 |
Большая фантазия с маленькими кук
|
|
|
|
«И в процессе представленья
создаётся впечатленье,
что куклы пляшут сами по себе…»
(А. Макаревич. «Машина Времени»)
Каждый вечер тяжёлый плюшевый занавес, качнув складками, раскрывался, и на сцену выходили люди в чёрном. Задрапированные с головы до ног, они оставляли открытым только глаза. Почти полностью сливаясь с чёрным сукном сцены, исполнители руководили куклами.
В пьесе участвовали кукла-мальчик и кукла-девочка. Большие куклы, примерно в рост десятилетних детей. У куклы мальчика был белый костюм, белые волосы, белые туфельки и белые пальчики на руках. Он был очень похож на настоящего мальчика, но одна особенность отличала его: анатомия куклы такова, что у неё не пять пальцев, как у людей, а всего четыре.
Когда-то в Европе искусные мастера-кукольники договорились между собой, что творение, при всей схожести с людьми, должно всё же отличаться от своих создателей. И решили, что отличием станет четырёхпалая рука. Следуя этой традиции, многие режиссёры и художники до сих пор создают кукол с четырьмя, а не с пятью пальцами.
Наряд куклы девочки тоже был светлый и нежный: белые чулочки, кружевное белое платье, белые волосы и большой белый бант. Туфельки были украшены перламутровыми пряжками. А на руках, как и положено, было четыре пальчика. У кукол внутри был жёсткий каркас, заменяющий позвоночник, а руки, ноги, шея были гибкими и могли гнуться в разные стороны. Это позволяло актёрам так искусно манипулировать ими, что создавалась иллюзия абсолютной самостоятельности кукол.
Зрители, наблюдавшие за действием, с трудом понимали: кто играет в пьесе? Казалось, что это живые дети!
Их выносили на сцену. Мальчик танцевал, маршировал, салютовал, стрелял из оружия. А девочка, приседала в реверансе, вертелась, махала мальчику кружевным белым платком. Лица их были румяными, ярко-красные губки улыбались, на мир они смотрели огромными нарисованными глазами.
|
|
|
Но независимость маленьких актёров была только кажущейся. Водящие заставляли выделывать замысловатые «па», и кружили их в ритмичном танце строго выверенными в репетициях движениями.
После спектакля кукол убирали в ящик, который стоял в большой комнате за сценой. Затемнённая комната называлась «карман» и в ней хранились декорации для спектаклей. Это помещение никогда не ремонтировалось. Облупившаяся старая штукатурка обнажала кирпичную кладку стен. Из оббитых железом, неплотно прилегающих друг к другу дверных створок сильно сквозило. Небольшое окно под самым потолком было занавешено старой тканью. В помещении стоял особый театральный запах: кулис, краски, клея, и ещё чего-то неуловимого, того, чем пахнет сцена. На полках лежал реквизит из папье-маше, запасные прожектора, огромный венок, почти выцветших пыльных бумажных цветов (когда-то ярких и разноцветных), и картонные бело-голубые облака. В углу стояли пюпитры, а к ручке двери была привязана гроздь тусклых медных колокольчиков. И так было всегда. Пока однажды не произошло вот что…
Начиналось представление, звучала музыка. Она была похожа на то, как, если бы, большая чёрная кошка бесшумно прошла мимо вас по мягкой чёрной почве. А в земле остались бы дыры от её когтей. Глубокие и страшные. Вот такая была эта музыка. Кукол вынесли на сцену. Шаг, другой. Поворот головы. И, казалось, что кукла-мальчик внимательно смотрел в зал. Взмах ручкой, реверанс, наклон корпуса…. Кукла-девочка улыбалась, наклонив головку с белыми локонами. И в этот момент ребёнок из зала громко закричал: «Мама, скажи, это живые дети?». Малыша угомонили, но никто ему не ответил, потому что и взрослые не сразу могли догадаться, что в спектакле играют куклы.
|
|
|
Когда закрылся занавес, и зрители разошлись, героев пьесы, как обычно, отнесли в «карман», и положили в ящик, где они должны были лежать до следующего спектакля. Но крышку ящика закрыли небрежно, и сквозь щель виднелась румяная щёчка и открытый глаз куклы-мальчика.
В эту ночь за стенами театра была непогода, бушевал ветер. Проникая сквозь щели, он колыхал тряпку, прикрывавшую окно, пока она немного не сдвинулась в сторону. И свет от луны, которая светила очень ярко, хотя её время от времени и перекрывали тёмные тучи, сквозь дырку в ветхой ткани, упал прямо на лицо кукольного мальчика…
Когда ты крепко спишь утром, и прямо на тебя светит солнце, то ощущения не всегда приятные. Но у людей глаза всё-таки, прикрыты веками. А у кукольного мальчика нарисованные глаза всегда открыты. И когда лунный луч ярко осветил его, то мальчику просто ничего не оставалось, как прищуриться и посмотреть, что же это так мешает ему. Он сел, толкнув ладонями крышку, и она с шумом упала на пол. Мальчик поднялся на ноги. Стоять ему было трудно, потому, что до сих пор он двигался только с помощью тех, кто руководил им. Но, покачиваясь, и озираясь по сторонам, он всё же, перешагнул через края ящика.
Небольшая комната с высоким потолком и дырявой шторой была для него огромным и удивительным миром. Пюпитры казались могучими деревьями с мощными корнями, выступающими над землёй, а пространство под стеллажами - таинственной пещерой. Нечаянное прикосновение к колокольчикам, висящим на дверной ручке, наполнило комнату звуком, похожим на детский смех…. И этот смех пробудил какое-то шевеление в ящике. Мальчик увидел, что кукла-девочка проснулась! Она тоже сумела подняться, и, пошатываясь, с трудом сохраняя равновесие, удивлённо подошла к полке с пыльным бумажным венком. И он показался ей прекрасным садом, запах выцветшей краски – благоуханием нежных цветов, а картонные облака – самым настоящим небом!
Затем она повернула головку в сторону куклы-мальчика. Он смотрел на неё…. И это было очень странное чувство. Им казалось, что они раньше, когда-то давно, хорошо знали друг друга, но теперь забыли об этом. И в то же время оба совершенно чётко понимали, что на самом деле видят друг друга впервые.
|
|
|
Девочка коснулась рукой колокольчиков, и комната запела ещё мелодичней. Мальчик протянул ей руку, и она положила свою ладошку на его плечо. Они сделали шаг, другой…. Сначала медленно и неуверенно. Но с каждым движением их сила росла! Они кружились всё быстрее и быстрее под звонкий смех колокольчиков!
А на улице начиналась гроза. Блеск молнии осветил все уголки помещения, и множественные тени, которые отбрасывали предметы, - качнулись. Раздался треск грома. Порыв ветра распахнул окно, и дождь стал заливать комнату. Шаги. Открылась дверь. Куклы от неожиданности запнулись, запутались, и упали прямо на пол, лицом в небольшую лужицу, которая натекла с намокшей и обвисшей шторы….
Руки исполнителей, уже готовых к выступлению подняли кукол…
Из-под чёрных капюшонов цепкие, встревоженные глаза обшаривали комнату, недоумевая, как могло случиться, что ящик опрокинулся. Жёстко выворачивая кукольные суставы, они проверили, всё ли в порядке с механизмом, как двигаются, подчиняясь их воле маленькие артисты. Не обнаружив повреждений, кукол вынесли на сцену…
Занавес. Музыка. Там-та-ра…та-ра-та….там…. И снова, казалось, будто большая кошачья тень бесшумно наползает на землю…
Реверанс, поклон. Танцуют белые куклы. Марширует маленький солдат, уходя на войну. И машет, машет белым кружевным платочком его подружка…
Вот мальчик прицеливается! Выстрел! Ещё раз прицеливается кукла-солдат. И ещё раз стреляет! Молодец! Чёрные фигуры ищут взглядом новую мишень!
Но в этот момент что-то пошло не по плану…. Раздался выстрел. Но стрелял не мальчик в белом…. Стреляли в него! Румяные щёчки вдруг побледнели, алые губы округлились, как будто он хотел крикнуть: «Ой!», но не успел. Краска, которая раньше было на его лице, стала сползать. Она большой тяжёлой каплей скатилась ему на грудь, на то место, где у находится сердце…и растеклась по белой рубашке. Мальчик коснулся рукой пятна на груди, потом поднёс пальцы к глазам, и увидел, что они стали красными….
|
|
|
Тук-тук… что-то жалобно стукнуло изнутри о его игрушечные рёбра. Тук-тук – ещё раз. И ещё раз, совсем слабо: тук-тук…. И затихло.
Девочка доигрывала свою роль. Она подбрасывала платочек, вращалась в стремительном танце. Хотя её яркие глаза таращились изо всех сил, она не видела того, что произошло, так как ловкие руки очень быстро крутили её, свет прожекторов слепил, а белые локоны падали на лицо.
Виртуозно! Великолепно! Браво! Аплодисменты. Поклон. Музыка стихла. Занавес закрылся.
Кукол вынесли в «карман» и оставили там.
Мальчик лежал, широко раскинув руки. Его лицо его было такими же белыми, как и его белые волосы.
Кукла девочка огляделась. Вокруг неё были тот же мир, что и раньше. Огромная поляна с цветами, облака, пещера…. Но почему-то в это раз ей всё казалось каким-то ненастоящим. Даже туча на небе была похожа на ветхую рваную тряпку. Спотыкаясь о ножки пюпитров, она шла сквозь лес, в надежде увидеть его. Её глаза всё время чего-то искали, на уровне своего роста, поэтому она не сразу узнала в безжизненно лежащей белой фигуре - мальчика. Когда увидела и поняла, что это он, - подошла и опустилась рядом с ним на колени.
Она провела своей ручкой по волосам мальчика, прикоснулась к его белой руке. Ни жеста, ни звука…. Что-то сломалось в нём и замерло навеки…
И механизм в груди куклы-девочки работал неправильно. Удивительное, раньше неизвестное, горячее и обжигающее нечто поднималось из глубин её тела и стало вытекать из глаз. Капли падали на грудь мальчика, и красное пятно вдруг стало исчезать.
Но по мере того, как исчезала красная краска с груди маленького солдата - исчезали и глаза с лица куклы….
Мальчик вздохнул. Шевельнулась его рука, он встал, взглянул на свою грудь и не увидел кровавого пятна…. Потом он посмотрел на девочку.
Она сидела на коленях, закрывая лицо ладонями. Он прикоснулся к её плечу, девочка вздрогнула. Тогда мальчик своей рукой отвёл её ладони от лица. И понял, что у девочки больше нет глаз…. Он бы закричал, но не мог даже шёпотом ничего сказать, ведь у него не было рта!
Мальчик помог девочке встать. А потом…. Потом он прижался лицом к её лицу. И его огромные глаза отпечатались на лице куклы- девочки. И она смогла видеть его. Живого. И улыбнулась ему. Но он не мог улыбнуться в ответ. Тогда девочка прикоснулась губами к тому месту, где раньше были губы мальчика…
О! Их лица теперь не были такими искусственно яркими, как раньше! Черты смягчились, и теперь были больше похожи на обыкновенные, человеческие! Блестящие глаза не были бессмысленными, как раньше, а моргали, разглядывали, светились внутренним светом. И нежно улыбались друг другу розовые губки…. Если бы не четырёхпалые кукольные ручки, их и вовсе нельзя было отличить от людей!
|
|
|
Но для них это было совсем неважно! Прямо над головами было окно, и пылинки кружились в потоке падающего на них света, как маленькие планеты…. Свет отражался от прожекторов, и от медных колокольчиков и наполнял комнату волшебными бликами!
«Вот они!» - внезапно распахнулась дверь. В комнате появились кукловоды. Острые глаза обшаривали пространство комнаты. Увидев детей, они потянулись к ним хищными руками, что бы взять и утащить…. Но, пытаясь дотянуться до них, чёрные великаны столкнулись с необъяснимой преградой!
Их когти, пытаясь схватить детей, тщетно скребли прозрачную, сияющую пустоту.
Невидимая стена на границе света и тени, непостижимым образом окружала белые фигурки, не давала возможности даже кончиками пальцев прикоснуться к ожившим куклам!
И вот, когда эти огромные мрачные силуэты бросались на детей, безуспешно и нелепо кружа вокруг них, стало ясно, что исполнители – это просто неуклюжие роботы! Их глаза погасли, стали белыми и безжизненными. А когда закончился завод, и ослабла пружина, заставлявшая их двигаться, – эти механизмы, эти чёрные куклы - застыли в странных позах, с поднятыми руками. Они стояли, как большие, исполинские деревья, пока не съёжились и не превратились в камни. А камни, пролежав какое-то время, рассыпались в пыль….
Белые фигурки, легко оттолкнулись от земли, и, не зная преград, взмыли ввысь! Они летели всё выше и выше, за пределы стратосферы, в глубины вселенной! Улыбаясь, они брали в ладони звёздную пыль, и дарили ей своё тёплое дыхание. Материя оживала, становилась планетами! Планеты, получив импульс, начинали светиться изнутри, вращаться, наполняться дивными ароматами, и детским смехом…..
А две чистые новорождённые души, танцуя и кружась, продолжали свой радостный путь в бесконечность!
Ирина Савицкая
|
|
|
