 |
Игнатова Мария – Почему люди толстеют и как вернуть себе стройность
|
|
|
|
www.e-puzzle.ru
Встречи с Анастасией
Мария Игнатова
Почему люди толстеют
И КАК вернуть севе стройность ИЗДАТЕЛЬСТВО ВЕДЫ
Санкт-Петербург
УДК 615.89 ББК 53.59 И 26
Оформление Светланы Козубченко
Игнатова Мария
И 26 Почему люди толстеют и как вернуть себе стройность. — СПб.: Издательство «Ведьп>, 2010. — 192 с.
ISBN 978-5-9985-0887-5
Сибирская хранительница древних тайн Анастасия рассказывает в книге, с чем связаны тотальное обжорство и избыточный вес современного жителя мегапочиса. Эго особое средство защити от стресса, который пронизывает нашу жизнь. В книге дан действеннейший рецепт от переедания и для похудения. Это не диета, не употребление таблеток для стройности, это особый метод, который дарит нам Анастасия.
Издательская Группа «Азбука-классика», 2010 ISBN 978-5-9985-0887-5
Игнатова Мария
ПОЧЕМУ ЛЮДИ ТОЛСТЕЮТ И КАК ВЕРНУТЬ СЕБЕ СТРОЙНОСТЬ
Ответственный редактор А. Гуссар Корректор Екатерина Васильева. Верстка Елена Сальникова Подписано в печать 25.01.2010. Формат издания 76 х 100 Печать офсетная. Гарнитура Garamond. Тираж 10 000 экз. Уел. печ. л 8,46. Заказ № 2975.
Издательская Группа «Азбука-классика»
191014, Санкт-Петербург, ул. Чехова, д 9, лит. А., пом. 6Н www.azbooka.ru Огпечатано по технологии CtP в ИПК ООО «Ленинградское издательство».
195009, Санкт-Петербург, Арсенальная ул., д. 21/1 Телефон/факс: (812)495-56-10
XXVE497001R
Игнатова Мария - Анастасия: Лесная кулинария
Игнатова Мария - Как с деревьями разговаривать и помощь от них получать
СОДЕРЖАНИЕ
МОИ ЗИМНИЕ КАНИКУЛЫ 3
Любкины упражнения в стиле «пищевые девиации» 3
Новый год 10
Разговор 14
Степанов 16
В Сибирь! 18
Ничего себе проблемка 18
Начало пути 19
Почему все время ест Толя 27
Почему все время ест Люда 29
|
|
|
Почему все время ест Славик 32
Байки деда Николаича 33
Про лису-обжорку 36
Про жадину-хомяка 40
Про медведя-воеводу 42
Про завистливую курицу 44
ВСТРЕЧА С АНАСТАСИЕЙ 51
Поляна 51
Трапеза с Анастасией 53
Почему люди толстеют 55
Почему люди стремятся похудеть 57
Как помочь людям держаться в форме 60
Наше с Любой задание 62
Предупреждение 66
Как пользоваться этой книгой 67
Любина победа 70
СКАЗКИ О ТОМ,
КАКИЕ В МИРЕ ЧУДЕСА СЛУЧАЮТСЯ 75
Про бич-пакеты (лапшу быстрого приготовления) 76
Про бабушку, клубок ниток и Мишу 78
Про печень 80
Про горошек 82
Про снег 84
Про батарею 86
Про волшебника 88
Про чудо-юдо 90
Про шары 92
Про упог 94
Про тюль 96
Про некрасивую девочку и добрую фею 98
Про камнеежку и профессора 100
Про солнечного зайчика 102
Про лифтового Ивана 104
Про мисс Ляжку и мистера Добряжку 106
Про волшебный ремень 108
Про лампогрыза 110
Про энергетики и рекламу 112
Про девочку и ее страх 114
Про влюбленный кусок мыла 116
Про тайную комнату 118
Про заснувшего в книжке мышонка 120
Про волшебный кустик 122
Про тонкое и толстое дерево 124
Про мальчика Костю, который стал светилом науки... 126 Про две снежинки 128
-фм92-ф«-
Про початок кукурузы 1 ЗО
Про мозг, который решил похудеть 132
Про финансовый кризис и туалетную бумагу 134
Про алмаз и золото 136
Про меркантильную внучку 138
Про диету угле-водку 140
Про рыжего теленка 142
Про девочку Вику 144
Про лягушку-посыпушку 146
Про любовь 148
Про Сашу и кролика 150
Про куриную грудку 152
Про канистру 154
Про Диму и мел 156
Про находчивого ресторатора 158
Про спичку, которая хотела всегда гореть 160
Про происхождение винограда 162
Про длинные ногти 164
Про сапфиры 166
Про таксу 168
Про мышь, которая стала компьютерной 170
Про полярную ночь: 172
Про чудесные носки 174
Про снайпера 176
Про бледное яблоко и тлю 178
Про девочку, которая ела пластилин 180
Про «царя противовеса» и бабушкины пирожки 182
|
|
|
Про смелого Ежика 184
Про белочку-интеллектуалку 186
Про росток пшеницы 188
МОИ ЗИМНИЕ КАНИКУЛЫ
ЛЮБКИНЫ УПРАЖНЕНИЯ В СТИЛЕ «ПИЩЕВЫЕ ДЕВИАЦИИ»
Эта книга обязана выходу в свет проблемам, которые случились у моей дочки Любы. Она, как и многие молодые девицы ее возраста, внезапно зациклилась на своей внешности. В частности — на проблеме веса. Люба всегда была нормальной девочкой, затем — девушкой, средней плотности, с хорошим аппетитом, словом — ничто не предвещало помешательства на идее похудения. Она как-то вдруг начала придавать непомерное значение еде, готовить для себя диетические малокалорийные кушанья, обзавелась напольными весами, записалась в фитнес-клуб, раздобыла какие-то таблетки и чаи для похудения[1].
Сначала я не придала особого значения дочкиному желанию поработать со своей фигурой и весом. Я подумала, что она встретила какого-то очередного молодого человека и теперь стремится во что бы то ни стало понравиться ему. В ее возрасте это так естественно!
Первая ласточка тревоги пролетела, когда Любка пришла ко мне после длительного перерыва и отказалась от обеда, удовольствовавшись одним небольшим яблоком. Выглядела она неважно: под глазами круги, лицо заострилось, кожа какого-то землистого отгенка, волосы потускнели, руки синюшные.
— Любочка, — спросила я, — ты себя плохо чувствуешь?
— Нет, — довольно нервно поспешила возразить она. — Все в порядке.
— Что-то ты осунулась...
— Я не осунулась! Я похудела! На восемь килограммов за неделю! — гордо отрапортовала она.
— Господи, зачем тебе это? — только и спросила я.
— Затем, что надоело быть жирной коровой! Я хочу быть стройной, понимаешь? Это тебе наплевать на то, как ты выглядишь. Ты на себе вообще крест поставила, вот и ешь все подряд: хлеб, кашу, жирное, картошку, конфеты, сыр, колбасу... Это же все на тебя наматывается. Ты жиреешь!
Я с тревогой посмотрела на себя в зеркало. Конечно, в двадцать лет фигура была поизящней, но никого ожирения я не заметила. О чем и сообщила нахальной Любке.
— Посмотри на себя и на меня! — парировала она и встала рядом со мной перед зеркалом. Я вздохнула: при таком сопоставлении я, конечно, выглядела каракатицей.
— Любочка, но ведь сколько лет тебе, а сколько мне... — попыталась я оправдать- ся. — Яв твоем возрасте тоже была... строй- няшкой...
|
|
|
— Неважно! — отпарировала она. — Мы живем здесь и сейчас! И просто преступление — не заботиться о своей фигуре, расплываться, набирать килограммы, есть всю эту... гадость, — и она показала на пирожки, совсем недавно так любимые ею, шоколадные конфеты, сливочник, из которого я только что щедро подливала себе в кофе.
— Но ты выглядишь очень усталой, — сказала я.
— Это пока организм еще не привык к новому состоянию. Пройдет пара месяцев — и оно станет нормой. Вот тогда ни кругов под глазами не будет, ни синюшности кожи... Я же все это проштудировала, — она снисходительно улыбнулась мне.
Провожая дочку до двери в тот день, я и предположить не могла, что буквально через сутки она попадет в больницу. Люба упала в обморок прямо на улице. Вызванная кем-то неотложка отвезла ее в ближайший госпиталь.
Врач, к которой я пришла на беседу, огорошила меня:
— Истощение, похоже на анорексию. Дочь давно систематически отказывается от еды?
— Вы знаете, она живет отдельно. Но мы часто видимся, — ответила я. — Ничего такого я за ней не наблюдала.
— Мы ее несколько дней тут подержим. Поколем, дадим транквилизаторы. После выписки пусть поживет у вас,'хорошо? Последите за ней. Ей нужно есть. Желание похудеть во что бы то ни стало может ведь плохо кончиться.
Я забрала Любу из больницы и взяла отпуск за свой счет, чтобы внимательно следить за ее кормежкой. Она быстро приходила в себя, вроде бы с удовольствием ела, набирала вес. Буквально через месяц утраченные ею килограммы вернулись. Но тут на нее напал самый настоящий жор, и она начала наворачивать все, что попадалось. Вес пополз вверх...
Любка ушла жить восвояси, дав мне клятвенное обещание утром и вечером отзвани- ватъся. Через несколько дней позвонила моя мама и тревожным голосом сообщила, что желает поговорить о і\юбе. Выяснилось, что бабушка посетила внученьку и принесла ей вкусненького. Люба изобразила гостеприимство, устроила импровизированный обед, а после него закрылась в туалете. Мама уверена: она вызвала у себя рвоту!
|
|
|
— Это же булимия! — тревожно говорила она. — Такое расстройство пищевого поведения, когда человек сначала метет все подряд, а потом вываливает то, что съел. И булимия часто идет рука об руку с анорексией — когда вообще есть отказываются. Вот и у Любани нашей то отказ от еды, то обжорство. С этим надо что-то делать. Ты с ней поговори. Я по радио слышала, такие расстройства могут спровоцировать все, что угодно. Вплоть до худшего!
Получив столь грозное предупреждение и испугавшись за свою единородную дочь, я решила, что и впрямь надо как-то контролировать ситуацию. Кроме того, меня весьма огорчила найденная мной информация по тому и другому пищевому расстройству (девиации):
Булимия — это психическое расстройство, в основе которого лежит постоянная озабоченность едой (частые разговоры о весе, калориях и диетах), страх поправиться. Часто люди, страдающие булимией, самостоятельно вызывают у себя рвоту, применяют слабительные, используют разнообразные лекарства для похудения.
Анорексия — психическое заболевание, при котором наблюдается патологическое желание потери веса, сопровождающееся сильным страхом ожирения. Обычно больные, страдающие анорексией, добиваются потери веса с помощью ограничений себя в еде и всевозможных очищений (промываний желудка, клизм и пр.).
Любино поведение в неярко выраженной форме тянуло и на анорексию, и на булимию.
Но и то, и другое признается психическим заболеванием. Неужто моей девочки такие проблемы? Откуда они? Чем ей помочь?
Новый год
Близился Новый год. Мне совсем не хотелось, чтобы мама сидела в праздник одна, а Люба вписывалась в какие-нибудь сомнительные компании. Она уже наделала глупостей в прошлом году, так что в этот раз я решила ничего подобного не допускать и решительно позвала дочку и бабушку к себе.
Я купила всякой еды, бутылку чинза- но, шампанское было припасено заранее.
Мы заранее спланировали праздник таким образом. С вечера ко мне приходит Любаша и помогает готовить, потом часов в десять подтягивается мама. Мы садимся за стол на кухне, потихоньку провожаем старый год. В половине двенадцатого идем за елкой, быстренько наряжаем ее и в двенадцать — по будильнику — открываем шампанское и встречаем Новый год.
Дам некоторые пояснения. Через дорогу от моего дома азербайджанцы каждый год продают елки. В загородке их видимо-невидимо, но цены хозяева заряжают атомные. Потому буквально до 11 вечера 31 декабря продавцы стерегут товар и стараются его кому- нибудь сбагрить. Однако в 11 они покидают свой пост. И бедные елки, которые так надеялись украсить чей-то праздник, остаются без всякого шанса быть востребованными. Я уже несколько лет подряд незадолго до полуночи приношу в дом одну из елочек-бедолаг. С одной стороны, делаю доброе дело — срубленное дерево не вхолостую погибнет; с другой — экономлю деньги на подарки близким. Кстати, утром 1 января неразобранные елки забирают и увозят сжигать. Представляете, как жалко?!
|
|
|
Телевизор в Новый год мы принципиально не включаем. Собственно, я без него обхожусь и во все остальные дни в году. Правда, в доме держу, чтобы на всякий случай был.
Итак, стол в кухне накрыт (в кухне, чтобы не было никаких соблазнов включить телевизор!), мы садимся.
Я не пью совсем, потому бабушка с Любой вдвоем чокаются чинзано, а я с ними — свежевыжатым соком. Бабушка говорит, что вермут очень слабенький, как компотик, и они наливают по новой. Г лазки их загораются, они начинают травить анекдоты.
И вдруг Любка, будто что-то вспомнив, идет в туалет. Смекнув, что это не просто так, я стучу к ней и кричу:
— Немедленно выходи отгуда, зараза! А то я тебя выволоку!
—Я немножко, — ноет Любка из-за двери, но я колочу по ней совсем решительно.
— А что она, пошла два пальца в рот?.. — уточняет бабушка.
— Ну да, — сержусь я. — Вот пусть только поганая девка выйдет, я ей космы повыдергаю...
Поганая девка выходит с виноватым видом. Она ничего не успела. Я показываю ей кулак, а бабушка наливает чинзано. Я смотрю на часы — уже 11.25.
— Значит так, — командую я. — Я пошла за елкой, бабушка смотрит за Любой, а Люба за бабушкой. Поняли меня?
Они чокаются, а я быстро выбегаю на улицу. Через четверть часа я уже возвращаюсь с красавицей елью.
Мои девушки начинают шумно хвалить ее. По той интенсивности, с которой они это делают, я понимаю, что они не на шутку напились. И как такое получилось? Ведь, когда я уходила за елкой, обе были еще хоть куда.
Мы быстро наряжаем елочку и поем ей песенку. Остается пара минут до полуночи. Я беру шампанское, и его пробка вылетает одновременно со звонком будильника.
Залакировав чинзано шампанским, бабушка с Любой почему-то запевают песню «Не кочегары мы, не плотники...»
Я радуюсь, что все так быстро и замечательно у нас прошло, и разбираю им постели. Еще немного попев, они засыпают.
А первого января, проснувшись, мы сели за стол переговоров. Я потребовала у Любы, чтобы она рассказала нам с бабушкой, что с ней такое происходит, огласила, чего она хочет и как мы ей можем помочь.
— Мама, — с волнением сказала Люба, у которой все еще заплетался язык. — Вы с бабушкой очень хорошие. И я вас очень люблю. Я не знаю, что со мной такое. Мне почему-то все время лезут в голову всякие мысли о еде. Я о ней постоянно думаю — и о том, как бы мне не растолстеть. Когда я себя контролирую, я могу долго не есть или есть что-то низкокалорийное. А потом случаются срывы. Я худею-худею, а потом что-нибудь такое съем, и меня срывает с катушек. И я снова начинаю есть и быстро толстею. Мне так плохо от этого, так плохо...
Она уткнулась мне в плечо и разрыдалась. Я гладила ее по непутевой голове, целовала в макушку. Какая она все-таки еще малень
кая у меня, вроде здоровая дылда вымахала, а такой несмышленыш.
— Ас чего все началось? — спросила я.
— С моего интереса к пищевым девиациям. Это у меня профессиональное. Я выбирала тему курсовика, лазала по Интернету, искала острую проблематику — и нашла кучу сайтов анорексичек. Стала переписываться с несколькими девушками, у которых проблемы. А потом и у меня началось...
— Значит, ты сама понимаешь, что у тебя проблема?
— Да. И я ее изучаю! — глаза Любки загорелись азартом. — Мне интересно, как это все происходит, я стараюсь это пощупать как бы изнутри. Понимаешь меня?
— О Господи! — только и могла сказать я. — Ты играешь и заигрываешься! А если ты решишь как психолог помогать наркоманам, то сядешь на иглу, чтобы понимать их состояние? А работая с алкоголиками, что, запьешь, что ли?
Любка зарыдала еще пуще. Меня охватило негодование и одновременно жалость к своему глупому чаду. Ну надо же, нашелся новый Ломоносов! И — раз уж ее угораздило подсесть на все это — как теперь ей помочь выпутаться из сетей этих чертовых пищевых девиаций?
Мои тягостные раздумья прервало резюме железного командора.
— Значит так, — сказала бабушка. — Нынче каникулы 10 дней. Ехать тебе, Марья, к Анастасии. А Любу я покараулю.
Степанов
Как всегда Игорь Степанов попытался отправиться в Сибирь вместе со мной. Но я его решительно осадила. Дело весьма деликатное у меня, надо решать Любкины проблемы. Не за судьбы мира говорить с Анастасией, и даже не о деньгах и здоровье для отдельно взятого человека, а о единственной моей доченьке, которая вляпалась, похоже, неизвестно во что. Ну, на то и Анастасия — Анастасия, чтобы помочь во всем разобраться. А Степанову, стало быть, со мной нельзя — дело деликатное, щепетильное.
— Слушай, Марья, — попытался напоследок вразумить меня Игорь, — ты ведь можешь мысленно с Анастасией говорить. Зачем же тебе ехать-то к ней? Зима на дворе, как бы ты там, без меня-то в каком сугробе не завязла.
— Это ты из зависти, — возмутилась я. — Ни в каком сугробе я не завязну. А по поводу такого дела нужно с Анастасией с глазу на глаз мне увидеться. Ты пойми, может, тут вопрос о жизни и смерти моего ребенка идет!
— Да я что, я — ничего, — Степанов тут же дал задний ход и привычно уже сел за компьютер, бронировать через Интернет мне билет туда и обратно.
В Сибирь!
И вот третье января, я на вокзале, Степанов и Люба уже усадили меня в купе и машут руками перед окном. «Вагончик тронется — перрон останется». Сейчас так и будет! И вот уже плывут мимо фонарные столбы, киоски... Я еду! Сердце мое переполняется радостью. Нет, ну как все-таки хорошо, что я не буду как сыч торчать у себя дома, а скатаюсь к Анастасии! Спасибо вам, дорогие чиновники, что придумали для меня длинные новогодние каникулы. Не захоти вы со своими семьями побывать где-нибудь на Филиппинах или Мальдивах, и мне бы не побывать в Сибири. Как миленькая, торчала бы в своей редакции!
НИЧЕГО СЕБЕ ПРОБЛЕМКА
Со мной в купе ехала семья: мама с папой и сын. Решили скататься к бабушке в Екатеринбург: папа Толя железнодорожник, потому им всем положена раз в год бесплатная поездка туда-обратно. Вот и ездят зимой: летом надо дачный участок обихаживать, не до вояжей.
Едва познакомившись с этими милыми людьми, я отметила бросающуюся в глаза тучность всех троих. Коренастый невысокий Толя казался квадратным. Его супруга Люда, маленькая и пухлая, выглядела круглой. А сынок Славик был вылитый треугольник: тело его от маленькой головы к весьма внушительной попе стремительно расширялось.
Начало пути
«Наверное, много едят», — подумала я. И, словно в ответ на мои мысли, как только поезд тронулся, они вытащили снедь.
— Перекусишь с нами? — потирая руки, предложил Толя.
— Да нет, я не голодна, я ведь прямо из дому... — отказалась я.
— Мы тоже не из ночлежки, — почему-то обиделась Люда. — Ну, как знаешь, у меня все свежее.
На столе лежали жареные пирожки, палка копченой колбасы, булка, масло, курица- гриль в термопакете, вареные яйца, помидоры, огурцы, два желтых перца. Толя достал маленькую водки и пластиковые стаканчики.
— Ну, а хоть выпить? — уточнил у меня.
— Нет, спасибо, я совсем не пью, — поблагодарила я и вышла в коридор. Зачем смущать людей своим присутствием? Пускай спокойно поедят.
Через полчаса с трапезой было покончено, и Славик, выглянув из купе, бодро сообщил мне:
— Тетя Маша, мы всё!
Я вернулась восвояси. Толя, возлежа на верхней полке, читал газету и похрустывал чипсами. Люда смотрела в окно, меланхолически пожевывая орешки из пакетика. Славик пристроился рядом с ней с сотовым телефоном, наверное, во что-то играл, каждые несколько минут засовывая в рот драже «Арахис в шоколаде».
«Бывает», — подумала я. В последнее время из-за Любкиных экзерсисов я все время подмечала, что и в каких количествах едят люди. Этим бы явно следовало умерить свои аппетиты. Но они монотонно жевали под стук колес: мирные люди мерно двигали челюстями. А поезд мчал нас через бесконечные снега в царство снегов необъятных.
Семейка моих попутчиков основательно подкреплялась каждые полтора-два часа. В течение первого дня пути была опустошена увесистая сумка с провизией, прихваченной из дому. Пришлось переходить на подножные корма. На каждой остановке Толя выскакивал из вагона и бежал за горячей картошкой, пирожками, чебуреками и прочей снедью, что, как в старые добрые времена, местные жители приносят к поезду. Славик старался увязаться за ним и победно возвращался то с мороженым, то с пирожным. Люда заваривала приобретенную в киосках на полустанках китайскую лапшу и супы из пакетиков, сетуя, что не догадалась прихватить с собой еды побольше и теперь придется сидеть практически голодом, ибо в вагоне-ресторане все дорого. Но голод — не тетка. И мои попутчики решили, что в честь отпуска могут себе позволить покушать горяченького в ресторане.
Так они два дня и жевали. Сначала я смотрела на них с изумлением, потом — с по- лумистическим восхищением. Мне было непонятно, как и — главное — зачем эти люди умудряются надеться на такую прорву еды. Оно, конечно, первая мысль при виде азартно жующего что-то человека — проголодался. Но у меня в голове не укладывалось, когда они успевали нагулять аппетит, ведь процесс еды у них происходил непрерывно.
Я же в дороге старалась как можно больше спать. Поезд — самое то место, чтобы впасть в летаргию, ведь от тебя ничего не зависит, хочешь, не хочешь привезут тебя в назначенное место в назначенный срок, а до этого все равно нигде тебе не появиться, никакими делами не заняться. Многие, конечно, приспособились путешествовать с ноутбуками, может быть, и я когда-нибудь начну брать с собой компьютер, но пока к этому не готова. Зачем? Ведь можно вполне легитимно побездельничать — поваляться, поспать.
Мой сон
И приснился мне сон, как обычно снится перед встречей с Анастасией,
что эта встреча уже состоялась. Сидим мы с ней в каком-то интересном месте, которое я бы определила как ледяной дом: стены из толстых кубиков льда, окошки — тоненькие прозрачные льдинки. Под нами белые кресла, похожие на небольшие сугробы. Несмотря на снежный антураж, в домике не холодно, а очень даже уютно и приятно. А Анастасия — как обычно, не в образе снежной королевы, а теплая, живая и любимая моя Анастасия.
— Я знаю, что тебя тревожит, — сказала она. — Люба. Ее странное фиксирование на проблемах веса. Не переживай.
— Я бы и рада не переживать, но, боюсь, у дочки какие-то очень серьезные расстройства, — ответила я. — Анорексию и булимию классифицируют как психические заболевания.
— Люба очень впечатлительна, и ты это знаешь. Она у тебя учится на психолога, пропускает через себя то, что кажется ей особенно актуальным. С ней-то все в порядке, она просто «вжилась в роль». Не в порядке с тысячами и тысячами людей, у которых пищевое поведение стало реальной проблемой.
— Ты думаешь, она как бы примерила на себя странности своих пациентов?
— Именно. У нее уже есть пациенты, пока заочные. Она консультирует их через Интернет. Обычно это молодые девушки, которые не дружат сами с собой. Им не нравится свое тело, они стараются изменить его, стремятся к идеалу. Средства массовой информации подсказывают им губительные ориентиры. В результате они срывают себе здоровье, многие погибают.
— А моя Люба, она заразилась от них стремлением обрести идеальные пропорции?
— Она ставит над собой жесткие эксперименты, чтобы точно знать, на собственном опыте, какие ощущения испытывают люди с пищевыми девиациями.
— Но это — не ее подлинная идеология?
— Нет. Люба станет отличным профессионалом, поможет многим и многим людям выбраться из тупика. В скором времени она поймет, что проблема шире, нежели ей представляется по результатам разговоров с теми, кого она консультирует. И ты ей поможешь все разложить по полочкам, а она поможет нам с тобой... в работе над новой книгой.
— О чем будет эта книга, Анастасия?
— О том, почему люди толстеют и как похудеть, не подвергая риску свое телесное и душевное здоровье.
— Ты расскажешь мне все, когда я приеду?
— Ты мне все расскажешь, когда приедешь, — улыбнулась Анастасия. — Смотри и слушай, что люди вокруг тебя делают и говорят, делай выводы, запоминай. Ты знаешь, что сказано: «Имеющий уши да слышит, имеющий глаза да видит». Не отмахивайся от той информации, которая сама идет тебе в руки, исследуй ее. Старайся понять, что происходит с людьми, что их заботит, почему они то толстеют, то худеют.
— Ты хочешь сказать, что мои попутчики посланы мне не просто так? Вместо того, чтобы спать, надо попытаться узнать у них, что заставляет их непрерывно есть?
— Случайных людей и ситуаций вообще не бывает, ты же знаешь. Нужно не лениться анализировать, что появление того или иного человека на твоем горизонте значит. И тогда тебе откроется очень многое и ты сможешь помогать людям. Помни об этом, Мария, и Любу этому научи. Потому что ей как никому потребуется эта мудрость — ей работать с людьми, постоянно разматывать их проблемы.
Очнувшись от сна про Анастасию, я отбросила свои эмоции и удивление по поводу обжорства попутчиков и решила у них разузнать, в чем причина того, что они все время едят. «Положу в копилочку, — подумала я. — Пригодится. Как Анастасия говорит, просто так никто и ничто не приходит в нашу жизнь. Все — зачем-то, для чего-то».
Улучив время, я взяла у Толи, Люды и Славика небольшие интервью.
Почему все время ест Толя
Толя (как, собственно, и все они) отрицает, что постоянно ест. Для него открытие, что можно как-то иначе выстраивать свои отношения с едой. У него точно так же ели в родительской семье, и родители родителей постоянно были озабочены вопросом раздобывания продуктов и приготовления еды.
— Нам-то сейчас хорошо, — вздохнул он. — А вот раньше было каково, когда ничего не достать было? Ладно в больших городах еще как-то жили, а в провинции? Вот я сам из Свердловска, сейчас он Екатеринбург. У меня там мама и сейчас живет. Так мы в детстве, представь, апельсинов не видели! А мама моя — та до шестнадцати лет не знала, что такое бананы! А в шестнадцать поехала к тетке в Москву, попробовала там банан, да не понравилось, потому что куснула его вместе со шкурой! Прикинь, а? А у нас сейчас такое раздолье! Мы каждые выходные всей семьей ходим в супермаркет, всего-всего наберем. Но приходится, конечно, подкупать по мелочи, соспсок там, сладкого, Славка у нас очень уважает это дело, фрукты.
На вопрос, когда ему особенно хочется есть, Толя ответил:
— Да ты понимаешь, работа у меня нервная, ответственная. Иной раз начальник такой нагоняй устроит, что мама не горюй. Ну, как говорится, плотный обед от десяти бед. Опять же, нам, мужикам (он подмигнул), надо потенцию поддерживать. А откуда взять силы, как не от еды? Опять же, если встретились хорошие люди, надо дела порешать — все под рюмочку да под курочку. Как еще-то?
Почему все время ест Люда
На мой вопрос о том, как Люда относится к своему лишнему весу, она только вздохнула:
— Разве тут, Маша, похудеешь с хозяйством со всем этим. Вот уж ясно, что никогда не стать мне как Клавка Шиффер. Да я, с другой стороны, и не стремлюсь. Видишь, какой у меня мужик? (Она с гордостью кивнула на Толю, хрустящего чипсами на верхней полке.) Ему и бабу надо под стать, крепкую, сильную.
— А что ты сказала про хозяйство? Почему с твоим хозяйством приходится постоянно есть?
— Ну, во-первых, я все пробую, когда готовлю. А тут, сама понимаешь, дело такое: пока приготовишь, всего гак напробуешься, что есть сядешь — считай, по второму разу пообедаешь.
— А нельзя не обедать второй раз?
— Ты что? Мы же семья, все вместе должны есть. Ну вот, а часто остается ни то ни се. Мужикам моим вроде мало, их этими поскребышами не покормишь, а посуду надо очистить. Я и подъедаю остатки.
— А выбросить?
— Ты что? Рука не поднимается, там же все хорошее.
— Кошкам отдать, собакам уличным?
— Ну нет, мы не такие богатые, чтобы бешеные деньги отдавать на прокорм кошкам и собакам. Знаешь, сколько еда стоит? Нет, хорошие продукты только люди должны есть. А у животных свой корм. Мы нашего Барсика кормим китикатом. А бездомные животные вообще — плохо. Их бы надо усыплять, они только всякую заразу разносят.
— Но кошки ловят крыс!
— А вот я думаю, если кошек не будет, то и крысы повыведутся. Они и существуют как корм для бездомных кошек.
Она помолчала, припоминая что-то, а потом радостно добавила:
— Вот еще что. Мы же часто на распродажах все покупаем, небогатые. Например, 3 по цене 2. И скапливается много продуктов, у которых подходит к концу срок годности. Ну, их тоже приходится побыстрее потреблять.
— А ты не пробовала не покупать?
— Так это же выгодно! Сама посуди: или две, или три банки тушенки взять, разница есть?
— Но если вам не нужно три банки, только две.
— Все съедим, — махнула она рукой.
Почему все время ест Славик
Славик о структуре своего питания отозвался так: он съедает все, что ему накладывает мама. Ему не всегда нравится то, что дают, но все же едят, чего выпендриваться. Есть можно — значит есть нужно, — так и папа всегда говорит.
Славик ест сладкое, чтобы себя побаловать, доставить себе удовольствие. Еще любит бананы и пирожки. Но это так, не считается. Потому что еда — это когда за столом, когда первое, второе, третье, салат на закуску или винегрет. А если на ходу что-то засунул в рот — не еда.
Славик ест орехи и семечки от нечего делать. Но разве это еда?
Славик часто пьет сладкую газировку (кока- и пепси-колу, швепс), потому что она вкусная. Чай Славик пьет только сладкий, с конфетой или сладким печеньем. Но это не еда.
БАЙКИ ДЕДА НИКОЛАИЧА
Со славным семейством мы доехали до Екатеринбурга, где меня ждала пересадка на поезд до Новосибирска, а моих попутчиков — Толина мама. Я стала невольной свидетельницей их встречи, что добавило мне пищи для раздумий об отношениях людей и пищи.
Итак, дорогих гостей встречала на заснеженном перроне Анна Тихоновна, шарообразная пожилая женщина, замотанная поверх мохнатой шубы мохнатым же платком. Она, изловчившись, подпрыгнула и чмокнула в щеку сына Толю, обнялась с невесткой Людой и прижала к себе внука Славочку.
— Оголодали небось дорогой? — были первые ее слова после радостных междометий по поводу встреч.
— Да не, мама, нормально, — солидно провещал Толя.
— Знаю я ваше нормально, — не унималась Анна Тихоновна. — Поезд же, все всухомятку, куски какие-то хватали, наверное. Ну ничего. Я к вашему приезду налепила пельмешек пять сотен, как придем домой, сразу и сварим.
— Баба Аня, а ты ничего нам на сейчас не принесла? — вкрадчиво спросил Славик. Людмила шикнула на него, но баба Аня уже вытаскивала из-за пазухи дымящийся на морозе узелок:
— Как не принесла, внучек? Вот я тут бе- ляшики пожарила, на груди держала, чтобы горяченькие были. Нате-ка, покушайте, а то пока до дома доберемся!
И все семейство с радостью зажевало на ходу бабы Анины беляшики.
* * *
Я же доехала до Новосибирска, оттуда — как водится, автобусом до Томска. И вот уже меня встретил на своем дворе Николаич. Он радостно приветствовал меня, я вручила ему нехитрые подарки, и стали мы пить чай.
— Рассказывай, Марья, за чем нынче экспедицию затеяла. Никак зайцев приехала по снегу погонять? Или, может, подледный лов тебя прельстил? Только зачем было так далеко ехать? Неужто у тебя в Ленобласти этого добра нет?
— Да ну, Николаич, — рассмеялась я. — Я, как водится, к Анастасии. Люба моя, дочка, начала чудить — то вес скинет, то наберет.
Как в голову девке вступило. Вот я приехала посоветоваться, что мне с ней делать.
—Да известно, что в таких случаях делают, крапивой по голому заду, чего еще? С жиру бесится она, вот и дуркует.
—Да нет у нее никакого особого жира! — выпалила я, и самой стало смешно от невольного каламбура. — Мне, дед Николаич, снилась нынче Анастасия и сказала, что все у Любки будет в порядке. Это она, в общем, как психолог на себя примеряет проблемы других людей.
— Так-так, — покачал головой Николаич. — А еще что тебе Анастасия сказала?
— Велела все замечать и запоминать, готовить к нашей встрече сводку выводов, почему люди толстеют. Говорит, надо помогать им перестать это делать — будем книжку писать, как вернуть себе нормальные пропорции, Люба нам поможет, сама виновница ситуации.
— А как им не толстеть, — философски вздохнул Николаич. — Ведь едят-то не потому что есть хочется, а потому что проблемы у людей: у кого психологические, у кого — в общении.
— Вы тоже так думаете? — обрадовалась я. — Расскажите, расскажите о своих наблюдениях!
— Нет у меня, Марья, никаких таких особых наблюдений, — с хитрецой усмехнулся он. — А расскажу я тебе несколько сказочек. Ты на ус мотай, как тебе Анастасия велела.
И рассказал мне сказки-притчи, сюжеты которых я схематически записала в тот же вечер, а сейчас постараюсь пересказать вам.
Про лису-обжорку
Жила-была мама-лиса, и родились у нее маленькие лисенята. У каждого малыша было какое-то свое пристрастие: кто играть любит, кто фантазировать, кто — мечтать, кто — хозяйством заниматься. А одна малышка уродилась такой, что единственным ее интересом была еда. С утра до ночи она искала еду и, когда находила что-то съедобное, тотчас съедала. Если ей удавалось найти сразу много еды, она не оставляла ее, испытав чувство насыщения, а ела и ела, до тех пор, пока не съедала все. По ночам она видела... тоже еду, горы еды, обладательницей которой становилась.
Выросли лисенята, стали молодыми лисами и начали жить самостоятельно. Вошла во взрослую жизнь и лиса-обжорка. Она себе выкопала отдельную нору и стала вести хозяйство. Собственно, хозяйства и не было никакого. Что бы ни находила лиса-обжорка, что ни раздобывала бы, все тут же съедала, не донося до дому. Домой же ходила только спать.
Но с каждым днем лаз в нору делался все более узким. Лиса-обжорка не могла взять в толк, почему так происходит, пока однажды, придя к маме-лисе повидаться, не услышала:
—Доченька, как же ты растолстела! Дело, конечно, твое, но такая полнота нам, лисам, только вредит. Мы должны быть подвижными, юркими. А при твоей нынешней комплекции это может быть... ээээээээээээ... затруднительно.
Лиса-обжорка немного огорчилась от этих слов, но вскоре они отодвинулись на второй план, поскольку она вновь, как, впрочем, и всегда, озаботилась поисками еды. И на этот раз ей повезло как никогда.
Не думала не гадала она обнаружить незапертый курятник со спящими курами! Дело было поздним вечером, вот они и устроились на шестке. Забралась лиса-обжорка в курятник, дверь изнутри колышком подперла, чтобы никто не убежал от нее, а после по очереди всех кур передушила. Они и кудахтнуть со сна не успевали, а она уже им головы сворачивала.
Порешив всех кур, стала лиса-обжорка их ощипывать да есть. Уже глаза у нее закатываются, брюхо стало как тяжелый шар, а она все ест — нельзя же оставлять добытую еду. Ела-ела, почитай, всю ночь. Только к утру управилась с нелегкой своей задачей — и, тяжело переваливаясь, поковыляла в лес. Но на беду почуяли ее собаки и погнались за ней.
Лиса-обжорка бежит, а погоня все ближе и ближе. Вот-вот собаки ее схватят! «Только бы до норы добраться! — думает она. — Там мое спасение!»
Вот и нора, собаки лают совсем рядом, но лаз уже перед лисьим носом. Полезла в него лиса-обжорка и... застряла. Ни вперед, ни назад сдвинуться не может. А собаки подскочили и схватили лису-обжорку за хвост. Тянут-потянут, вытянуть не могут. Наконец от их усилий хвост оторвался. А бедная об- жорка с оторванным хвостом так и осталась, как пробка, в лазе торчать — до тех пор, пока не похудела.
Говорят, придя в себя, она потом стала совсем другой лисой, но это уже и история другая.
Про жадину-хомяка
Жили-были хомяки. Было у них свое поселение. Как могли, помогали они друг другу, по очереди сидели с детьми-хомячатами, делились едой. Все так поступали, кроме одного хомяка. Был он диким жадиной: никогда никому ничего своего не давал, а еще и норовил у всех что-нибудь взять. Говорил: «Мне все надо, впрок, коплю себе жирок». И становился он все толще и толще. А защечные мешки у него были такие, что вообще ни в сказке сказать ни пером описать. Как будто он все время ходил надувшись. А на самом деле он не надувался, просто прятал себе за щеки все, что сразу съесть не мог, про запас.
И вот однажды напало на хомяцкое поселение страшное животное — кошка.
Похватали хомяки детишек и побежали кто куда. А жадина-хомяк сидит, свое добро сторожит. У него же не только за щеками склад припасов был, в норке он тоже имел солидные запасы. Ему кричат: «Бросай все и беги!» А он только головой мотает: не побег}7. Даже крикнуть ничего не может, потому что то, что у него за щеками не помещалось, он взял моду во рту держать. Почему? Да чтоб другим не досталось. Он ж
|
|
|
