 |
Социальные поля и их свойства.
|
|
|
|
3.1. Общие свойства социальных полей.
Социальное пространство включает в себя несколько полей, и агент может занимать позиции одновременно в нескольких из них (эти позиции находятся в отношении гомологии друг с другом). Поле,по Бурдье, — это специфическая система объективных связей между различными позициями, находящимися в альянсе или в конфликте, в конкуренции или в кооперации, определяемыми социально и в большой степени не зависящими от физического существования индивидов, которые эти позиции занимают.
При одновременном рассмотрении поля представляют собой структурированные пространства позиций, которые и определяют основные свойства полей. Анализируя такие различные поля, как например, поле политики, поле экономики, поле религии, Пьер Бурдье обнаруживает неизменные закономерности их конституирования и функционирования: автономизация, определение “ставок” игры и специфических интересов, которые несводимы к “ставкам” и интересам, свойственным другим полям, борьба за установление внутреннего деления поля на классы позиций (доминирующие и доминируемые) и социальные представления о легитимности именно этого деления. Каждая категория интересов содержит в себе индифферентность к другим интересам, к другим инвестициям капитала, которые будут оцениваться в другом поле как лишенные смысла. Для того, чтобы поле функционировало, необходимо, чтобы ставки в игре и сами люди были готовы играть в эту игру, имели бы габитус, включающий знание и признание законов, присущих игре.
Как уже было рассмотрено, в теории можно сравнивать социальное пространство и географическое пространство, внутри которого выделяются области. Это пространство сконструировано таким образом, что агенты, группы или институции, размешенные в нем, имеют тем больше общих свойств, чем более близки они в этом пространстве, и тем меньше, чем более они удалены друг от друга. В реальности пространственные и социальные дистанции не совпадают. Так, несмотря на то, что почти всюду можно наблюдать тенденцию сегрегации в пространстве, когда люди, близкие в социальном пространстве, стремятся стать близкими (по выбору или вынужденно) в географическом пространстве, все же люди, сильно удаленные в социальном пространстве, могут встречаться, вступать во взаимодействия в физическом пространстве, по меньшей мере, на короткий период или время от времени.
|
|
|
Эти объективные связи - связи между позициями, занимаемыми в распределении ресурсов, которые являются или могут стать действующими, эффективными в ходе конкурентной борьбы за присвоение дефицитных благ.
Социальное пространство сконструировано так, что агенты, занимающие сходные или соседние позиции, находятся в сходных условиях, подчиняются сходным обусловленностям и имеют все шансы обладать сходными диспозициями и интересами, а следовательно, производить сходные практики. Диспозиции, приобретенные в занимаемой позиции, предполагают приспосабливание к этой позиции (sense of one's place).Это чувство своего места, ведущее при взаимодействиях одних людей (“скромные люди”) к тому, чтобы держаться на своем месте “скромно”, а других — “держать дистанцию”, “знать себе цену”, “не фамильярничать”. Заметим, между прочим, что такие стратегии могут быть совершенно бессознательными и принимать формы застенчивости или высокомерия. В самом деле, социальные дистанции “вписаны” в тело, точнее, в отношение к телу, к языку или к времени.
Можно добавить, что sense of one's place и переживаемое сходство габитуса, как, например, симпатия или антипатия, являются началом всех форм кооптации, дружбы, любви, брака, ассоциации, и, следовательно, всех устойчивых связей, иногда подтвержденных юридически.
|
|
|
Принимая в расчет построенное Бурдье социальное пространство, известно, что точки зрения на мир являются взглядом с определенной точки, то есть с определенной позиции в социальном пространстве. Эти точки зрения будут разные и даже антагонистические, поскольку для каждого агента видение пространства зависит от его позиции в этом пространстве.
Таким образом, представления агентов меняются в зависимости от их позиции (и связанных с ней интересов) и от их габитуса, взятого как система схем восприятия и оценивания. Вследствие этого габитус производит практики и представления, поддающиеся классификации и объективно дифференцированные, но они воспринимаются непосредственно как таковые только теми агентами, которые владеют кодом, схемами классификации, необходимыми для понимания их социального смысла. Так, габитус подразумевает sens of one's place, но еще и sens of others'place. Например, мы можем говорить об одежде, о мебели или о книге: “это мелкобуржуазно” или “это интеллигентно”. Конкретное суждение зависит от социальных условий, позволяющих такое суждение. Во-первых, предполагается, что вкус (или габитус) как система схем классификации объективно соотносится через породившие его социальные обусловленности с определенным социальным условием: агенты классифицируют сами себя и позволяют себя классифицировать, выбирая в соответствии с собственным вкусом различные атрибуты - одежду, еду, напитки, спорт, друзей, которые хорошо сочетаются и которые хорошо им подходят или, более точно, соответствуют их позиции. Точнее, в пространстве возможных благ и услуг выбирают блага, занимающие в этом пространстве позицию, гомологичную той, которую агенты занимают в социальном пространстве.
Во-вторых, классификационное суждение типа “это мелкобуржуазно” предполагает, что мы, как социализованные агенты, способны видеть связь между практиками или представлениями и позициями в социальном пространстве.
Соответствие между позициями и практиками, видимыми предпочтениями, выраженными мнениями, которое устанавливается при посредстве габитусов, диспозиций, вкусов, заставляет воспринимать социальный мир не как чистый хаос, полностью свободный от необходимости и могущий быть построенным каким угодно образом. Но вместе с тем, социальный мир не предстает и как полностью структурированный и способный навязать любому воспринимающему субъекту прототипы собственной конструкции. Социальный мир может быть назван и построен различным образом в соответствии с различными принципами видения и деления: например, деления экономического или деления этнического.
|
|
|
Несмотря на эту потенциальную множественность возможного структурирования социальный мир предстает как сильно структурированная реальность. Социальное пространство представляет собой совокупность агентов, наделенных различными и систематически взаимосвязанными свойствами (во Франции у тех, кто пьет шампанское, больше возможностей иметь старинную мебель, заниматься гольфом, верховой ездой, ходить в театры, чем у тех, кто пьет виски или красное вино). Такие свойства (когда они воспринимаются агентами, наделенными соответствующими категориями бессознательного восприятия, способными видеть, что игра в гольф “изображает” традиционную крупную буржуазию) функционируют в самой действительности социальной жизни как знаки. Различия функционируют и как знаки отличия (позитивного или негативного). Иначе говоря, через распределение свойств социальный мир объективно представляется как символическая система, пространство стилей жизни и группы по статусу, характеризующиеся различными стилями жизни.
Таким образом, восприятие социального мира есть продукт двойного структурирования. Со стороны объективной оно социально сконструировано, поскольку свойства, присущие агентам или институциям предстают в сочетаниях, имеющих очень неравную вероятность, например, у обладателей изящной речи больше шансов быть увиденными в музее, чем у тех, кто ею не владеет. Со стороны субъективной оно структурировано в силу того, что схемы восприятия и оценивания, в особенности те, что вписаны вязык, выражают состояние отношений с символической властью. Эти два механизма участвуют в производстве общего мира.
|
|
|
Но объекты социального мира могут быть восприняты и выражены разным образом, поскольку они содержат всегда часть неопределенности и неясности. Действительно, даже наиболее устойчивые комбинации свойств всегда основываются на статистических связях между взаимозаменяемыми чертами; кроме того, они подвержены изменениям во времени таким образом, что их смысл (в той мере, в какой он зависит от будущего) сам находится в ожидании и относительно недетерминирован. Этот объективный элемент неопределенности, который часто усиливается эффектом категоризации (одно и то же слово может покрывать различные практики) дает основание для множественности воззрений на мир, которая в свою очередь связана со множественностью точек зрения, и, одновременно,для символической борьбы за власть производить и навязывать легитимное ведение мира.
3.2. Символическая власть.
Структура поля это состояние соотношения сил между агентами или институтами, вовлеченными в борьбу или распределение специфического капитала, который, являясь результатом предшествующей борьбы, направляет последующие стратегии.
Символическая борьба по поводу восприятия социального мира может принимать разные формы. С объективной стороны, она может проявляться через действия представления, индивидуальные или коллективные, направленные на то, чтобы заставить увидеть и заставить оценить определенные реалии. (Например, манифестация имеет цель показать группу, ее численность, ее силу, ее сплоченность, сделать видимым ее существование). На индивидуальном уровне все стратегии представления себя предназначены манипулировать образом себя и, в особенности своей позицией в социальном пространстве.
С субъективной стороны, можно действовать, пытаясь изменить категории восприятия и оценивания социального мира (слова, названия), которые конструируют социальную реальность и выражают ее. Бурдье приводит пример Кабилии, где группы, дома, кланы или трибы и имена, обозначающие их, являются инструментами и ставками многочисленных стратегий, и что агенты заняты непрерывными переговорами о своей идентичности: например, они могут манипулировать генеалогиями, как ученые манипулируют (с теми же целями) текстами какой-либо дисциплины. Таким же образом, на уровне ежедневной борьбы классов, которую социальные агенты ведут в изолированном и распыленном состоянии, это могут быть оскорбления, сплетни, молва, дискредитация, инсинуации. На уровне коллективном, более свойственном политике, это все стратегии, нацеленные на внедрение нового конструирования социальной реальности через отказ от старой политической лексики или на сохранение ортодоксального видения через сохранение слов, предназначенными называть социальный мир.
|
|
|
Символическая борьба — как индивидуальная (за существование), так и коллективная, организованная, в политической жизни, - имеет специфическую логику. Объективные властные отношения стремятся воспроизвестись в отношениях символической власти. В эту символическую борьбу за производство здравого смысла, за монополию легитимной номинации, агенты вовлекают символический капитал, полученный ими в ходе предшествующей борьбы, и иногда гарантированный юридически.
Символический капитал есть это экономический или культурный капитал, когда тот становится известным и признанным, когда его узнают по соответствующим категориям восприятия. Специфический капитал имеет ценность, лишь находясь в отношении с некоторым полем, а, следовательно, в пределах этого поля, и лишь при определенных условиях он обратим в другой тип капитала.
Дворянские титулы так же, как и дипломы представляют собой настоящий документ, подтверждающий обладание символической собственностью и дающий право на получение прибылей от ее признания. Символический порядок не устанавливается по образцу рыночной стоимости через простое механическое сложение индивидуальных порядков. С одной стороны, при выработке объективной классификации и иерархии ценностей, предписываемых индивидам или группам, все суждения имеют разный вес; обладатели большого символического капитала (тот кто известен и признан) способны навязать свою шкалу цен, наиболее благоприятную для их собственной продукции. Это происходит, в частности, потому, что на деле в нашем обществе они обладают квазимонополией на институции, официально устанавливающие и обеспечивающие определенные ранги. (Например, образовательная система) С другой стороны, символический капитал может быть санкционирован, гарантирован и установлен юридически в результате официальной номинации (акт, по которому кому-либо присуждается определенное право или звание, как социально признанная квалификация). Официальная номинация есть одно из наиболее типичных проявлений монополии легитимного символического насилия, которая принадлежит государству или его официальным правителям. Тип диплома, например, является универсально признанным и гарантированным видом символического капитала, действующим на любом рынке.
Таким образом структура поля есть состояние соотношения сил между агентами или институциями, вовлеченными в борьбу, где распределение специфического капитала, накопленного в течение предшествующей борьбы, управляет будущими стратегиями. Эта структура, которая представлена стратегиями, направленными на ее трансформацию, сама поставлена на карту: поле есть место борьбы, имеющее ставкой монополию легитимного насилия, которая характеризует рассматриваемое поле, то есть в итоге сохранение или изменение распределения специфического капитала.
Однако в борьбе за производство и навязывание легитимного видения социального мира держатели бюрократического авторитета никогда не получают абсолютной монополии, даже когда прибегают к авторитету науки (как, например, экономисты на службе у государства) к бюрократическому авторитету. В действительности, в обществе всегда есть конфликт между символическими властями, стремящимися внедрить свое видение легитимных делений, то есть конструировать группы. Символическая власть в этом смысле есть власть конструирования мира (делить и объединять, производить декомпозицию, анализ и композицию, синтез).
Чтобы изменить мир, нужно изменить способы, по которым он формируется, то есть видение мира и практические операции, посредством которых конструируются и воспроизводятся группы. Символическая власть, чьей образцовой формой служит власть образовывать группы (либо уже сложившейся группы, которые нужно заставить признать, либо группы, которые еще нужно формировать), базируется на двух условиях. Во-первых, символическая власть должна быть основана на обладании символическим капиталом. Власть внедрять в чужой ум старое или новое видение социального деления зависит от социального авторитета, завоеванного в предшествующей борьбе. Символический капитал - это доверие, это власть, предоставленная тем, кто получил достаточно признания, чтобы быть в состоянии внушать признание. Таким образом, власть конституирования, власть формирования новой группы с помощью мобилизации, или формирования ее “по доверенности”, говоря от ее имени, являясь ее официальным выразителем, может быть получена лишь в результате длительного процесса институционализации, в итоге которого учреждается доверенное лицо, получающее от группы власть формировать группу. Во-вторых, символическая эффективность зависит от степени, в которой предполагаемый взгляд основан на реальности.
Таким образом система образования, государство, церковь, политические партии, профсоюзы — это поля. В поле агенты и институции борются в соответствии с закономерностями и правилами, сформулированными в этом пространстве игры (и, в некоторых ситуациях, борются за сами эти правила) с различной силой и поэтому различна вероятность успеха, чтобы овладеть специфическими выгодами, являющимися целями в данной игре. Доминирующие в данном поле находятся в позиции, когда они могут заставить его функционировать в свою пользу, но должны всегда рассчитывать на сопротивление, встречные требования, претензии, “политические” или нет, тех, кто находится в подчиненной позиции. В некоторых исторических условиях поле может начать функционировать как аппарат: тоталитарные институции (ссылка, тюрьма, концентрационный лагерь) или диктаторские государства.
Поле есть место отношений сил и борьбы, направленной на трансформацию этих отношений и, как следствие, это место непрерывного изменения. Связность, которую можно наблюдать в определенном состоянии поля, ее внешнее проявление как ориентации на какую-то одну определенную функцию являются продуктами конфликта и конкуренции.
Поле не имеет частей, составляющих. Каждое субполе имеет свою собственную логику, свои правила, свои специфические закономерности. Каждое поле конституирует потенциально открытое пространство игры, ограничения которого есть динамические границы, являющиеся ставками в борьбе внутри самого этого поля.
В своей теории экономики полей Бурдье отмечает необходимость всякий раз идентифицировать те специфические формы, в которых проявляются в различных полях наиболее общие концепты и механизмы (капитал, инвестирование, интерес.)- и избегать, таким образом, какого бы то ни было редукционизма, но, особенно, редукционизма экономического, признающего лишь материальные интересы и стремление максимизировать денежную выгоду.
Заключение.
В целом для Бурдье характерно пренебрежение междисциплинарным делением, которое накладывет ограничения как на предмет исследования, так и на применяемые методы. В его исследованиях сочетаются подходы и приемы из области антропологии, истории, лингвистики, политических наук, философии, эстетики, которые он плодотворно применяет к изучению таких разнообразных социологических объектов как: крестьянство, искусство, безработица, система образования, право, наука, литература, брачно-родственные союзы, классы, религия, политика, спорт, язык, жилище, интеллектуалы и государственная “верхушка”.
В своем подходе Пьер Бурдье отходит от крайних структуралистского и феноменологического подходов к изучению социальной реальности. Бурдье вводит понятие “габитус”. Содержание этого понятия связано с обширным философским контекстом. Индивид здесь понимается как социальный агент, реализующий в своей личной практике программу данного общества в зависимости от того положения, которое он в обществе занимает. Индивид некоторым образом и есть общество.
Главную задачу социологии Бурдье видит в выявлении наиболее глубоко скрытых структур различных социальных сред, которые составляют социальный универсум, а также механизмов, служащих его воспроизводству и изменению. Особенность этого универсума заключается в том, что оформляющие его структуры существуют в двух ипостасях. Во-первых, как “реальность первого порядка”, данная через распределениематериальных ресурсови средств присвоения престижных в социальном плане благ и ценностей (виды капитала по Бурдье); во-вторых, как “реальность второго порядка”, существующая в представлениях, в схемах мышления и поведения, то есть как символическая матрицапрактической деятельности, поведения, мышления, эмоциональных оценок и суждений социальных агентов.Социальное пространство включает в себя несколько полей, и агент может занимать позиции одновременно в нескольких из них.
Структура поля есть состояние соотношения сил между агентами или институциями, вовлеченными в борьбу, где распределение специфического капитала, накопленного в течение предшествующей борьбы, управляет будущими стратегиями.
Система образования, государство, церковь, политические партии, профсоюзы являются полями. В поле агенты и институции борются в соответствии с закономерностями и правилами, сформулированными в этом пространстве игры (и, в некоторых ситуациях, борются за сами эти правила) с различной силой и поэтому различна вероятность успеха, чтобы овладеть специфическими выгодами, являющимися целями в данной игре.
Поле есть место отношений сил и борьбы, направленной на трансформацию этих отношений и, как следствие, это место непрерывного изменения. Поле не имеет частей, составляющих. Каждое субполе имеет свою собственную логику, свои правила, свои специфические закономерности.
|
|
|
