сказал, кто он и где его можно найти. Какой-то повелитель ужаса. Его зовут Мал’Ганис. И он находится в Стратхольме. Стратхольм, Утер. То место, где ты стал паладином Света. Разве оно ничего не значит для тебя?
Утер устало вздохнул.
– Конечно, значит, но...
– Если понадобится, я сам отправлюсь в Стратхольм и убью Мал’Ганиса! – прокричал Артас. Джайна прекратила жевать и уставилась на него. Она никогда не видела его таким.
– Тише, мой мальчик. Несмотря на всю твою храбрость, тебе не удастся в одиночку победить того, кто командует легионами мертвых.
– Тогда счастливо оставаться, Утер. Я ухожу, с тобой или без тебя.
Прежде, чем Утер иди Джайна успели что-либо сказать, он запрыгнул на седло, развернул коня и понесся на юг.
Ошеломленная Джайна встала на ноги. Он уехал без Утера, без своих людей… без нее. Утер спокойно подошел к ней. Она покачала своей светлой головой.
– Он чувствует, что виноват лично за все эти смерти, – тихо сказала она старшему паладину. – Он считает, что должен остановить все это, – она посмотрела на Утера. – Даже маги Даларана – те, кто впервые уличили Кел’Тузада – не подозревали, что все так выйдет. И Артас не мог этого знать.
– Он впервые почувствовал тяжесть короны, – спокойно ответил Утер. – Он никогда не думал об этом прежде. Это, моя леди – часть науки, как править верно и мудро. Я наблюдал эту же борьбу у Теренаса, когда тот был молодым. Они оба хороших человека, оба желают добра для своего народа. Чтобы они были счастливы и жили в безопасности, – судя по его глазам, он о чем-то думал, глядя на исчезающего вдалеке Артаса. – Но иногда приходится выбирать меньшее из двух зол. Иногда нет способа все исправить. Артас поймет это.
|
|
|
– Думаю, я понимаю, но... я не могу позволить ему сражаться в одиночку.
– Нет, нет, как только мои люди будут готовы к длительному походу, мы последуем за ним. А вы должны отдыхать.
Джайна покачала головой.
– Нет. Он не должен оставаться один.
– Леди Праудмур, если я могу попросить Вас, – медленно проговорил Утер. – Было бы хорошо, если бы он очистил свои мысли. Следуйте за ним, если Вам это нужно, но дайте ему времени, чтобы он подумал.
Смысл сказанного был ей очевиден. Ей это не понравилось, но она согласилась с ним. Артас словно обезумел. Он чувствовал себя сердитым и бессильным, и был не в том состоянии, чтобы с ним можно было поговорить. И именно по этой же причине она не могла позволить ему быть одному.
– Хорошо, – пообещала она. Она забралась на коня и прошептала заклятье. Она увидела усмешку Утера, когда он понял, что ее больше не видно. – Я последую за ним. Езжайте, как только Ваши солдаты будут готовы.
Она не будет приближаться к нему слишком близко. Она скрыла свое присутствие визуально, но не издаваемый ею шум. Лошадь Джайны пустилась в легкий галоп, чтобы нагнать задумчивого светловолосого принца Лордерона.
Артас гнал своего коня, сердясь, что он не может скакать быстрее, сердясь, что это был не Непобедимый, сердясь, что он не разобрался в происходящем вовремя, что не смог остановить все это. Это его подавляло. Его отец столкнулся с орками – существами из другого мира, наводнившими его родной мир, грубыми и сильными, жаждущими завоеваний. Но теперь Артасу это казалось детскими игрушками. Как его отец и Альянс смогли бы справиться с этой чумой – чумой, которая не только косила население, но и – что за насмешка сумасшедшего! – превращала заразившихся в живые трупы, которые нападали на их друзей и членов семьи? Удалось бы Теренасу справиться лучше него? Но одно мгновенье Артас подумал, что да – Теренас разгадал бы эту загадку вовремя, остановил некромантов, спас невинных, – но потом он понял, что объективно никто не мог бы это исправить. Теренас был бы столь же беспомощен, как и он, перед лицом этого ужаса.
Он настоль углубился в свои мысли, что едва заметил, как ему дорогу преградил человек, и лишь сильным рывком поводьев он вовремя остановил своего скакуна.
Огорченный, взволнованный и разъяренный от произошедшего, Артас заорал:
– Групец! Ты что вытворяешь? Я мог бы растоптать тебя!
Артас никогда прежде не видел таких людей, и все же незнакомец показался ему смутно знакомым. Высокий, широкоплечий, закутанный в плащ, который, казалось, полностью состоял из сверкающих черных перьев. Его лицо было прикрыто
капюшоном, но его глаза блеснули, когда он посмотрел на Артаса. Над бородкой сияла белозубая улыбка.
– Ты не ранил меня, так что я попрошу немного твоего внимания, – сказал он глубоким и спокойным голосом. – Я разговаривал с твоим отцом, юный принц. Он не принял мои слова. И теперь я обращаюсь к тебе, – он поклонился, и Артас нахмурился. Ему показалось, что его дразнят. – Нам нужно поговорить.
Артас фыркнул. Теперь он понял, почему этот таинственный, театрально разодетый незнакомец показался ему знакомым. Он был неким мистическим самозваным пророком, как сказал ему Теренас; способным превращаться в птицу. Он очень разозлил короля, вторгнувшись прямо в тронную залу и наболтав о наступлении Судного Дня.
– У меня нет времени, – прорычал Артас, натягивая узду своей лошади.
– Послушай меня, мальчик, – теперь в голосе незнакомца не было и намека на усмешку. Его голос хлестал как кнут, и Артас невольно стал слушать. – Это королевство обречено! Тьма уже опустилась на землю, и ничто не в силах остановить ее. Если ты действительно желаешь спасти свой народ, уводи его вдоль моря… на запад.
Артас чуть не засмеялся. Его отец был прав – этот человек был сумасшедшим.
– Бежать? Мое место здесь, среди моих людей! И я не оставлю их на растерзанье этим отвратительным существам. Я найду того, кто стоит за этим, и уничтожу его. Ты глупец, если думаешь иначе.
– Так я глупец? Полагаю, так и есть, если думал, что сын будет мудрее своего отца, – его яркие глаза выглядели обеспокоенными. – Значит, ты уже сделал свой выбор. И ты не послушаешь того, кто видит дальше тебя.
– У меня есть только твои слова о том, что ты видишь. А я знаю, что я вижу, и что я видел – мои люди нуждаются во мне здесь!
Пророк печально улыбнулся.
– Мы видим не только своими глазами, принц Артас. Но и нашей мудростью и нашими сердцами. Я оставлю тебе одно предсказание. Запомни: чем яростнее ты будешь бороться с врагами, тем быстрее твои люди окажутся в их власти.
Артас открыл было рот, чтобы высказать свирепое возражение, но в этот момент очертания незнакомца изменились. Плащ закутал его полностью, стал словно его второй кожей. Крылья, черные и блестящие, выросли из его тела, как только он сжался до размеров обычного ворона. С прощальным и, как показалось Артасу, расстроенным карканьем птица, которая была человеком, устремилась в воздух, покружилась и улетела. Он наблюдал за ее полетом, чувствуя смутное беспокойство. Человек казался… столь убежденным.
– Прости меня за то, что я пряталась, Артас, – голос Джайны прибыл из ниоткуда. Испугавшись, Артас завертел головою, пытаясь найти ее. Она материализовалась перед ним, выглядела она расстроенной. – Я просто хотела...
– Помолчи!
Сначала она удивилась, потом синие глаза расширились, и он немедленно пожалел, что накричал на нее. Но она не должна была красться за ним, шпионить.
– Он также приходил к Антонидасу, – сказала она спустя секунду, упорно продолжая говорить то, что собиралась, несмотря на его выпад. – Я... я ощущаю в нем огромную силу, Артас, – она подъехала поближе, чтобы лучше рассмотреть его. – Эта чума нежити – ничего подобного никогда ранее не было в истории мира. Это не просто другая битва или другая война, это нечто намного большее и темное. И, возможно, ты не сможешь использовать обычную тактику, чтобы победить. Может быть, он прав. Может, он действительно знает, что произойдет.
Он отвернулся от нее, сжав зубы.
– Возможно. А возможно он – союзник этого Мал’Ганиса. Или, возможно, он просто сумасшедший отшельник. Его слова не заставят меня покинуть мою родину, Джайна. Меня не волнует, на самом ли деле этот безумец может видеть будущее. Пойдем.
Они ехали в тишине. Джайна тихо сказала:
– Утер пойдет за нами. Ему только нужно немного времени, чтобы подготовить своих людей.
Артас смотрел прямо вперед, все еще злясь. Джайна попробовали еще раз.
– Артас, ты не должен...
– Я по горло сыт людьми, указывающими мне, что я должен и не должен делать! – вырвались из него слова, поразив его самого даже больше, чем Джайну. – Джайна, то, что происходит здесь, не просто ужасно. Я даже не могу подобрать слова, чтобы описать это. И я делаю все, что в моих силах. Если ты не собираешься поддерживать мои решения, тогда, возможно, ты не должна находиться здесь, – он посмотрел на нее, выражение его лица смягчилось. – Ты выглядишь уставшей, Джайна. Возможно… возможно, тебе нужно вернуться.
Она покачала головой, глядя только вперед, не смотря на него.
– Я нужна тебе здесь. Я могу помочь.
Гнев покинул его, и он потянулся за ее рукой, мягко сжав ее облаченными в металл пальцами.
– Я не должен был говорить с тобой так, мне жаль. Я рад, что ты здесь. Я всегда рад твоей компании.
Он согнулся и поцеловал ее руку. Ее щеки зарделись, и она улыбнулась ему, бороздка на ее лбу стерлась.
– Милый мой Артас, – мягко молвила она. Так они и ехали дальше, сжимая друг другу руки.
Они скакали всю оставшуюся часть дня, не особо разговаривая, и остановились, чтобы разбить лагерь, лишь когда село солнце. Они оба были слишком утомлены, чтобы охотиться ради свежего мяса, так что им пришлось довольствоваться несколькими яблоками, сухим мясом и хлебом. Артас уставился на буханку в своей руке. Этот хлеб был из духовок дворца, испеченный из зерна, выращенного неподалеку от Столицы – не из Андорала. Это была изумительная пища, полезная и насыщающая, пахнущая дрожжами, а не какой-то болезненной сладостью. Простая, обычная еда, то, что любой может съесть без страха.
Его рот внезапно закрылся, и он отложил свой хлеб, будучи неспособным откусить от него, и он закрыл лицо ладонями. На мгновение он почувствовал себя совершенно разбитым, как будто волна отчаяния и беспомощности нахлынула на него. Но Джайна был здесь, она села на колени возле него, положила свою голову ему на плечо, пока он пытался прийти в себя. Она ничего ему не сказала; ей это было не нужно, ее простая поддержка одним лишь присутствием было всем, в чем он нуждался. Затем он с глубоким вздохом посмотрел на нее и обнял.
Она ответила, целуя его, ища в нем утешенье и покой, как и он искал это в ней. Артас провел рукой по ее шелковистым золотистым волосам и вдохнул их аромат. В течение следующих нескольких часов этой ночи они разрешили себе потеряться друг в друге, отбросив мысли о смерти, ужасе и зараженном зерне, пророке и выборе, и их мир, небольшой и нежный, состоял только из них двоих.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Е ще не проснувшись до конца, Джайна потянулась рукой к Артасу. Его не было на месте. Она вздрогнула и села. Он уже был на ногах, давно оделся, и теперь готовил для них что-то вроде овсянки. Он заметил, что она проснулась, и улыбнулся, но его взгляд оставался серьезным и обеспокоенным. Джайна вопросительно улыбнулась ему и быстро надела робу, приглаживая светлые волосы пальцами.
– Я узнал тут кое-что, – без лишних слов начал Артас. – Вчера ночью… Я не хотел, чтобы ты волновалась. Но ты должна знать.
Его голос звучал очень подавленно. Он уже не кричал, как вчера – но так было даже хуже. Он налил ей немного зерновой каши, и она, не задумываясь, принялась кушать, слушая Артаса.
– Эта чума… – он глубоко вздохнул. – Да, зерно было заражено ею. Да, она убивает людей. Но, Джайна, все куда хуже.
Слова, казалось, застряли у него в горле. Джайна слушала его, и, кажется, начала понимать, что он имеет в виду. Зерна, что она съела, едва не вырвались наружу. Ей стало трудно дышать.
– Она… Она как-то изменяет их. Превращает в нежить… так ведь? Ох, Артас, скажи, что я не права.
Но он не сказал. Вместо этого он кивнул своей светлой головой.
– Вот потому-то появилось так много нежити. Зерно уже достигло Дольного Очага… Достаточно давно, чтобы из него сделали муку и испекли хлеб.
Джайна уставилась на него. Это значило, что… Она даже представить себе не могла, какой бедой это может обернуться.
– Вот почему я убежал вчера. Я знал, что не смогу сам победить Мал’Ганиса. Но… Джайна, я не мог сидеть сложа руки… Латать доспехи, разбивать лагерь, понимаешь?
Она кивнула. Теперь она и вправду все поняла.
– А этот пророк… Мне все равно, кем ты там его считаешь. Я не могу позволить превратить Лордерон в этот… в это… Мал’Ганиса нужно остановить, кем бы или чем бы он ни был. Мы должны найти все зараженное зерно, до последней крупинки – найти и уничтожить.
Он вскочил на ноги, взволнованный своими же словами, и стал расхаживать туда-сюда.
– Где, к черту, Утер? – сказал он. – За ночь он мог бы уже и притащится.
Джайна отложила до половины съеденную кашу, встала на ноги и закончила одеваться. В ее голове вертелись тысячи мыслей. Она пыталась беспристрастно взглянуть на сложившуюся ситуацию, пыталась найти способ бороться с этим. Без лишних слов они подняли стоянку и двинулись в сторону Стратхольма.
Пепельно-серый рассвет стал еще темнее, когда пелена облаков окончательно закрыла солнце. Артас и Джайна накинули капюшоны плащей, но те вряд ли могли защитить их от сырости. Джайна вся дрожала, когда они подошли к вратам большого города. Оглянувшись на цокот копыт, она увидела Утера с его отрядом, что приближались к ним по грунтовой дороге, теперь превратившейся в грязную лужу. Артас, через силу улыбнувшись, также повернулся.
– Я рад, что ты все таки решился, Утер. – сказал он.
Хоть Утер и был терпеливым человеком, но это вывело его из себя. Не только ведь Джайна с Артасом были на нервах.
– Следи за языком, юноша! Хоть ты и принц, но ты еще и паладин, а в ордене я пока еще старше тебя.
– Как будто я не помню, – парировал Артас. Он быстро вскочил на холм, чтобы посмотреть на город за стенами. Он сам не знал, что надеялся увидеть. Признаки жизни, наверное. Признаки того, что все в порядке, что они пришли не слишком поздно. Что-то, что обнадежит и уверит, что все еще можно исправить.
– Послушай, Утер. Я должен рассказать тебе кое-что про чуму…
Ветер переменился, и он учуял отвратительный запах, от которого желудок Артаса чуть не вывернулся наизнанку. Неповторимый и ужасный запах хлебов, испеченных из чумного зерна, витал в воздухе, приглушенный дождем.
Свет, только не это! Его уже перемололи, уже испекли, уже…
Кровь отхлынула от лица Артаса. Он вытаращил глаза, поняв невероятную истину.
– О, нет… Мы опоздали! Проклятье, мы уже опоздали! Зерно… Все эти люди… – слова застревали в его горле. – Все эти люди заражены чумой.
– Артас… – тихо прошептала Джайна.
– Сейчас это еще не заметно, но скоро все они превратятся в нежить.
– Что? – вскрикнул Утер. – Юноша, вы в своем уме?
– Нет, Утер, он прав, – сказала Джайна. – Если они успели съесть зерно – они заражены. А раз так, кто скоро все они превратятся…
Она отчаянно думала, что делать дальше. Они ведь могут еще что-то предпринять. Антонидас говорил, что у этой чумы магическое происхождение. Значит, ее можно исцелить магией. Если бы у них было время успокоиться и подумать, положившись на логику, а не на эмоции! Возможно, они могли бы найти лекарство…
– Весь город должен быть уничтожен.
Слова Артаса звучали глупо и жестоко. Джайна передернулась. Конечно, совсем не это имел в виду.
– Как ты мог даже подумать об этом? – крикнул Утер, делая шаг в сторону своего бывшего ученика. – Должен быть какой-то другой путь! Это тебе не испорченный урожай! Это – город, где полно живых людей!
– Проклятье, Утер! Мы должны пойти на это! – Артас встал с Утером лицом к лицу, и на один ужасный миг Джайне показалось, что они вот-вот поднимут молоты друг против друга.
– Артас, нет! Так нельзя! – слова сорвались с ее губ прежде, чем она смогла взять себя в руки. Он резко обернулся к ней и взглянул ей в лицо. Его глаза цвета морской волны теперь бурлили гневом, болью и отчаяньем. Она осознала, что он и вправду видел лишь один способ спасти тысячи невинных жизней – пожертвовать этими, обреченными и проклятыми. Она помолчала, пытаясь подобрать слова и дождаться, пока его лицо станет чуточку человечнее.
– Послушай. Мы не знаем, сколько из них заразилось чумой. Быть может, многие из них сьели не смертельную дозу, а кто-то и вовсе не касался проклятого хлеба. Мы ведь еще даже не знаем, сколько нужно съесть, чтобы умереть. Мы знаем мало, слишком мало – и не можем же мы вырезать весь город только из животного страха!
Это были совсем не те слова, и на глазах у Джайны лицо Артаса снова стало холодным и каменным.
– Я лишь пытаюсь защитить невинных. Это – мой долг.
– Но они и есть невинные! Они всего лишь жертвы! Они ведь этого не просили! Артас, там есть дети! Откуда нам знать – может и их коснулась чума. Мы знаем слишком мало, чтобы решится на такое…
– А те, кто уже болен? – спросил он пугающе тихо. – Джайна, они сами убьют тех детей. Они захотят убить и нас… И выйдут из-за этих стен в мир, чтобы сеять смерть. Они все обречены. И когда они поднимутся из мертвых, они будут творить зло, которое никогда бы не сделали при жизни. Что бы ты выбрала, будь ты на их месте?
Вопрос застал ее врасплох. Она смотрела то на Артаса, то на Утера.
– Я не знаю, – растерянно ответила она.
– Ты знаешь, – сказал он и был абсолютно прав. – Ты лучше бы умерла здесь, чем от этой чумы. Обычной смертью, как разумный человек, чтобы не быть поднятою как нежить и не покушаться на все, что любила при жизни.
Она глубоко вздохнула.
– Я… Да, но это – лишь мой выбор. Мы не можем выбирать за них всех. Как ты не видишь?
– Нет, – покачал он головой, – не вижу. Мы должны очистить этот город, пока они не ушли и не распространили болезнь. Пока они не превратились. Это единственный способ остановить чуму прямо здесь и прямо сейчас. Искоренить проблему в зачатке. И я сделаю это.
Глаза Джайны оросились слезами боли.
– Артас… Дай мне немного времени. День или два. Я могу телепортироваться к Антонидасу и мы тут же примемся искать способ…
– У нас нет лишнего дня! – вырвалось у Артаса. – Джайна, оно убивает людей за пару часов. А быть может и за пару минут. Я… Я видел, так было в Дольном Очаге. Нет времени на размышления. Мы должны действовать. Сейчас. Или будет слишком поздно.
Он повернулся к Утеру.
– Как будущий король я приказываю тебе очистить этот город!
– Пока ты еще не король, юноша! Но этот приказ я не выполнил бы, будь ты хоть трижды королем!
На мгновение воцарилась напряженная тишина.
Артас… Друг мой, любимый мой… Прошу тебя, не надо…
– Тогда я должен расценивать это как измену.
Голос Артаса стал холодным и суровым. Джайна была бы не так поражена, даже если бы он взял и ударил ее по лицу.
– Измену? – прогремел Утер. – Ты совсем лишился рассудка, Артас?
– Да? Лорд Утер! Властью, данной мне по праву наследования, я отстраняю вас от командования и освобождаю от службы ваших рыцарей!
– Артас… – вскрикнула Джайна. – Ты не можешь просто…
– Это уже сделано, – неистово выкрикнул он, обернувшись к ней. – Те, кто действительно хочет спасти эту землю – за мной! А остальные – убирайтесь с глаз!
У Джайны закружилась голова. Он и вправду решился на это. Он пойдет в Стратхольм и казнит каждого в пределах его стен – мужчин, женщин и детей. Она пошатнулась и покрепче сжала узды своего коня. Опустив голову ему на шею, она тяжело вздохнула. Как бы она хотела подобно коню ничегошеньки не понимать!
Сможет ли Утер напасть на своего бывшего ученика? – спросила себя Джайна. Нет, он поклялся служить своему принцу, и даже когда его отстранили от должности, присяга оставалась в силе. Она видела, как вздулась жилка на его шее, и даже почти могла расслышать скрип его зубов. Но не смог поднять руку на своего сеньора.
|
|
|
