Образование как восстановление образа Божия в человеке

В основе понятия "образование" лежит слово "образ". Священное Писание свидетельствует о сотворении человека Богом по образу и подобию Своему (Быт. 1, 26-27; 5, 1-2). В Библии не уточняется, в чем именно состоят

образ и подобие Божие в человеке. Святые отцы усматривали образ Божий преимущественно в духовной природе человека, в возможности преодолевать свою чувственную природу, возвышаться над законами материального мира, во власти человека над природой, в возможности достижения бессмертия, в разумности человека, в свободе, в совести, в творческих способностях, в способности человека ответить на любовь Божию своею любовью к Нему и к Его творению, в чувстве ответственности человека за все творения. Образ Божий в людях хоть и затемняется после грехопадения, но все же сохраняется, оставляя возможным наше спасение.

Мы рассматриваем образование как восстановление целостности человека, предполагающее развитие всех его сил, всех его сторон, соблюдающее иерархический принцип в устроении человека. Иерархический принцип требует такого устроения человека, при котором образ Божий мог бы раскрыться во всей силе, во всей полноте.

В православной традиции речь идет в основном о духовном образовании - образовании Духом Святым. Бог открывает истинные знания человеку по мере подготовленности человека к получению этих знаний. Господь открывает Себя чистому, смиренному сердцу. Духовное образование -путь стяжания Духа Святого, путь покаяния, смирения, нравственного очищения в процессе постоянного диалога живой души с Богом живым. Это есть путь христианской мысли, которая, опираясь на Божественное Откровение, на Церковный разум, принимает, по словам В. В. Зеньковского, все, что родилось вне христианства, если это согласуется с началами христианства (10. 21-22).

Постепенный, часто не осознаваемый отрыв от Церкви привел к другому пониманию образования. В Законе Российской Федерации "Об образовании", принятом в январе 1996 года, говорится: "Под образованием в настоящем Законе понимается целенаправленный процесс воспитания и обучения в интересах человека, общества, государства, сопровождающийся констатацией достижения гражданином (обучающимся) установленных государством образовательных уровней (образовательных цензов)". Такое понимание образования пришло с Запада и связано с переносом в Россию традиций католических и протестантских духовных школ и учебных заведений. В основе этого вида образования лежит представление, что знания о Боге человек может взять сам, собственными силами, на основе своих способностей и развития. В контексте сказанного, "школьное" изучение богословия есть не что иное, как изучение истории общения Бога с людьми, а не сам процесс Богообщения.

"Школьное" богословие привело к пассивности образования, породило схоластический метод обучения. В словаре В. И. Даля схоластика определена как "философия внешности, школярное направление, сухое, тупое, безжизненное". Схоластика отличается витиеватым многословием, авторитарным духом, обращением не к сущности, а к форме. Это обращение, позволяя получить определенный набор знаний, в том числе и о духовном мире, совершенно не способствовало обретению живого духовного опыта.

Богословское образование обретает ценность, если оно является частью духовного образования, для чего оно и призвано быть. Только в этом случае оно приобретает значимость, смысл и завершенность. Речь не о приоритетах духовного и богословского образования, а о том, что без духовного образования богословие становится бессмысленным вследствие утери и сокрытия, а точнее, неоткрытия смыслов. В то же время без богословия духовное образование может проявиться в формах бесовской прелести, нездоровой мечтательности духа, мистического любопытства. "В самом духовном делании и в келейной молитве, и в литургической соборности, - писал Г. Флоровский, - всегда остается соблазн и опасность психологизма, соблазн принять и выдать душевное за духовное. Этот соблазн может обернуться обрядовым или каноническим формализмом, или ласкательной чувствительностью. Всегда это прелесть. И от такого прельщения ограждает только богословский искус, зоркость, четкость и смирение богословствующего ума. Бытом или каноном от прелести не загородиться" (6. 503).

С течением времени сформировались понятия "светское образование" и "духовное образование", которые стали друг Другу противопоставляться. Рассматривая историю этого противопоставления, А.Д. Червяков пишет о том, что понятие "светское образование" сложилось в России в XVII столетии в придворной среде, когда двор не только был ориентирован на европейские традиции, но и состоял в значительной своей части из выходцев из европейских стран, в основном протестантов. Однако и тогда понятие "светское" никогда не мыслилось как противоположное "духовному". Светское образование было иным по своей конфессиональной ориентации.

Духовное образование называлось так потому, что имело сословный характер - в духовных школах обучались в основном дети из духовного сословия, и выпускники становились, как правило, священнослужителями.

Искусственное, эклектическое и потому некорректное противопоставление этих двух понятий, получившее в нашей стране в XX столетии правовое оформление, ведет к разрушению духовно-нравственного и историко-культурного единства общества. Образование не может быть не духовным. (16. 64)

Если говорить о научном образовании, то оно нацелено на овладение системой развивающихся знаний о явлениях и законах внешнего мира или духовной деятельности людей (5. 403). Наука, как и философия, уже на протяжении нескольких веков претендует на полную независимость от Церкви, они не ищут ни основания, ни поддержки в религиозных верованиях.

Определенные достижения науки и техники, особенно в нашем веке, породили соблазнительное мнение о способностях нашего ума проникать во все тайны мироздания. Существуют два способа получения научных знаний: эмпирический, который опирается на опыт и эксперимент, и умозрительный (рационалистический) - основанный на прозрении ума. Все главные достижения науки и техники обязаны более всего опыту и эксперименту, хотя значение опыта и эксперимента было осознано в Европе только к концу XVI века. В. Килпатрик точно определил это время. По его мнению, с 1590 года начинается бурный прогресс, приведший человечество к расцвету современной цивилизации. Именно в этом году Галилео Галилей поднялся с грузами на Пизанскую башню и осуществил свой эксперимент, тем самым внеся в человеческий опыт понятие tested thought - мысль, доказанную на опыте, опытно-экспериментальную мысль, экспериментальное мышление. Вопреки всему, что ранее считалось превосходством рассуждения и мысли над ощущением и материей, Галилей ввел принцип: мысль для того, чтобы быть принятой, должна быть доказана путем экспериментального наблюдения над вытекающими из нее следствиями. (II. 17)

Способ познания, опирающийся на рассуждение ума, исторически возник раньше. Умозрение, являясь мощным средством познания, в то же время отвергает все, что не укладывается в пределы нашего разума. Ум отвергает возможность чуда, так как во всяком чуде есть нечто необъяснимое для разума, и ставит под сомнение то, что Бог может быть выше законов природы и совершить то, что остается непостижимым для нас. Рационализм считает веру порождением слабости развития ума и объясняет ее недостатком знаний, увеличение которых позволит уменьшить объем непостижимого. Эмпиризм свободен от таких категорических заявлений и порой допускает даже наличие чуда при всем своем равнодушии к вере и Церкви.

Конфликт науки и религии как проблема обнаруживается в девятнадцатом веке. В восемнадцатом веке речь шла о противоречии между разумом и верой.

Если вернуться к православному пониманию науки и религии, то следует сказать, что религией мы исторически недавно стали именовать исповедание веры, а вкладываемый ныне в слово "наука" смысл гораздо точнее передается древнерусским "ведение" (отсюда "литературоведение", "языковедение", "краеведение" и так далее). Таким образом, в православном понимании отношение науки и религии предстает как связь ведения и исповедания, что снимает противопоставление части (каковой является наука-ведение) целому (религии-исповеданию). Очевидно, что ни "соединять" веру и знание, ни давать религии "научное обоснование" не имеет смысла. Не через науку-ведение получает обоснование религия-исповедание, но, напротив, через исповедание приходит к нам истинное знание. (15. 254)

Вопросы соотношения разума и веры, науки и религии разобраны в богословских работах (2. 61-75) и не являются для нас предметом специального рассмотрения. Нас больше занимает вопрос влияния научного образования на процесс воцерковления личности. С этой точки зрения научное познание мира не является Богопознанием, но есть познание Божественного творения. Изучение творения необходимо для понимания Божественного замысла, красоты и гармонии природы. Законы природы имеют духовную основу, и научное знание удерживает человека от нарушения Божественного промысла, заложенного в природе, то есть удерживает от святотатства и грехопадения в этой области бытия, от унижения в природе и через природу. Но не следует искать в природе источник духовного возрастания. Ни знания о природе, ни наука не могут быть источниками духовного роста. Попытка искать духовную радость и духовное возрастание не в Боге, а в плодах земных есть суть первородного греха и ведет к мистицизму, оккультизму, языческому отношению к миру. Человек возвышается в мире не за счет мира. В некотором смысле и религию можно определить как опытную науку, но не рассудочная вера и логические выводы (теоретическое богословие) дают познание истины Бога, а только личный духовный опыт, основанный на Евангелии и святоотеческих традициях. (2. 72)