Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС 8 глава

«Потребовать» от буржуазных правительств, чтобы они сделали «торжественную декларацию» в духе отрицания аннексий, — это является для мелкого буржуа верхом смелости и образцом антиимпериалистской, «циммервальдистской» последовательно­сти. Нетрудно видеть, что это — луиблановщина худшего типа. Во-первых, сколько-нибудь опытный буржуазный политикан никогда не затруднится наговорить сколько угодно «блестящих», эффектных, звонких, ничего не говорящих, ни к чему не обязы­вающих фраз против аннексий «вообще». А коснется до дела, — можно сфокусничать хотя бы так, как сфокусничала на днях «Речь», имевшая печальное мужество заявить, что Курляндия (аннексированная ныне хищниками-империалистами буржуазной Гер­мании) не есть аннексия России!!

Это — самое возмутительное фокусничество, самый нетерпимый обман рабочих буржуазией, ибо всякий, сколько-нибудь политически грамотный человек, должен бу­дет признать, что Курляндия была всегда аннексией России.

Мы делаем открытый и прямой вызов «Речи»: 1) пусть она представит народу такое политическое определение

ЛУИБЛАНОВЩИНА______________________________ 129

понятия «аннексии», которое относилось бы ко всем аннексиям в мире, и немецким, и английским, и русским, и прошлым и настоящим, ко всем без исключения; 2) пусть она ясно и точно скажет, что это значит, по ее мнению, отказаться от аннексий не на сло­вах, а на деле. Пусть она даст такое политическое определение понятия «отказ от ан­нексий на деле», которое (определение) относилось бы не только к немцам, но и к анг­личанам и ко всем народам, когда-либо совершавшим аннексии вообще.

Мы утверждаем, что «Речь» либо уклонится от нашего вызова, либо перед всем на­родом будет разоблачена нами. И именно ввиду затронутого «Речью» вопроса о Кур­ляндии наш спор — не теоретический, а практический, самый неотложный, самый на­сущный, самый злободневный.

Во-вторых. Допустите даже, хотя бы на секунду, что буржуазные министры — идеал добросовестности, что Гучковы, Львовы, Милюковы и К⁰ самым искренним образом верят в возможность отказаться от аннексий, сохраняя капитализм, и хотят отказаться от них.

Допустим на секунду даже это, сделаем это луиблановское допущение.

Спрашивается, может ли взрослый человек удовлетворяться тем, что люди о себе думают, не проверяя этого тем, что они делают? Может ли марксист не отличать по­желаний и заявлений от объективной действительности?

Нет. Не может.

Аннексии держатся связями финансового, банкового, империалистского капитала. В этом современная, хозяйственная основа аннексий. Аннексия есть, с этой стороны, га­рантированная политически прибыль с миллиардов капитала, «помещенного» в тысячах и тысячах предприятий аннексированных стран.

Нельзя, даже при желании, отказаться от аннексий, не делая решительных шагов к свержению ига капитала.

Значит ли это, как готовы заключать и заключают «Единство», «Рабочая Газета»⁷⁸ и прочие «Луи Бланы»

130___________________________________ В. И. ЛЕНИН

нашей мелкой буржуазии, что надо не делать решительных шагов к свержению капита­ла? что надо мириться хоть с частичкой аннексий?

Нет. Надо делать решительные шаги к свержению капитала. Их надо делать умело и постепенно, опираясь только на сознательность и организованность подавляющего большинства рабочих и беднейших крестьян. Но эти шаги надо делать. И Советы рабо­чих депутатов в ряде мест России уже начали их делать.

На очереди дня — решительная, бесповоротная размежевка с Луи Бланами, Чхеидзе, Церетели, Стекловыми, партией OK, партией с.-р. и т. п. и т. п. Разъяснение массам, что луиблановщина губит и загубит успех дальнейшей революции, успех даже свободы, если массы не поймут вреда этих мелкобуржуазных иллюзий и не присоединятся к соз­нательным рабочим в их осторожных, постепенных, обдуманных, но твердых и немед­ленных шагах к социализму.

Вне социализма нет спасения человечеству от войн, от голода, от гибели еще мил­лионов и миллионов людей.

«Правда» № 27, 8 апреля 1917 г. Печатается по тексту

Подпись:Η. Ленин газеты «Правда»

ПИСЬМА О ТАКТИКЕ⁷⁹ ПРЕДИСЛОВИЕ

4-го апреля 1917 г. мне пришлось выступить в Питере с докладом на указанную в за­главии тему сначала на собрании большевиков. Это были делегаты Всероссийского со­вещания Советов рабочих и солдатских депутатов, делегаты, которые должны были разъезжаться и поэтому никакой отсрочки дать мне не могли. По окончании собрания председатель его, т. Г. Зиновьев, предложил мне, от имени всего собрания, повторить мой доклад тотчас на собрании и большевистских и меньшевистских делегатов, же­лавших обсудить вопрос об объединении РСДР Партии.

Как ни трудно мне было повторять немедленно мой доклад, я не счел себя вправе отказаться, раз этого требовали и мои единомышленники и меньшевики, которые из-за отъезда действительно не могли дать мне отсрочки.

На докладе я прочел свои тезисы, опубликованные в № 26 «Правды» от 7 апреля 1917 года*.

И тезисы и доклад мой вызвали разногласия в среде самих большевиков и самой ре­дакции «Правды». После ряда совещаний мы единогласно пришли к выводу, что всего целесообразнее открыто продискутировать эти разногласия, давая таким образом ма­териал для собирающейся 20 апреля 1917 года всероссийской

Перепечатываю эти тезисы вместе с краткими пояснительными замечаниями из этого № «Правды» в приложении к настоящему письму. (См. настоящий том, стр. 113—118. Ред.)

132__________________________ В. И. ЛЕНИН

конференции нашей партии (Российской СДР Партии, объединенной Центральным Комитетом) в Питере.

В исполнение этого постановления о дискуссии я и печатаю нижеследующие пись­ма, не претендуя в них на всестороннее изучение вопроса, а желая лишь наметить главные доводы, особенно существенные для практических задач движения рабочего класса.

ПИСЬМО I ОЦЕНКА МОМЕНТА

Марксизм требует от нас самого точного, объективно проверимого учета соотноше­ния классов и конкретных особенностей каждого исторического момента. Мы, больше­вики, всегда старались быть верными этому требованию, безусловно обязательному с точки зрения всякого научного обоснования политики.

тт " 81

«Наше учение не догма, а руководство для действия», — так говорили всегда Маркс и Энгельс, справедливо издевавшиеся над заучиванием и простым повторением «формул», способных в лучшем случае лишь намечать общие задачи, необходимо ви­доизменяемые конкретной экономической и политической обстановкой каждой особой полосы исторического процесса.

Какими же точно установленными, объективными фактами должна партия револю­ционного пролетариата руководиться теперь для определения задач и форм своего дей­ствия?

И в своем первом «Письме из далека» («Первый этап первой революции»), напеча­танном в «Правде», №№ 14 и 15 от 21 и 22 марта 1917 г., и в своих тезисах я определяю «своеобразие текущего момента в России», как полосы перехода от первого этапа революции ко второму. И поэтому основным лозунгом, «задачей дня» в этот момент я считал: «рабочие, вы проявили чудеса пролетарского, народного героизма в граждан­ской войне против царизма, вы должны проявить

ПИСЬМА О ТАКТИКЕ______________________________ 133

чудеса пролетарской и общенародной организации, чтобы подготовить свою победу во втором этапе революции» («Правда» № 15).

В чем же состоит первый этап?

В переходе государственной власти к буржуазии.

До февральско-мартовской революции 1917 года государственная власть в России была в руках одного старого класса, именно: крепостнически-дворянски-помещичьего, возглавляемого Николаем Романовым.

После этой революции власть в руках другого, нового, класса, именно: буржуазии.

Переход государственной власти из рук одного в руки другого класса есть первый, главный, основной признак революции как в строго-научном, так и в практически-политическом значении этого понятия.

Постольку буржуазная или буржуазно-демократическая революция в России закон­чена.

Здесь мы слышим шум возражателей, охотно называющих себя «старыми большеви­ками»: разве не говорили мы всегда, что буржуазно-демократическую революцию за­канчивает лишь «революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьян­ства»? разве аграрная революция, тоже буржуазно-демократическая, кончилась? разве не факт, наоборот, что она еще не началась?

Отвечаю: большевистские лозунги и идеи в общем вполне подтверждены историей, но конкретно дела сложились иначе, чем мог (и кто бы то ни был) ожидать, оригиналь­нее, своеобразнее, пестрее.

Игнорировать, забывать этот факт значило бы уподобляться тем «старым большеви­кам», которые не раз уже играли печальную роль в истории нашей партии, повторяя бессмысленно заученную формулу вместо изучения своеобразия новой, живой действи­тельности.

«Революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства» уже осу­ществилась в русской революции, ибо эта «формула» предвидит лишь соотношение классов, а не конкретное политическое

См. настоящий том, стр. 21. Ред. В известной форме и до известной степени.

134__________________________ В. И. ЛЕНИН

учреждение, реализующее это соотношение, это сотрудничество. «Совет рабочих и солдатских депутатов» — вот вам уже осуществленная жизнью «революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства».

Эта формула уже устарела. Жизнь ввела ее из царства формул в царство действи­тельности, облекла ее плотью и кровью, конкретизировала и тем самым видоизменила.

На очереди дня уже иная, новая задача: раскол пролетарских (антиоборонческих, ин­тернационалистских, «комму нистских», стоящих за переход к коммуне) элементов внутри этой диктатуры и элементов мелкохозяйских или мелкобуржуазных (Чхеидзе, Церетели, Стеклов, социалисты-революционеры и пр. и пр. революционные оборонцы, противники движения по пути к коммуне, сторонники «поддержки» буржуазии и бур­жуазного правительства).

Кто говорит теперь только о «революционно-демократической диктатуре пролета­риата и крестьянства», тот отстал от жизни, тот в силу этого перешел на деле к мелкой буржуазии против пролетарской классовой борьбы, того надо сдать в архив «больше­вистских» дореволюционных редкостей (можно назвать: архив «старых большевиков»).

Революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства уже осуще­ствилась, но чрезвычайно оригинально, с рядом в высшей степени важных видоизмене­ний. О них я буду говорить особо, в одном из дальнейших писем. Теперь необходимо усвоить себе ту бесспорную истину, что марксист должен учитывать живую жизнь, точные факты действительности, а не продолжать цепляться за теорию вчерашнего дня, которая, как всякая теория, в лучшем случае лишь намечает основное, общее, лишь приближается к охватыванию сложности жизни.

Гг 82

«Теория, друг мои, сера, но зелено вечное дерево жизни».

Кто ставит вопрос о «законченности» буржуазной революции по-старому, тот при­носит в жертву живой марксизм мертвой букве.

ПИСЬМА О ТАКТИКЕ______________________________ 135

По-старому выходит: за господством буржуазии может и должно последовать гос­подство пролетариата и крестьянства, их диктатура.

А в живой жизни уже вышло иначе: получилось чрезвычайно оригинальное, но­вое, невиданное, переплетение того и другого. Существует рядом, вместе, в одно и то же время и господство буржуазии (правительство Львова и Гучкова) и революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства, добровольно отдающая власть буржуазии, добровольно превращающаяся в придаток ее.

Ибо нельзя забывать, что фактически в Питере власть в руках рабочих и солдат; на­силия над ними новое правительство не производит и не может произвести, ибо ни по­лиции, ни особой от народа армии, ни стоящего всесильно над народом чиновничества нет. Это факт. Это именно такой факт, который характерен для государства типа Па­рижской Коммуны. Этот факт не укладывается в старые схемы. Надо уметь приспосо­бить схемы к жизни, а не повторять ставшие бессмысленными слова о «диктатуре про­летариата и крестьянства» вообще.

Подойдем к вопросу с другой стороны, чтобы лучше осветить его.

Марксист должен не сходить с точной почвы анализа классовых отношений. У вла­сти буржуазия. А масса крестьян разве не составляет тоже буржуазии иного слоя, ино­го рода, иного характера? Откуда следует, что этот слой не может прийти к власти, «завершая» буржуазно-демократическую революцию? Почему это невозможно?

Так рассуждают часто старые большевики.

Отвечаю — это вполне возможно. Но марксист в учете момента должен исходить не из возможного, а из действительного.

Действительность же показывает нам факт, что свободно избранные солдатские и крестьянские депутаты свободно входят во второе, побочное правительство, свободно дополняют, развивают, доделывают его. И столь же свободно они отдают власть бур­жуазии —

136__________________________ В. И. ЛЕНИН

явление, ничуть не «нарушающее» теории марксизма, ибо мы всегда знали и много­кратно указывали, что буржуазия держится не только насилием, а также несознательно­стью, рутиной, забитостью, неорганизованностью масс.

И вот перед лицом этой действительности сегодняшнего дня прямо-таки смешно от­ворачиваться от факта и говорить о «возможностях».

Возможно, что крестьянство возьмет всю землю и всю власть. Я не только не забы­ваю этой возможности, не ограничиваю своего кругозора одним сегодняшним днем, а прямо и точно формулирую аграрную программу с учетом нового явления: более глу­бокого раскола батраков и беднейших крестьян с крестьянами-хозяевами.

Но возможно и иное: возможно, что крестьяне послушают советов мелкобуржуазной партии с.-р., поддавшейся влиянию буржуа, перешедшей к оборончеству, советующей ждать до Учредительного собрания, хотя до сих пор даже срок его созыва не назначен!

Возможно, что крестьяне сохранят, продолжат свою сделку с буржуазией, сделку, заключенную ими сейчас чрез посредство Советов рабочих и солдатских депутатов не только формально, но и фактически.

Возможно разное. Было бы глубочайшей ошибкой забывать об аграрном движении и аграрной программе. Но такой же ошибкой было бы забывать действительность, ко­торая показывает нам факт соглашения — или, употребляя более точное, менее юри­дическое, более экономически-классовое выражение, — факт классового сотрудниче­ства буржуазии и крестьянства.

Когда этот факт перестанет быть фактом, когда крестьянство отделится от буржуа­зии, возьмет землю против нее, возьмет власть против нее, — тогда это

Чтобы моих слов не перетолковали, скажу тотчас, забегая вперед: я безусловно за то, чтобы батрац­кие и крестьянские Советы тотчас брали всю землю, но строжайше соблюдали сами порядок и дисциплину, не допускали ни малейшей порчи машин, построек, скота, ни в каком случае не расстраива­ли хозяйства и производства хлеба, a усиливали его, ибо солдатам нужно вдвое больше хлеба, и народ не должен голодать.

ПИСЬМА О ТАКТИКЕ______________________________ 137

будет новый этап буржуазно-демократической революции, и о нем будет идти речь особо.

Марксист, который, по случаю возможности такого будущего этапа, забывает свои обязанности теперь, когда крестьянство соглашается с буржуазией, превратился бы в мелкого буржуа. Ибо он на деле проповедовал бы пролетариату доверие к мелкой бур­жуазии («она, эта мелкая буржуазия, это крестьянство должно отделиться от буржуазии еще в пределах буржуазно-демократической революции»). Он по случаю «возможно­сти» приятного и сладкого будущего, когда крестьянство н е будет хвостом буржуазии, социалисты-революционеры, Чхеидзе, Церетели, Стекловы не будут придатком бур­жуазного правительства, — он по случаю «возможности» приятного будущего забыл бы о неприятном настоящем, когда крестьянство пока еще остается хвостом буржуазии, когда с.-р. и с.-д. пока еще не выходят из роли придатка буржуазного пра­вительства, оппозиции «его величества»⁸³ Львова.

Предположительно взятый нами человек походил бы на сладенького Луи Блана, на слащавого каутскианца, но никак не на революционного марксиста.

Но не грозит ли нам опасность впасть в субъективизм, в желание «перепрыгнуть» через незавершенную — неизжившую еще крестьянского движения — революцию буржуазно-демократического характера к революции социалистической?

Если бы я сказал: «без царя, а правительство рабочее»⁸⁴, — эта опасность мне бы грозила. Но я сказал не это, я сказал иное. Я сказал, что другого правительства в Рос­сии (не считая буржуазного) не может быть помимо Советов рабочих, батрацких, сол­датских и крестьянских депутатов. Я сказал, что власть может перейти в России теперь от Гучкова и Львова только к этим Советам, а в них как раз преобладает крестьянство, преобладают солдаты, преобладает мелкая буржуазия, выражаясь научным, марксист­ским, термином, употребляя не житейскую, не обывательскую, не профессиональную, а классовую характеристику.

138__________________________ В. И. ЛЕНИН

Я абсолютно застраховал себя в своих тезисах от всякого перепрыгивания через не-изжившее себя крестьянское или вообще мелкобуржуазное движение, от всякой игры в «захват власти» рабочим правительством, от какой бы то ни было бланкистской аван­тюры, ибо я прямо указал на опыт Парижской Коммуны. А этот опыт, как известно и как подробно показал Маркс в 1871 г. и Энгельс в 1891 г.⁸⁵, совершенно исключил бланкизм, совершенно обеспечил прямое, непосредственное, безусловное господство большинства и активность масс лишь в мере сознательного выступления самого боль­шинства.

Я свел дело в тезисах с полнейшей определенностью к борьбе за влияние внутри Советов рабочих, батрацких, крестьянских и солдатских депутатов. Чтобы не допус­тить ни тени сомнений на этот счет, я дважды подчеркнул в тезисах необходимость терпеливой, настойчивой, «приспособляющейся к практическим потребностям масс» работы «разъяснения».

Невежественные люди или ренегаты марксизма, вроде г. Плеханова и т. п., могут кричать об анархизме, бланкизме и т. п. Кто желает думать и учиться, тот не может не понять, что бланкизм есть захват власти меньшинством, а Советы рабочих и т. д. депу­татов заведомо есть прямая и непосредственная организация большинства народа. Ра­бота, сведенная к борьбе за влияние внутри таких Советов, не может, прямо-таки не может сбиться в болото бланкизма. И она не может сбиться в болото анархизма, ибо анархизм есть отрицание необходимости государства и государственной власти для эпохи перехода от господства буржуазии к господству пролетариата. А я, с исклю­чающей всякую возможность недоразумений ясностью, отстаиваю необходимость го­сударства для этой эпохи, но, согласно Марксу и опыту Парижской Коммуны, не обыч­ного парламентарно-буржуазного государства, а государства без постоянной армии, без противостоящей народу полиции, без поставленного над народом чиновничества.

ПИСЬМА О ТАКТИКЕ______________________________ 139

Если г. Плеханов кричит изо всех сил в своем «Единтве» об анархизме, то этим лишний раз только доказан его разрыв с марксизмом. На мой вызов в «Правде» (№ 26) рассказать, чему учили Маркс и Энгельс о государстве в 1871, 1872, 1875 гг., г-ну Плеханову приходится и придется отвечать молчанием по существу вопроса и выкри­ками в духе озлобленной буржуазии.

Учения марксизма о государстве бывший марксист г. Плеханов совершенно не по­нял. Между прочим, зародыши этого непонимания заметны и в его немецкой брошюре об анархизме⁸⁶.

* * *

Посмотрим теперь, как тов. Ю. Каменев в заметке № 27 «Правды» формулирует свои «разногласия» с моими тезисами и вышеизложенными взглядами. Это поможет нам точнее уяснить их.

«Что касается общей схемы т. Ленина, — пишет т. Каменев, — то она представляется нам неприем­лемой, поскольку она исходит от признания бур5куазно-демократической революции законченной и рассчитана на немедленное перероясдение этой революции в социалистическую...»

Здесь две большие ошибки.

Первая. Вопрос о «законченности» буржуазно-демократической революции постав­лен неверно. Этому вопросу придана та абстрактная, простая, одноцветная, если можно так выразиться, постановка, которая не соответствует объективной действительности. Кто ставит так вопрос, кто спрашивает теперь: «закончена ли буржуазно-демократическая революция» и только, — тот лишает себя возможности понять чрезвычайно сложную, по меньшей мере «двухцветную» действительность. Это в тео­рии. А на практике — тот сдается беспомощно мелкобуржуазной революционности.

В самом деле. Действительность показывает нам и переход власти к буржуазии («за­конченная» буржуазно-

См. настоящий том, стр. 117—118. Ред.

140__________________________ В. И. ЛЕНИН

демократическая революция обычного типа) и существование рядом с настоящим пра­вительством побочного, которое представляет из себя «революционно-демократическую диктатуру пролетариата и крестьянства». Это последнее «тоже-правительство» само уступило власть буржуазии, само привязало себя к буржуазному правительству.

Охватывается ли эта действительность старобольшевистской формулой т. Каменева: «буржуазно-демократическая революция не закончена»?

Нет, формула устарела. Она никуда не годна. Она мертва. Напрасны будут усилия воскресить ее.

Второе. Вопрос практический. Неизвестно, может ли теперь быть еще в России осо­бая «революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства», ото­рванная от буржуазного правительства. На неизвестном базировать марксистскую так­тику нельзя.

Но если это может еще случиться, то путь к этому один и только один: немедленное, решительное, бесповоротное отделение пролетарских, коммунистических элементов движения от мелкобуржуазных.

Почему?

Потому, что вся мелкая буржуазия не случайно, а необходимо повернула к шови­низму (= оборончеству), к «поддержке» буржуазии, к зависимости от нее, к боязни обойтись без нее и пр. и т. п.

Как можно «толкнуть» мелкую буржуазию к власти, если эта мелкая буржуазия те­перь уже может, но не хочет взять ее?

Только отделением пролетарской, коммунистической, партии, пролетарской классо­вой борьбой, свободной от робости этих мелких буржуа. Только сплочение пролета­риев, на деле, а не на словах свободных от влияния мелкой буржуазии, способно сде­лать такой «горячей» почву под ногами мелкой буржуазии, что ей при известных усло­виях придется взять власть; не исключено даже, что Гучков и Милюков будут — опять-таки при известных обстоятельствах — за всевластие, за единовластие Чхеидзе, Церетели, с.-р., Стеклова, ибо это все же «оборонцы»!

ПИСЬМА О ТАКТИКЕ______________________________ Ш

Кто отделяет сейчас же, немедленно и бесповоротно, пролетарские элементы Сове­тов (т. е. пролетарскую, коммунистическую, партию) от мелкобуржуазных, тот пра­вильно выражает интересы движения на оба возможные случая: и на случай, что Россия переживет еще особую, самостоятельную, не подчиненную буржуазии «диктатуру про­летариата и крестьянства», и на случай, что мелкая буржуазия не сумеет оторваться от буржуазии и будет вечно (т. е. до социализма) колебаться между нею и нами.

Кто руководится в своей деятельности только простой формулой «буржуазно-демократическая революция не закончена», тот тем самым берет на себя нечто вроде гарантий за то, что мелкая буржуазия наверное способна на независимость от буржуа­зии. Тот тем самым сдается в данный момент беспомощно на милость мелкой буржуа­зии.

Кстати. О «формуле» диктатура пролетариата и крестьянства не мешает все же вспомнить, что в «Двух тактиках» (июль 1905) я специально подчеркивал (стр. 435 в «За 12 лет»):

«У революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства есть, как и у всего на свете, прошлое и будущее. Ее прошлое — самодержавие, крепостниче­ство, монархия, привилегии... Ее будущее — борьба против частной собственности, борьба наемного рабочего с хозяином, борьба за социализм...».

Ошибка т. Каменева в том, что он и в 1917 г. смотрит только на прошлое революци­онно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства. А для нее на деле уже началось будущее, ибо интересы и политика наемного рабочего и хозяйчика на деле уже разошлись, притом по такому важнейшему вопросу, как «оборончество», как от­ношение к империалистской войне.

И здесь я подошел ко второй ошибке в приведенном рассуждении т. Каменева. Он упрекает меня в том, что моя схема «рассчитана» на «немедленное перерождение

См. Сочинения, 5 изд., том 11, стр. 74. Ред.

142__________________________ В. И. ЛЕНИН

этой (буржуазно-демократической) революции в социалистическую».

Это неверно. Я не только не «рассчитываю» на «немедленное перерождение» нашей революции в социалистическую, а прямо предостерегаю против этого, прямо заявляю в тезисе № 8: «... Не «введение» социализма, как наша непосредственная задача...».

Не ясно ли, что человек, рассчитывающий на немедленное перерождение нашей ре­волюции в социалистическую, не мог бы восстать против непосредственной задачи введения социализма?

Мало того. Даже ввести в России «государство-коммуну» (т. е. государство, органи­зованное по типу Парижской Коммуны) нельзя «немедленно», ибо для этого необходи­мо, чтобы большинство депутатов во всех (или в большинстве) Советов ясно сознало всю ошибочность и весь вред тактики и политики с.-р., Чхеидзе, Церетели, Стеклова и пр. А я совершенно точно заявил, что «рассчитываю» в этой области только на «терпе­ливое» (надо ли быть терпеливым, чтобы получить изменение, которое можно осуще­ствить «немедленно»?) разъяснение!

Тов. Каменев немножечко «нетерпеливо» размахнулся и повторил буржуазный предрассудок насчет Парижской Коммуны, будто она «немедленно» хотела вводить социализм. Это не так. Коммуна, к сожалению, слишком медлила с введением социа­лизма. Действительная суть Коммуны не в том, где ее ищут обычно буржуа, а в созда­нии особого типа государства. А такое государство в России у лее родилось, это и есть Советы рабочих и солдатских депутатов!

Тов. Каменев не вдумался в факт, в значение существующих Советов, в их тождест­во по типу, по социально-политическому характеру с государством Коммуны и, вместо изучения факта, стал говорить о том, на что я будто бы «рассчитываю», как на «не­медленное» будущее. Получилось, к сожалению, повторение приема многих буржуа: от вопроса о том, что такое Советы

См. настоящий том, стр. 116. Ред.

ПИСЬМА О ТАКТИКЕ______________________________ 143

рабочих и солдатских депутатов, выше ли они по типу, чем парламентарная республи­ка, полезнее ли они для народа, демократичнее ли они, удобнее ли они для борьбы, на­пример, с бесхлебьем и т. д., от этого насущного, реального, жизнью поставленного на очередь дня вопроса внимание отводится в сторону, на пустой, якобы научный, на деле бессодержательный, профессорски-мертвый вопрос о «расчете на немедленное переро­ждение».

Пустой, ложно поставленный вопрос. Я «рассчитываю» только на то, исключитель­но на то, что рабочие, солдаты и крестьяне лучше, чем чиновники, лучше, чем полицей­ские, справятся с практическими трудными вопросами об усилении производства хле­ба, о лучшем распределении его, о лучшем обеспечении солдат и пр. и т. п.

Я глубочайше убежден, что Советы рабочих и солдатских депутатов скорее и лучше проведут самостоятельность массы народа в жизнь, чем парламентарная республика (о сравнении обоих типов государства подробнее в другом письме). Они лучше, практич­нее, вернее решат, как можно сделать и какие именно можно сделать шаги к социа­лизму. Контроль за банком, слияние всех банков в один, это еще не социализм, но шаг к социализму. Такие шаги сегодня делают юнкер и буржуа в Германии против народа. Их гораздо лучше сумеет сделать завтра в пользу народа Совет солдатских и рабочих де­путатов, если в его руках будет вся государственная власть.

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: