Независимость и конфиденциальность аудиторской проверки

Независимость выражается в отсутствии у аудитора при формировании своего мнения финансовой, имущественной, родственной или какой-либо иной заинтересованности в делах проверяемого субъекта, а также в отсутствии зависимости от третьих лиц. Независимость аудитора должна обеспечиваться как по формальным признакам, так и с точки зрения фактических обстоятельств.

Реализация принципа независимости предполагает достижение аудиторской организацией полной самостоятельности при планировании, проведении и оформлении результатов аудиторской проверки.

Гарантии реализации данного принципа заложены в следующих нормах Закона:[19]

· аудит не может осуществляться в отношении лиц, состоящих с аудитором в близком родстве или свойстве, либо в отношении организаций, должностные лица которых находятся в аналогичном положении;

· аудит не может осуществляться при наличии имущественной зависимости

· между аудитором и аудируемым;

· аудит не может осуществляться в отношении лиц, которым в течение трех предшествующих проверке лет оказывались услуги по восстановлению (ведению) бухгалтерского учета и/или составлению финансовой отчетности;

· порядок выплаты и размер вознаграждения аудитора определяются договором и не могут зависеть от характера сделанных аудитором по результатам проверки выводов и от вида мнения аудитора;

· в ходе проверки аудитор вправе самостоятельно определять формы и методы проведения аудита, проверять в полном объеме имеющуюся документацию, получать всю необходимую информацию от руководства, проверяемого субъекта.

Этому праву корреспондирует обязанность должностных лиц аудируемой организации не предпринимать каких бы то ни было действий в целях ограничения круга вопросов, подлежащих выяснению при проверке, а также обязанность своевременно и в полном объеме обеспечивать аудиторов необходимыми им для осуществления профессиональной деятельности документами и информацией.

В отношении гарантий реализации принципа конфиденциальности в новом Законе не все однозначно.

С одной стороны впервые законодательное закрепление получило понятие «аудиторская тайна». В соответствии со ст. 8 Закона аудиторы обязаны хранить тайну об операциях аудируемых лиц и лиц, которым оказывались сопутствующие аудиту услуги.[20] Аудиторские организации обязаны обеспечить сохранность сведений и документов, получаемых и/или составляемых ими при осуществлении аудиторской деятельности, и не вправе передавать указанные сведения и документы третьим лицам либо разглашать их без письменного согласия организаций, которым оказывались аудиторские или сопутствующие аудиту услуги, за исключением случаев, предусмотренных федеральными законами.

С другой стороны формулировка «случаи, предусмотренные федеральными законами» достаточно размыта. Поэтому обоснованные опасения практикующих аудиторов и их клиентов вызывает отсутствие четкого регламента получения информации от аудиторов органами государственной власти в рамках осуществления последними своих полномочий.

В связи с этим активно обсуждается вопрос о порядке применения норм нового Закона, регламентирующих порядок проведения внешнего контроля качества оказываемых аудиторами услуг. В соответствии со ст. 14 систему проверки качества работы внешними проверяющими устанавливает уполномоченный федеральный орган, который может проводить такие проверки своими силами или делегировать право их проведения аккредитованным профессиональным аудиторским объединениям, правда, только в отношении участников этих объединений. Здесь и начинаются основные вопросы.

Во-первых, критерии качества в настоящее время не определены. Действующие до вступления в силу Закона Правила (стандарты) аудиторской деятельности соблюдали далеко не все фирмы, а если и соблюдали, то трактовали зачастую по-разному. Даже крупные аудиторские фирмы, разрабатывающие на основе российских и/или международных свои внутренние стандарты, не всегда совпадали друг с другом в методах и приемах проведения проверки, что исключает на сегодняшний день наличие абсолютно одинаковых подходов к аудиту.

К тому же российские стандарты имели не вполне определенный правовой статус. С выходом Закона судьба стандартов вообще становится непонятной.

В соответствии со ст. 22 Закона Правила (стандарты) аудиторской деятельности становятся обязательными только через год. Будут ли эти стандарты тождественны ныне существующим, или они будут ориентированы на международные стандарты аудита, неизвестно. Во всяком случае, формальные критерии определения качества работ в течение года будут отсутствовать.

Во-вторых, контроль качества аудита предполагает достаточно глубокий анализ документов, в том числе документов клиента и внутренних документов, составленных специалистами фирмы по результатам проведенных проверок.

Это означает, что информация может поступать к проверяющим в полном объеме. Каким образом они будут ею впоследствии распоряжаться, и удастся ли исключить случаи злоупотреблений?

В-третьих, возможность делегирования государственным органом полномочий по осуществлению контроля качества аудита профессиональным аудиторским организациям представляется сомнительной в принципе. Конечно, лица, вступившие в такую организацию, могут, а иногда и обязаны соблюдать критерии качества, принятые в организации. Однако контроль за соблюдением этих критериев остается, по сути, внутренним контролем, действующим в рамках ассоциации. Ни о какой подмене государственного контроля речь не идет. Это и понятно, ведь наделенные полномочиями органов государственного контроля проверяющие из фирм-конкурентов могут просто воспользоваться полученной информацией, идеями, технологиями в своей дальнейшей деятельности.

При этом вовсе не обязательно эту информацию разглашать. Предоставляя право делегирования государственному органу своих контрольных полномочий, Закон фактически противоречит сам себе, так как п. 4 ст. 8 Закона об аудиторской деятельности предусматривается возможность предоставления документов, содержащих сведения об операциях лиц, которым оказывались профессиональные услуги, исключительно по решению суда уполномоченным данным решением лицам или органам государственной власти.