Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Политическая психология, предмет, задачи.




Петренко В.Ф.

Человек - существо не только прагматичное, стремящееся максимально удовлетворить свои индивидуальные желания и потребности; не только социальное, стремящееся занять достойное место в обществе, где область «моего я» распространяется и на ближайшее окружение (родителей, детей, друзей, коллег по работе; на мой город, мою страну), но и символическое, живущее в мире языка, знаков, символов, где помимо экономической и политической борьбы за ресурсы и влияния, идет еще конкуренция в метальном семиотическом плане за доминирование значимых символов и представлений, за собственную трактовку и интерпретацию исторических событий, словом, ведется идеологическая борьба за доминирование собственной картины мира, того или иного индивидуального или коллективного субъекта. Наконец, человек еще и существо трансцендентальное, стремящееся выйти за рамки собственного «я», и обрести смысл своего конечного бытия, соотносясь с чем –то вечным; служа, работая ради чего-то непреходящего, выходящего за рамки собственной жизни. Мое индивидуальное «я» через идентификацию с историей моей семьи, рода, страны, через идентификацию с профессией, наукой, искусством, которые могут восприниматься как форма служения чему-то вечному, непреходящему, обретает смысл собственного существования. Наконец, религиозная вера (и не только религиозная), как показывает история человечества, является наиболее апробированным путем обретения смыслов существования как единичного человека, так и человечества, дает множество символов, выступающих нравственными ориентирами человека в мире. В этом плане для изучения политики того или иного государства, прогнозирования его развития и места в мировом сообществе, важен не только экономический и политический анализ его ресурсов, оценка его военной мощи, состояния социальной сферы (образования, культуры, медицины), но и (тесно связанная с последней) оценка состояния общества в духовной сфере, его пассионарность (в терминах Л. Гумилева), степень доверия в обществе, степень милосердия к нуждающимся в его опеке и поддержке. Иными словами, «состояние умов», «качество населения», «социальный капитал» и «ментальный ландшафт», «общественные установки» и «национальные отношения», «религиозная веротерпимость» и «толерантность общества», - необходимые компоненты в политическом прогнозе развития того или иного государства. Эти аспекты «ментального картографирования» составляют предмет области, известной под названием «Психосемантика сознания», «Психосемантика ментальности».

Для того, чтобы функционировали политические и экономические институты, необходимы определенные фигуры сознания людей, реализующих экономическое и политическое поведение. Например, для того, чтобы существовало феодальное общество, необходимы феодалы, имеющие свои представления об отношениях вассала и сюзерена, о долге и чести рыцаря; крестьяне, имеющие свое отношение к земле и труду, погруженные в мир представлений сельской общины и ее традиционный уклад; и, наконец, необходима некая религиозная идеология, синхронизирующая взаимодействие различных сословий.

Для того, чтобы существовало социалистическое общество советского типа (эпохи развитого социализма), необходима особая форма «двоемыслия» (Дж. Оруэлл) или «кентаврического сознания» (М. Мамардашвили), где нормы поведения граждан определяются не декларируемыми и конституционно закрепленными в конституции правами, а некими негласными правилами, нарушение или даже попытка обсуждения которых каралась инквизицией двадцатого века – спецслужбами НКВД, КГБ. Специфика сложной семиотической игры декларируемого и реально действующего породила специфический тип еретика-правозащитника, ориентированного в своей правозащитной деятельности именно на соблюдение конституционных прав граждан.

Помимо социальных представлений (в терминах С. Московичи), в механизм социального взаимодействия входят и эмоциональные состояния. Например, чувство религиозного воодушевления во времена крестовых походов; эсхатологические ожидания близкого конца Света в Византии накануне первого тысячелетия; или доминирующее чувство страха во времена разгула инквизиции в средневековье или в современном тоталитарном обществе.

Современная Западная Европа и Северная Америка, коммунистический Китай и Черная Африка, Арабский Восток и Индия отличаются не только и не столько промышленными технологиями и обликами городов, которые в условиях глобализации имеют тенденцию к стандартизации, сколько системой ценностей и картиной мира людей, их населяющих. Множество аспектов бытия определяют национальную психологию и картину мира населения тех или иных государств, тех или иных регионов. Это и географические (север/юг, климат, ландшафт, наличие водных артерий, плодородие почв, наличие природных ископаемых и т.п.), геополитические (расположение государства, наличие естественных преград для вражеского вторжений, транспортные коммуникации и т.п.), а главное история, культура и религия этого государственного образования.

России же по меткому выражению «страна с непредсказуемым прошлым», где за одно прошлое столетие трижды кардинально менялась идеология, экономическая и социальная политика. В результате разные социальные, возрастные, этнические, религиозные и региональные слои населения представляют собой «вавилонское смешение народов», вобрав в себя противоречивые ценностные установки различных исторических эпох России (от монархического православия и тоталитарного мировосприятия «гомо советикуса» до авторитаризма «управляемой демократии» и либерторианских идей в экономике). Не меньший хаос или феномен «кентаврического сознания» присутствует в голове среднестатистического россиянина. По нашим исследования «Образ экономической и политической реформы в сознании россиян» (Петренко, Митина, 1997), только четверть населения имела более или менее непротиворечивые политические установки, совпадающие с идеологией, имевшихся на то время, политических партий. Большая часть населения демонстрировало синкретическое мышление, в котором желание рыночной экономики и выборности власти соседствовало с ностальгической тоской по «сильной руке» и требованием государственного регулирования цен

В условиях колоссальной неоднородности общества и его крайней дифференциации не только по экономическому статусу, но и по мировоззрению и политическим, ценностным установкам (что с одной стороны чревато возможностью социального взрыва, но с другой, обеспечивает, исходя из «принципа необходимого разнообразия» Эшби, возможность динамических трансформаций), чрезвычайно важной становятся проблемы терпимости (толерантности), достижения консенсуса и доверия друг к другу отдельных социальных, национальных и религиозных групп, проблема доверия общества к институтам власти, к экономическим институтам и институтам суда и права. Как показали исследования лауреата Нобелевской премии по экономике, американского психолога Дэниела Канемана (2006), психологические установки, прогнозы и ожидания, а также доверие населения к экономическим институтам и органам власти влияют на состояние экономики не в меньшей мере, чем ее, собственно, «объективные» детерминанты.

Политическая психология, предмет, задачи.

Кардинальные экономические и политические изменения нашего общества и вызванная ими трансформация общественного сознания, необходимо создали потребность в психологическом осмыслении и рефлексии происходящих, на наших глазах, глобальных социальных процессов и анализа изменений политического менталитета отдельного человека как субъекта этих процессов. Ответом на этот социальный запрос стало появление практически новой для отечественной психологической науки области – политической психологии (см. Шестопал, 1988; Петренко, Митина, 1991; Юрьев 1992; Дубов, Пантелеев, 1992; Шмелев, 1992; Лебедева, 1993; Егорова-Гантман и др., 1993; Дилигенский, 1994; Гозман, Шестопал, 1996; Назаретян, 1998; Ольшанский, 2001).

Предметом политической психологии, по мысли Е. Шестопал, выраженной в «Психологическом словаре» (под ред. Б.Г. Мещерякова, В.П. Зинченко, М., 2003), следует считать «двухсторонний процесс влияния психологических факторов на политическое поведение и политических действий – на психологические состояния» (Шестопал, 2003, с.392). «Политическая психология – продолжает она – исследует широкий круг проблем как внешней политики (психология войны и мира, терроризм, принятие политических решений, этнические и межгосударственные конфликты, взаимное восприятие партнеров по переговорам), так и внутриполитической жизни (мотивация политического участия в традиционных институтах и новых движениях, дискриминация меньшинств, психология формирования политической идентичности и т.д.)».

Объект «политической психологии» - «политика» - выступает как особая деятельность людей по реализации коллективных интересов одной, сколь угодно большой группы людей (вплоть до государства или группы государств), сотрудничающих или противодействующих интересам другой социальной, этнической или профессиональной группы. Предмет науки, как мы знаем из социальной эпистемологии и науковедения, строиться на базе объекта науки, в первую очередь, исходя из особенностей метода и специфики языка данной области знания.

Методы политической психологии заимствуются из психологии личности и теории общения, рефлексивных игр и психотерапии, из синергетики и теории катастроф, психолигвистики и теории дискурса, этнопсихологии и кросс-культурной психологии, теории личностных конструктов и психосемантики. Общим здесь является только размытое и плохо определенное поле «политической деятельности».

В этом плане ситуация в «политической психологии» напоминает положение в советской школе в тридцатых годах прошлого века, когда практиковался так называемый «комплексный подход» в обучении. Комплексность заключалась в том, что на уроках давался последовательно комплекс знаний о некотором объекте. Например, изучается объект «корова». На одном уроке дети изучали, как пишется это слово, на другом - какой продукт она дает, на третьем – к какому биологическому классу она относится и т.д. То есть организация обучения шла по «объектному», а не дисциплинарному основанию.

Близкое положение мы наблюдаем и в объединении проблематики политической психологии. В качестве проблематики «политической психологии» рассматриваются, например, ситуация политических переговоров и широко применяются методы дискурс- и интент-анализа. Объектом рассмотрения и применения методов контент-анализа могут быть и сами политические декларации, манифесты, тексты соглашения и т.п. Объектом анализа могут быть и сами «высокие переговаривающиеся стороны», особенности их характера, стереотипы поведения и особенности принятия решения, и тогда могут использоваться биографический, психоаналитический методы, методы эмпатийного моделирования (вплоть до наведения гипнотической идентичности) личности другого человека, методы проективного анализа «живого» поведения или его видеозаписи. Идеи Г.Ласуэлла оказали значительное влияние на создание спецслужбами разных стран «психологических портретов» политических лидеров (от Мао Дзедуна и Хрущева до Киссенджера и Жириновского).

Другая область политической психологии связана с анализом политических и социальных представлений как конкретных социальных, этнических, религиозных групп населения, участников или контрагентов неких общественных процессов, так и широких масс населения, являющихся электоратом в демократических обществах. Эта область изучения политического менталитета общества.

Политический менталитет включает картину мира субъекта, систему ценностей, его политические установки. Провести четкую грань между политическими и иными формами сознания вряд ли представляется возможным. Как выразился применительно к своему времени немецкий канцлер О. Бисмарк, «Франко-германскую войну выиграл прусский учитель», и уровень образования, когнитивная сложность населения могут выступать одним из значимых параметров политического сознания, или менталитета. Последние два термина для нас скорее синонимичны, и если в философской литературе о содержательном наполнении картины мира принято говорить в терминах сознания, то в психологии, в силу фрейдовского разведения сознательного и бессознательного, уместнее термин «менталитет», включающий как сознательные, так и бессознательные пласты картины мира, политические установки, настроения, стереотипы, имиджи и прочие, плохо рефлексируемые компоненты политического опыта.

 

 

Психосемантический подход в политической психологии.

Психосемантический подход в своей основе восходит к методу Семантического Дифференциала Ч. Осгуда (Osgood, Susi, Tannenbaum, 1957) и теории личностных конструктов Дж Келли (Kelly 1955) и методу репертуарных решёток (Келли, 2000; Франселла, Баннистер, 1987).

В психосемантике операциональный моделью сознания, описывающей категориальную структуру сознания субъекта и личностные смыслы субъекта относительно некоторой содержательной области, выступают субъективные семантические пространства (Петренко, 1983, 1997, 2005). Субъективные семантические пространства представляют собой обобщения исходного языка описания, присущего субъекту (респонденту), где первичные дескрипторы (термин лингвистики), шкалы (в терминах Ч.Осгуда) или конструкты (в терминах Дж.Келли) группируются, с помощью статистических процедур (факторного, кластерного анализа или методов структурного моделирования) в содержательно более емкие категории-факторы).

При геометрическом представлении категории-факторы выступают осями некоторого n-мерного семантического (как правило, декартового) пространства, а личностные смыслы субъекта по поводу анализируемых объектов задаются как координатные точки внутри этого пространства, создавая своеобразную «ориентировочную основу действия» (термин Гальперина) – в нашем случае эмпатического встраивания, вчувствования в сознание другого или других. В этом смысле психосемантический подход близок к проективным методам, и, как и последние, чувствителен к проблемам интерпретации, но в отличие от проективных методов, имеет дело с компактно представленными данными, включающими такие параметры как когнитивная сложность (число независимых категорий-факторов), перцептуальная сила признака (выражаемая во вкладе фактора в общую дисперсию и отражающая субъективную, связанную с мотивационной сферой, значимость данного основания категоризации категорий-факторов (как взаимосвязь различных оснований категоризации) и т.п.

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...