Грани первых ворот сновидений

ПЕРВЫЕ ВРАТА СНОВИДЕНИЙ

 

Михаил Волошин

 

Предисловие к электронному изданию.. 2

Предисловие. 2

На тонкой грани сна. 7

Об осознании. 9

Восприятие. 10

Два тела. 12

Грани первых ворот сновидений. 14

Путь воина. 17

О природе реальности. 19

Приложение. 20

 

 

Предисловие к электронному изданию

История этой книги получилась намного длиннее, чем мне хотелось бы. К сожалению, это было не в моей власти. А если даже в моей – то для поставленной задачи недоставало сил. До недавних пор она меня не устраивала и в таком виде. Вернее: Приложение уже сформировано окончательно, а вот текст недостаточен для книги. Но с моим выходом в инет ситуация изменилась. Здесь несколько иные, более мобильные и интерактивные законы распространения информации, диктующие свои условия ее подачи.

Таким образом, я ощущаю достаточность данной книги для предоставления ее в электронном виде на суд читателей. Вероятно, позже я напишу отдельные статьи по некоторым вопросам данной темы. Может быть, это будет что-то в виде FAQ, если у читателей появятся вопросы. На сегодняшний день мой E-mail: hbmisha@sky.od.ua

Июнь, 2002 Автор.

 

Предисловие

Со времени, когда были напечатаны первые книги Карлоса Кастанеды, прошло уже несколько десятков лет. За эти годы произошло многое: отшумели и затихли скандалы по поводу добросовестности Кастанеды, как ученого. Самим им был написан целый ряд книг, каждая из которых открывала самые неожиданные грани того принципа отношения к жизни, который сам он называл магией. В конце концов, прошли годы его ученичества у дона Хуана, а затем и годы, когда он по крупицам старался вспомнить и собрать весь свой уникальный опыт. Наконец, сам Карлос Кастанеда уже покинул этот мир.

Но в «Кастанедовскую эпоху» уже успело вырасти новое поколение. Я не случайно назвал наше время «Кастанедовской эпохой». Те, кого интересует психология, магия, мистика наверняка слышали это имя, даже если сами и не читали его книг – почти в каждом отделе с подобной литературой найдутся книги этого автора. Появился целый ряд книг других авторов; то с попыткой анализа учения, о котором писал Кастанеда, то претендующих на продолжение этого учения. Скажу откровенно: большая часть из всего, что мне попадалось на эту тему - было полнейшей ерундой. Но я отметил, что в основном это писали люди постарше, скорее относящиеся к поколению Карлоса Кастанеды, чем к нашему. Но я не зря сделал акцент на то, что за это время успело вырасти новое поколение. Мне уже несколько раз попадались книги молодых авторов, в которых те стараются передать свой опыт сновидений. В чем-то удачно, в чем-то нет, но для человека, который сам сновидит реальность этого опыта не вызывает сомнений. Из этого разряда особо хотелось бы отметить недавно мне попавшуюся книгу Владимира Титова. К сожалению, она была скачана через Интернет в электронном виде; не уверен, что она выходила в печати.

Только что я упомянул о том, что уже появились люди с опытом сновидений. Для тех, кто читал книги Карлоса Кастанеды - эта тема должна быть знакома. Это одно из направлений его мистического опыта и даже одна из его книг была полностью посвящена этой теме. Для нас, поколения идущего вслед за Кастанедой и не имеющего никакого иного наставника, кроме книг этого автора, в которых и сам он всего лишь описывает свое ученичество, сновидение, на мой взгляд – одна из самых доступных практик. Практикуя сновидения на протяжении последних десяти лет, я, наконец, решил, что имеет смысл передать этот опыт в виде книги. Окажется ли она одной из ряда неудачных или же займет свое место в шеренге приближающих нас к недостижимой истине – покажет время.

Предыстория этой книги начинается еще более десяти лет назад. В конце восьмидесятых, окончательно разочаровавшись в естественных науках, я упорно искал замену своим интересам. Я даже не помню, что меня натолкнуло на идею заняться снами. Возможно, что как раз в это время в нашей стране начала появляться запретная прежде литература. Я впервые познакомился с известными всему миру работами Зигмунда Фрейда, а, попытавшись на этой основе проанализировать свои сны, узнал о себе немало нового и был просто поражен возможностями снов. Еще, конечно же, немалую роль сыграло и то, что о принципах построения образов и символов сна известно очень мало не только в нашей стране, но и во всем мире. Переполняющие прилавки магазинов сонники не в счет. Когда я познакомился с этой темой ближе и серьезнее, то в первую очередь понял, что все они – полнейшая ерунда. Так что открывалось широкое и почти неисследованное поле для деятельности.

Как бы там ни было, с конца восьмидесятых годов я начал ежедневно и очень скрупулезно записывать все, что мне снилось. Благо, эти записи не предназначались для публики, и можно было писать все откровенно, не вуалируя. А ведь каждому известно, что во снах иногда мы совершаем такие поступки, что любому человеку с нормальной психикой было бы стыдно за себя. Здесь, несомненно, мне очень сильно помог мой естественнонаучный склад характера. Я еще в школьные годы был фанатичным любителем астрономии и для меня точная фиксация результатов наблюдений или экспериментов была, как говорится: «заложена в крови». Таким образом, у меня накопились целые горы общих тетрадей, мелким почерком заполненных моими снами.

Я уже упомянул, что поначалу использовал свои сны для психоанализа. Могу с полной ответственностью сказать, что для человека с пытливым умом, научным складом мышления и желание исследовать окружающий нас мир – это благодатная почва для деятельности. И, что очень важно – почти неисследованная область. В этом плане меня поражает непоследовательность наших ученых: говоря о важности точно отражать любой опыт, в области же человеческой психики они напрочь игнорируют как галюцегенный опыт, так и опыт человеческих снов, относя их к «нереальным». Увы, узурпировав право на единственно правильное понимание реальности, ученые, как успешно двигают нашу цивилизацию вперед, так с не меньшим упорством и тормозят ее. По крайней мере, в древние времена не без влияния снов правителей падали или же возвышались целые империи. А отдельные люди под влиянием снов становились святыми отшельниками или же совершали немыслимые преступления. Все это прекрасно отражено в истории, и даже не надо предвзято относиться ко снам, чтобы увидеть это.

К сожалению, сам я эту область исследований бросил. После того, как начались сновидения, и я направил всю свою деятельность на движении в этом направлении – моя психика сильно изменилась; вернее – существенно изменилась система ценностей, и такого рода исследования потеряли для меня всякий смысл. Тем не менее, это не значит, что они вообще потеряли смысл. Человечество существенно продвинулось бы в своем прогрессе, если бы смогло поставить под контроль такую область своей деятельности, как сон. Я не оговорился – именно область реальной деятельности, в которой каждый человек проводит примерно треть своей жизни.

Что же касается моих записей, то постепенно моя способность помнить сны все возрастала. Благодаря ежедневным усилиям по вспоминанию, казалось бы, такие мимолетные вещи, как сны обрели свою протяженность. Переживания во снах начали откладывать на меня не меньший отпечаток, чем переживания обыденной жизни; тогда, как вторые стали менее острыми, что дало мне возможность уже более-менее контролировать такие ситуации в отношениях с людьми, которые прежде казались почти безвыходными.

Сны постепенно тоже изменились. Во-первых, они стали гораздо отчетливее и логически последовательнее. Доходило уже до того, что определенные темы продолжались на протяжении целого ряда снов. К тому же, во снах начала всплывать память о событиях предыдущих снов; естественно – и обыденной жизни тоже. Это постепенно начало связывать все сны в единую систему опыта. К тому же, начали все чаще появляться совершенно не поддающиеся психоанализу невероятно фантастические или же мистические сны. Мне кажется, что такие писатели-фантасты, как Желязны, Фармер и др. многие свои произведения пишут не без влияния снов. Что же касается меня, то вот показатель: я страстный любитель фантастики, со временем совершенно перестал ее читать – мне хватало тех фантастических событий, которые я лично переживал во снах и которые прекрасно при этом помнил.

Еще один важный аспект моих систематических записей снов привел к тому, что постепенно мои поступки во снах начали становиться все более разумными и рациональными. Доходило уже до того, что я однозначно воспринимал свой сон, как ситуацию, предназначенную для решения какой-то из проблем моей психики. И поступал соответствующим образом: выяснял с кем-нибудь отношения, с кем не выяснил их раньше или же решал свои сексуальные проблемы, которые в жизни было решить сложнее из-за определенного и не очень рационального воспитания. Я мог бы даже назвать эти поступки сознательными, если бы дальше мне не пришлось писать о сновидениях и об осознании – вещи, радикально отличающейся от таких сознательных поступков во снах. Иногда кое-кто из моих знакомых называл подобные сны – сновидениями. Увы, но это не то! Для неискушенного человека почти незаметна, но между сознательными и осознанными снами лежит целая пропасть.

Итак, я, наконец, подошел к сновидениям. Вначале эти вещи появлялись изредка и случайно. Собственно, тогда они еще не были сновидениями. Я еще не был знаком с работами Карлоса Кастанеды, но уже прочитал кое-какую оккультную литературу. Там множество всяких понятий и терминов, в том числе и таких, как астральное тело, эфирное, ментальное и т.п. Таким образом, осознав себя впервые и почувствовав при этом, что у меня есть тело, я так и относился к нему – как к присущему человеку тонкому телу, о котором так много пишут в подобной литературе. Впоследствии, я чаще всего называл его телом сновидения, но иногда пользовался все же и термином «тонкое тело». Как было удобнее, так и писал.

Однозначно я не могу сказать, что послужило причиной появившихся у меня сновидений. Немаловажную роль, по всей видимости, сыграло то, что я большую часть внимания направил на сны. К тому же, занимаясь психоанализом, да и вообще – работая над своей психикой, я начал более-менее уравновешивать свою жизнь; появилась дополнительная энергия. Невольно, даже сам, не подозревая об этом, я стал на путь воина. Ну, и не малую роль, видимо, сыграло мое страстное желание вырваться из окружающей действительности. Мне и сейчас многое не нравится из того, что я вижу в этой жизни вокруг себя, но я уже, к счастью, не пытаюсь что-либо изменить только потому, что оно мне не нравится.

Как бы то ни было – это началось. Я только и смог, что поразиться гибкости или же, наоборот – инертности нашей психики. Когда-то я искренне считал, что стоит только получить реальное подтверждение о том, что те вещи, о которых пишут в той же оккультной литературе – это правда, и люди никогда больше не будут прежними; уйдет та жестокость и алчность, с которыми люди относятся друг к другу. С чем же я столкнулся? Я сам лично получил опыт, которого жаждал. И что же? В течение полчаса я действительно был в эйфории – мне казалось, что мир уже никогда не станет прежним. А затем, полчаса спустя, начали всплывать обычные бытовые проблемы. И так было неоднократно. И только спустя годы, после многих лет работы над собой, я неожиданно понял, насколько же радикально я изменился – от меня прежнего почти ничего не осталось, хотя в то же время я и остался почти таким же, как был.

А что касается сновидений, то вначале они были редким и случайным явлением, кое-где разбросанным среди ежедневных записей снов. Затем я познакомился с книгами Карлоса Кастанеды. Там утверждалось, что этот процесс можно контролировать. К тому же мне неслыханно повезло: в моем окружении появился человек, который тоже начал сновидеть. Да к тому же сразу огромными темпами. Он и до этого вел достаточно сильный образ жизни, а когда случайно прочитал книги Карлоса Кастанеды – это показалось ему близким и мгновенно захватило в свой поток. К сожалению, он мало рассказывал о своем опыте, но кое-что все же рассказывал. Таким образом, у меня был свой собственный опыт сновидений, опыт, который описывал в своих книгах Кастанеда и тот опыт, которым изредка делился Саша Ф. Могу сказать, что для меня наличие такой поддержки было очень важно, особенно вначале, когда еще сильно во всем сомневаешься или же впадаешь в другую крайность и начинаешь считать себя единственным, знающим истину в жизни.

Ко всему прочему, слушая Сашины рассказы и читая о таком же опыте у Кастанеды, я начал замечать, что моему опыту чего-то недостает. Систематичности, что ли? У них получалось, что сновидение – это, прежде всего, немалый труд. В конце концов, я понял, что далеко еще не сновидящий – над собой надо еще работать и работать. К этому времени первоначальный импульс сновидений уже почти затих, а если мне и удавалось себя осознать – я почти сразу же просыпался. Я решил, что надо гораздо строже следовать тому, что советовал Карлос Кастанеда, а вернее – тому, что советовал ему дон Хуан. До этого времени я все еще упорно сопротивлялся считать себя «кастанедовцем». Я мнил себя независимым исследователем, выбирающим по своему усмотрению область своей деятельности. Ну и естественно – непредвзятым. Забегая вперед, а вернее – оглядываясь назад, я могу лишь сказать, что более замкнутых в рамки предопределенности существ, чем мы, люди, наверное, нигде больше не найти. Нам только и остается, что как можно безупречнее пройти свой путь от рождения до смерти. Но все это – лирическое отступление.

Таким вот образом у меня начало формироваться намерение отыскать во сне свои руки. Совсем немного этот опыт отражен в Приложении. На самом же деле было гораздо больше снов, в которых меня уже начала тревожить эта проблема. Да и то, что попало в Приложение – это далеко не весь опыт моих сновидений. В общем: сновидения начали появляться все чаще и чаще. В конце концов, я просто перестал записывать обычные сны – сил на них уже не хватало. Почти все усилия были направлены на сновидения. Таким вот образом появились те записи, которые составляют в этой книге Приложение.

Когда я понял, что вся эта масса записей требует от меня какого-то их применения – появилась идея написать книгу. До этого я даже представить себя не мог в роли писателя, со своим, далеко не художественным, а скорее уж научно-лаконичным лексиконом. Но я чувствовал, что это была единственная возможность избавиться от уже висящих на мне определенным грузом этих, немного необычных записей. До этого я ощущал себя ученым, добросовестно фиксировавшим свой опыт. Но сам этот опыт сильно меня изменил. Провести научный анализ своего опыта, как это сделал бы любой ученый, я уже не мог – просто в этом я больше не видел ни малейшего смысла. Но выбросить свои уникальные записи я тоже не мог – вся моя сущность поднималась против этого святотатства. А действительно был период, когда я самым серьезным образом размышлял о том, чтобы выбросить эти записи – так, как я избавлялся от всего, что было в моей жизни лишним. Но в самой мысли об этом было что-то неприятное; так, словно я собирался совершить какую-то непристойность. Таким вот образом и появилась на свет эта книга.

Первоначально встал вопрос о том, какую же форму она примет. Логичней всего было бы описать все это простым разговорным языком, как можно больше уделяя внимания своим переживаниям и тем выводам, к которым я приходил во время опыта или после него. Но почти все это было в самих записях сновидений. В конечном итоге, я решил привести сами записи целиком, без комментариев, лишь слегка подкорректировав их стиль – в первоначальной форме они были еще лаконичнее. Во-первых, кто пожелает – тот сам сможет проанализировать все, что захочет. А во-вторых: этот опыт я действительно считаю уникальным – здесь, возможно впервые, от начала и до конца отражено прохождение первых ворот сновидений. Во всех его нюансах.

Естественно, в книгу вошли далеко не все записи. Во-первых, на каждое относительно полноценное сновидение приходилось по несколько неудачных, когда, к примеру, осознав себя, я тут же просыпался или почти сразу забывался обычным сном. К тому же, то, что вначале я записывал как полноценное сновидение – в дальнейшем среди более насыщенных сновидений ничего нового уже не давало. Много таких записей я тоже оставил за рамками книги. И вообще: среди записей я постарался оставить только те, которые или показывали что-нибудь новое, или же удачно отражали какую-нибудь из граней сновидений.

Таким образом, у меня получилось, что основу книги, а также основную ее часть составляет Приложение. Все же остальное – лишь краткий комментарий к нему. Удачно я выбрал форму или нет – может показать только будущее. Речь совсем не идет о тех, кто сомневается в реальности этого опыта, а значит – в добропорядочности автора. Книга предназначена тем, кто пытается осмыслить окружающий мир и сам хоть что-нибудь для этого делает. Рано или поздно накопится достаточно опыта, чтобы можно было сделать серьезные выводы и, опираясь на них, двигаться дальше.

 

На тонкой грани сна

Если попробовать строить красивые фразы, то можно сказать так: сновидение начинается на тонкой грани сна. Это состояние, из которого можно попасть в сновидение знакомо почти всем, но боюсь, что мало кто придавал ему хоть какое-нибудь значение. Многие могут вспомнить моменты, когда ложишься спать, и спустя какое-то время вдруг доходит, что сон уже начался, хотя вроде бы еще не спишь. Насколько я помню себя, обычно в таких случаях, вздрогнув, просыпаешься. Соответственно, такие же моменты бывают, когда выходишь из сна: на сон накладываются происходящие уже в реальности события и неожиданно до тебя вдруг доходит, что ты только что спал, а теперь уже проснулся. Такое вот неуловимое мгновение между сном и бодрствованием и является воротами в сновидения.

Дон Хуан, если судить по книгам Карлоса Кастанеды, делал акцент на осознании момента засыпания. Собственно, это было одно из основных требований для практики прохождения первых ворот сновидений – научиться улавливать момент погружения в сон. Сама же техника, которую он предложил Кастанеде еще в самом начале пути, предполагала осознание уже в процессе сна: это его совет найти в уже идущем сне свои руки. Какой из этих двух способов лучше для начальной практики сновидений я не знаю. У меня примерно в равной степени получалось попадать в сновидение, как первым, так и вторым способом. Все эти моменты достаточно подробно отражены в моих записях, поэтому задерживаться на них я не стану.

Первое, что происходит на этой тонкой грани сна – это останавливается наш мыслительный процесс. Фактически происходит вот что: как только мы перестаем мыслить – начинается сон. И если при этом удалось не забыться – попадаешь в сновидение, где мышление уже не играет такой важной роли, как в нашей обыденной жизни. В тех случаях, когда я ложился спать, собираясь сновидеть, мне как раз и приходилось этим заниматься: останавливать свой мыслительный процесс и при этом стараться не уснуть. Несколько раз я пробовал это делать довольно грубым способом, т.е. непрерывно повторяя себе «стоп…, стоп…» и не давая мыслям окончательно сформироваться, выстроившись в логическую цепочку. Вернее – несколько раз у меня это получалось; пробовал я чаще. Но это сопряжено с большим напряжением – как в процессе остановки, так и в самом последующем сновидении. Обычно же я старался отпускать свои мысли и давать им возможность течь, куда заблагорассудится. Сам же я оставался чуть в стороне и старался, как можно безучастнее, следить за своими текущими мыслями. Постепенно они становились мне безразличны, а поскольку я игнорировал их – они исчезали. В других же случаях я осознавал себя в такие моменты, когда мышление уже не доминировало, и моей основной задачей было удержаться в этом состоянии. Впрочем, все это, опять же, есть в моих записях.

В записях отражен целый ряд нюансов, происходящих на этой тонкой грани. Это, к примеру, вращение, ощущенье полета вверх, ощущенье пустого пространства и другие. Мне не хотелось бы акцентировать на них внимания. Во-первых: читатель и сам может увидеть это в приложении. А во-вторых: я все равно не могу сказать об этом больше, чем было записано. Я не знаю ни природы этих явлений, ни причин, по которым они иногда проявлялись. Тот же пример с вращением: в своих удачных и неудачных сновидениях я вращался множество раз. Иногда мен казалось, что легче попасть в сновидение, когда вращаешься по часовой стрелке, иногда – когда против. В конечном итоге я даже не могу сказать однозначно: этот процесс облегчается, когда отдаешься вращению или же когда ему противишься. Было по всякому. У меня даже есть подозрение, что было бы проще еще в самом начале проигнорировать это явление и не придавать ему в дальнейшем столь много внимания. Но в этом-то и проблема: некому сказать, что лучше, а что хуже – приходится делать на ощупь.

Ну и нельзя не упомянуть о том, что для того, чтобы удержаться на этой тонкой грани сна – нужна была сила. А для того, чтобы она появилась – пришлось существенно пересмотреть и изменить свою жизнь. К этому вопросу я еще вернусь. К тому же, в книгах Кастанеды ему уделяется очень много внимания – нет смысла говорить о том, о чем уже сказано.

 

 

Об осознании

Начав говорить о сновидениях, невольно придется коснуться темы, которую мне меньше всего хотелось бы затрагивать – об осознании. Мы – существа сознающие, сомнений в этом нет. Но стоит задаться вопросом: что ж представляет собой это осознание – и тут начинаешь теряться. К сожалению, если не удастся хоть немного прояснить этот вопрос – все остальное в этой книге потеряет всякий смысл. Для человека, который сам не сновидел, вряд ли будет легко увидеть разницу между обычным сном и осознанным. И тогда все собранные в Приложении записи останутся для него просто снами. Пусть даже немного необычными, но все же просто снами. И понятное дело, что весь этот ажиотаж вокруг сновидений покажется такому человеку полнейшим абсурдом. А поскольку книга ориентирована не только на уже сновидящих, то мне, вольно или невольно, придется сделать попытку прояснить этот вопрос.

У дона Хуана есть своеобразное определение осознания: это настройка эманаций внутри человеческого кокона в соответствие с внешними эманациями, проходящими через точку сборки, окруженную свечением осознания. Звучит интригующе. Малопонятно, но красиво. А если тщательно поразмыслить над этим – здесь видна своя логика. Вполне можно найти соответствия и даже пользоваться этим понятием, почти понимая, о чем идет речь. Вот только… я не «видящий». Ни кокона человека, ни точки сборки, ни эманаций я ни разу не видел и подозреваю, что читатель тоже вряд ли их видел. По этой причине, сколько бы я ни говорил о настройке – это все равно будет не то, что имел в виду дон Хуан. Остается только одно: постараться найти доступные для любого человека средства.

Один такой пример у меня в запасе есть; если с его помощью я не смогу передать то, что хотел бы, то боюсь, что вряд ли уже смогу найти что-то более удачное. Сразу же хочу оговориться: я не имею ни малейшего понятия о том, что на самом деле происходит, когда осознаешь себя в сновидении. Я могу лишь постараться описать, на что это похоже, подыскав аналоги в обыденной жизни. А пример, которым я хочу для этого воспользоваться, известен почти каждому человеку в нашей стране. Почти каждый, хоть раз в своей жизни напивался до такой степени, что начинал терять контроль над собой. Вот это неравновесное состояние на грани полной потери контроля во многих аспектах очень похоже на неравновесное состояние сновидения. Благо, для нашей страны такой опыт не редкость. Сам я тоже когда-то был вполне нормальным студентом, так что мне это состояние знакомо не понаслышке.

Так вот, в процессе опьянения рано или поздно наступает момент, когда человек начинает терять контроль над адекватным восприятием своего окружения. Вроде бы только что с кем-то беседовал – смотришь, а ты уже куда-то идешь и т.п. Для стороннего трезвого наблюдателя особой разницы не видно; разве что в момент прояснения человек чуть разумнее мыслит и, может быть, чуть лучше контролирует свои поступки. Не более того. Субъективно же такой человек остается самим собой лишь в моменты прояснения; в промежутках же он действует «на автопилоте». Совершенно такой же принцип автоматизма заложен и в обычных снах, по сравнению со сновидениями. Как в первом, так и во втором случае человеком управляют какие-то скрытые побуждения, чаще всего, заблокированные психикой для их проявления в обыденной жизни.

Так же само во многом подобен и процесс «пробуждения». Разве что при опьянении в какой-то момент вдруг доходит, что вот еще немного – и ты потеряешь контроль над собой; пора останавливаться! А в сновидении так же неожиданно доходит, что ты уже потерял контроль над собой, но появился реальный шанс его восстановить. Собственно, в этом и вся разница – все дальнейшее зависит от самого человека.

Таким образом, сказав уже многое, об осознании я почти ничего не сказал. Но я об этом предупреждал. И хотя объяснить это сложно – разница между осознанными и автоматическими поступками человека действительно огромна. В первом случае человек способен по собственной воле прикладывать усилия, во втором же его подгоняют обстоятельства. И для того, чтобы увидеть этот автоматизм напиваться не обязательно – в нашей обычной жизни его тоже хватает. Чем сильнее человек запрограммирован, тем больше у него шансов, напившись, пройти «на автопилоте» через весь город и без приключений добраться до дома. Такой человек лучше приспособлен к условиям нашей жизни, но также намного сильнее любого другого закрыт от влияния чего-либо нового.

 

Восприятие

Восприятие – еще одна тема, которую нельзя миновать, говоря о сновидениях. Мы воспринимаем свое окружение в обыденной жизни – что-то и как-то мы воспринимаем и в сновидениях. Способы восприятия в нашей обычной жизни ограничены возможностями нашего тела и, в основном, нам известны: это зрение, слух, обоняние, осязание со способностью кожи ощущать тепло и холод, а также кинестетическое чувство равновесия. Сюда можно еще отнести интуицию – это все еще спорный вопрос, но все же иногда, доверяясь ей, мы не жалеем. Все то же самое можно встретить и в сновидениях.

Но все же традиционные способы восприятия действуют в сновидениях, скорее, в силу нашей привычки. Первое, с чем сталкиваешься действительно необычным – это способность воспринимать свое окружение непосредственно всем своим телом. Это похоже на то, что ты ощущаешь свое окружение и потому его видишь. Но даже этот способ восприятия не единственный, с чем пришлось столкнуться мне в своих сновидениях. Иногда в Приложении встречаются записи, когда восприятие выходило вообще за сколько-либо привычные рамки. Но все же я постарался ограничиться лишь тем, что укладывалось в рамки моей задачи – описать прохождение первых ворот сновидений, не отвлекаясь на какой-либо другой опыт.

Фактически, на первых воротах мне пришлось учить свое тело сновидения почти всему тому же, что может мое обычное тел; в том числе и привычным способам восприятия. И здесь я на собственном опыте убедился, насколько мы привязаны к зрительному восприятию и насколько сильно оно доминирует в нашей обычной жизни. Многие сновидения свелись лишь к тому, что я усиленно добивался прояснения своего окружения, даже если при этом уже каким-то образом неплохо его воспринимал. Я был настолько этим озабочен, что, похоже, этим своим желанием сам же себе и мешал. По крайней мере, опыт показывает, что когда удавалось расслабиться – восприятие само собой быстро настраивалось.

На первых воротах вообще очень сильно хотелось все рассмотреть и потрогать. Ведь я прекрасно отдавал себе отчет, что это не реальные вещи, и в то же самое время они так же реально ощущались, как и любая другая вещь в нашей обычной жизни. Затем начались сомнения в самом восприятии реальности, как таковой. Если здесь можно было воспринимать все так же само и даже больше, чем в обычной жизни – то чем это не реальность? Все это отражено в моих записях; к тому же, немного позже я еще вернусь к этой теме, поэтому задерживаться на ней сейчас не буду.

Еще одна из особенностей восприятия, с которой я столкнулся в сновидениях – это то, что я называл восприятием или ощущением энергии. Это не обязательно должна быть та энергия, о которой говорил дон Хуан. Я ее не «видел» и потому ничего сказать о ней не могу. Просто этим понятием мне было удобно пользоваться при описании неких ощущений воздействий на себя или своего несколько необычного воздействия на что-нибудь в сновидении. Зачастую, оно ощущалось в виде чего-то упругого; иногда – слегка вибрирующего. Собственно говоря, именно таким постепенно начало ощущаться мое тело сновидения. По мере его совершенствования оно становилось все более упругим, слегка вибрирующим образованием, по своей форме напоминающим наше обычное тело. Иногда более плотным, иногда – менее.

Стоит хотя бы мимоходом упомянуть и о случаях абстрактного восприятия. Так же, как и во снах – в сновидениях оно тоже встречается. Это тот случай, когда воспринимается некий символ или что-то совсем уж абстрактное, о чем говорить и даже размышлять просто невозможно, но в то же время смысл его ясен. Это тоже одна из особенностей восприятия, но она уже за рамками нашей задачи.

И, наконец, один из наиболее важных аспектов восприятия – это скорость восприятия. Собственно, это самое важное и может быть даже единственное, о чем действительно стоит упомянуть, говоря о восприятии. Сны мимолетны. Мне иногда удавалось заметить, как за время, пока я сновидел проходило всего несколько минут. А ведь были сновидения, в которых я проводил не один час своего субъективного времени.

Итак: скорость течения времени в нашей обычной жизни и в сновидениях различны. Таким образом, чтобы попасть в сновидение – приходилось настраивать себя на другие темпы. Здесь всплывает интересный момент: для того, чтобы попасть в более быстротечные сновидения – приходится себя «замедлять». За годы практики я успел заметить, насколько же мы суетливые существа. Вечно куда-то спешим: спешим что-то делать, спешим мыслить, даже физиологические процессы – и те то и дело ускоряются хаотичными выбросами адреналина в кровь. Таким образом, вся практика сновидений сводится к одному: научиться замедлять все свои процессы до такой степени, чтобы хватило сил, не забывшись сном, ухватиться за мимолетные образы этого сна. По крайней мере – так происходит на первых воротах сновидений.

Похоже, что сновидения тоже текут не с равномерной скоростью. Иногда встречаются эпизоды, когда скорость всех процессов внезапно возрастает. В таком случае чаще всего просто не успеваешь уследить за событиями и складывается впечатление, что все происходит мгновенно. Если же удается хоть немного ухватиться за внезапно возросшую скорость восприятия, тогда такой эпизод кажется очень насыщенным, но малопонятным, поскольку просто не хватает сил одновременно все это осмыслить в таком темпе. Это очень похоже на те случаи, когда на человека обрушивается сразу целый поток совершенно новой информации. В таком случае очень быстро теряешься и перестаешь что-либо понимать. Примерно так же само это выглядит и в сновидении. Правда, здесь дело может быть не в неравномерности течения сновидения, а в неустойчивости самого сновидящего, в недостаточной его собранности. А может быть – играют свою роль оба эти фактора одновременно.

В заключение, из всего вышесказанного я хочу еще раз обратить внимание читателя на тот факт, что вся практика прохождения первых ворот сновидений, по большому счету, заключается лишь в одном – постепенном замедлении себя до такой степени, чтобы внимание в состоянии было ухватиться за быстротекущий момент сна. К чему это может, по моему мнению, привести в конечном итоге – этот вопрос я подниму уже в самом конце книги, когда речь зайдет о реальности.

 

Два тела

На вопрос: «что же мне дали сновидения?» я могу с полной ответственностью ответить – теперь у меня есть второе тело. А это дает мне надежду. Сколько бы ни говорилось о потусторонних мирах, но только собственный опыт может дать ту уверенность, которую уже ничто не может поколебать.

Но есть ли какое-то практичное применение для осознанных снов? Ведь в противном случае они так и останутся чем-то субъективным, не имеющим никакого смысла для любого другого человека, кроме самого сновидящего. Об одном значительном результате сновидений я уже сказал – появляется ни с чем не сравнимая уверенность, что наша жизнь имеет гораздо более широкие границы, чем те, что мы видим. Такой уверенности не может дать ни одна религия, если, конечно, человек не имеет какого-нибудь мистического опыта. И эта уверенность очень сильно влияет на все отношение к жизни. Сейчас мне просто жалко тратить силы и время на ту ерунду, которой не так уж давно была заполнена вся моя жизнь. Еще, конечно же, нельзя не сказать о том, что сновидения удовлетворяют жажду познания. Это действительно невероятно увлекательное путешествие в неизведанное, где очень часто можно познакомиться с чем-то совершенно новым, дающим немало пищи для жаждущего знаний ума.

Ну а самое главное, по крайней мере – на первых воротах, это совершенствование тела сновидения. И оно действительно воспринимается как свое собственное функциональное тело. Пока что и в самом деле реального применения ему нет. Но здесь на первый план выступает подкрепленная, опять же, ни с чем не сравнимой уверенностью надежда. Если судить по книгам Карлоса Кастанеды, это тело можно усовершенствовать до такой степени, что им можно будет вполне реально пользоваться. И даже больше: похоже, что им можно будет даже полностью заменить свое обычное, уже порядком поизносившееся тело. Чем не перспектива? И это не шутка. Если я смог пройти первые ворота сновидений и этот опыт оказался таким же, как описывал его Кастанеда, то просто глупо предполагать, что только этот опыт у него и был реальным, а все остальное он придумал. В конце концов, даже этот, уже пройденный опыт был уникальным, впервые приведенным лишь Кастанедой, Откуда он мог бы взяться, если не был частью единой целостной практики?

А то, что у меня сейчас есть два совершенно разных тела – у меня, опять же, нет ни малейшего сомнения. Это я знаю из собственного опыта, где мне уже неоднократно приходилось воспринимать себя одновременно в двух телах: в спящем на постели своем обычном теле и в то же время во что-то делающем в сновидении своем теле сновидения. Под конец описанной практики я уже довольно неплохо научился перемещать свое внимание из одного тела в другое, тем самым то, воспринимая себя только в теле сновидения, то, просыпаясь в своем обычном теле. Конечно же – если у меня было достаточно для этого сил. В противном случае это не очень-то от меня зависело.

И еще: вся практика первых ворот сновидений состоит из совершенствования этого второго тела – тела сновидения. Я не знаю, что представляет собой это тело до того, как начинаешь практиковать сновидения. Ведь были же еще в самом начале сновидения, в которых я неплохо ощущал свое, как я его тогда называл – тонкое тело. Чем оно отличается от нынешнего тела сновидения, усовершенствованного многими годами усилий – я не знаю. Но субъективно, в этом нынешнем теле сновидения, усовершенствованном на протяжении многих лет невероятными усилиями, я уверен, как в своем собственном. Я знаю, что оно есть, оно в чем-то подобно моему обычному телу, им можно управлять по своему усмотрению и, в чем я совершенно уверен – пребывание в нем зависит исключительно от меня, от наличия у меня достаточного количества силы.

И вся эта уверенность основана на опыте. Поначалу мне очень долго и упорно приходилось разделять функции этих двух тел – все эт

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: