Энергетика и природные ресурсы

Южная Корея заинтересована в импорте российских энергоносителей. По экономическим соображениям (главным образом транспортная составляющая цены) это относится в первую очередь к газу, несколько в меньшей мере — к сырой нефти, тогда как уголь, электроэнергия пока выглядят гораздо менее "проходными" товарами. При этом правительство Кореи осознаёт наличие острой конкуренции на этот счет со стороны более мощных потребителей нефти и газа - Японии и Китая, и вынуждены занимать пока в основном выжидательную позицию.

Заинтересованность Южной Кореи в российских ресурсах нашла отражение и в институциональном оформлении двустороннего сотрудничества. В ходе российско-корейского саммита в Москве в сентябре 2004 г. подписан пакет инвестиционных соглашений на сумму около 4 млрд. долл., включившего проект строительства нефтеперерабатывающего комплекса в Татарстане (ОАО "Татарнефть" — "LG Engineering and Construction"), модернизацию Хабаровского нефтеперерабатывающего завода ("Альянс" — "Samsung"), разработку двух нефтеблоков на Камчатке и Сахалине. Корейская сторона также заинтересована в разработке Западно-Камчатского шельфа Охотского моря. 21 сентября подписан Меморандум о взаимопонимании между компаниями "Роснефть" и KNOC /2, с. 102/.

Развивается совместное сотрудничество в области разведки и добычи полезных ископаемых. 31 мая 2007 г. был проведён консорциум, состоящий из ряда компаний Южной Кореи и российской "Роснефти", по поводу обнаружения очень крупного месторождения нефти на шельфе у западного побережья полуострова Камчатка. Запасы нефти в этом месторождении оцениваются в 10,3 млрд. баррелей, чего хватило бы, чтобы обеспечивать экономику Южной Кореи на протяжении целого десятилетия. С южнокорейской стороны в консорциум входили Корейская национальная нефтяная корпорация, которой принадлежат 20% акций, а также корпорации GS-Caltex, SK, Daewoo International, Kumho Petrochemical и Hyundai, которые в сумме владеют еще 20% совместного предприятия. Оставшиеся 60% акций приходятся на "Роснефть" /19/.

Весной 2006 г. Россия приняла решение о строительстве нефтепровода протяженностью 4200 км Восточная Сибирь — Тихий океан (ВСТО) по маршруту Тайшет (Иркутская область) — Сковородино (Амурская область) — бухта Перевозная (Приморский край) мощностью до 80 млн. тонн нефти в год. На пути реализации этого проекта, однако, могут встать серьезные препятствия, такие как недостаточность существующих разведанных запасов углеводородов для обеспечения поставок на рынки Восточной Азии /17/.

Вопросы разработки газовых месторождений и реализации проектов в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке, в том числе Ковыктинского, зависят от программы создания в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке единой системы добычи, транспортировки газа и газоснабжения с учетом возможного экспорта газа на рынки Китая и других стран Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). Пока российские власти больше обеспокоены отзывом лицензии на разработку этого месторождения у компании TNK-BP. Тем не менее, перспективы остаются. По подсчетам специалистов, к 2020 г. на страны АТР будет приходиться около четверти экспорта российского природного газа против сегодняшних 5% /2, с. 103/.

В газовой сфере положение пока менее благоприятное. В ноябре 2005 г. во время саммита АТЭС в Пусане, российская экономическая дипломатия потерпела серьезную неудачу. Корейская сторона отказалась от уже подготовленного проекта соглашения о сотрудничестве в газовой отрасли, которое предусматривало строительство Транскорейского газопровода. Согласно стратегии развития газификации Дальнего Востока из 106,4 млрд. куб. м газа, добываемого на Ковыктинском месторождении и ряде других месторождений региона, 33,8 млрд. куб. м должно потребляться в Восточной Сибири и Дальнем Востоке, 25,6 млрд. куб. м передаваться в Единую газопроводную систему, а 47 млрд. куб. м экспортироваться в страны АТР. Провал российской инициативы обусловлен двумя причинами. Во-первых, несоответствие инициативы сложившемуся положению в энергетике РК. Трудно было ожидать от руководства РК резких изменений в энергетическом секторе ради принятия российского плана. Во-вторых, решающим обстоятельством стала политика ОАО "Газпром" и его конфликт с Украиной, что вызвало, скорее всего, сильные опасения корейской стороны в своей энергетической безопасности в случае реализации этого проекта. Скорее всего, он реализован не будет /18/.

2.2.2 Автомобилестроение

Взаимодействие в автомобилестроении приобретает все больший удельный вес в российско-южнокорейском промышленном сотрудничестве в целом. Перспективность этого направления определяется заинтересованностью российских автомобиле-строительных компаний ("Автотор", "Донинвест", "КАМАЗ", "Ижмаш" и др.) в развитии производственной кооперации и поставок отдельных автокомпонентов. Совместно с фирмами " Hyundai Motors", "Kia Motors" в Таганроге и Калининграде, освоено сборочное производство легковых автомобилей. Российская сторона предлагает также создание совместных центров сервисного обслуживания /21/. Весьма актуальным остается вопрос о привлечении корейских автомобилестроительных компаний к развитию российской автомобилестроительной промышленности, путем создания производственных мощностей на Дальнем Востоке. Пока, однако, южнокорейские инвесторы не проявляют к этому особого интереса. Как было отмечено ранее, для развития межстранового разделения труда необходима взаимодополняемость факторов производства. В этом отношении Дальний Восток представляет собой наименее благоприятную локальность для успешного развития сотрудничества. На этой территории живет менее 4% населения России, самые квалифицированные кадры, в большинстве своём, уже перебрались в Европейскую часть страны, изношенность инфраструктуры близка к катастрофической /4, с. 73/.