Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

В Поднебесной и ее окрестностях

Олег Ивик

История и зоология мифических животных

 

История. География. Этнография –

 

 

Скан - Vitautus & Kali

«История и зоология мифических животных»: Ломоносовъ; М.; 2012

ISBN 978-5-91678-107-6

Аннотация

 

 

Первые свидетельства о мифических животных относятся к эпохе верхнего палеолита - именно в это время художники начинают рисовать их на стенах пещер. О фантастических существах писали древние авторы, их «встречали» во время своих странствий путешественники и паломники. В средние века их охотно изображали геральдисты и описывали в своих бестиариях литераторы. Потом интерес к мифическим животным упал, да и «встречаться» с ними людям приходилось все реже - лишь моряки порой видели их выходящими из морской пучины. Но двадцатый век неожиданно всколыхнул увлечение существами, которые давно канули в Лету. Биологи придумали специальный термин «мифозои» и стали с увлечением изучать их особенности.

О мифических животных, их взаимоотношениях с людьми и об истории их изучения рассказывает новая книга Олега Ивика.

 

Олег Ивик

ИСТОРИЯ И ЗООЛОГИЯ МИФИЧЕСКИХ ЖИВОТНЫХ

 

От авторов

 

Самые ранние свидетельства существования мифических животных относятся к эпохе верхнего палеолита — именно в это время художники начинают рисовать их на стенах пещер. Одним из первых таких существ на территории нашей страны можно, вероятно, считать дракона из знаменитой Каповой пещеры на Урале — он появился на ее стене около пятнадцати тысяч лет тому назад.

О том, откуда взялись мифические чудовища, существуют разные точки зрения. Например, античный философ и врач Эмпедокл в пятом веке до н.э. видел причину их происхождения в том, что в древности разные части человеческих и животных тел существовали сами по себе:

Выросло много голов, затылка лишенных и шеи,

Голые руки блуждали, в плечах не имея приюта,

Очи скитались по свету, одни, безо лбов сиротея.

Соединяясь друг с другом, эти элементы образовывали чудовищ, в том числе подобных знаменитому Минотавру:

Множество стало рождаться двуликих существ и двугрудых,

Твари бычачьей породы являлись с лицом человека…

Сомневаться в реальности такого рода животных было достаточно трудно: о них повествовали бесчисленные мифы всех народов земли, их подробно описывали не только мифографы, но и географы, историки, путешественники, энциклопедисты… В Средние века они на равных правах с реальными животными наполняют бестиарии — своего рода зоологические справочники. На Руси мифические животные подробно описаны в азбуковниках — предках энциклопедических словарей — и лубочных картинках.

В двадцатом веке животными этими неожиданно заинтересовались биологи. Во всем мире начали издаваться научные работы, посвященные их зоологии, физиологии, способам размножения… В России одним из основоположников новой науки стал доцент кафедры медицинской биологии СПБГМА им. И. И. Мечникова — А. П. Римский-Корсаков. Его дело продолжила профессор, доктор биологических наук О. М. Иванова-Казас — ведущий российский специалист не только по эмбриологии животных обычных, но и по биологии животных мифических. Она ввела в научный оборот термин mythozoa (мифозои) по аналогии с metazoa (многоклеточные животные) и издала ряд книг и статей, посвященных общим вопросам их изучения.

Не удовлетворяясь уже существующими мифозоями, биологи для обоснования своих построений стали изобретать новые гипотетические существа, играющие роль «промежуточного звена» от одного реально существующего типа животных к другому. Немалый вклад в создание новых мифозоев и в их расселение по планете внесли журналисты.

О мифических животных, их взаимоотношениях с людьми и истории их изучения рассказывает новая книга двух авторов — Ольги Колобовой и Валерия Иванова, — работающих под общим псевдонимом Олег Ивик. Тема этой книги не случайна: авторам неоднократно приходилось встречаться с мифозоями в реальной жизни. Участвуя в археологических раскопках, они находили фигурки мифических животных в курганах скифского времени. На ролевых играх они вступали с такого рода животными в самый прямой контакт, и одному из авторов довелось однажды сразить пылающей стрелой дракона, который парил на тросе над лесной поляной. Дракон загорелся, прожег трос и упал на траву, едва не устроив лесной пожар, а авторы (будущие) настоящей книги убедились, что в обращении с мифозоями требуется крайняя осторожность.

Одной из основных проблем, с которой столкнулись авторы, оказался вопрос о том, кого из мифических существ следует причислять к мифическим животным (ибо именно животными было решено ограничить рамки книги). Известно множество персонажей, которые, при наличии, например, хвоста или кошачьей головы, являются тем не менее богами и духами, и отнести их к животным было бы некорректно. В то же время существует немало мифических животных, которые по своему строению ничем не отличаются от животных настоящих (например, волк Ивана-царевича), и вопрос о том, найдется ли для них место в настоящей книге, долгое время оставался открытым. А куда отнести искусственных животных, которые издавна обитали в мифах, — например, золотых собак, сооруженных Гефестом для охраны дворца царя Алкиноя? Как собаки они безусловно относятся к животным, как герои мифа — к животным мифическим, как бессмертные существа — к богам, но по материалу, из которого они сделаны, их следует отнести не к мифозоям, а к роботам, причем даже не к биороботам…

Но по мере работы над книгой, вопрос разрешился сам собой. Количество мифозоев, с которыми авторам хотелось поближе познакомить читателей, оказалось так велико, что для спорных существ места уже не нашлось. Не нашлось его и для многих мифозоев весьма бесспорных, ибо их количество почти бесконечно, и для жителей некоторых мифологических систем в книге попросту не нашлось места. Авторы проявили волюнтаризм и решили ограничиться рамками тех культур, которые им наиболее интересны и знакомы (или кажется, что знакомы).

Поскольку книга эта предназначена для чтения и справочником не является, авторы позволили себе упростить некоторые специальные вопросы истории и особенно — экологии и физиологии мифозоев. При цитировании исторических документов авторы намеренно убрали скобки, которыми отмечены сомнительные или темные для перевода места, — таким образом текст, без изменения его смысла, стал легче читаться. Хочется верить, что эти и другие подобные упрощения не вызовут нареканий со стороны серьезных читателей, — им авторы рекомендуют обратиться к списку использованной литературы, приведенному в конце книги, и изучить вопрос по более солидным источникам.

 

Авторы благодарят участника 54-й Российской Антарктической экспедиции, биолога В.Л. Сёмина, который проконсультировал их по некоторым сложным вопросам классификации мифозоев, в частности кентавров и драконов. Он же внес ясность в проблему «переворачивателя пингвинов», объяснив, что это существо, о котором повествует фольклор антарктических экспедиций, является не мифическим животным (как ошибочно утверждают некоторые весьма уважаемые авторы), а профессией (правда, столь же мифической и проистекающей из уверенности профанов, что пингвины, задирающие голову для обозрения самолетов и вертолетов, падают на спину и уже не могут перевернуться обратно). В результате книга лишилась весьма занимательного мифозоя, но зато приобрела более строгий научный характер.

Авторы также благодарят кандидата филологических наук, сотрудника Института восточных культур и античности РГГУ Д.О. Торшилова за разъяснение спорных мест в текстах античных авторов и за консультации по поводу личной жизни Ехидны.

 

 

Древний Ближний Восток

 

О том, кого в Древнем Египте можно и кого нельзя отнести к мифическим животным, авторы настоящей книги вели долгие и бесплодные споры. С одной стороны, беременная самка бегемота, имеющая женские руки и грудь и задние лапы (а иногда и голову) льва, безусловно относится к таковым. Но с другой стороны, существо это, по имени Таурт, было богиней, причем богиней, придерживающейся самого гуманистического мировоззрения — она покровительствовала женщинам и детям, помогала при родах и лечила от бесплодия, и назвать ее животным — значило бы проявить к ней крайнее неуважение. Бог Тот имел голову ибиса, но голова эта была полна ученых мыслей и высоких помыслов: он покровительствовал писцам и врачам, создал письменность и календарь, научил людей счету, ведал архивами и библиотеками и считался автором некоторых священных книг, что для животных, даже и мифических, не вполне характерно. Список этот можно продолжать почти до бесконечности — едва ли не все боги Древнего Египта имели или животный облик, или, по крайней мере, голову животного. Так, Хнум, который ведал плодородием, оберегал истоки Нила и слепил из глины людей (а по некоторым данным — и весь мир), в древности имел внешность барана; позднее, приобретя человеческое тело, он навсегда сохранил баранью голову. Такую же голову носил на плечах и Амон — бог солнца и одно из верховных божеств Египта. Другой бог солнца, Ра, принимал облик кота (впрочем, коты были не только любимы, но и высоко почитаемы в Египте); он же изображался человеком с головой сокола. Осирис, научивший людей зачаткам цивилизации (землепашеству, виноградарству, добыче металлов, врачебному искусству и градостроительству), имел голову ястреба (и соответственно птичьи мозги), что не мешало ему отправлять обязанности судьи загробного мира. Его сын Гор имел голову сокола, а ближайший помощник Осириса в делах загробного судопроизводства, бог Анубис, — голову шакала (иногда этот покровитель умерших полностью принимал облик шакала). Жена Осириса Исида могла изображаться в виде коровы. Была известна египтянам и другая корова — богиня неба Хатор. Брат и убийца Осириса, бог пустыни Сет, имел ослиную голову. Бог воды Себек имел облик (или, по крайней мере, голову) крокодила, богиня войны Сехмет — голову львицы, богиня радости и веселья Бает — голову кошки…

Все эти боги обладали немалым могуществом и не чуждались культурных ценностей (например, Бает была музыкальна и играла на систре), поэтому авторам настоящей книги пришлось сделать над собой некоторое усилие, чтобы посчитать их мифозоями. Впрочем, если с точки зрения биологов человек — это тоже животное, то и боги, вероятно, должны быть отнесены к той же категории. Во всяком случае, доктор биологических наук О.М. Иванова-Казас относит всех перечисленных богов именно к ним, а точнее, «к разным семействам отряда Zoocephala». Авторам настоящей книги осталось лишь подчиниться мнению профессионала и посвятить египетским богам-зооцефалам пару абзацев (что они и сделали).

Но были в Египте и существа, которых без всяких сомнений можно назвать именно мифическими животными. Некоторые из них обладали могуществом и бессмертием и даже на равных вступали в битвы с богами, но полное отсутствие антропоморфных черт и гуманистических устремлений ставят эти создания на свое место в сложной иерархии богов, людей и мифозоев. И прежде всего в этой связи надо сказать о гигантском змее Апопе,  который ежедневно, хотя и не слишком успешно, сражался с богом Ра.

Началась эта история достаточно давно — в те времена, когда Ра утвердился на земном престоле (ранее, сразу после возникновения мира, он обитал на небе). Извечный враг солнца, змей Апоп, напал на солнечного бога, надеясь свергнуть его с трона. У Апопа были реальные шансы на победу, поскольку он представлял собой истинного гиганта длиною в 450 локтей, но Ра оказался сильнее. Апоп был тяжело ранен, после чего нырнул в воды Нила и отправился в Дуат — подземное, оно же загробное, царство египтян, по которому протекал подземный Нил — продолжение Нила земного и Нила небесного (эта система трех рек являлась основой мироздания). Но случилось так, что через некоторое время Ра решил отказаться от земной власти, сам же начал совершать ежедневные плавания на Ладье Вечности по замкнутому руслу небесного и подземного Нила, даря тепло и свет: днем — миру живых, а ночью — царству мертвых. Теперь Ра приходилось ежедневно (точнее, еженощно) сталкиваться со своим врагом. Что же касается Апопа, то поражение ничему не научило поверженного змея, и он взял в обычай еженощно вступать в битву с солнечным богом в долине подземного Нила. Существовало мнение, что Апоп, завидев плывущую ладью, выпивает из реки всю воду, после чего накидывается на судно, застрявшее в речном песке. Но боги, сопровождающие Ра, отбивают нападение и заставляют злодея извергнуть воду обратно.

Иногда Апоп не довольствуется ночным мародерством и днем выбирается для этого на небо — тогда над Египтом сгущаются тучи, а из пустынь прилетает горячий ветер. Если же Апопу удается проглотить божественную ладью вместе с ее хозяином, наступает солнечное затмение. Впрочем, победа Апопа бывает лишь временной, и бог Ра снова появляется на небе.

Судя по его поведению, Апоп, которого вот уже в течение по крайней мере шести тысяч лет ежесуточно побивают за нападение на Ра (существует рисунок, где его даже порубают на куски), представляет собой достаточно низкоорганизованное животное, способное к саморегенерации, но неспособное к закреплению условных рефлексов. Можно, конечно, допустить, что современные солнечные затмения вызываются другими причинами и что деятельность Апопа прекратилась почти две тысячи лет назад с христианизацией Египта. Но и в этом случае упрямый змей ежесуточно нападал на своего противника много тысяч лет подряд, пока на землях Египта правили боги — преемники Ра, а затем фараоны-люди, а бог Ра совершал свои регулярные плавания.

Апоп — не единственный змей, с которым довелось сражаться богу Ра. Однажды ему пришлось, приняв обличие кота, биться с гигантским разноцветным змеем под священной сикиморой Гелиополя. Змея звали Ими-Ухенеф.  Египетская «Книга мертвых» сообщает, что он претендовал на власть в городе солнца и поначалу хотел решить дело в цивилизованном порядке — «судился с богом Ра о разделе Гелиополя». Авторам настоящей книги не известно, чем кончился судебный процесс и кому был присужден спорный город. Во всяком случае, решение суда не устроило по крайней мере одну из сторон, и дело кончилось поединком. Этот противник оказался хотя и сильным, но, в отличие от Апопа, смертным, и Ра одержал над ним убедительную и окончательную победу.

Но для того, чтобы восстановить репутацию мифических змей Египта, надо отметить, что далеко не все они были злокозненными существами. Более того, эти ненавистники бога Ра были скорее исключением. Так, гигантский змей, по имени Мехента,  плавал вместе с солнечным богом в его ладье специально для того, чтобы отбивать нападения своего сородича Апопа. Богиня-змея Мерит-Сегер  охраняла гробницы Фиванского некрополя. Змей по имени Страж Пустыни  стерег ворота Дуата. Огнедышащие змеи в числе прочих чудовищ стояли на страже у каждых ворот, разделявших все двенадцать долин подземного Нила. И наконец, самый огромный змей лежал на выходе из Дуата, выполняя роль шлюза там, где подземный Нил перетекал в Нил небесный. Для того чтобы выйти на поверхность, Ра (а равно и сопровождающим его в своих ладьях фараонам) приходилось заплывать в утробу чудовища — из нее они поднимались на востоке, начиная путь по небу.

 

Помимо богов-зооцефалов и разного рода змей, в Древнем Египте обитало не так уж много мифозоев — условия для них здесь были неподходящими. Густо населенная долина Нила была местом открытым и лишенным таинственности. Здесь не было ни дремучих лесов, ни глубоких озер, ни недоступных горных вершин, где любят селиться мифозои, а окружавшие Египет пустыни, в общем, мало интересовали египтян… Не встречая в долине Нила мифических животных с необычным строением и повадками, египтяне с избытком возмещали этот недостаток местной фауны обожествлением животных вполне реальных. В разных районах страны жители поклонялись коровам, ибисам, крокодилам, львам, шакалам…

Но была в Египте (точнее, под Египтом) местность, где мифозои водились в достаточном количестве, — это долина подземного Нила, или Дуат. В далекой древности места эти были почти не населены и не исследованы; известно было лишь, что Ра ежесуточно проплывает здесь на своей ладье. Постепенно эти территории стали заселяться умершими египтянами, но загробная жизнь по крайней мере до конца третьего тысячелетия полагалась лишь фараонам, их вельможам и слугам тех и других. Причем гробницы, в которых обитали умершие, являли собой вполне автономные усадьбы, снабженные всем необходимым для жизни. Предполагалось, что египтянин, удостоившийся права на гробницу, живет в ней всеми своими душами и мумией — безбедно, но и почти безвыходно, покидая дом вечности лишь для того, чтобы поприветствовать бога Ра, плывущего на своей ладье. Ни о каких далеких путешествиях по Дуату речь не шла, не шла она и о загробном суде — все те, кто был похоронен с соответствующими церемониями, могли рассчитывать на бессмертие до тех пор, пока целы их мумии, статуи или по крайней мере изображения на стенах гробниц.

Таким образом, если долина подземного Нила и была населена какими-либо животными, они мало кого волновали. Но на рубеже третьего и второго тысячелетий до н.э. в загробном мире Египта произошли значительные изменения: попадание сюда теперь не было гарантией вечной жизни. Богом Осирисом в Дуате, на так называемом Огненном острове, было создано судилище, где разбирали «дело» каждого покойного и решали, достоин он бессмертия или нет. Огненный остров, где заседал Осирис со своими помощниками, находился отнюдь не у входа в Дуат, туда надо было еще добраться.

Позднее, к середине второго тысячелетия, в загробном мире произошли мощные демократические преобразования, в результате которых путь в Дуат стал доступен практически каждому, кто хоть как-то позаботился о сохранности своего тела или хотя бы заменяющей его фигурки. И теперь каждый египтянин знал, что после смерти ему предстоит долгая и трудная дорога, полная опасностей. Выяснилось, что на пути к Огненному острову водится множество чудовищ, которых следует остерегаться. Жрецы стали составлять для умерших инструкции, в которых подробно описывали и сам путь, и разного рода опасности, вроде озер пламени, расположенных на пути. Естественно, что в поле их зрения попали и мифозои, которые могли растерзать умершего еще до того, как он попадет на суд и будет признан «правогласным» — то есть достойным вечной жизни и пользующимся охраной и поддержкой богов. Сначала инструкции писались на стенках саркофагов (сегодня собрание эти «путеводителей» образует так называемые «Тексты саркофагов»), но потом стало ясно, что, во-первых, там много не поместится, а во-вторых, что в минуту опасности текстом, написанным, например, на внутренней стороне третьего по счету саркофага (они вкладывались друг в друга как матрешки), пользоваться не слишком удобно. И тогда для создания путеводителей стали использовать папирус. Сегодня папирусы эти, собранные археологами, составили «Книгу мертвых» — это название ей дал немецкий египтолог Карл Лепсиус.

В «Текстах саркофагов» и в «Книге мертвых» подробно, с картами и рисунками, со шпаргалками правильных ответов на вопросы судей, описано все то, что надо было знать путешественнику по загробному миру Египта. Естественно, что здесь же описаны и те животные, которые представляли наибольшую опасность. Среди них можно отметить крокодилов, которые водились в подземном Ниле точно так же, как и в обычном, и бегемотов, которые представляли совершенно особую популяцию, опасную не только для покойных, но и для богов (наземные бегемоты ни для тех, ни для других опасности не представляют). Обитали в Дуате и животные, не имеющие аналогов в наземном мире. Так, в самом начале пути покойного поджидал вооруженный ножом страж-крокодил  с головой барана, носивший длинное имя «Тот, кто отражает оскверненного»,  — его задачей было не пропустить в сторону Огненного острова тех, чьи прегрешения заведомо не давали им права на суд Осириса. Водился здесь и некий «Пожиратель ослов» —  кто он такой и как выглядел, авторы настоящей книги установить не смогли, но он, судя по всему, мог сожрать не только осла, но и покойного египтянина, пробиравшегося на Огненный остров с заветным папирусом в руке. Очень опасен был и «Поглотитель миллионов»  — для того чтобы избегнуть встречи с ним, покойный должен был произнести следующую молитву:

«О Ра-Атум, владыка Великого Дома, Властелин всех богов, живой, невредимый и здоровый! Избавь (имярека) от этого бога, чье лицо — морда борзой, но чьи брови — человечьи и который живет жертвами. Он из тех, кто у изгибов озера пламени, кто глотает тела и похищает сердца-хат, кто наносит раны, будучи невидимым. Кто это? Его имя — Поглотитель миллионов».

Кроме того, здесь обитали змей с головой шакала, демон-птица, вооруженная ножом, люди со скарабеями вместо голов… Чтобы защитить себя от чудовищ, населявших долину подземного Нила, некоторые особо предусмотрительные египтяне брали с собой в дорогу целые вооруженные отряды. Например, номарх Месетхи, умерший в конце третьего тысячелетия, отправился в Дуат во главе восьмидесяти воинов-статуэток: по сорок копейщиков и лучников-нубийцев. Но после того, как заветный остров был достигнут и египтянин предавал себя в руки судейских коллегий, впереди у подсудимого маячила последняя, самая страшная опасность — в случае обвинительного приговора преступника отдавали на съедение чудовищу по имени Амт (Аммат).  Это было существо с телом гиппопотама, лапами и гривой льва и пастью крокодила. Тот, кто был им съеден, умирал уже окончательно. Тем же, кого судилище оправдывало, никакие чудовища уже не были страшны.

Говоря о Египте, нельзя не упомянуть такого мифозоя, как сфинкс.  Но надо отметить, что это замечательное животное, которое мы привыкли ассоциировать с долиной Нила и пирамидами, в самом Египте было далеко не так популярно, как в Европе, и даже слово «сфинкс» — греческое. Египетские сфинксы, в отличие от единственного греческого, не имели крыльев. Это были животные с телом льва и головой человека, или барана, или сокола — соответственно в наше время их называют андросфинксы, криосфинксы и хиеракосфинксы. Их статуи можно видеть по всему Египту, самая знаменитая и гигантская находится в Гизе. Но, несмотря на внушительность и многочисленность их изображений, сами сфинксы не сыграли в истории и мифологии Египта такой выдающейся роли, какую сыграл один-единственный Сфинкс, задававший людям загадки неподалеку от греческих Фив. Впрочем, к этому выдающемуся мифозою мы еще вернемся в соответствующей главе, а пока обратимся к другим соседям египетских богов, чудовищ и сфинксов — соседям хотя и не ближайшим с точки зрения географии, но очень близким по времени существования. И поговорим о мифозоях, обитавших некогда в древней Месопотамии — там, где, пересекаясь друг с другом, завоевывая и сменяя друг друга, возникали и рушились царства Шумера и Аккада, империи Ассирии и Вавилона…

 

В Двуречье с древнейших времен обитало огромное количество безымянных мифозоев, составленных из разных частей обычных животных. Сегодня уже трудно сказать, были ли это существа с устойчивыми признаками, передающимися из поколения в поколение, и имеющие каждое — свое название и свою мифологию, или же бурная фантазия древних художников Месопотамии вызывала к жизни все новые и новые формы каждый раз, когда они брались за резец. Многие из этих животных обитали не столько в мифах и легендах, сколько на изображениях, особенно на печатях, которые были очень популярны у древних шумеров и аккадцев, — здесь орлиные тела увенчаны львиными головами, у людей, имеющих львиные бедра и ноги, хвосты заканчиваются головами змеи, быки, выступающие на задних лапах, имеют мужские торсы и руки, а у тривиального козла оказываются две головы…

Эта традиция формирования мифозоев продолжалась на протяжении тысячелетий. Например, в построенном ассирийским наместником города Ур в седьмом веке до н.э. храме богини Нингал под полом были установлены многочисленные кирпичные коробочки (своего рода «собачьи будки»), в каждой из которых обитало небольшое существо, слепленное из глины и раскрашенное. Среди них — не только люди, собаки и змеи, но и грифоны, человеческие фигуры со львиными или бычьими головами, люди с ногами быков, рыбы с головами людей… Жили сторожа тесновато, но кормили их, видимо, исправно — археологи нашли перед каждой статуэткой зерна ячменя и косточки мелких животных. Поскольку храм этот был построен на месте прежнего храма, посвященного той же Нингал, ученые допускают, что и сторожа перешли на новое место жительства из старого храма и что, возможно, они жили в подполье с незапамятных времен.

Но обитали в Месопотамии и мифозои гораздо более значимые. На одной из табличек, найденных в библиотеке Ашшурбанипала, одного из последних царей Ассирии, рассказывается о том, какие катаклизмы происходили в мире в те далекие времена, когда два поколения богов — старшее и младшее — боролись за власть. В частности, после того, как юные божества уничтожили прародителя Апсу (надо признать, что сделали они это не без оснований), вдова убитого, праматерь Тиамат, с помощью некой Хубур (возможно, воплощение самой же Тиамат) породила для борьбы с собственными отпрысками целое поколение чудовищ.

 

Матерь Хубур, что все сотворяет,

Неотвратимое множит оружие, исполинских делает змеев!

Остры их зубы, их клыки беспощадны!

Она ядом, как кровью, их тела напитала,

В ужас драконов свирепых одела,

Окружила нимбами, к богам приравняла. Увидевший их — падет без силы!

Если в битву пойдут, то уже не отступят!

Гидру, Мушхуша, Лахаму из бездны она сотворила,

Гигантского Льва, Свирепого Пса,

Скорпиона в человечьем обличье,

Демонов Бури, Кулилу и Кусарикку.

Безжалостно их оружие, в битве они бесстрашны!

Могучи творенья ее, нет им равных!

И еще сотворила одиннадцать этим подобных!

 

Все это очень напоминает историю о том, как греческая богиня земли Гея порождала чудовищ для разрешения конфликта отцов и детей, бушевавшего в мире античных богов. Впрочем, можно допустить, что одни и те же события были описаны мифографами Греции и Ассирии с некоторыми незначительными расхождениями. Но к Гее и ее злополучным отпрыскам, многие из которых пали безвинными жертвами войны поколений, авторы настоящей книги еще вернутся в главе «Порождения Геи»… Так или иначе, и в Междуречье Тигра и Евфрата, и в Греции победила молодость. Но если Гея попросту отошла от дел, то в месопотамском варианте Тиамат была убита юным Мардуком, который рассек ее на части и сотворил из них землю и небо. Что же касается самих чудовищ, среди них особо прославился Мушхуш  (он же Мушруш, или Сируш).  Его многочисленные сородичи, изваянные на изразцовых плитках, позднее охраняли ворота Вавилона. Они имели чешуйчатое тело, змеиную голову, увенчанную рогами, и змеиный же хвост. При этом сируши твердо стояли на своих четырех лапах, из которых передние были лапами льва, а задние — орла.

Другая история, связанная с массовым порождением мифозоев, произошла позднее, уже в историческое время, и связана она с Гильгамешем, легендарным царем города Урук, правившим в конце XXVII — начале XXVI веков до н.э. Царь решил отправиться в горы Ливана и вырубить кедровый лес, охраняемый чудовищным Хувавой (Хумбабой).

Почему благородный Гильгамеш решил прославить свое имя вырубкой замечательного леса (никаких хозяйственных целей он при этом не ставил) и убийством его сторожа, авторам настоящей книги не вполне понятно. Так или иначе, царь заявил:

 

В горы пойду, добуду славы!

Среди славных имен себя прославлю!

 

Он делится своими планами с богом солнца Уту, и тот в помощь герою порождает целую плеяду чудовищ:

 

Уту мольбам его внял благосклонно,

Как благодетель оказал ему милость:

Семь дивных героев, порождение единой матери;

Первый — старший брат, лапы льва и когти орла у него,

Второй — змея ядоносная, пасть раззевающая…

Третий — змей-дракон, змей яростный,

Четвертый — огнь поедающий…

Пятый — дикий змей удушающий…

Шестой — поток разрушающий,

Горы и скалы разбивающий,

Седьмой — скорпион жалящий, пути назад не ведающий.

 

Впрочем, мифозои эти никак не проявили себя в день решающей битвы — Гильгамешу и его соратнику, по имени Энкиду, пришлось самим сражаться с Хувавой. Этот лесной сторож был многоногим и многоруким существом не вполне понятного вида, окруженным лучами — они же древесные ветви. Кроме того, известно, что

 

Лик Хувавы подобен змее,

Что в винограднике свернулась!

 

Но ни многочисленные конечности, ни замечательные, хотя и непонятные лучи не помогли злополучному стражу. Он был побежден царем Урука и напрасно молил о пощаде — Энкиду отрубил несчастному голову.

Другими мифическими животными, с которыми довелось пообщаться знаменитому царю Урука, были люди-скорпионы, охранявшие ворота преисподней. Название это сохранил до наших дней эпос о Гильгамеше, но, судя по сохранившимся изображениям, эти загадочные существа имели не только туловище и хвост скорпиона, увенчанные человеческой головой, но и птичьи крылья, и лапы хищного животного. Несмотря на свой устрашающий вид, эти животные были разумны, владели человеческой речью и имели с Гильгаме-шем содержательную беседу.

Из остальных мифозоев шумеро-аккадского пантеона можно отметить крылатых львов (или быков) с мужской головой и пятью ногами. Некоторые из них назывались ламассу  (или лама) —  это были духи-хранители, имевшиеся у каждого человека. Несмотря на мужские головы, считалось, что ламассу — женского пола; они были связаны с культом плаценты. Такой же вид имели и шеду,  которые тоже играли роль духов-покровителей и изображались точно так же, в том числе и с пятью ногами. Признаться, авторы настоящей книги не вполне поняли разницу между ламассу и шеду — некоторые весьма уважаемые источники считают, что это разные названия одного и того же существа, другие, не менее уважаемые, различают их. Так или иначе, со своими охранными функциями ламассу (или шеду) справлялись, видимо, неплохо, потому что, когда в Месопотамии воцарились ассирийцы, они ввели традицию устанавливать изображения пятиногих крылатых быков и львов с человеческими головами по сторонам дворцовых ворот, как защиту от злых духов.

Защита эта была отнюдь не лишней, поскольку злые духи, тоже, как правило, имеющие облик мифозоев, в Месопотамии водились во множестве. Среди них была, например, львиноголовая женщина Ламашту,  насылавшая болезни и похищавшая детей. Хотя она и считалась демоном женских болезней, материнский инстинкт был не чужд Ламашту — обыкновенно она изображалась, как кормящая мать, но к груди львиноголовая демоница прижимала не ребенка, и даже не львенка, а свинью и собаку.

У Ламашту был супруг по имени Пазузу.  Он повелевал демонами ветров, сам же в основном ассоциировался с западным ветром, приносившим болезни и эпидемии. Тело у Пазузу было более или менее человеческим, но его могла покрывать чешуя. У него росли две пары крыльев, ноги Пазузу позаимствовал у орла, а хвост — у скорпиона; мордой он походил на льва или собаку, а пенис имел змеевидный. Несмотря на столь несимпатичную внешность и явную зловредность, Пазузу приносил людям немалую пользу — он один умел изгонять свою супругу обратно в преисподнюю. Ламашту, видимо, боялась мужа, чем и пользовалось население Месопотамии, помещая изображения Пазузу на защитных амулетах.

Возможно, именно Месопотамия была родиной знаменитых мифозоев, распространившихся впоследствии по всему миру, — грифонов.  Слово «грифон» — достаточно многозначное, современные искусствоведы обозначают этим термином многих животных, сочетающих животные и птичьи черты. Но чаще всего так называют льва, имеющего орлиную голову и крылья, или, по крайней мере, существ с признаками льва и орла сразу. Встречаются грифоны, имеющие львиную голову и орлиные крылья, у некоторых могут быть орлиные передние лапы…

Исходя из такого определения, можно предположить, что первые грифоны — крылатые львы с головой орла (а иногда и со второй, дополнительной орлиной головой на кончике хвоста) и столь же крылатые львы, но с передними лапами орла — появились в Ассирийском царстве и в Вавилоне. В шестом веке до н.э. земли Месопотамии были завоеваны персами-зороастрийцами. У персов, возможно не без влияния покоренных жителей Междуречья, появились свои грифоны — к их львиному туловищу крепились задние ноги орла, голова же могла быть любой, и львиной, и орлиной.

 

Персы принесли в Месопотамию и своих собственных мифических животных, родившихся в недрах зороастризма; многие из них обеспечивали порядок в системе мироздания. Так, было известно, что в самом центре мирового океана стоит пречистый белый осел Хора.  От обычных представителей семейства лошадиных он отличается прежде всего своими размерами: под каждым из его копыт может поместиться тысяча всадников, а когда Хора окунается в воду, начинается шторм. Кроме того, осел замечателен тем, что у него три ноги, шесть глаз и один золотой рог, на котором растет тысяча рожек поменьше. Такое количество рожек связано с тем, что ими уникальное животное убивает злых духов — дэвов, которые, стараниями Ахримана (Ангхро Майнью), олицетворения мирового зла, во множестве расплодились в мире. Что же касается существ полезных, то Хора сам способствует их размножению: когда он кричит, у них начинается брачный период. В одном из канонических зороастрийских текстов, «Дадестан-и Меног-и Храд» («Суждения Духа разума»), о выдающемся животном также говорится, что оно служит природоохранным целям: «…и всякую воду, которая льется на труп, менструальные выделения и другие экскременты, когда они достигают трехногого осла, — он все своим взглядом очищает и освящает». Согласно другой версии, очищение вод происходит, когда Хора мочится, — видимо, не только сам осел, но и его моча обладает замечательными качествами. Интересно, что хотя для трехногого осла свойственны телесные отправления, в пище он не нуждается. Жизненную силу в нем поддерживают Атар (одна из священных стихий и нематериальная субстанция, разлитая по Космосу) и Истина (вселенский закон, регулирующий природные и общественные процессы).

Здесь же, в мировом океане, называемом Варкаш, или Ворукаш (некоторые считают его озером), растет Хома, или Хаома, — дерево бессмертия и царь лекарственных растений. Того, кто вкусит от его плодов, не коснутся старость и смерть. Естественно, что злокозненные порождения Ахримана зарятся на замечательное дерево, поэтому «99999 душ праведных назначены для его охраны, а рыба Кара  все кружит вокруг него и охраняет его от лягушек и других вредных тварей». Рыба эта замечательна прежде всего тем, что она, как и Хора, может обходиться без еды, — впрочем, возможно, у нее нет другого выхода, ибо в пречистом мировом океане по некоторым данным нет ничего съедобного (вероятно, лягушки и прочие порождения Ахримана не годятся в пищу для столь праведного существа).

На берегу мирового океана живет другое, столь же полезное, животное, называемое Гопатшах.  «Дадестан-и Меног-и Храд» сообщает: «…От ног до пояса он — бык, а от пояса и выше — человек. Он всегда находится на берегу моря, почитает богов и льет в море святую воду, из-за чего, благодаря возлиянию этой святой во

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...