Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС 3 глава

Буржуазия отличается от мелкой буржуазии тем, что из своего экономического и по­литического опыта она извлекла понимание условий сохранения «порядка» (т. е. пора­бощения масс) при капиталистическом строе. Буржуа — люди деловые, люди крупного торгового расчета, привыкшие и к вопросам политики подходить строго деловым обра­зом, с недоверием к словам, с уменьем брать быка за рога.

Учредительное собрание в современной России даст большинство крестьянам более левым, чем эсеры. Это буржуазия знает. Зная это, она не может не бороться самым ре­шительным образом против скорого созыва Учредительного собрания. Вести империа­листскую войну в духе тайных договоров, заключенных Николаем II, отстаивать поме­щичье землевладение или выкуп, — все это — невозможное или неимоверно трудное дело при Учредительном собрании. Война не ждет. Классовая борьба не ждет. Даже ко­роткий промежуток

36___________________________ В. И. ЛЕНИН

времени с 28 февраля по 21 апреля наглядно показал это.

С самого начала революции наметились два взгляда на Учредительное собрание. Эсеры и меньшевики, насквозь пропитанные конституционными иллюзиями, смотрели на дело с доверчивостью мелкого буржуа, не желающего знать классовой борьбы: Уч­редительное собрание провозглашено, Учредительное собрание будет, и баста! Что сверх того, то от лукавого! А большевики говорили: лишь в меру укрепления силы и власти Советов созыв Учредительного собрания и успех его обеспечен. У меньшевиков и эсеров центр тяжести переносился на юридический акт: провозглашение, обещание, декларирование созыва Учредительного собрания. У большевиков центр тяжести пере­носился на классовую борьбу: если Советы победят, Учредительное собрание будет обеспечено, если нет, оно не обеспечено.

Так и вышло. Буржуазия все время вела то скрытую, то явную, но непрерывную, не­уклонную борьбу против созыва Учредительного собрания. Эта борьба выражалась в желании оттянуть его созыв до окончания войны. Эта борьба выражалась в ряде оття­жек назначенья срока созыва Учредительного собрания. Когда, наконец, после 18 июня, более месяца спустя после образования коалиционного министерства, был назначен срок созыва Учредительного собрания, московская буржуазная газета заявила, что это сделано под влиянием агитации большевиков. В «Правде» была приведена точная ци­тата из этой газеты.

После 4-го июля, когда услужливость и запуганность эсеров и меньшевиков дала «победу» контрреволюции, в «Речи» проскользнуло краткое, но в высшей степени за­мечательное выражение: «невозможно скорый» созыв Учредительного собрания!! А 16-го июля в «Воле Народа» и в «Русской Воле» появляется заметка, что кадеты требуют отсрочки созыва Учредительного собрания под предлогом «невозможности» созвать его в такой «короткий» срок, и лакействующий перед контрреволюцией мень­шевик Церетели со-

_________________________ О КОНСТИТУЦИОННЫХ ИЛЛЮЗИЯХ________________________ 37

глашается уже, согласно этой заметке, на отсрочку до 20 ноября!

Нет сомнения, что подобная заметка могла проскользнуть только против воли бур­жуазии. Ей невыгодны такие «разоблачения». Но — шила в мешке не утаишь. Распоя­савшаяся после 4 июля контрреволюция пробалтывается. Первый же захват власти контрреволюционной буржуазией после 4 июля сопровождается немедленно шагом (и очень серьезным шагом) против созыва Учредительного собрания.

Это факт. И этот факт вскрывает всю пустоту конституционных иллюзий. Без новой революции в России, без свержения власти контрреволюционной буржуазии (кадетов в первую голову), без отказа народом в доверии партиям эсеров и меньшевиков, партиям соглашательства с буржуазией, Учредительное собрание либо не будет собрано вовсе, либо будет «франкфуртской говорильней»³⁶, бессильным, никчемным собранием мел­ких буржуа, до смерти запуганных войной и перспективой «бойкота власти» буржуази­ей, беспомощно мечущихся между потугами править без буржуазии и боязнью обой­тись без буржуазии.

Вопрос об Учредительном собрании подчинен вопросу о ходе и исходе классовой борьбы между буржуазией и пролетариатом. Помнится, «Рабочая Газета» сболтнула однажды, что Учредительное собрание будет конвентом. Это — один из образцов пус­той, жалкой, презренной похвальбы наших меньшевистских лакеев контрреволюцион­ной буржуазии. Чтобы не быть «франкфуртской говорильней» или первой Думой, что­бы быть конвентом, для этого надо сметь, уметь, иметь силу наносить беспощадные удары контрреволюции, а не соглашаться с нею. Для этого надо, чтобы власть была в руках самого передового, самого решительного, самого революционного для данной эпохи класса. Для этого надо, чтобы он был поддержан всей массой городской и дере­венской бедноты (полупролетариев). Для этого нужна беспощадная расправа с контр­революционной буржуазией, т. е. с кадетами и с командными верхами армии прежде всего. Таковы

38___________________________ В. И. ЛЕНИН

реальные, классовые, материальные условия конвента. Достаточно точно и ясно пере­числить эти условия, чтобы понять, как смешна похвальба «Рабочей Газеты», как без­донно глупы конституционные иллюзии эсеров и меньшевиков насчет Учредительного собрания в современной России.

II

Бичуя мелкобуржуазных «социал-демократов» 1848 года, Маркс особенно жестоко клеймил их безудержное фразерство насчет «народа» и большинства народа вообще. Именно это уместно вспомнить при разборе второго мнения, при анализе конституци­онных иллюзий насчет «большинства».

Чтобы большинство действительно решало в государстве, для этого нужны опреде­ленные реальные условия. Именно: должен быть прочно установлен такой государст­венный порядок, такая государственная власть, которая давала бы возможность решать дела по большинству и обеспечивала превращение этой возможности в действитель­ность. Это с одной стороны. С другой стороны, необходимо, чтобы это большинство по своему классовому составу, по соотношению тех или иных классов внутри этого боль­шинства (и вне его) могло дружно и успешно везти государственную колесницу. Для всякого марксиста ясно, что эти два реальные условия играют решающую роль в во­просе о большинстве народа и о ходе государственных дел согласно воле этого боль­шинства. А между тем вся политическая литература эсеров и меньшевиков, а еще более все политическое поведение их обнаруживает полнейшее непонимание этих условий.

Если политическая власть в государстве находится в руках такого класса, интересы коего совпадают с интересами большинства, тогда управление государством действи­тельно согласно воле большинства возможно. Если же политическая власть находится в руках класса, интересы коего с интересами большинства расходятся, тогда всякое прав­ление по боль-

_________________________ О КОНСТИТУЦИОННЫХ ИЛЛЮЗИЯХ________________________ 39

шинству неизбежно превращается в обман или подавление этого большинства. Всякая буржуазная республика показывает нам сотни и тысячи примеров этого. В России бур­жуазия господствует и экономически и политически. Интересы ее, особенно во время империалистской войны, самым резким образом расходятся с интересами большинства. Поэтому весь гвоздь вопроса, при материалистической, марксистской, а не формально-юридической постановке его, состоит в разоблачении этого расхождения, в борьбе про­тив обмана масс буржуазией.

Наши эсеры и меньшевики, наоборот, вполне доказали и показали свою действи­тельную роль, как орудия обмана масс («большинства») буржуазией, проводников и пособников такого обмана. Как бы искренни ни были отдельные лица эсеров и меньше­виков, их основные политические идеи — будто можно вырваться из империалистской войны к «миру без аннексий и контрибуций», без диктатуры пролетариата и победы социализма, будто возможен переход земли к народу без выкупа и «контроль» над про­изводством в интересах народа, без того же самого условия, — эти основные политиче­ские (и экономические, конечно) идеи эсеров и меньшевиков представляют из себя, объективно, именно мелкобуржуазный самообман или, что то же, обман масс («боль­шинства») буржуазией.

Вот наша первая и главная «поправка» к постановке вопроса о большинстве мелко­буржуазными демократами, социалистами луиблановского типа, эсерами и меньшеви­ками: чего стоит на деле «большинство», когда большинство само по себе есть лишь момент формальный, а материально, в действительности, это большинство есть боль­шинство партий, проводящих в жизнь обман этого большинства буржуазией?

И конечно — здесь мы подходим ко второй «поправке», ко второму из указанных выше основных обстоятельств — конечно, этот обман можно правильно понять, лишь выяснив его классовые корни и его классовое значение. Это не личный обман, не «жульничество» (выражаясь грубо), это обманчивая идея, вытекающая из

40___________________________ В. И. ЛЕНИН

экономического положения класса. Мелкий буржуа находится в таком экономическом положении, его жизненные условия таковы, что он не может не обманываться, он тяго­теет невольно и неизбежно то к буржуазии, то к пролетариату. Самостоятельной «ли­нии» у него экономически быть не может.

Его прошлое влечет его к буржуазии, его будущее к пролетариату. Его рассудок — тяготеет к последнему, его предрассудок (по известному выражению Маркса) к пер­вой. Чтобы большинство народа могло стать действительным большинством в управ­лении государством, действительным служением интересам большинства, действи­тельной охраной его прав и так далее, для этого нужно определенное классовое усло­вие. Это условие: присоединение большинства мелкой буржуазии, по крайней мере в решающий момент и в решающем месте, к революционному пролетариату.

Без этого большинство есть фикция, которая может держаться некоторое время, бли­стать, сверкать, шуметь, пожинать лавры, но которая все же с абсолютной неизбежно­стью осуждена на крах. Именно таков, между прочим, крах большинства, имевшегося у эсеров и меньшевиков, обнаружившийся в русской революции в июле 1917 года.

Далее. Революция именно тем и отличается от «обычного» положения дел в госу­дарстве, что спорные вопросы государственной жизни решает непосредственно борьба классов и борьба масс вплоть до вооруженной борьбы их. Иначе не может быть, раз массы свободны и вооружены. Из этого основного факта вытекает то, что в революци­онное время недостаточно выявить «волю большинства», — нет, надо оказаться силь­нее в решающий момент в решающем месте, надо победить. Начиная с средневековой «крестьянской войны» в Германии и продолжая всеми крупными революционными движениями и эпохами, вплоть до 1848 и 1871 годов, вплоть до 1905 года мы видим бесчисленные примеры тому, как более организованное, более сознательное, лучше вооруженное меньшинство навязывало свою волю большинству, побеждало его.

_________________________ О КОНСТИТУЦИОННЫХ ИЛЛЮЗИЯХ________________________ 41

Фр. Энгельс особенно подчеркивал урок опыта, объединяющий до известной степе­ни крестьянское восстание XVI века и революцию 1848 года в Германии, именно: раз­розненность выступлений, отсутствие централизации у угнетенных масс, связанное с их мелкобуржуазным жизненным положением³⁹. И с этой стороны подходя к делу, мы приходим к тому же выводу: простое большинство мелкобуржуазных масс еще ничего не решает и решить не может, ибо организованность, политическую сознательность выступлений, их централизацию (необходимую для победы), все это в состоянии дать распыленным миллионам сельских мелких хозяев только руководство ими либо со стороны буржуазии, либо со стороны пролетариата.

В конце концов, решает, как известно, вопросы общественной жизни классовая борьба в ее самой резкой, самой острой форме, именно в форме гражданской войны. А в этой войне, как и во всякой войне, решает — это тоже известный и никем в принципе не оспариваемый факт — экономика. Крайне характерно и знаменательно, что ни эсе­ры, ни меньшевики, не отрицая этого «в принципе» и превосходно сознавая капитали­стический характер современной России, не решаются трезво посмотреть в лицо прав­де. Они боятся признать правду, именно: основное деление всякой капиталистической страны, России в том числе, на три коренные, главные силы, буржуазию, мелкую бур­жуазию, пролетариат. О первой и о третьей говорят все, их признают все. Вторую — то есть как раз большинство по численности! — не хотят трезво оценить ни с экономиче­ской, ни с политической, ни с военной точки зрения.

Правда глаза колет — к этому сводится боязнь самопознания эсеров и меньшевиков.

III

Закрытие «Правды», когда мы начинали данную статейку, было только «случайным» фактом, еще не закрепленным государственной властью. Теперь, после 16 июля, эта власть формально закрыла «Правду».

42___________________________ В. И. ЛЕНИН

Это закрытие, если взглянуть на него исторически, в целом, во всем процессе подго­товки и осуществления этой меры, проливает замечательно яркий свет на «сущность конституции» в России и на опасность конституционных иллюзий.

Известно, что кадетская партия, с Милюковым и газетой «Речь» во главе, уже с ап­реля месяца требует репрессий против большевиков. В самых различных формах, от «государственных» статей «Речи» вплоть до многократных восклицаний Милюкова «арестовать» (Ленина и других большевиков), это требование репрессий составляло одну из главных, если не главную, часть политической программы кадетов в револю­ции.

Задолго до придуманного и сочиненного Алексинским и К⁰ в июне и в июле гнусно-клеветнического обвинения в немецком шпионстве или в получении немецких денег, задолго до столь же клеветнического, противоречащего общеизвестным фактам и опубликованным документам, обвинения в «вооруженном восстании» или в «мятеже», — задолго до всего этого кадетская партия систематически, неуклонно, непрестанно требует репрессий против большевиков. Если теперь это требование осуществлено, то какого же мнения надо быть о честности или о сообразительности тех людей, которые забывают или делают вид, что забывают настоящий классовый и партийный источник этого требования? Как же не назвать грубейшей фальсификацией или невероятным в политике тупоумием, если эсеры и меньшевики тщатся теперь представить дело так, будто они верят в «случайный» или «единичный», 4-го июля появившийся, «повод» к репрессиям против большевиков? Есть же в самом деле пределы извращения бесспор­ных исторических истин!

Достаточно сравнить движение 20—21 апреля с движением 3—4 июля, чтобы сразу убедиться в их однородном характере: стихийный взрыв недовольства, нетерпения и возмущения масс, провокационные выстрелы справа, убитые на Невском, клеветниче­ские вопли буржуазии и кадетов в особенности, что-де «ленинцы стреляли на Нев­ском», крайнее озлобление

_________________________ О КОНСТИТУЦИОННЫХ ИЛЛЮЗИЯХ________________________ 43

и обострение борьбы между пролетарской массой и буржуазией, полнейшая растерян­ность мелкобуржуазных партий, эсеров и меньшевиков, гигантский размах колебаний в их политике и в вопросе о государственной власти вообще, — все эти объективные факты характеризуют оба движения. А 9—10 и 18 июня, в другой форме, показывают нам совершенно такую же классовую картину.

Ход событий яснее ясного: все большее нарастание недовольства, нетерпения и воз­мущения масс, все большее обострение борьбы между пролетариатом и буржуазией в особенности из-за влияния на мелкобуржуазные массы, а в связи с этим два крупней­ших исторических события, подготовивших зависимость эсеров и меньшевиков от контрреволюционных кадетов. Эти события: коалиционное министерство 6 мая, в ко­тором эсеры и меньшевики оказались прислужниками буржуазии, все более и более за­путываясь в сделки и соглашения с нею, в тысячи «услуг» ей, в оттяжки необходимей­ших революционных мер, а затем наступление на фронте. Наступление неизбежно оз­начало возобновление империалистской войны, гигантское усиление влияния, веса, ро­ли империалистской буржуазии, широчайшее распространение шовинизма в массах, наконец — last but not least (последнее по счету, но не по важности) передачу власти, сначала военной, а потом и государственной вообще, в руки контрреволюционных ко­мандных верхов армии.

Таков ход исторических событий, углублявший и обострявший классовые противо­речия с 20—21 апреля по 3—4 июля и позволивший контрреволюционной буржуазии после 4 июля осуществить то, что уже 20—21 апреля с полнейшей ясностью обрисова­лось как ее программа и тактика, ее ближайшая цель и ее «чистенькие» средства, дол­женствующие вести к цели.

Нет ничего бессодержательнее с исторической точки зрения, нет ничего более жал­кого теоретически и более смешного практически, как мещанские хныканья по поводу 4-го июля (повторяемые, между прочим, и Л. Мартовым) насчет того, что большевики «ухитрились»

44___________________________ В. И. ЛЕНИН

нанести себе поражение, что их «авантюризм» вызвал его и так далее и тому подобное. Все эти хныканья, все эти рассуждения, что «не надо бы» участвовать (в попытке при­дать «мирный и организованный» характер архизаконному недовольству и возмуще­нию масс!!), — либо сводятся к ренегатству, если исходят от большевиков, либо явля­ются обычным для мелкого буржуа проявлением обычной его запуганности и запутан­ности. На самом деле движение 3—4 июля с такой же неизбежностью выросло из дви­жения 20—21 апреля и после него, с какой лето следует за весною. Безусловным дол­гом пролетарской партии было оставаться с массами, стараясь придать наиболее мир­ный и организованный характер их справедливым выступлениям, не отходить в сто­ронку, не умывать себе по-пилатовски рук на том педантском основании, что масса не организована до последнего человека и что в ее движении бывают эксцессы (точно не было эксцессов 20—21 апреля! точно было в истории хоть одно серьезное движение масс без эксцессов!).

А поражение большевиков после 4 июля с исторической неизбежностью вытекло из всего предыдущего хода событий именно потому, что мелкобуржуазная масса и ее во­жди, эсеры и меньшевики, 20—21 апреля не были еще связаны наступлением, не были еще запутаны в «коалиционном министерстве» сделочками с буржуазией, а к 4 июля они связали себя и запутали настолько, что не могли не скатиться к сотрудничеству (в репрессиях, в клеветах, в палачестве) с контрреволюционными кадетами. Эсеры и меньшевики окончательно скатились 4-го июля в помойную яму контрреволюционно­сти, потому что они неуклонно катились в эту яму в мае и в июне, в коалиционном ми­нистерстве и в одобрении политики наступления.

Мы несколько отклонились, по-видимому, от своей темы, от вопроса о закрытии «Правды» к вопросу об исторической оценке 4-го июля. Но это только по-видимому. Ибо одного нельзя понять без другого. Мы видели, что закрытие «Правды», аресты большевиков и другие преследования их представляют из себя —

_________________________ О КОНСТИТУЦИОННЫХ ИЛЛЮЗИЯХ________________________ 45

если взглянуть на суть дела и на связь событий — не что иное, как выполнение давней программы контрреволюции и кадетов в частности.

Крайне поучительно теперь рассмотреть, кто именно и какими приемами осущест­вил эту программу.

Взглянем на факты. 2 и 3 июля движение нарастает, массы кипят, возмущенные без­действием правительства, дороговизной, разрухой, наступлением. Кадеты уходят, играя «в поддавки» и ставя ультиматум эсерам и меньшевикам, предоставляя им, привязан­ным к власти, но не имеющим власти, расплатиться за поражение и за возмущение масс.

Большевики 2-го и 3-го удерживают от выступления. Это признал далее свидетель из «Дела Народа», рассказав о том, что было 2 июля в гренадерском полку. 3-го вече­ром движение переливает через край, и большевики составляют воззвание о необходи­мости придать движению «мирный и организованный» характер. 4-го июля провокаци­онные выстрелы справа увеличивают число жертв стрельбы с обеих сторон: надо под­черкнуть, что обещание Исполнительного комитета расследовать события, выпускать дважды в день бюллетени и проч. и проч. осталось пустым обещанием! Ровно ничего эсеры и меньшевики не сделали, даже полного списка убитых с обеих сторон они не опубликовали!!

4-го ночью большевики составили воззвание о прекращении выступлений и той же ночью оно напечатано в «Правде». Но в эту самую ночь начинается, во-первых, приход контрреволюционных войск в Питер (видимо, по призыву или с согласия эсеров и меньшевиков, их Советов, причем, конечно, об этом «деликатном» пункте до сих пор, по миновании самомалейшей надобности в тайне, больше всего и строже всего хранят молчание!). Во-вторых, в эту же ночь начинаются погромы большевиков отрядами юн­керов и т. п., действующими явно по поручению командующего войсками Половцева и генерального штаба. С 4-го на 5-ое громят «Правду», 5-го и 6-го громят ее типографию «Труд»,

46___________________________ В. И. ЛЕНИН

убивают рабочего Воинова среди белого дня за то, что он выносил «Листок Правды» из типографии, производят обыски и аресты большевиков, разоружают революционные полки.

Кто начал все это выполнять? Не правительство и не Совет, а контрреволюционная военная шайка, сконцентрированная около генерального штаба, действующая от имени «контрразведки», пускающая в ход фабрикат Переверзева и Алексинского, дабы «под­нять ярость» войск и так далее.

Правительство отсутствует. Советы отсутствуют; они дрожат за свою собственную судьбу, они получают ряд сообщений, что казаки могут прийти и разгромить их. Чер­носотенная и кадетская пресса, проведшая травлю против большевиков, начинает трав­лю против Советов.

Эсеры и меньшевики связали себя всей своей политикой по рукам и по ногам. Как связанные люди, звали они (или терпели призыв) контрреволюционные войска в Питер. А это связало их еще более. Они скатились на самое дно отвратительной контрреволю­ционной ямы. Они трусливо распускают свою собственную комиссию, назначенную расследовать «дело» большевиков. Они подло выдают большевиков контрреволюции. Они униженно участвуют в демонстрации похорон убитых казаков, целуют таким об­разом руку контрреволюционерам.

Они связанные люди. Они на дне ямы.

Они мечутся, отдавая портфель Керенскому, идя в Каноссу⁴⁰ к кадетам, устраивая «Земский собор» или «коронацию» контрреволюционного правительства в Москве⁴¹. Керенский увольняет Половцева.

Но эти метания остаются метаниями, нисколько не меняя сути дела. Керенский увольняет Половцева и в то же время оформливает, узаконяет меры Половцева, его по­литику, закрывает «Правду», вводит смертную казнь для солдат, запрещение митингов на фронте, продолжает аресты большевиков (даже Коллонтай!) по программе Алексин­ского.

«Сущность конституции» в России определяется с поразительной ясностью: наступ­ление на фронте и

О КОНСТИТУЦИОННЫХ ИЛЛЮЗИЯХ________________________ 47

коалиция с кадетами в тылу сваливает эсеров и меньшевиков в яму контрреволюции. На деле государственная власть переходит в ее руки, в руки военной шайки. Керен­ский и правительство Церетели и Чернова лишь ширма ей, они вынуждены задним чис­лом узаконить ее меры, ее шаги, ее политику.

Торговля Керенского, Церетели, Чернова с кадетами имеет второстепенное, если не десятистепенное, значение. Победят ли кадеты в этой торговле, продержатся ли еще Церетели и Чернов «одни», суть дела не изменится, поворот эсеров и меньшевиков к контрреволюции (поворот, вынужденный всей их политикой с 6 мая) остается основ­ным, главным, решающим фактом.

Цикл партийного развития завершился. Эсеры и меньшевики катились со ступеньки на ступеньку, от «доверия» к Керенскому 28 февраля к 6-му мая, привязавшего их к контрреволюции, к 5-му июля, когда они скатились к ней до низу.

Начинается новая полоса. Победа контрреволюции вызывает разочарование масс в партиях эсеров и меньшевиков и открывает дорогу для их перехода к политике под­держки революционного пролетариата.

Написано 26 июля (8 августа) 1917 г.

Напечатано 4 и 5 августа 1917 г.

в газете «Рабочий и Солдат» Печатается по рукописи

№№ 11 и 12

НАЧАЛО БОНАПАРТИЗМА

Самая большая, самая роковая ошибка, которую могли бы теперь, после образования министерства Керенского, Некрасова, Авксентьева и К^{0 42}, сделать марксисты, состояла бы в принятии слова за дело, обманчивой внешности за сущность или вообще за нечто серьезное.

Предоставим это занятие меньшевикам и эсерам, которые играют уже прямо-таки роль шутов гороховых около бонапартиста Керенского. В самом деле, разве же это не шутовство, когда Керенский, явно под диктовку кадетов, составляет нечто вроде не­гласной директории из себя, Некрасова, Терещенко и Савинкова, умалчивает и об Уч­редительном собрании и вообще о декларации 8 июля⁴³, провозглашает в обращении к населению священное единение между классами, заключает на никому не известных условиях соглашение с поставившим наглейший ультиматум Корниловым, продолжает политику скандально-возмутительных арестов, а Черновы, Авксентьевы и Церетели занимаются фразерством и позерством?

Неужели это не шутовство, когда Чернов занялся в такое время вызовом на третей­ский суд Милюкова, когда Авксентьев декламирует о непригодности узкоклассовой точки зрения, когда Церетели и Дан проводят в Центральном Исполнительном Комите­те Советов пустейшие, начиненные бессодержательнейшими фразами, резолюции, на­поминающие худшие времена

НАЧАЛО БОНАПАРТИЗМА____________________________ 49

бессилия кадетской первой Думы перед лицом царизма.

Как кадеты в 1906 году проституировали первое собрание народных представителей в России, сведя его к жалкой говорильне, перед лицом крепнущей царистской контрре­волюции, так эсеры и меньшевики в 1917 году проституировали Советы, сведя их к жалкой говорильне перед лицом крепнущей бонапартистской контрреволюции.

Министерство Керенского, несомненно, есть министерство первых шагов бонапар­тизма.

Перед нами налицо основной исторический признак бонапартизма: лавирование опирающейся на военщину (на худшие элементы войска) государственной власти меж­ду двумя враждебными классами и силами, более или менее уравновешивающими друг друга.

Классовая борьба между буржуазией и пролетариатом обострена до крайних преде­лов: и 20—21 апреля и 3—5 июля страна была на волосок от гражданской войны. Разве это социально-экономическое условие не представляет из себя классической почвы бо­напартизма? А ведь к этому условию присоединяются другие, вполне ему родственные; буржуазия рвет и мечет против Советов, но она еще бессильна сразу разогнать их, а они уже бессильны, проституированные господами Церетели, Черновыми и К, оказать серьезное сопротивление буржуазии.

Помещики и крестьянство живут тоже в обстановке кануна гражданской войны: кре­стьяне требуют земли и воли, их может — если может — сдержать только бонапарти­стское правительство, способное раздавать самые беспардонные обещания всем клас­сам и ни одного обещания не выполняющее.

Добавьте к этому момент, вызванных авантюрой наступления, военных поражений, когда особенно ходки фразы о спасении родины (прикрывающие желание спасти импе­риалистическую программу буржуазии) — и вы увидите перед собой самую полную картину социально-политической обстановки бонапартизма.

50___________________________ В. И. ЛЕНИН

Не будем же обманываться фразами. Не дадим ввести себя в заблуждение тем, что перед нами только еще первые шаги бонапартизма. Именно первые-то шаги и надо уметь разгадать, чтобы не попасть в смешное положение туповатого филистера, кото­рый будет ахать по поводу второго шага, хотя сам же помогал первому.

Не чем иным, как тупым филистерством, были бы теперь конституционные иллюзии вроде того, например, что настоящее министерство, пожалуй, левее всех предыдущих (см. «Известия»), или что благожелательная критика Советов может исправить ошиб­ки правительства, или что произвольные аресты и закрытия газет были единичны и следует надеяться, что они не повторятся, или что Зарудный честный человек и в рес­публиканской демократической России возможен правильный суд, на который всем надо являться, и так далее и т. п.

Глупость этих конституционных филистерских иллюзий слишком очевидна, чтобы на опровержении их стоило особо останавливаться.

Нет, борьба с буржуазной контрреволюцией требует трезвости и уменья видеть и го­ворить то, что есть.

Бонапартизм в России не случайность, а естественный продукт развития классовой борьбы в мелкобуржуазной стране с значительно развитым капитализмом и с револю­ционным пролетариатом. Такие исторические этапы, как 20—21 апреля, 6 мая, 9—10 июня, 18— 19 июня, 3—5 июля, суть вехи, наглядно показывающие, как шла подготов­ка бонапартизма. Величайшей ошибкой было бы думать, что бонапартизм исключается демократической обстановкой. Как раз наоборот, он именно в этой обстановке (история Франции дважды подтвердила это) и вырастает при определенном взаимоотношении классов и их борьбы.

Однако признать неизбежность бонапартизма вовсе не значит забыть неизбежность его краха.

Если мы скажем только то, что в России наблюдается временное торжество контр­революции, это будет отпиской.

НАЧАЛО БОНАПАРТИЗМА____________________________ 51

Если мы проанализируем возникновение бонапартизма и, безбоязненно смотря правде в лицо, скажем рабочему классу и всему народу, что начало бонапартизма есть факт, то мы тем самым положим начало серьезной и упорной, в широком политическом масштабе ведущейся, на глубокие классовые интересы опирающейся, борьбе за свер­жение бонапартизма.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: