Екатерина Бакунина – женщина громадной силы воли.

Как только факт пребывания женщин в Севастополе приобрел известность, Е.М. Бакунина оказалась в числе тех, кто хотел немедленно отправиться в Крым. Попасть в число сестер Крестовоздвиженской общины было непросто. Но Екатерина Михайловна проявила при этом твердость и упорство. И едва ли не единственный раз в жизни. Помогли связи в Москве и Петербурге, имена отца-сенатора и матери - племянницы М.И. Кутузова. Приезд партии сестер, в составе которой Е.М. Бакунина прибыла в Севастополь в декабре 1854 г., совпал с тем временем, когда осада города стала ожесточеннее, а “кровь лилась реками”. Тысячи раненых были лишены какого-либо ухода. “Многие валялись без матрацев, в грязнейшем белье, на грязном полу, без всякого разбора и присмотра”, “раненые валяются, как собаки...”, записывал в своем дневнике Н.И. Пирогов. Помощь сестер милосердия в таких условиях трудно переоценить: они доставляли раненым пищу, меняли белье и следили за работой прачечных, даже меняли солому в матрацах, все это кроме выполнения прямых сестринских обязанностей. Среди прибывших вскоре выделились две группы сестер: 1) для которой громкие слова о долге и желание славы преобладали над необходимостью ежедневного тяжкого труда, 2) которая беззаветно служила своему делу. Среди бескорыстных и отважных женщин нравственное превосходство имела Е.М. Бакунина. Н.И. Пирогов в своих воспоминаниях с восхищением и уважением пишет о спокойном мужестве, редком трудолюбии Бакуниной. “Ежедневно днем и ночью можно было ее застать в операционной комнате ассистирующею при операциях, в то время, когда бомбы и ракеты то перелетали, то не долетали, она обнаружила со своими сообщницами присутствие духа, едва совместимое с женской натурой”. Случалось, она по двое суток не отходила от операционного стола. Однажды бессменно провела 50 ампутаций подряд, помогая сменяющимся хирургам. Впоследствии Е. М. Бакунина стала руководительницей Крестовоздвиженской общины. После сдачи Южной стороны Севастополя Бакунина была последней из сестер, вышедших через мост на Северную сторону. Е.М. Бакунину и еще двух сестер, А. Травину и Е. Хитрово, Пирогов называл “столпами общины”. “Нельзя не дивиться, - записывал он в своем дневнике, - их усердию, деятельности при уходе за больными и их истинно стоическому самоотвержению”. Что же касается их организаторских способностей, то руководитель сестринских отрядов подчеркивал их большую, чем у мужчин одаренность: женщинами руководили не абстрактные принципы и возвышенные побуждения, а хорошо продуманные методы. (Не случайно после войны Н.И. Пирогов становится горячим сторонником женского движения, добивается скорейшего разрешения “женского вопроса”, доказывая как специалист абсурдность аргументов о разнице в физиологической организации полов.) И поэтому он часто искал помощи в самых трудных ситуациях не у армейского начальства, а среди сестер. Так, в ходе Крымской войны у него возникает идея транспортировки раненых в безопасные места. На том уровне развития путей сообщения и организации госпитального дела это было очень хлопотно: длительные переезды, грязь и сырость проселочных дорог, наблюдение за больными, ночевки в холодных этапных избах, частые переезды. Особое отделение сестер для перевозки раненых в Перекоп возглавила Екатерина Михайловна. Это дело “важное требующее и опытности, и распорядительности, которой обладает не всякий”, Пирогов решился доверить только ей. Только что переболевшая тифом, в больших сапогах и в бараньем тулупе, она пешком сопровождала телеги, набитые ранеными. Ей же было поручено вести учет трудностей, которые будут появляться в пути, чтобы затем довести процесс транспортировки до более высокого уровня. Позднее Е.М. Бакунина получила почетное и ко многому обязывающее звание настоятельницы общины, а вместе с ним и право, только ей предоставленное, самостоятельно принимать сестер в общину. При этом она твердо следовала замыслу Пирогова не превращать общину в религиозный орден. По прибытии с русско-турецкой войны вся Россия чествовала Екатерину Михайловну Бакунину как героиню ей были оказаны почести, равные только тем, которые были оказаны героям этой войны. После войны Бакунина продолжала свою деятельность в Петербурге на медицинском поприще. Несмотря на то, что в 60-е гг. “лед тронулся” и в обществе перестали считать профессию врача для женщины неприличной, более того, стали признавать ее “благотворной для общества”, она не стремилась получить высшее образование. Община раскрыла ее способность к труду, а медицинские знания пополнялись чтением специальной литературы. Значительной вехой в ее становлении как профессионала-медика было посещение европейских сестринских общин и усвоение опыта накопленного ими. По возвращении в Петербург она столкнулась с интригами и непониманием: ее вчерашние соратницы видели в Бакуниной серьезного конкурента, считая, что та непременно будет пытаться занять лидирующее положение в общине. Интересно, что Екатерина Михайловна, будучи настоятельницей Крестовоздвиженской общины сестер милосердия, ушла с этого поста из-за конфликта с учредительницей Великой княгиней Еленой Павловной. Конфликт возник по поводу будущего общины. Елена Павловна хотела и придала общине религиозно-этический характер, Екатерина Михайловна считала, что община должна оказывать практическую деятельность. Бакунина немедленно уезжает в деревню - собственное имение Козицыно Новоторжского уезда Тверской губернии, а там, вдали от столичной суеты, занялась любимым и полезным делом - медициной. Начинается третий, не менее яркий, этап ее жизни.
Врачей в губернии было мало, поэтому “медицинскую” помощь населению в большинстве уездов оказывали знахари и знахарки, к тому же весьма распространенным и устойчивым было мнение, что крестьянам из-за простоты их жизни лекарства помочь не могут. В такой обстановке Бакунина начала активную деятельность. На собственные средства она открыла маленькую амбулаторию, где вела прием больных крестьян. Понимая, что некоторые больные требуют постоянного внимания, специального режима, особого питания, она находит необходимым и возможным организовать небольшой стационар. Во флигеле было поставлено несколько кроватей, которые как ни странно, первое время часто пустовали: крестьяне относились к барской затее настороженно. Однако уже к концу года недоверие растаяло и количество получивших помощь превысило 2 тысячи, а через год оно удвоилось и далее только нарастало. Прием больных Бакунина начинала с утра. Днем в простой крестьянской телеге она объезжала больных, давала им лекарства, которое готовила сама, перевязывала раны. С большим вниманием относилась она к крестьянским детям. Следует отметить, что Е.М. Бакунина опередила тверское земство в организации медицинской помощи и фармацевтического дела. Так, Новоторжское земство начинает создавать сеть медицинских учреждений в 1867 г. и лечебница Бакуниной вошла в ее состав. Земство стало выделять ей небольшую сумму, что позволило расширить больницу. Деятельная натура Бакуниной постоянно искала новых дел, и поэтому она охотно приняла на себя обязанности попечительницы всех земских больниц Новоторжского уезда. 1868 г. стал годом тяжелых испытаний: почти в каждую крестьянскую избу пришла возвратная горячка. Екатерина Михайловна не осталась в стороне. В течение нескольких месяцев, невзирая на погоду, разбитые дороги, она переезжала из села в село, оказывая посильную помощь страдающим. А ей в это время было уже 56 лет. Новоторжский уезд отличался от других уездов губернии тем, что здесь не взималась плата за медицинское обслуживание. Но в 1883 г. на одном из заседаний уездного земства решено было установить плату на медицинские услуги, даже за осмотр предлагалось взимать 5 копеек. Один из современников Бакуниной вспоминает, что на другой день после принятия решения собрание получило от Екатерины Михайловны 25 рублей и письмо с просьбой принять их за амбулаторное лечение больных. Эффект был поразительный: собрание отменило свое постановление. В 1877 г. Россия вновь становится участницей войны. Бакунина, как одна из опытнейших сестер милосердия, возглавляет отряд Красного Креста и отправляется на фронт. По прибытии на Кавказ Бакуниной было поручено заведование военно-временными госпиталями. Вскоре большая половина отряда сестер Бакуниной заразилась сыпным тифом, и Екатерине Михайловне, кроме прямых своих обязанностей, пришлось еще ухаживать за больными сестрами. Всякий труд для больных ей, 65-летней, был здесь по силам, всякую работу, даже самую черную, она облагораживала своим личным участием, побуждала к этому и всех окружающих. Зато велика была и любовь к ней врачей, больных, сестер и госпитальных служащих. По окончании военных действий врачи высказывали ей всеобщую признательность в теплых словах: Уважаемая сестра! Какому из ваших душевных качеств отдать предпочтение. Во всех отношениях вы являли себя достойной имени святой русской веры. Ни жара лета, ни осенние ненастья, ни зимний холод, ни позднее ночное время, ни утомление физических сил ваших, ни дальность расстояния того места, куда вас звала нужда больных, ничто и никогда не удерживало вас от исполнения своего долга. Вы оставались верны программе вашей: служить во всем примером младшим вашим подругам, сотрудницам. И этот пример не остался бесследным... Мы навсегда сохраним к вам чувство беспредельной благодарности, искреннейшего почтения и самого глубочайшего уважения. Имя ваше так же останется неизгладимым в памяти больных, коим вы так всецело приносили себя в жертву». По окончании кампании она вернулась в Козицино к своим обычным занятиям, где и скончалась в августе 1894 г, имея более 80 лет от роду. Погребена там же, искренно оплаканная облагодетельствованными ею крестьянами. Подвиг ее жизни должен жить в веках. Жизнь Екатерины Михайловны Бакуниной была нетрадиционной для женщины из дворянского сословия, тем более провинциалки. Ей довелось стать одним из организаторов госпитального дела в России и медицинского обслуживания в Тверской губернии. Для истории медицины это имя очень дорого потому, что Е.М. Бакунина явилась одной из первых сестер милосердия в России.