Процессы адвербиализации предложных именных конструкций

Если вникнуть глубже во внутренний строй наречий, образованных н образуемых из форм имен существительных с предлогами, то откроется довольно стройная и последовательная система. Наиболее многочисленны и продуктивны группы наречий, обнаруживающих в своем составе предлоги в и на (с винительным н местным-предложным падежами). Правда, в и на — эхо вообще наиболее употребительные н функционально нагруженные предлоги. Однако в наречных выражениях, связанных с ними, наблюдается неслучайное единство грамматических отношений.

Приходится признать, что переход соответствующих падежных конструкции имени существительного в наречия находится а связи с развитием особых грамматических форм для выражения специальных оттенков качественного состояния, качественного отношения. Здесь устанавливается новый тип связи между функцией предлога и лексическим значением слова.

Значение предлога, связанное со значением падежной формы, и лексическое значение имени вступают в новое отношение друг к другу. Это новое отношение является результатом того нового синтаксического значения, которое приобретает эта падежная конструкция в целом. Она становится выражением обстоятельственного или качественно-обстоятельственного отношения к глаголу, прилагательному, наречию или существительному (ср.: в гостях были видны какая-то нерешительность и беспокойство и он и полчаса не просидел в гостях).

Тем самым значение самого предложного падежа специализируется, индивидуализируется. Между тем в склонения имен существительных сохраняют свое место лишь те формы и функции, которые подходят под основные категории падежной семантики, которые соответствуют живой цепи грамматических отношений, выражаемых падежами и предлогами.

Специализация падежа, осложнение его обстоятельственными значениями ведут к адвербиализации соответствующих форм. В русском языке устанавливается особый тип наречной префиксации. Некоторые префиксы в специальном значении, например префикс на- в значении пребывания в каком-нибудь состоянии, сочетаясь с падежной формой существительного, становятся словообразовательными приметами наречий. Развиваются продуктивные способы образования наречий из предложных конструкций существительных.

Похожие грамматические процессы наблюдаются и среди наречий, распадающихся на предлоги в и не и форму винительного падежа. Кроме немногочисленной группы слов со значениями места и времени (наверх, назад, набок, вниз, вбок, навек, вмиг и т п.), подавляющее большинство наречий этого типа выражает образ в способ действия (вслух, всласть, вволю, впору, вскачь, вприкуску, взапуски, наудачу, назло, на диво и т. п.). Предлог в с винительным падежом в значении способа и образа действия, иногда с примесью оттенков цели (в качестве чего-нибудь — и отсюда: для чего-нибудь), становится средством адвербиализации имен существительных, создавая грамматические единства, ве вмещающиеся в привычный строй отношений между значением падежа и значением предлога. Например: в диковинку, говорить в нос, сказать в шумку, скакать в карьер, кричать во все горло, бежать во всю мочь н т. п. (ср.: поступить в дворники; пойти в домработницы-, наняться в сторожа и т. п.). Легко заметить в некоторых из этих предложных конструкций функциональную связь с творительным падежом (ср.: сказать шуткой; нестись карьером; ехать рысью и т. п.)

Однородный круг отношений выделяется и в наречиях, состоящих из предлога на и формы винительного падежа. Предлог на с винительным падежом в значении способа и образа действия (иногда с примесью разнообразных оттенков сопутствующего обстоятельства или внутреннего назначения) также постепенно превращается в средство префиксального образования наречий (ср.: на беду выучить назубок; жить на широкую ногу; поесть на скорую руку; обуться на босу ногу; на голодный желудок; ср. натощак, на свежую голову и т. п.).

Из других типов предложной адвербиализации существительных близко к этим - функциям образа действия подходят наречия, распадающиеся на предлог с и форму родительного падежа, тоже со значением способа действия (например: с размаху, сразу; ср.: свысока, неспроста и т. п.).

Среди остальных, более или менее рельефно выступающих типов предообразования наречий обнаруживаются еще три словообразовательные категории:

1. тип наречии выражающих пространственно-временные обстоятельственные отношения, состоящих из предлога из и формы родительного падежа единственного числа (исстари, издавна, издали, изнутри и т. п.);

2) тип наречий выражающих причинно-целевые обстоятельственные отношения и обнаруживающих в своем составе предлог с и форму родительного падежа существительного или нечленного прилагательного (сослепу, сдури, сгоряча, спросонок и т. п.; ср. с голоду, с жиру беситься и т. п.);

3) тип наречий, выражающих отношения лишения и достижения и распадающихся на:

а) предлог без и форму родительного падежа (безумолку, без ума и т. п.; ср. качественные наречия; безумолчно, безумно и т. п.);

б) предлог до и форму родительного падежа (доотвала, дозарезу и т. п.; ср. досыта и т. д.).

В качестве комментария можно заметить следующее:

1. Живой предлог из в современном языке не выражает временных отношений (ср. функции предлогов с и от).

2. Предлог ее родительным падежом в причинном значении постепенно превращается в наречный префикс, так как его функции замещаются предлогами от и отчасти из, из-за (ср. значение предлогов в силу, по причине, вследствие и т. п.).

3. Наряду с предлогом без очень употребителен также в системе прилагательных и наречий качественно-отрицательный префикс без- (ср.: безуспешный, безуспешно, безустанный, безустанно, безупречный, безупречно и т. п.). В соотвеетствующих отыменных наречиях без из предлога превращается в префикс, в приставку.

4. Наконец, предлог до, служащий для обозначения предела, степени качества и действия, также становится грамматическим средством префиксального образования качественных наречий и наречных выражении со значением степени (ср.: напиться до чертиков, надоело до чертиков и т. п.; до ужаса; до невозможности, до невероятности; измениться до неузнаваемости покраснеть до корня волос, упиться до зеленого змея и т. п.).

Таким образом, ряд предлогов со специальными значениями выпадает из круга свободных сочетаний предлогов с падежными формами существительного. Происходит процесс лексикализации соответствующих форм превращения их в особые слова-наречия. Развивается своеобразный тип префиксов-приставок, выступающих в роли словообразовательных форм наречия. Разные виды префиксальных наречий объединяются двумя основными грамматическими понятиями: обстоятельственного отношения (ср. например, пространственно-временные и причинно-целевые наречия с предлогами из. с и родительным падежом или наречия места и времени с предлогами в, на н винительным, а также предложно-местным падежом) и качественного отношения, иногда с модальными или качественными оттенками (ср. наречия образа действия с предлогами в и на и винительным падежом, наречия качественного состояния с предлогами в и на и предложным падежом, наречия степени с предлогом до и родительный падежом и др.). Вместо разнообразных именных значении и оттенков, связанных с категориями качества и предмета, в системе наречий возникают различия качественного и обстоятельственного отношений.

Типы наречий, состоящих из беспредложных форм существительных. Причины адвербиализация этих форм.

В кругу наречий, восходящих к беспредложным формам имени существительного, обнаруживается тесная связь с функциями таких именных падежей, которые склонны к выражению обстоятельственных отношений. Таким падежом является преимущественно творительный падеж. В самом деле, беспредложных наречий, соотносительных с формами творительного падежа имени существительного, больше всего в современном русском языке. Этот разряд беспрефиксных наречий особенно продуктивен: кубарем, кувырком, живьем, авансом, чудом, рядом, градом, даром, летом, утром, гужом, порожняком, разом, ничком, бочком, молчком, пешком, торчком, рывком, шагом, битком, ползком, силком, целиком, дыбом, нагишом, босиком, калачиком и т. п. (в этом случае иногда различие между формой творительного падежа существительного н наречием обозначается перемещением ударения; бегом, верхом, кругом); женского рода: зимой, весной, порой, рысью, волей-неволей, гурьбой, украдкой, стороной и т. п.

Есть единичные наречия, соотносительные с творительным падежом множественного числа имен существительных: временами, верхами (устарелое), сажонками (плыть). Ср. у Пушкина: «Чиновники разъезжали верхами. На карабахских жеребцах»; «Они [татарки] сидели верхами, окутанные в чадры», у Достоевского: «Явились... но не в экипаже, а верхами» («Бесы»).

Среди других типов беспредложно-отыменных наречий, соотносительных с формами существительного, выделяются следующие группы:

1. Непроизводительная группа разговорных наречий, соотносительных с именительно-винительным падежом имени существительного и имеющих яркую эмоционально-качественную окраску: смерть, ужас: страсть, страх (нередко в сочетании с как) в значении; олень сильна (ср. в том же значении: страшно, ужасно, адски, чертовски, дьявольски, бешено и некоторые другие). Например: «Я ужас как ревнив» (Пушкин);

2. Ограничена узким кругом группа наречии, состоящих из формы винительного падежа времени: сейчас, тотчас, ср. посейчас. Ср. вообще формы винит, места, времени и количества (капельку, чуточку и т. п.).

3. Непроизводительная группа наречий «омонимных», с родительным падежом имей существительных. Ср. дома.

Сегодня необходимо сопоставлять с родительным падежом времени, вообще приобретающим в современном языке адвербиальный оттенок. Ср.: третьего дня, пятого июня и т. п.

Уже из этого обзора беспредложных наречии совершенно ясно, что падежи имен существительных, приименные по преимуществу как родительный или же выражающие непосредственную зависимость объекта от глагольного действия, как, например, винительный и отчасти родительный, или обозначающие косвенное воздействие глагола на объект, направленность к объекту, как дательный, - не склонны к адвербиализации. Это сильные падежи имени существительного. Между тем, творительный падеж является основным средством н источником образования наречии от имен.

С необыкновенной остротой охарактеризовал своеобразное положение творительного падежа в ряду других падежей акад. А.А.Шахматов: «Дополнение в творительном падеже вообще, за немногими исключениями, означает независимое от глагола представление, не объект, испытывающий на себе действие, влияние глагольного признака, а, напротив, представление, способствующее развитию этого признака, видоизменяющее или определяющее его проявление; в этом существенное отличие творительного падежа от родительного, винительного и дательного».

Еще раньше А.А. Потебня, характеризуя разнообразные функции творительного падежа, особенно выделял творительный падеж образа действия по его близости к адвербиальному значению. «Для творительного образа, - писал Потебня, — характеристична именно его разносоставность по происхождению: в него втекают различные творительные при легком изменении своего значения по направлению к потере субстанциональности; он есть момент предшествующий переходу дополнения в наречие, так что предполагается наречиямн места н времени». В силу этой малозаметной или фиктивной субстанциональности творительного образа он становится основной категорией, производящей беспредложные наречия.

Любопытно что в романских языках суффикс наречии -тепt, -mente (vraiтепt, аbsolument, pleinement, итал. рiепатеnte и т. п.) является по происхождению формой творительного падежа имени существительного (латинск. -mente).

Кроме того необходимо вспомнить, что форма творительного падежа имен существительных в русском языке соединяется лишь такими предлогами, из которых одни, например с, под, за, вообще не теряют в этой связи своего лексического значения.

Морфологические типы наречии, соотносительных С именами числительными

Разряд количественных наречий, соотносительных с именами числительными, очень беден. К нему принадлежат следующие морфологические типы:

1. Наречия, состоящие из предлогов в, по и на с винительным падежом собирательных числительных:

а) вдвое, втрое, вчетверо, впятеро и др.;

б) по двое, по трое, по-четверо и т. п.;

в) надвое, натрое и т. д.

2. Наречия, состоящие из предлога в и формы собирательного числительного на -ом (формы местного-предл. сад. склонения прилаг.): вдвоем, втроем, вчетвером, впятером, вшестером, вдевятером, вдесятером и т. д.

3. Наречия с непродуктивным книжным суффиксом -жды: однажды, дважды, трижды, четырежды; ср. устарелое единожды.

4. Наречия, омонимичные с формой творительного падежа количественного числительного, но с ударением на основе: пятью, шестью, семью и т. п.

5. Единичные наречия, этимологически распадающиеся на приставку в и именную форму предложного падежа: вдвойне, втройне.

6. Наконец, сюда же примыкают неопределенно-количественные наречия на -о: много, мало, немного, сколько, столько, несколько (ср.: довольно, достаточно и некоторые другие).

Ср. также: заодно, один на один.

Присматриваясь к строению и функциям этого разряда слов, легко увидеть, что он представляет лишь грамматическую вариацию основных видов наречия, определившихся при анализе двух предшествующих разрядов — качественно-относительного и предметно-обстоятельственного. Так как в категории наречия теряются и формы согласования, и формы предметности, то, естественно, здесь стираются грамматические грани между бывшими формами имен существительных, имен прилагательных и имен числительных. Часть наречий, производных от числительных, примыкает к разряду качественно-относительных наречий, например: много, мало, несколько и т. л. (ср. уменьшительно-ласкательные формы: немножко, немножечко, понемножку, понемножечку, помаленьку, маленько). Группа вдвое, втрое и тому подобных слов, арифметически определяющих степень качества и действия, также по функции родственна качественно-количественным наречиям (обозначающим количество, степень на основании общего, субъективного представления) вроде чрезвычайно (ср. чересчур), гораздо, частично и т. п. По двое, по трое и т. п. легко сливаются с группой попарно, повзводно, поротно и т.п. В наречиях, вроде надвое, также различаются качественные оттенки (ср. Бабушка надвое сказала). Другие типы числовых наречий вливаются в разряд предметно-обстоятельственных наречий. Таковы, например: впятером, вшестером и т. п.; натрое, дважды, трижды и др. Единственное отличие кратных числовых наречий от прочих наречий состоит только в том, что они могут определять количественные числительные: дважды пять, пятью шесть и т. п. В этих наречиях очень отчетливо выступает функция обстоятельственного отношения.

Типы отглагольных наречий

Разряд наречий, соотносительных с глаголами, еще менее многочислен, чем разряд числовых наречий. Большую часть его составляют деепричастия, совсем или почти совсем лишившиеся оттенков глагольности, т. е. значений вида, времени и залога. Такому изменению не могли, конечно, подвергнуться деепричастия на -в, -вши, -ши, так как видо-временные значения являются их основным грамматическим признаком. Различаются две группы отглагольных наречий:

1) наречия на -а, -я: лежа, стоя, сидя, нехотя, неглядя, неводя, молча, походя, загодя, шутя, любя, немедлят и т. п. В этом типе обозначилось акцентологическое отличие наречий от деепричастий (ср. наречие молча, но деепричастие молча). К этому разряду примыкают идиоматизмы: спустя рукава, сломя голову, очертя голову, высуня язык, повеся нос, положа руку на сердце, сложа руки, немного спустя, немного погодя, разиня рот. Понятно, что глагольные формы на -ся подвергаются адвербиализации лишь в случае полной изоляции (ср.: не обинуясь, отродясь и др.);

2) наречия на -учи, -ючи: глядючи, припеваючи, сидючи, играючи, умеючи, жалеючи, крадучись. Как известно, эти наречия тоже восходят к русским формам коэтких причастий, ставших в связи с утратой склонения деепричастиями ср. Жалость берет на тебя глядючи).

Несомненно, что в современном языке с этими группами наречий сближаются и глагольно-именные формы на –мя, -ма: ливмя, лежмя, стоймя — стоймя, ревмя и др; ср. плашмя. Ср. у Пастернака:

Из ночи в ночь валандавшись,

Гормя горит душа.

Ср. у А. В. Кольцова в стихотворении «Молодая жница»:

Всю сожгло ее

Поле жаркое,

Горит горма все

Лицо белое.

У Лескова; «Сама дрожмя дрожит, бедная старуха» («Воительница»); у Гончарова: «Она чаще бывала у него: обедала, завтракала, —словом, как говорят, живмя жила». («Иван Саввич Поджабрин»).

Даже если видеть в суффиксе -мя отложение древних именных флексий двойственного числа (ср.: двумя, тремя), все же трудно отрицать для современного языкового сознания их морфологическую близость к наречиям типа лежа, сидя и т. п. Функционально же они не отделимы от фразеологических сочетаний, возникающих из творительного усиления: есть поедом, ходить ходуном и т. д.

Все эти отглагольные группы наречий сближаются с наречиями образа действия. В них очень ощутительны качественно-обстоятельственные оттенки (ср.: крадучись и украдкой, умеючи и умело и т. п.). Оттенок усиления, свойственный словам ливмя, стоймя и т. п., объясняется их тавтологическим или плеонастическим употреблением при словах той же основы или сходного значения (ср.: стоном стонать, бегом бежать и т. п.). Однако ср. у Лескова: «Причесать по форме, с хохлом стоймя и с височками» («Тупейный художник»).

Грамматическая определенность и структурное единство системы наречия.

Четыре основных морфологических разряда наречий: качественно-отличительных, предметно-обстоятельственных, количественных (счетных) и отглагольных – функционально объясняются в двух синтаксических категориях: обстоятельственного отношения и качественного определения действия, предмета или свойства; при этом из последней категории несколько выступает тип наречия со значением количественного определения в отношения. Функция синтаксического отношения, типичная для категории наречия в целом, отчасти обусловлена морфологическим составом тех наречий, которые включают в себя предлоги-префиксы и, следовательно, вбирают в себя обозначения грамматических отношении, выражаемых предлогами (ср., например: идегольсхие лосиные панталоны в обтяжку» — Тургенев, «Дворянское гнездо»): походка вприпрыжку: вытянуться в струнку, мозги набекрень и т. л. Но— прежде всего и главнее всего — значение отношения (качественного или предметно-обстоятельственного) является основной синтаксической; принадлежностью самой формы наречия. Грамматические функции наречия как несогласуемого и флексивно-неизменяемого определяющего слова, которое, выражая качественные и обстоятельственные отношения, примыкает к глаголу или к имени прилагательному (а следовательно, и к наречию), или, наконец, к имени существительному, очерчены очень ясно. Этим определяется положение категории наречия в системе других грамматических категорий, других частей речи. Категория наречия выражается синтаксической функцией слова, иногда комплексом форм (например, субъективной оценки, степеней сравнения), чаще лексическим значением или морфологическим строем слова и особенно — его грамматическим отношением к другим категориям. Без этой грамматической оформленности наречного слова невозможно было бы его понимание. Например, аллегро (от итальянского аllegrо — весело) как музыкальный термин непосредственно связывается или с обозначением темпа исполнения музыкальной пьесы (т.е. со значением образа действия) и тогда осмысляется как качественное наречие скоро, оживленно или же относится к музыкальной пьесе (а также к какой-нибудь ее части), исполняемой в таком темпе, и, следовательно, осмысляется как несклоняемое имя существительное. Напротив, слово аллегри (от итальянского аllegrо — будьте веселы, не огорчайтесь; так гласила шуточная надпись на проигрышных билетах лотереи) непосредственно осознается как определенно слова лотерея, с которым оно чаще всего и сливается в сложное речение: лотерея-аллегри, т. е. лотерея с немедленной выдачей выигрышей. Следовательно, в слово аллегри включена, несмотря на его неизменяемость, функция имени прилагательного.

Соотносительность наречия с другими грамматическими категориями и своеобразие его синтаксических значений определяют место наречий в морфологической системе современного русского языка. Категория наречия настолько определенна, что никто ее смешает слов кашне, туше со словами вотще, втуне или уже, не свалит в одну кучу слов хаки и паки (несмотря на устарелость этого наречия) и т. п. и не отнесет их к одной грамматической категории.

Гибридные грамматические типы, внедряющиеся в категорию наречия

По периферии категории наречия располагаются смешанные, гибридные типы слов. Среди них ощутительно выделяются семь разновидностей:

1. Типы, промежуточные между классами имен существительных и наречий (например: с развальцем, на скаку, на ходу и т. п.).

2. Деепричастия как смешанная глагольно-наречная категория.

3. Морфологические типы слов, совмещающих наречные функции с характерными особенностями модальных слов, (например: решительно, объективно, нормально и т. п.).

4. Лексико-морфологические типы слов, употребляемых то как наречия, то как частицы (например: уже, еще, всё и т. п.).

5. Смешанные типы наречий-предлогов (например: кругом, около, против, после и т. п.).

6. Смешанные союзно-наречные типы (например: пока, едва и т. д.).

7. Кроме того, от некоторых типов наречия ведет прямой путь к категории состояния (например: тепло, уютно, тихо, шумно и др.).

Понятно, что разновидности смешанных типов, промежуточных между наречием и модальными словами, между наречиями и частицами, между наречиями и предлогами, между наречиями и союзами, вполне уясняются лишь после анализа категорий модальных слов, частиц, союзов и предлогов.

 

1.3 Семантические классы наречий и их синтаксические функции

 

Вопрос о грамматико-семантических классах наречий в научной традиции. В русской грамматике с самого начала XIX в. установилось деление наречий на два основных грамматико-семантнческих класса; на наречия качественные в наречия обстоятельственные. Еще Н. Орнатовский в «Новейшем начертании правил российской грамматики» (1810) довольно точно очертил границы между этими семантическими классами наречие. Позднее к этим двум классам иногда присоединялись деепричастия.  

Классификация наречий на качественные (или определительные) и обстоятельственные дожила до настоящего времени. Ее придерживался например, А. М. Пешковский. Лишь акад. А. А. Шахматов пытался внести в нее некоторые поправки.

«Акад. А. А. Шахматов различал три основных синтаксических тана Я наречий (соответственно видам «обстоятельств»): наречия определяющие, дополняющие и сопутствующие. В разряд сопутствующих наречий он относил и те группы слов, к которым больше всего подходило бы название «вводных слов». Таковы слова, выражающие оценку, придающие субъективную окраску тому или другому обозначению или высказыванию в целом, например; авось, небось, поди, право, просто и т. п. (Сюда же примыкают в концепции А. А. Шахматова и выражения, отмечающие стилистический характер соседних слов: собственно говоря, говоря вообще и т.п.).

Вместе с тем А. А. Шахматов делил наречия на обстоятельственные и формальные. К формальным относятся те наречия, которые выражают «утверждение, вопрос, приказание, восклицание, отрицание, пожелание, заключение, домысел. Категория наречий в концепции А. А. Шахматова понимается слишком широко. Но если исключить группу «сопутствующих обстоятельств», выходящую за пределы наречий в собственном смысле, то и у Шахматова останутся три разряда наречий: 1) наречия определяющие, или качественные; 2) наречия обстоятельственные и 3) наречия формальные. Однако «формальные наречия» принадлежат к смешанным, гибридным грамматическим типам, вклинивающимся в категорию наречий.

Таким образом, перед нами снова оказываются два основных разряда наречий: качественные, или определительные, и обстоятельственные.

Может возникнуть новый вопрос, не правильнее ли было бы присоединить к классам качественных и обстоятельственных наречий еще особый класс наречий количественных. Хотя этот тип наречий очень близко подходит к качественным наречиям, иногда даже вливается в них, однако уже проф. Пешковский отмечал грамматическое обособление этого разряда: «Наречия эти замечательны тем, что, в отличие от всех остальных, не связаны неразрывно с глаголами.

Семантические разряды и их синтаксические функции количественных наречий.

В группах количественных наречий наблюдается сложная гамма пероходов от качественно-оценочного, иногда очень эмоционального и субъективного понимания степени и количества до точного объективного обозначения степени и количества, иногда выраженных даже в числах (ср., с одной стороны: очень, крайне, совершенно, чрезвычайно, замечательно и т. п., с другой стороны: вдвое, втрое, иного, трижды и т. п.).

Один из количественных наречий, преимущественно те, которые обозначают степень, сочетаются с глаголами, прилагательными и наречиями, а также изредка — с существительными, имеющими оттенок качественного значения. Например: оченьсильный, очень громко, очень похудел, «очень не дрянь» (Гоголь), очень не дурак; крайне мстительный, крайне встревожен; много больше, много спит; меньше жаль, меньше ленится; у Л. Толстого: «Всякий из нас, ежели ве больше, то никак не меньше человек, чем всякий Наполеон» (с именами прилагательными сочетается только форма менее, а не меньше: менее живой, менее значительные результаты и т. п.); приближалась довольно скучная пора» (Пушкин); довольно потрудился и мн. др.

Другая группа количественных наречий, преимущественно те, которые указывают меру или числовое выражение степени, сочетаются только с глагольными и отглагольными словами, обозначающими уменьшение, увеличение, или с прилагательными и наречиями в форме сравнительной степени. Например: вдвое больше, втрое больше, брак в производстве, уменьшился вдвое, уменьшение цен вдвое и т. п.; ср.: гораздо больше, цены снизились вдвое и т. п.

Наконец, третья группа количественных, вернее, числовых наречий, существенно те, которые обозначают обстоятельство, выраженное в числах, сочетаются почти исключительно с глаголом и отглагольными существительными, например: вдвоем, впятером, надвое, натрое, по двое и т.п., раз, два, три и др.

Все это говорит о том, что количественные наречия образуют лишь переходный, промежуточный тип между качественными и обстоятельственными классами наречий, примыкая то к тому, то к другому. Они еще не приобрели резких признаков самостоятельного грамматического класса в системе наречий. К тому же выводу привел морфологический анализ словообразовательных типов наречия.

Там же, где в количественных словах намечаются новые морфологические признаки и новые грамматические значения, они сближаются с модальными словами и должны быть рассматриваемы как смешанный, переходный тип слов, совмещающий функции наречий и модальных слов.

В современном русском языке среди количественных наречий несколько обособляется по своему синтаксическому употреблению группа слов, которые служат для указания на степень точности количественных обозначений. Это своеобразные качественные определители количественных обозначений или количественные уточнители числовых указаний.

Синтаксические функции качественных наречий

Деление наречий на качественные и обстоятельственные соответствует двум основным морфологическим разрядам наречий, соотносительным с именами существительными и с именами прилагательными. Наиболее рельефно синтаксическая разница между качественными и обстоятельственными наречиями обнаруживается при сопоставлении их крайних типов. Чисто качественные наречия на -о, -е и -ски (без приставки по) определяют только глагол (включая причастия и деепричастия) и имя прилагательное (а следовательно, и наречие). Например:

Кокетка судит хладнокровно.   Школа глухо заперта.

Татьяна любит не шутя (Пушкин, «Пир во время чумы»)

И предается безусловно

Любви, как милое дитя Утопим весело умы

(там же)

(Пушкин. «Евгений Онегин»)

«Восторженно административная личность» (Достоевский). Ср.: мертвецки пьян; дружески улыбнулся; зверски проголодался л т. п.

Случаи определения имен существительных наречиями этого типа не соответствуют нормам современного русского языка. Единичные примеры такого синтаксического употребления (преимущественно в просторечии) воспринимаются как незаконное расширение глагольных функций у отглагольных имен существительных, Ср., например, у Гоголя в «Мертвых душах»: «Ты сочинитель, да только, кажется неудачно» (ср. неудачно сочинять); у Пушкина в стихотворении «Мадонна»: «Одной картины я желал быть вечно зритель».

С чисто качественными наречиями синтаксически сближаются качественно-количественные, обозначающие степень или неопределенное количество. Они также нормально стоят впереди определяемого слова н определяют как глагол, так и имя прилагательное и наречие. Но, в отличие от чисто качественных слов, они могут относиться и к имени существительному с качественным значением. Ср., например, у Островского в речи свахи; «Чуть мало-мальски жених... прямо и тащи ко мне».

Семантические разряды и синтаксические функции качественно-обстоятельственных наречий

Из других морфологических разрядов наречий по своему синтаксическому употреблению близко подходят к качественному типу отглагольные наречия (типа молча, немедля и т. п.). Но в них очень заметны оттенки значения образа действия, а к этим качественно-обстоятельственным значениям примешивается еще значение действия, процесса, как бы сопровождающего другое, основное действие (ср.: молчаливо и молча; ср. также: молчком; ср.: шутливо и шутя; ср. также: в шутку; неохотно и нехотя; ср. также: поневоле; немедля и немедленно; умело н умеючи н т. п.). Поэтому круг грамматического употребления таких отглагольных наречий сужен: он ограничивается примыканием к глаголу и в редких случаях к кратким формам имени прилагательного (ср.: моя строгость — от любви; я строг любя, он остроумен шутя). Так как значение качественного состояния может развиться у существительного, выполняющего функцию сказуемого, а обозначение действия, процесса вообще присуще отглагольным существительным, то отглагольные наречия изредка примыкают и к таким существительным (ср., например, у Гоголя в «Ревизоре», в характеристике Осипа: «молча плут»; ср. у Л. Толстого в «Крейцеровой сонате»: «Иногда бывали слова, объяснения, даже слезы, но иногда... Ох, гадко теперь и вспомнить — после самых жестоких слов друг другу вдруг молча взгляды, улыбки, поцелуи, объятия»). По-видимому, отглагольно-именные наречия на -мя в усилительном значении (ливмя, ревмя, стоймя и т. п.) нормально стоят перед определяемым глаголом, но после определяемого отглагольного имени существительного. Другие группы отглагольных наречий ставятся предпочтительно позади определяемого слова, хотя могут без заметного оттенка инверсии помещаться и впереди. Например: «Уши врозь, дугою ноги и как будто стоя спит». Ср.: сказать нехотя, взять не глядя; пройти молча; писать стоя и т. п. Идиоматические наречия типа сложа руки, сломя голову, очертя голову стоят позади определяемого глагола. Например: сидеть сложа руки, скакать сломя голову, поступить очертя голову, работать спустя рукава и т. п.

Далее располагаются ряды наречий, сочетающих качественное значение с обстоятельственным. Сюда относятся все типы отприлагательных наречий с приставкой по-.

Степень качественности в трех группах наречий с приставкой по-(по-детски, по-волчьи и по-змеиному) не вполне одинакова. Она ниже всего в наречиях типа по-летнему и т. п. В наречных образованиях по-... -ому, -ему, даже от качественных прилагательных, оттенки обстоятельственного значения выступают очень рельефно (ср.: поступить нехорошо и поступать не по-хорошему). Ср. также значения наречий старо и по-старому, например: выглядел старо и выглядел по-старому, т. е. как прежде, в старое время.

Во всех этих типах наречий оттенки сравнительного значения, указание на соответствие нормам чего-нибудь, значение образа и способа действия — все эти семантические нюансы наслаиваются на качественное значение и образуют вместе с ним сложную смысловую амальгаму. Вследствие этой сложности значений качественно-обстоятельственные наречия определяют не только глагол и, реже, прилагательное и наречие, но и имя существительное.

В сочетании с глаголом качественно-обстоятельственные наречия с приставкой по- могут стоять и впереди определяемого слова.

Семантические разряды и синтаксические функции обстоятельственных наречий

Вслед за качественно-обстоятельственными идут обстоятельственные наречия. Они определяют или предложение в целом, или отдельные его члены: чаще всего глагол, слова из категорий состояния, краткие формы имени прилагательного (полные – преимущественно обособленном положении), обстоятельственные наречия реже имена существительные, еще реже членные имена прилагательные в их основной функции и качественные наречия.

Среди обстоятельственных наречий различается несколько семантических разрядов.

Современный русский язык очень богат наречиями, обозначающими пространственные и временные отношения. Между этими двумя группами наречий тесная связь и постоянное семантическое взаимодействие.

Наречия времени формируется словами, составленными из префиксов, из- и с- с формой родительного падежа имени существительного и нечлененного прилагательного.

Наречия места включают в себя такие типы: наречия с префиксами с- и из- и формой родительного падежа имени существительного.

Группа обстоятельственных наречий времени и места притягивает к себе функционально близкие и семантически однородные формы из разряда наречий на -о, -е, произведенных от имени прилагательного. Например: рано, поздно, раньше, позже (обстоятельства времени); далеко, дальше, выше, близко, ближе (обстоятельства места; ср.: высоко, глубоко я т. п.).

Наречие причины в русском языке выражены менее ярко.

Некоторые лингвисты, например проф. А. С. Будилович, вообще отрицали в русском языке существование наречий причины и цели. Для категории причины и цели, по словам Будиловича, нет специального оформления в наречиях. «Отношения причины и цели находятся в слишком непосредственном и наглядном взаимодействии с предметами и феноменами мысли и словесного выражения, чтобы не тяготеть к ним своими флексиями. Оттого последние не окаменевают в означенной роли, как это бывает при отношениях пространственных, временных и образных». Но это решение чересчур поспешное.

В русском языке причинные отношения выражены богаче и разнообразнее, чем целевые. Нередко целевые отношения означаются причинными словами. Впрочем, в причинных отношениях разные смысловые оттенки начинают дифференцироваться сравнительно поздно (особенно интенсивно в ХVI—XVII вв.). В XVIII в. и в начале XIX в. значительно расширяется круг грамматических показателей причинности как среди форм словоизменения, так и в области служебных, формальных слов. Но развитие разнообразных приемов выражения причинных отношений в русском языке идет мимо наречий и охватывает преимущественно союзы и предлоги. Причинных наречий сравнительно немного. Сюда относятся группы наречий, состоящих: 1) из префикса с- и формы родительного падежа имени (сослепу, сдуру, сгоряча, со зла и т. п.); 2) из префикса по- с дательным падежом (поневоле; ср.: по случаю, потому, поэтому, почему и др.). Формы образования причинных наречий не очень продуктивны (ср. непосредственное превращение предложных, конструкций имен существительных со значением причины-следствия в причинные предлоги: п<

1234	Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: