Способность быть настоящим

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ОТ САМООЦЕНКИ ДО ЭГОИЗМА

 

Нерха — один из красивейших городов в мире, а Балкон Европы — мое самое любимое место из всех, где мне удалось побывать. Когда стоишь на этой смот­ровой площадке, кажется, будто плывешь по морю и одновременно находишься на твердой земле. С Бал­кона Европы всегда открывается вид на безоблачное небо, яркое солнце и синее море, а люди там непре­менно приветливы, почтительны и улыбчивы.

Каждое утро я совершаю утреннюю прогулку. Снача­ла захожу на несколько минут в церковь Сан-Сальвадор, потом огибаю здание и попадаю на Балкон Европы, где обязательно заглядываю в кафе, гнездящееся на утесе. Завтракая на террасе, я заказываю всегда одно и то же (тост с маслом и помидорами, двойной кофе с сахарином и газированную воду). Потом не спеша иду вдоль пляжа Бурриана. по улице Калье де лаКарабео, возвра­щаюсь на площадь Эрмита и направляюсь к пляжу Торесильяс (разумеется, проходя мимо корабля Чанкете, где снимались сцены из сериала «Синее лето»).

Вот именно здесь рядом со мной и появляешься ты, мой воображаемый читатель. Мы сидим и болтаем, делимся впечатлениями и обмениваемся идеями. Эта фантазия появилась у меня неспроста.

Несколько лет назад, когда я окончательно решил, что в Испании буду жить именно в Нерхе. я часами задерживался на Балконе, глядя на море. Однажды ве­чером я заметил молодую женщину. Увидев меня, она удивилась, а потом подошла и спросила: «Букай?. Вы Хорхе Букай? Тот самый писатель?..» Впервые за преде­лами Аргентины меня узнали на улице.

После того как эта женщина наговорила мне лест­ных слов, а я поблагодарил ее, она попросила раз­решения задать мне вопрос. Она кое-что не поняла в одной из моих уже опубликованных книг. Разумеет­ся, я согласился, и следующие два часа мы разговари­вали обо всем, что волновало меня, а также о ее жиз­ни, семье, беременности (она была на шестом месяце), о ее работе. Всегда сложно объяснить человеку что-то важное для тебя, когда ты предполагаешь, будто он ни­чего подобного не переживал. Но оказалось, нас инте­ресуют одни и те же вещи.

Эта женщина, с которой я до сих пор время от вре­мени встречаюсь, стала олицетворением всех моих читателей. Благодаря ей, я научился представлять их, вести с ними диалог.

Вопросы, которые появятся на последующих стра­ницах, я воспринимаю именно как вопросы моего чи­тателя, а значит, и твои вопросы.

- Я была на нескольких твоих конференциях, прочла почти все твои книги. То, что ты говоришь, понятно, и я по большей части с тобой согласна, но, мне кажется, иногда это сложно и применимо не для всех.

- Мне приятно слышать, что это сложно.

- Почему?

- Называя что-то опасным, ты тем самым при­знаешь, чпо это возможно, а это шаг вперед. Сколь­ко я слышал гневных комментариев по поводу своих идей! Меня часто укоряют, будто они невыполнимы... А ты говоришь «сложно»… Меня это радует! После все­го негативизма услышать, что это всего лишь сложно... Возможно, легче было бы идти уже проторенной тро­пой, никогда ничего не оспаривая, но я тебя уверяю, эго мешало бы твоему росту.

Если задуматься о том, как развивалось человече­ство, можно заметить, что всегда происходило одно и то же. Я продемонстрирую это на примере.

Посмотри на этот рисунок.

 

Сколько тут квадратов?

- Шестнадцать.

- Я запишу твой ответ радом с решеткой. Взгляни на нее еще разок и опять скажи мне: сколько тут квад­ратов?

- Шестнадцать… ой… Нет, погоди, не шестнад­цать, если вместе с большим…

- Под 16 я запишу 17. Это все?

- Ну теперь мне кажется, что тут больше, чем семнадцать; думаю, двадцать один.

- Отлично, напишу 21 под...

- Нет, нет, их двадцать два, я центральный не заметила.

- Окончательный вариант какой? Сначала тебе ка­залось, что квадратов шестнадцать. Потом оказалось, что их больше шестнадцати... Сколько квадратов ты видишь сейчас?

- Ну-ка... Двадцать два… и четыре по бокам…двадцать шесть. Я думаю, что их двадцать шесть.

- Я запишу 26 и спрошу еще раз: сколько тут нари­совано квадратов?

- М-м-м... Похоже, я ошиблась, их тридцать, есть же еще квадраты побольше…

- Тридцать. Записываю. Сколько тут квадратов?

- Ну я уже и не знаю… Как ни посмотрю, появляют­ся новые… Я запуталась… Дай посчитаю… Тридцать два?

- Когда-то давно я понял, что многого не знаю, а ни медицина, ни психология не позволят мне вос­полнить эти пробелы в образовании. Я решил изучить философию и антропологию, но самостоятельно мне справиться с этой задачей было трудно. Тогда коллеги и друзья помогли мне стать слушателем курса фило­софии в университете Сальвадора. На первом заня­тии преподаватель нарисовал такой вот квадрат и за­дал тот же вопрос, который я только что задал тебе. И почти до конца занятия все происходило так же, как и сейчас, с разницей лишь в результате — наша группа насчитала 240 квадратов.

Когда преподаватель записал все числа, которые мы назвали, он положил мел и сказал: «На этом примере легко показать процесс эволюции человеческого созна­ния».

Когда кто-то изобретает или придумывает что- либо новое — не важно, что именно, — он показывает результат и спрашивает, что видят остальные. Люди пытаются найти ответ. Часто бывает, что человек получает ответ, который кажется ему точным, но все равно не прекращает задавать вопрос. Я продолжал спрашивать, сколько тут квадратов, хотя ответ «шест­надцать» совершенно верный. Это первое правило развития человечества. Оно движется вперед, но это происходит не только за счет вопросов и ответов, а главным образом потому, что процесс повторяется до изнеможения.

Через некоторое время один или несколько чело­век замечают нечто такое, чего раньше никто не видел, и кто-нибудь отваживается сказать это. Он рискует ошибиться, выставить себя дураком, стать объектом насмешек, но все равно говорит, что квадратов семнад­цать. И это дает толчок новым открытиям. Остальные тоже вдруг осознают, как много они раньше не видели. В нашем примере люди замечают, что есть спрятанные квадраты разных размеров, и начинают открывать их.

Один большой квадрат4x4, четыре квадрата 2x2 (по одному в каждом углу), еще один квадрат 2x2 в центре большого квадрата, четыре квадрата 2x2 в середине каждой стороны большого квадрата и че­тыре квадрата 3х3 в каждом углу. Если к вновь най­денным квадратам мы прибавим первые шестнадцать, то получим правильный ответ, тридцать. Пока это все, что я вижу. Увидеть то, чего не видят другие, и риск­нуть высказать свою точку зрения — это второе прави­ло развития человечества.

- Но ты продолжал спрашивать и после того, как я сказала: «Тридцать». Ты сжульничал…

- Да нет. Это подтверждение первого правила (продолжать задавать вопрос после каждого ответа), а также попытка помочь тебе увидеть третье. Человечество движется вперед не только из-за того, что люди находят все существующие ответы, но еще и пото­му, что кто-то говорит, будто видит то, чего на самом деле нет. Третье правило заключается в умении заново взглянуть на то, что мы уже хорошо знаем, усомниться в этом и перестать считать собственные ответы окон­чательными и неоспоримыми.

То есть каждый раз, когда кто-то подвергает сомне­нию устоявшиеся результаты, остальные решаются про­должить поиск, и в ходе его они могут заметить нечто большее. Именно так развивается человечество, и, дабы оно продолжало двигаться вперед, нужно, чтобы кто-то продолжал задавать вопросы, кто-то раскрывал потаен­ное, а кто-то видел то, чего не существует на самом деле.

- Но мне хотелось бы, чтобы и в других вопро­сах ты показал мне первые «шестнадцать квадра­тов» и помог найти остальные.

- Я могу попробовать, если пообещаешь не забы­вать, что ты можешь заметить то, чего не увижу я, и помнить: иногда я всецело уверен в том, чего на самом деле не существует. Если ты будешь подвергать сомнению все мои слова, я согласен искать с тобой «квадраты».

- Договорились. Начнем прямо сейчас?

- Давай начнем прямо сейчас.

- Кругом все твердят о самооценке. Для некото­рых это очень важная вещь, для других — глупость, выдуманная психологами, дабы оправдать свое существование. Что ты об этом скажешь?

- Самооценка — ценная и неотъемлемая часть ду­шевного здоровья… Для меня это «шестнадцать квадра­тов». Остальные отыщи сама. Что такое самооценка для тебя? Что означает это слово? Этот термин исполь­зуется часто, но его значение абстрактно.

- Я бы сказала, что это любовь к самому себе.

- А еще?

- Бережное отношение к себе.

- Что-нибудь еще?

- То, как человек видит себя.

- Прошу, продолжай.

- Принимает себя. Самооценка заставляет че­ловека уважать себя.

- Это все?

- Она определяет выбор.

- И…

- Помогает превозмочь самого себя.

- Отлично! «Превозмочь себя» — хорошо сказано.

- Наверное, умение прощать себя тоже сюда входит… И забота о собственном росте.

- Похоже, в определении чего-то еще нехватает.

- Быть смелым, осуществлять свои желания.

- Еще что-то?

- По-моему, пока не упоминалось признание собственных способностей.

- Отлично, если, по-твоему, это все, то теперь моя очередь.Хотя мы, разумеется, уже недалеки от истины. Этимологически это слово означает оценивать само­го себя, поэтому встает еще один вопрос — что значит оценивать?

- Ценить себя… хорошо относиться…

- Может быть. По сути, в повседневной жизни мы говорим, будто относимся к чему-то хорошо, когда не отваживаемся сказать, как мы это что-то любим. Давай отбросимэто повседневное выражение и перейдем к другому слову,которое ты назвала: «ценить». Це­нить — то есть знать ценность, давать чему-то оценку, оценивать. Действительное значение слова внашемслучае не так важно; нам сейчас важно отметить, что данный термин применяется по отношению к чему- то, имеющему ценность. Объект, получивший высокую оценку, — это ценный и желанный объект. Следова­тельно, по крайней мере в данном контексте, оцени­вать — значит ценить, а самооценка...

- …Оценка самого себя.

- Молодец. Таким образом, самооценка — это уме­ние хорошо оценивать самого себя и находить в себе ценные качества. То есть способность оценивать себя адекватно. Я уточняю — адекватно... Так как не хочу, чтобы кто-нибудь подумал, будто выдумывать о себе то, чего нет на самом деле, — это признак хорошей са­мооценки. Например, если я начну думать, будто я вы­сокий голубоглазый блондин, так как предпочел бы быть именно таким, хотя на самом деле я выгляжу по- другому, это станет отрицанием реальности или по­просту бредом, в крайнем случае попыткой выдать же­лаемое за действительное, но вовсе не самооценкой.

Каждый день я встречаю людей, уверяющих дураков в том, что те гении, считая, будто так они повышают их самооценку. Хота на самом деле это просто грубое лицемерие, если, конечно, вовсе не злобное издеватель­ство.

Дурак с высокой самооценкой ничего не отрица­ет: «Да, в каких-то отношениях я немного глуповат, и что?», «Разве все должны быть умными?», «Кто-то и глупым проживет», «Может быть, дураки вообще не имеют права на существование?», «Я многое делаю не хуже других, а кое-что и получше многих».

Предположим, я дурак. (Ты, наверное, думаешь, что туг и представлять ничего не нужно?) Я спрашиваю себя: ну и что, если я дурак? Даже более того, я не совру и не преувеличу, если скажу, что в некоторых аспектах своей жизни я действительно полный дебил, как гово­рят в моих краях. Дуракдураком. Даже если так, в чем тут проблема? Почему мне все время надо нести ответственность, проявлять способности и быть продуктив­ным? Почему мои ответы непременно должны оказы­ваться самыми правильными и адекватными, почему я всегда должен делать то, что должен? Нет, в некото­рых аспектах я первостепенный дебил! Признаться, я давно перестал мучиться от осознания этого факта. Это значит, самооценка у меня на месте, то есть я имею представление о том, что у меня есть определенные способности, и знаю, что каких-то способностей мне недостает, и не стыжусь этого. У меня есть некие про­белы, в чем-то я беспомощен, к чему-то неспособен. Как я, так и другие. Так как, нравится нам это или нет, в каком-то отношении мы все неспособны к чему-то и все беспомощны.

- На самом деле я хорошо понимаю слова по поводу беспомощности и признаю это, но насчет «неспособностей» не согласна. Я же могу научиться делать то, чего не могла раньше…

- Да, можешь, но не всегда. Развитие возможно, ког­да стремление учиться вызвано твоим собственным желанием; движение вперед вряд ли будет успешным, если ты учишься по чужой указке. Зачем мне учиться тому, чему я не хочу? Или за что не получу похвалы или награды? Разве я должен заставлять себя учиться резьбе по дереву, если кто-нибудь из моего окружения злится из-за того, что я не умею этого делать? Я не желаю и не считаю целесообразным выполнять какие-то вещи только ради ублажения других. Но есть одна опасность. Нужно быть осторожным — ведь «неспособностями» можно оправдывать свою лень или использовать их как предлог, заставляя других делать то, что не хочешь сам. Например, я не имею права заявлять, будто не способен гладить одежду, приводить в порядок свою комнату.

- Но человек должен учиться Я, допустим, чув­ствую себя лучше, когда узнаю что-нибудь новое.

- Это замечательно. Но есть опасность: человеку может показаться, что он сделается лучше, если будет стремиться походить на того, кого в нем хотели бы ви­деть окружающие.

Проблема низкой самооценки становится оче­видной, если рассмотреть ее с этого угла… Низкая са­мооценка — это когда человек оценивает себя только с точки зрения других людей.

Повторю, если вдруг непонятно. Являясь взрослым человеком (сказанное не касается детей и подрост­ков), я должен восполнить свои способности, но толь­ко когда это вызвано моим желанием чего-то добить­ся, а не стремлением удовлетворить других.

Да, действительно, всем хочется продолжать расти, узнавать новое, но не стоит забывать, что здесь часто кроется ловушка. По сути, мы попадаем в замкнутый круг, начинающийся словами: «Я должен быть...»

Позволь мне нарисовать схему. Всякий человек до­стигает зрелости, имея перед собой образ Себя Иде­ального.

Я Идеальный

Я вижу Идеального Хорхе скрупулезным, аккурат­ным, умным, худым. Твой образ Тебя Идеальной скорее всего складывался из того, чего от тебя требовали ро­дители, учителя или религия. В итоге Я Идеальный — это возвеличенный образ Я. Я, которое уже нельзя улучшить.

Но я также знаю, что существует еще и Я Реаль­ный, настоящий Хорхе, видимый и ощутимый, ко­торый вовсе не таков, каким я должен быть по моему мнению, но такой, какой я есть на самом деле. Разница между этими двумя сущностями порождает конфликт. Мне неприятно осознавать разницу, которую я обна­ружу, если отниму Я Реального от Я Идеального. Осоз­нание разницы, большой или маленькой, всегда по­рождает во мне одно и то же:

решение измениться.

Мы можем составить следующий график.

 

В этом решении меня поддерживают мои требова­ния к себе, которые постоянно напоминают мне. «То, на что затрачены усилия, имеет ценность». И, следова­тельно, я делаю все для того, чтобы измениться и по­степенно превратиться в того, кем я должен быть.

 

Рано или поздно я понимаю: сколько ни старайся, я не смогу стать Идеальным Хорхе. Я осознаю, что не су­мею сделаться таким, каким меня учили быть или каким я должен быть по чьему-либо мнению. И тогда мои на­дежды рушатся. Я чувствую себя неудачником.

Дальнейшие результаты предсказуемы; завышенные требования к себе, плюс тщетные усилия, плюс посто­янные переживания по поводу разбившихся надежд приводят к тому, что мое желание, силы и готовность изменяться истощаются. Вся гамма неприятных ощу­щений, которая часто ассоциируется с депрессивным состоянием, проявляется в результате резного сниже­ния самооценки.

Как и следует ожидать, снижение самооценки при­водит к ухудшению моего мнения о самом себе. Та­ким образом, разница между тем, какой я есть и каким я должен быть, увеличивается…

Как видно из схемы, чем больше расстояние меж­ду тем местом, где я нахожусь (или по крайней мере предполагаю, что нахожусь), и тем местом, где я дол­жен находиться (или считаю, что должен находиться), тем большую разницу я осознаю. Следовательно, тем хуже моя самооценка, сильнее самокритика, напряже­ние и разочарование.

Это порочный круг, тупик. Я бы назвал его невроти­ческим механизмом.

- Выхода из этого тупика нет?

- Успокойся. Когда ученые не знают, что делать, непременно появляется какой-нибудь поэт или артист и указывает им путь. В Аргентине есть юморист, ко­торого я считаю истинным поэтом. Свои карикатуры он подписывает псевдонимом Ландру. Раньше, до пе­риода военной диктатуры, в Буэнос-Айресе выпуска­лась газета под названием «ТиаВисента». На первой странице в качестве эпиграфа постоянно печаталась какая-нибудь остроумная ремарка. Все они били ге­ниальны. Одна из этих фраз, принадлежавшая Ландру, может послужить ответом на твой вопрос:

«Если ты попал в тупик — не будь идиотом, выйди там, где вошел».

- Здорово.

- Вот, мне удалось тебя рассмешить... Итак, если мы считаем, что ситуация тупиковая, надо понять, как мы сюда попали.

- Первым пунктом было Я Идеальный.

- Я Идеальный. Точно. А что такое Я Идеальный?

- Мое представление о том, какой я должна быть, либо результат моего воспитания, либо то, какой меня желает видеть общество…Мы затра­гивали разные аспекты…

- Хорошо! Все верно. Таким образом, если я хочу выйти из тупика, — а когда я осознаю, что оказался в порочном круге, скорее всего, мне захочется из него выбраться, — первым делом мне нужно избавиться от Я Идеального.

- Если я откажусь от мыслей, что должна представлять собой нечто определенное, останусь только Я Реальная.

- Точно. И если тебе не с чем будет себя сравнивать, не будет ощущения мнимой разницы, не будет поводов чего-то от себя требовать или критиковать. Тебе не придется напрягаться, чтобы стать тем, кем ты не являешься, и не возникнет депрессии из-за того, что это не выходит. Когда мы прекращаем му­чить себя, наша самооценка растет. Самокритика снижается, человек становится доволен собой, вместо напряжения проявляется естественное желание делать свое дело все лучше и лучше. Разумеется, все это повышает мнение о самом себе, следовательно, я оказываюсь в более благоприятной атмосфере, и на поверхность выходит самое светлое из моих внут­ренних Я. Самый умный, самый трудолюбивый, са­мый правильный Хорхе, неотрывно следующий со Мной Реальным по пути личностного роста, благо­даря кому я сделаюсь самым лучшим Хорхе, которым только могу стать, пусть и не таким, каким меня хотят видеть остальные.

- А что же делать с людьми, которые постоян­но твердят нам о том, какими мы должны быть?

- Вопрос не в том, что делать с этими людьми, а в том, что делать с собой с учетом собственных желаний.

-Это понятно, но мнение окружающих меня тоже волнует…

- Ну а чем оно тебе мешает? В конце концов, у дру­гих людей тоже есть полное право быть теми, кто они есть: важными, авторитетными, назойливыми перфек­ционистами или даже параноиками. И у тебя, разуме­ется, есть право слушать их, терпеть, игнорировать или расставаться с ними.

- Но как поступать, если я устанавливаю опре­деленные ограничения, а человек этого не понима­ет?

- Я думаю, надо установить их заново.

- А если и это не помогает?

- Попробуй объяснить как-то по-другому или по­проси кого-нибудь помочь тебе донести до назойли­вого человека твои пожелания.

- Но ты должен признать: бывают ситуации, когда твои ограничения всё равно не воспринима­ют.

- Если человек продолжает нарушать твои границы даже после того, как ты все четко проговоришь, объяс­нишь, подождешь и исчерпаешь все варианты помощи извне, тебе остается лишь сделать ему символический подарок пачку «Стиморола». Тогда он точно поймет.

- Что поймет?

- Что он слишком назойлив.

- Но я сама не понимаю, при чем тут « Стимо­рол».

- Интересно, удастся ли мне тебя рассмешить, какая-то ты слишком серьезная. Это старая шутка, я всегда прибегаю к ней, когда мне задают подобные вопросы. Если после того, как я установил ограниче­ния, повторил их тысячу раз и даже попросил кого-то объяснить тебе все за меня, ты так ничего и не поняла, тогда я даю тебе предупреждение в виде пачки «Стимо­рола»: тебе лучше жевать, чем говорить!

- Как здорово! Да, я знаю людей, которым жвачкане повредит.

- Вернемся к самооценке. Мы выяснили, что оценка не столько определение того, кем человек должен или не должен являться по собственному мнению, сколько признание его ценности. И эта ценность имеет слабое отношение к моим знаниям, умениям и способностям, она не зависит от того, чего ждет от меня супруга, чего от меня требуют друзья или общество, в котором я живу.

Итак. Для кого мы должны представлять ценность? Только для себя самих? А помимо этого имеем ли мы, среднестатистические жители планеты, существую­щие среди миллионов таких же людей, какую-нибудь ценность?

Хочу напомнить слова матери Терезы из Калькутты, крайне уместные в данной ситуации. На упрек: «Мать Тереза, в мире царит ужасающая нищета. С учетом числа людей, нуждающихся в помощи, то, чем ты занима­ешься, бессмысленно. Твои действия ничего не изме­нят», — она ответила: «Верно: то, что я делаю, — это лишь капля в океане, но если бы я не занималась этим, в океане одной капли не хватало бы».

Действительно, ценность каждого человека для мира, в котором мы живем, сравнима лишь с капель­кой в океане. Но эта капля необходима для того, что­бы океан был полон. Любой человек рано или поздно должен осознать свою ценность. А для этого ему при­дется кое-что сделать.

Начинать оценивать себя следует с качества, кото­рым мы обладаем исключительно потому, что являем­ся самими собой. Ценить себя только за свое существо­вание можно лишь в одном случае — если оставаться настоящим в любое время и в любой ситуации.

Способность быть настоящим тесно связана с уме­нием принимать себя, то есть с умением личности от­казаться от борьбы с собой в стремлении измениться в угоду другим людям. Как известно всем психологам, умение принимать себя необходимо для психического здоровья человека. Являться тем, кем себя хочешь видеть ты, а не окружающие, — это оптимальный способ бытия.

Еще раз напоминаю: обо всем изложенном выше надо забыть, когда речь идет о воспитании детей. Про­цесс воспитания другого человека занимает продол­жительное время; мы, по сути, показываем ему путь. Мы объясняем ребенку, как следует поступать, а как не следует, расставляя на его пути многочисленные ука­затели. Понятно, что воспитывать ребенка, не ставя перед ним целей, не бросая вызов, не требуя от него усилий, очень сложно. Но, наверное, это возможно, если делать это не спеша.

Надо признать, что воспитание недемократично, но ничего страшного в этом нет. Опасность вдругом: в ходе воспитания человек получает определенную установку, ему внушают, будто стать значимым можно, лишь представляя из себя что-то. Вот эту идею и надо искоренять. Чтобы являться действительно ценным человеком, надо быть только тем, кто ты есть, и боль­ше никем.

- Это ценность изменения. Или, как ты гово­ришь, роста. Не надо становиться лучше. Нужно просто проявлять лучшее в себе, как ты только что сказал.

- Если изменения неизбежны, они пройдут успеш­но, лишь когда мы принимаем себя настоящего. На­пример, я не похудею, пока не признаю, что я тол­стый, пока не прекращу бороться со своим телом, так как процесс похудения требует бережного и нежного к нему отношения. Хотя это не означает, что только одного такого признания будет достаточно.

Как я уже говорил ранее, если человек собирает­ся работать над собой, ему надо начинать с решения стать лучше, но ни в коем случае не следует заставлять себя меняться, думая, будто сейчас он ничего не стоит.

- То есть ты хочешь сказать, даже не нужно заставлять себя становиться лучше?

- Да.

- Ты сошел с ума…

- Да. Но я не уверен, что именно это подтверждает мое «безумие». У меня что-то щелкает в голове, когда я слышу фразы, начинающиеся с «я должен»: «должен научиться», «должен навестить мать», «должен сходить поужинать с кем-то»... Эти слова фальшивы... Я еще раз повторяю: я ничего не «должен». Когда речь идет о моем желании, моей выгоде или прихоти, тогда да, я это сделаю, но именно потому, что это я так решил. Я, несомненно, хочу сделаться лучше, но не из-за того, что сейчас ощущаю себя никуда не годным. Нет, просто при этом я чувствую себя лучше, а это не отменяет того, что как личность я могу вырасти еще. Постоян­но становиться лучше — значит ощущать себя хо­рошо не только в будущем, но и сейчас, а не придер­живаться тактики «Сегодня я плохой, а завтра стану хорошим». Правильный личностный рост никогда не начинается с самокритики и недооценки самого себя. Ведь только приняв себя, я стану настоящим, а значит, полностью свободным.

- Мне интересно, существует ли такая абсо­лютная свобода?

- Хорошо, что ты задала этот вопрос, поскольку тема свободы приводит нас ко второму компоненту, составляющему самооценку, независимости. О ее значении можно рассуждать целый день. Независи­мость, о которой мы говорим, имеет отношение не столько к свободе действий, сколько к выбору правил и норм, определяющих наши решения. Независимые, свободные люди сами для себя решают, что хорошо, а что плохо, но не бессистемно, а оценивая действия и их последствия по собственной шкале ценностей.

- Это напомнило мне одну подругу. Рассказы­вая мне о своих делах, она непременно задает во­прос: «Я поступила так-то — хорошо это или пло­хо?» Или еще хуже: «Я хочу поступить так-то. Что скажешь?» Думаю, она ждет советов не только от меня. Наверняка она, даже бывая на рынке, рассказывает всем о семейных неурядицах и спрашивает, стоит ли ей расстаться с мужем или нет.

- Да уж, представляю себе, возвращается она домой и подсчитывает результаты опроса: «Двадцать восемь человек сказали “да", двенадцать — “нет", значит, разве­дусь». Потешно! Действительно, независимость — это всё с точностью наоборот. Независимый человек сам принимает решения в соответствии с собствен­ными моралью и принципами. И, подчеркну еще раз, речь идет только о взрослых людях.

- Что тому нас дальше?

- Ограничение. В этом слове соединяются два значения: граница, определяющая твое личное про­странство, и вытекающее из первого значения по­нятие соседства. Таким образом, в этом компоненте самооценки совмещаются желание определить соб­ственное место и готовность установить отношения с другими. Возможно, границы необходимы для того, чтобы почувствовать себя ценным человеком. Я дол­жен установить границы своего личного пространства и защищать их — реально существующие (свою ком­нату, ящик стола, свой кошелек) и виртуальные (эмо­ции, идеологию, историю) места, принадлежащие мне. Это мое пространство, и я готов его разделить только с кем хочу и когда хочу. Другой человек может пред­принимать что угодно по поводу моих решений: вы­сказывать свое мнение, задавать вопросы, оспаривать и даже действовать вопреки моей воле. Мое же дело — дать человеку понять, что в мое личное пространство можно проникать, только когда я разрешу, до того предела, какой я установил и который допускаю, потому что это — мое пространство.

- Мне кажется, это применимо для чужих лю­дей, но не для тех, кого мы любим.

- Я могу понять, почему ты так говоришь, но не со­гласен. Умение устанавливать границы особенно важно в общении именно с теми людьми, которых люди даже и не думают вторгаться в мое личное пространство. А близкие часто посягают на мою личную свободу, зачастую даже не отдавая себе в этом отчета. Как я уже писал в «Письмах Клаудии», границы разделя­ют, но в то же время именно они нас связывают.

- Не понимаю. Значит, если мой друг, который чистосердечно хочет помочь, дает мне ненужный совет, то я должна рявкнуть на него: «Не лезь не в свое дело, твоего мнения никто не спрашивал»?

- Чтобы обозначить свои личные границы, нет аб­солютно никакой необходимости проявлять агрессию. Не надо ни кричать, ни выходить из себя. Более того, можно сказать все очень деликатно, даже вежливо: «Спасибо, я очень ценю твои намерения и благодар­на тебе за все, но, честно говоря, сейчас мне этот во­прос обсуждать не хочется». С другой стороны, в твоих словах легко уловить следующую мысль: если кем-то движут добрые побуждения, то для него жизнь другого человека может быть проходным двором. Я так не счи­таю. В любом случае, мнение, высказанное с уважени­ем к твоей позиции, не считается особым вторжением.

Некоторые люди просто не умеют устанавливать границы деликатно. Они терпят чужое вторжение, терпят, терпят... Когда терпение кончается, они злятся, взрываются и пробуют разорвать отношения. Они просто не верят, что имеют право самостоятельно очертить личное пространство, и пытаются, повышая голос, скрыть от себя и других свою неуверенность.

Как видишь, все это в первую очередь связано с са­моуважением и лишь потом — со способностью вну­шать уважение окружающим, особенно тем, кто нас сильно любит. Обоюдное уважение личного про­странства друг друга — это уже почти любовь.

- Ясно. Двигаемся дальше.

- Как правило, из-за следующего компонента воз­никает довольно много конфликтов — многие часто замечают в нем отрицательный оттенок. Тем не менее, в хорошем смысле это очень сильное свойство. Я го­ворю о гордости. Чтобы поддерживать самооценку, необходимо гордиться и быть по-настоящему доволь­ным собой... Правильная самооценка подразумевает способность не только принять все свои достоинства и недостатки, но и гордиться их сочетанием в себе.

Я повторяю, недостаточно думать, что в тебе про­сто не все хорошо, необходимо гордиться собой в це­лом, без исключений. Это сочетание достоинств и не­достатков и образует мою личность, я горжусь этим и продолжаю работать над собой.

- И последнее...

- Это способность Принимать. Неотъемлемая часть самооценки — это умение существовать, при­нимая все полезное, что дарует нам жизнь. Человек с нормальной самооценкой считает себя достойным всего хорошего, происходящего с ним. Он охотно по­лучает подарки, похвалу, ласку, внимание и, что самое главное, признание окружающих его людей.

Есть одна старинная английская легенда.

Когда-то давно некий король захотел оставить свой след в истории. Он собрал во дворце множество великих мудрецов со всего света и попросил их написать книгу о том, что они считают наиболее важным в жизни. Эту кни­гу король намеревался оставить потомкам в память о себе.

Мудрецы неустанно работали над книгой много меся­цев. Наконец они вручили королю плод своих трудов — 140 томов по 500 страниц в каждом, в которых было опи­сано все, что, по мнению мудрецов, человек должен знать об этом мире.

Король сказал:

Нет-нет. Разумеется, вы проделали серьезную ра­боту, но книга слишком велика. Никто не прочтет ее целиком. Ее надо сократить. Оставьте только самое основное.

Мудрецы еще год работали над книгой, после чего преподнесли королю единственный том, все страницы ко­торого были исписаны мелкими непонятными буквами.

Нет, — снова сказал король, — знание должно быть доступно всем людям, а не только посвященным.

Следующего варианта книги королю пришлось ждать еще два года. Наконец мудрецы вновь пришли к нему.

Вот, — произнес самый старый ученый, — кратчай­шее изложение всего, что человек должен знать о мире.

И он подал королю единственный листок бумаги, на котором была написана всего одна фраза:

«Бесплатной пищи не бывает».

Я о том, что ничего даром не достается. Более того, платить почти всегда приходится вперед. Если у тебя хорошая самооценка, ты можешь воспринимать в ка­честве пищи все, что предлагает тебе мир, так как зна­ешь: все принадлежит тебе, ведь ты заработал это, ино­гда даже не подозревая как.

Итак, иметь нормальную самооценку — значит быть настоящим, оставаться независимым, уметь определять свои границы, гордиться собой и, наконец, открыто принимать от мира то, что ты заслужил.

Способность быть настоящим

Независимость

Умение ограничивать

Гордость

Способность принимать

 

У меня ощущение, что еще не все, так?

- Да. Я думаю, самооценка формируется, пока человек маленький, а как ты сказал, ребенок зави­сит от других и очень восприимчив к внушению…

- Все обстоит именно так. Наша самооценка фор­мируется на основе отношений с другими людьми, на­чиная с родителей. И поэтому самый надежный способ приобрести здравую самооценку — родиться в «пра­вильной» семье. К сожалению, это вопрос удачи. Пред­ставь себе, некоторые считают, что человек выбирает себе будущих родителей еще в предыдущей жизни. Но я в это не верю. Родители, которые нам достаются, — образованные, невежественные, поглупее, поумнее, по­лучше, похуже — это жребий, и нам предстоит с этим жить. Разумеется, в любой семье можно что-нибудь узнать, хотя бы то, что не надо делать. Как я всегда го­ворю своему сыну: «Тебе многому предстоит научиться, в том числе и у меня. Например, если что-то во мне тебе не нравится, ты можешь проследить, как бы этот же не­достаток не появился у тебя». Это тоже часть обучения.

Как я уже отмечал, если родители относились ко мне с должным вниманием, предоставляли определенную независимость и уважали мое личное пространство, если они гордились мной и сумели уверить, что я за­служиваю их любви, если я не ощущаю вину, получая что-либо в дар, тогда я достаточно легко почувствую себя ценным человеком. Главным образом мы учимся ценить себя в отчем доме. Но не только. В любом слу­чае повышение самооценки зависит только от нас.

- Но ведь наступает возраст, когда, наверное, уже нельзя измениться…

- В возрасте нельзя переменить лишь некоторые вещи. По моему мнению, к началу взрослой жизни личность человека восновном сформирована, но небольшие изменения возможны. Хотя, вероятно, ты раз­говариваешь с психотерапевтом, который не прав...

- Нет, не в этом дело. Мне порой кажется, что счастливой я себя чувствую, лишь меняясь…

- Это отдельный вопрос. Повторяю, я считаю, что наступает момент, когда личность кристаллизуется...

- Когда же это случается? Хотя бы приблизи­тельно?

- В нашей западной культуре, в условиях мирной городской жизни, это происходит примерно в двад­цать пять — двадцать шесть лет. Что потом? Получается, если я лентяй, то так и останусь им до конца жизни? Да нет, ведь леность не является частью моей натуры, она всего лишь один из способов проявить себя, а такие способы — любой из них — могут преобразовываться бесконечно. Ведь они в конечном итоге всего лишь привычки, продукт воспитания, и их возможно изме­нить, приобретя другие, более здравые навыки. С воз­растом, несомненно, это сделать все труднее и труднее. В качестве доказательства выполним простое упражне­ние, которое займет всего секунд тридцать.

- Давай. Что надо делать?

- Сцепи, пожалуйста, пальцы рук. Обрати внима­ние, что большой палец одной руки находится по­верх большого пальца другой. У некоторых — пра­вый, у других — левый. Смотри — у тебя вверху левый, а у меня правый. Видишь?

- Да.

- Отлично. Теперь отпусти руки. Как только я до­считаю до трех, снова быстро сцепи пальцы, только наоборот, чтобы наверху оказался

12Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: