Уровневая структура живого и биополитика

Лекция 4

Биоцентризм

Натурализм утверждает родство человека со всем остальным биосом. Некоторые из биополитиков делают ещё один логический шаг и заявляют о необходимости и пересмотра нашей научной и культурной парадигмы с господствующим до сих пор убеждением в верховном положении человека на планете (парадигма антропоцентризма). В философском и практическом плане следует обратить больше внимания на всё многообразие биоса. Почему, например, нормы этики распространяются только на взаимоотношения людей между собой – необходимо распространить эти нормы на все живые организмы. Это будет биоцентрическая этика. Вместо «биоцентрической этики» многие авторы употребляют понятие «биоэтика» в широком её толковании.

Cтавится вопрос, почему только вид Homo sapiens наделён юридически закреплёнными правами. Б.И.О. выступила с предложением о законодательном оформлении прав всего живого, включая права животных, растений и даже микроорганизмов. Причём, права самого человека «приобретают новое значение, если рассматриваются в рамках проблематики биоокружения». Человек имеет права не в силу своей исключительности (как носитель разума, бессмертной души, партбилета), а, наоборот, в силу своей принадлежности к биосу. Поэтому, например, человечеству, так же как и иным формам биоса, должно быть гарантировано право быть защищённым от разрушительного воздействия таких факторов, как ультрафиолетовое излучение.

Доктрина биоцентризма представляет собой установку на абсолютную ценность живого во всех его формах, на этическое восприятие живого, на понимание человека как части планетарного биоса. Подобная интерпретация биоцентризма поддерживается международной Комиссией по биологическому образованию (СВЕ). По своей сущности биоцентризм представляет собой восходящее к глубокой древности учение, тесно связанное с идеями возрождаемой на наших глазах натурфилософии. Речь идет о всеохватывающем междисциплинарном подходе, рассматривающем жизнь во всех ее формах, проявлениях и смыслах, трактуя ее как единую универсальную стихию. Человек с его разумом, речью, культурой и технологией рассматривается как особая высокопродвинутая форма жизни.

Следует заметить, что понятие «биоцентризм» вызывает раздражение у ряда учёных в силу своего окончания «-изм» (напоминая «коммунизм», «национализм» и др.). Не будет ли биоцентризм использован новой тоталитарной идеологией, например, типа «экологического фашизма»? По этой причине предпочитаются другие понятия, как например «интегративная биология»; некоторые ученые допускают использование только прилагательного «биоцентрический» (например, в словосочетаниях «биоцентрическая доктрина», «биоцентрическая этика»).

Живые организмы нельзя сводить до физико-химических машин (механицизм, редукционизм), но их нельзя и отождествлять с человеком (антропоморфизм), игнорируя уникальность восприятия мира и поведения каждой формы жизни.

Против такого отождествления живых организмов и человека выступал в свое время один из основателей теоретической биологии, барон фон Уэкскюль (1909). Иммануил Кант в свое время объяснял особенностями человеческого восприятия мира тот факт, что все вещи в нем расположены в пространстве и во времени. Уэкскюль по существу обобщает эту кантовскую идею на все живые существа, полагая, что каждое из них по своим уникальным принципам структурирует и воспринимает все окружающее, образуя умвельт (Umwelt,) – свой особенный мир. Этот умвельт соответствует внутреннему миру и плану строения данного существа. Уэкскюль приводит характерный пример с клещом, висящим на конце ветки в ожидании добычи. Из всего многообразия мира в умвельте клеща существуют лишь четыре раздражителя, срабатывающие в определенной последовательности: 1) запах масляной кислоты, обычно выделяемый млекопитающими – он заставляет клеща падать с ветки; 2) примитивное восприятие свойств поверхности для решения вопроса, упал ли клещ на шерсть животного или на землю; 3) если клещ попал на землю, он ползет обратно на дерево, причем ориентируется по градиенту темнота-свет; 4) если же клещ оказался на шерсти млекопитающего, он движется по градиенту температуры – от шерсти к более теплой коже. Как подчеркивает Уэкскюль, разные человеческие индивиды также живут в различных умвельтах, видят разное в одних и тех же вещах. Он приводит яркий пример: человек, скопивший миллионное состояние после многих лет работы в банке, решил позволить себе поездку в Неаполь, но не смог оценить красоту итальянской архитектуры, она просто не существовала для его умвельта. Термин умвельт используется ныне в литературе на разных языках. С точки зрения понятия «умвельт» биоцентризм означает признание множественности умвельтов, осознание того, что воспринимаемый нами мир не есть единственно возможный, уважение к особенностям восприятия мира другими индивидами, нациями, расами, другими биологическими видами, обеспечение их права на особый умвельт, существующий «для них», а также других прав живых существ, из которых важнейшее – право на существование.

Множественность воспринимаемых реальностей обусловливает необходимость их совместного существования, развития. Вот почему к различным примерам коэволюции можно добавить коэволюцию умвельтов различных живых организмов, а в человеческом обществе – умвельтов разных индивидов, групп, этносов, классов, возрастов, полов. Уместно привести здесь также мысль Хазена о необходимости сосуществования различных типов общественного строя в человеческом обществе, в частности, элементов капитализма, социализма и даже коммунизма – в современном государстве. Каждый строй доминирует локально (скажем, социализм – на отдельном предприятии), формируя свои «местные» умвельты, коэволюция которых может при определенных условиях создать, действительно справедливую общественную систему.

Биоцентрическая доктрина достаточно близка к международному течению под названием «глубинная экология», представленному Нейсом, Ермолаевой и др. Платформа глубинной экологии включает в себя благоговение перед жизнью, стремление обеспечить процветание всех форм живого на Земле, обладающих собственной ценностью, не зависимой от их практического использования человеком. Глубинные экологи, в духе биоцентризма, заявляют, что люди не имеют право уменьшить богатство и разнообразие жизни, исключая случаи удовлетворения жизненно важных потребностей. Глубинная экология противопоставляет себя антропоцентризму. Утверждается, что люди суть простые граждане биологического сообщества, а не властители над другими видами. Глубинные экологи полагают, что для реализации их платформы необходимо поменять экономические, технологические и идеологические структуры, повлиять на политику, что сближает их позицию с биополитикой.

Специфика глубинной экологии состоит в следующем. Глубинные экологи возлагают особые надежды на преобразование (расширение) сознания людей, что позволит им внутренне дойти до своих эволюционно-биологических корней и вобрать в себя все планетарное многообразие жизни. Тогда забота о сохранении биоразнообразия будет просто заботой о сохранении своего Я в расширенном, «экософском» смысле. Оригинальность позиции глубинных экологов придает также их убеждение в том, что для радикального решения современных экологических и политических проблем следует резко сократить численность людей на планете. Такое сокращение диктуется также и интересами процветания других форм жизни. При этом оставляется открытым вопрос о том, кто и каким путем будет заниматься «депопуляцией планеты». Не менее важен и вопрос, в каких регионах Земли нужно избавляться от «лишних людей». Глубинные экологи ведут речь о бедствиях (голод, скученность, эпидемии, одичание) людей в перенаселенных странах «третьего мира», где сосредоточено более 5 млрд. людей. Однако этим самым замазывается тот факт, что в избыточном потреблении ресурсов планеты повинны в основном не они, а менее многочисленные жители Западной Европы и Северной Америки, существенно превосходящие прочие регионы Земли по уровню жизни. Поэтому незначительная «депопуляция» стран Запада дала бы больший эффект, чем резкое уменьшение населения стран «третьего мира».

Говоря о современном биоцентризме, мы не должны выбрасывать за борт все то позитивное, что было накоплено человеческой мыслью в рамках парадигмы антропоцентризма. Приведем пример. Ставшая ныне достаточно популярной установка космизма была в основном антропоцентричной. Приверженцы космизма ратовали за предельно высокую активность, преобразовательскую деятельность человека в масштабах Космоса; более того, другие формы жизни рассматривались как подчиненные человеку, даже как подлежащие вытеснению человеком будущего. Однако установка на преобразование сознания человека, охват им космоса, на понимание и переживание нашей причастности к целому, частью которого является наша Земля, тем не менее сближает позицию космизма с биоцентричной позицией глубинной экологии, которая также ратует за расширение горизонта сознания с включением в Я человека всего планетарного (и далее космического) богатства. Поэтому русский космизм при своей творческом развитии оказывается в значительной мере совместим с установками глубинных экологов, сторонников биоцентризма, биополитиков.

Доминирование антропоцентризма (с лозунгом «покорения природы») и крайности самого биоцентризма, могли бы быть сняты в духе глобальной коэволюционной стратегии. Такая стратегия исходит из плюрализма всего сущего, в данном случае из объективной необходимости учета интересов процветания всего многообразия жизни, всего «биоса» и в то же время интересов человечества и каждого человеческого индивида.Преодоление антропоцентризма возможно и в рамках установки на единосущность человека и прочих форм жизни как продуктов единого эволюционного процесса. Именно это глубокое родство позволяет нам мысленно представить себя на месте другого живого существа. Об этой способности человека мы сейчас и поговорим.

Гуманистика

Термин «гуманистика» предложен Олескиным. Это важный концептуальный инструментарий, тесно связанный со способностью человека сочувствовать, сопереживать, перевоплощаться в другое живое существо – т.е. с эмпатией. Отметим, что Реймерс использовал термин «гуманистика» в ином, хотя близком смысле – как обобщённое название совокупности наук о человеке.

Гуманистика тесно связана с биоцентрическим представлением о единосущности познающего человека и познаваемого им живого существа, глубоком сходстве человеческого социума и других биосоциальных систем. Гуманистика согласуется с рассмотренной выше парадигмой натурализма и позволяет вести работы по:

• созданию объединительных концепций, охватывающих и биос, и человеческое общество;
• переносу на H.sapiens идей, концепций и методов, первоначально разработанных при исследовании других форм биоса;
• приложению идей, возникших в русле социальных и гуманитарных наук, к наукам о живом.

Гуманистика понимается здесь как своего рода крайний вариант коэволюционной стратегии: как коэволюция самого учёного и его объекта – вплоть до эмпатического отождествления учёного с этим объектом, взгляда на мир его глазами. Приматолог Де Ваал говорит в этой связи, что, например, поведение обезьян легче понять на базе сходства с поведением человека, чем считать обезьяну механизмом или компьютером, как это делают сторонники механицизма.

Однако наряду со сходством нельзя упускать из виду и существенные отличия человека от прочих форм живого. Гуманистика не должна вести к социальному биологизму. Любое живое существо есть уникальность со своим особым поведением и восприятием окружающего мира (умвельта). Уподобление поведения собаки, воробья, тем более амёбы человеческому поведению может привести к неправильному истолкованию поведенческих реакций изучаемого живого существа. Так, без специального изучения языка мимики медведя человек может неправильно истолковать то, что ему хочет «сказать» медведь. Человеку кажется, что медведь имеет добродушно-расслабленное выражение лица, в то время как на деле он зол на этого человека и вот-вот ударит его лапой.

Поэтому исследования на базе подхода гуманистики необходимо подкреплять также данными, полученными в рамках более традиционных подходов, не предполагающих сопоставления с человеком. Последние имеет тщательно отработанные методики эксперимента, позволяющие смягчить присущий гуманистике антропоморфизм (уподобление объекта познания человека).

Преодоление антропоморфизма связывают также со способностью к эмпатии. Гуманистика, открыто включая эмпатию в арсенал средств познания живого и его поведения, порождает непростые проблемы, например: как и в какой мере можно обучаться эмпатии? Как выражать полученные эмпатическим путём знания на нашем человеческом языке, который, с одной стороны, приспособлен для чисто логического пути познания, а с другой стороны – часто грубо антропоморфен?

При всех своих ограничениях и ещё не решенных проблемах, гуманистика имеет особенный потенциал при исследовании 1) биосоциального аспекта жизни (формы социального поведения, пути формирования биосоциальных систем, биокоммуникация) и 2) ментального аспекта жизни (память, обучение, внутренний мир живого существа). Оба аспекта весьма важны для биополитики.

Эмпатия как путь проникновения во что-то иное, чем Я сам (в обезьяну, медведя, осьминога) с психологической точки зрения тесно связана со сферой эмоций (это эмоциональное сопереживание, сочувствие в противоположность отстранённому логическому рассуждению) и поэтому эмпатия предполагает участие не только коры мозга, но и важного для эмоций древнего слоя – лимбической системы. Для обозначения того эволюционно-древнего состояния, которое связано с эмоционально-эмпатическим восприятием живого, один из основоположников социобиологии Уилсон предложил термин «биофилия». Речь идёт об ощущении сопричастности с оттенком любви к одушевлённому биосу, радости от контакта с ним.

Придавая существенное значение эмпатии для биологического познания, гуманистика фактически дополняет характерное для традиционных естественных наук знание, полученное логическим путем, непосредственным пониманием объекта, основанным на вере, что объект познания (шимпанзе, крокодил или даже амеба) отождествим с субъектом.

Включая в знание эмпатическое понимание объекта как подобногосущества, гуманистика не только помогает выявить сходство между человеком и другими существами, между человеческим социумом и сообществами биологических индивидов (биосоциальными системами). Гуманистика, дополняя знание пониманием и верой, способствует также современной тенденции к сближению науки и религии. Обе эти исторически разделенные в Новое Время формы освоения мира фактически пересекаются на таком объекте как человек – обе предлагают свою интерпретацию. Включение знания на основе веры в орбиту биологии меняет наше представление о человеке в сторону большей открытости по отношению к религии как многовекового пласта знаний, основанных на вере, и обоснованных этой верой ценностей и регулятивов поведения.

Гуманистика стимулирует объединение трех важных сфер человеческой активности – науки, религии и политики. Эти сферы были исторически разделены на протяжении многих веков, в разные периоды различные из этих областей доминировали в социуме. Так, Раннее Средневековье – период безраздельного доминирования религии. Конец Нового Времени (конец XIX – начало ХХ века) характеризуется значительной степенью преобладания науки. Наше время, предоставляя человеку объективные предпосылки синтеза науки, религии и политики, приобретает черты смешанной эпохи. В такой культуре имеется возможность гармонического сплава знания на базе веры (религия) и знания на основе эмпирической данности (наука).

Уровневая структура живого и биополитика

Раньше мы говорили о различиях между «биосоциальными» и «психокультурными» компонентами человека. Было указано на огрублённый характер такой классификации. Философы биологии говорят о наличии многих уровней организации как живого вообще, так и человека.

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: