Книга первая. Предварительный обзор 6 глава

При их помощи нация может теперь утром прочесть то, что ее лидеры сказали в предшествующий вечер, и, прежде чем закончится еще один день, довольно хорошо будет известно о мнении нации. При их помощи совет крупного профсоюза может при небольших издержках представить на рассмотрение его членов во всех частях страны какой-либо трудный вопрос и через несколько дней получить их решение. Даже большая страна может ныне управляться ее народом, но до сих пор то, что называлось "народным правительством", в силу физических обстоятельств представляло собой правительство более или менее широкой олигархии. Только те немногие, кто сам мог часто посещать правительственный центр или по крайней мере постоянно получать из него сообщения, могли принимать непосредственное участие в правлении. И хотя значительно большее число людей знало достаточно о происходящем, чтобы обеспечить широкую эффективность своего волеизъявления путем выбора представителей, но даже и они составляли до самого последнего времени лишь незначительное меньшинство нации, представительная же система сама по себе является продуктом недавнего прошлого.

§ 7. В средние века история подъема и упадка городов есть история подъема и спада следующих друг за Другом волн прогресса. Как правило, средневековые города своим происхождением были обязаны торговле и промышленности и не презирали их. И хотя более богатые граждане могли иногда образовать правительство узкого круга, в котором работники не принимали участия, они в редких случаях сохраняли свою власть в течение длительного времени, широкий круг жителей часто обладал полными гражданскими правами, самостоятельно определяя внешнюю и внутреннюю политику своего города и в то же время работая своими руками и гордясь своей работой. Они самоорганизовались в гильдии, увеличивая тем самым свою сплоченность и расширяя свои навыки и опыт в области самоуправления, и хотя часто гильдии носили замкнутый характер, а их правила в конечном счете задерживали прогресс, однако они проделали великолепную работу, прежде чем проявилось это крайне отрицательное воздействие [ Что справедливо в отношении крупных вольных городов, которые были практически автономными, в меньшей степени справедливо и в отношении так называемых "вольных графств в Англии. Их конституции были даже более разнообразными, чем причины происхождения их свобод, но сейчас представляется вероятным, что в целом они были более демократичными и менее олигархическими, чем одно время полагали. См., в част ности: Гросс. Купеческая гильдия, гл. VII (Gross. The Gild Merchant).].

Граждане повышали свою культуру, не теряя своей энергии, они приучались приобретать интеллектуальный интерес во многих вещах помимо своего коммерческого предприятия. Они занимали ведущее место в области изящных искусств и не были отсталыми в искусстве войны. Они гордились большими затратами на общественные цели и в равной мере были горды тщательным и экономным расходованием общественных ресурсов, четко составленными государственными бюджетами и справедливой системой налогообложения, основанной на разумных деловых принципах. Таким образом, они прокладывали путь к современной промышленной цивилизации и, если бы они двигались в своем направлении без помех и сохранили свою первую любовь к свободе и социальному равенству, они, вероятно, уже давно раз работали бы решение многих социальных и экономических проблем, с которыми мы только начинаем сталкиваться. Но после того как они в течение длительного времени испытывали на себе воздействие массовых вол нений и войн, они наконец уступили растущей мощи окружавших их стран, и действительно, когда они получали власть над своими соседями, их правление часто было жестоким и деспотичным; таким образом, то, что страна лишала их в конечном итоге власти, было в какой-то мере результатом справедливого возмездия. Они страдали за причиненное ими зло, но плоды их положительной деятельности остаются, и они являются источником многого из того, что является лучшим в социальных и экономических традициях, которые наш век унаследовал от своих предшественников.

§ 8. Феодализм, вероятно, был необходимой стадией в развитии германской нации. Он способствовал широкому росту политических способностей преобладающего класса и воспитывал рядовых людей в традициях дисциплины и порядка. Но под формами внешней красоты он скрывал много жестокости и физической и моральной нечистоты. Рыцарские порядки сочетали крайнее уважение к женщинам на людях с домашней тиранией; изысканные правила вежливости к соперникам в сражениях рыцарского ранга соблюдались одновременно с проявлением жестокости и вымогательства в отношениях с нижестоящими классами. От правящих классов ожидали, что они будут выполнять свои обязательства друг перед другом с откровенностью и щедростью [ Но предательство было обычным в итальянских городах и не было редким в северных замках. Люди ускоряли смерть своих знакомых покушениями и при помощи яда, от хозяина часто ожидали, что он попробует еду и питье, предложенные гостю. Подобно тому как художник должным образом запол няет свое полотно самыми благородными лицами, которые ему Удается обнаружить, и держит как можно дальше на заднем фоне то, что достойно презрения, так и популярный историк может быть оправдан в попытках вызвать зависть у молодежи историческими картинами, в которых резко выпячивается жизнь благородных мужчин и женщин, в то время как набрасы вается покров на основную массу окружающего порока. Но когда мы желаем составить представление о мировом прогрессе, мы должны учитывать зло прошлых времен в том виде, как оно существовало. Быть более чем справедливым к нашим предкам - значит быть далеким от справедливости в отношении лучших надежд ныне существующих людей.]. Их жизненные идеалы не были лишены благородства, и поэтому их личности будут всегда обладать некоторой привлекательностью для вдумчивого историка, как и для того, кто изучает историю войн, довольствуясь прекрасными сценами и романтическими событиями. Но их совесть была удовлетворена, когда они действовали в соответствии с кодексом чести, установленным для них их собственным классом, и одно из требований этого кодекса состояло в том, чтобы удерживать низшие классы в пределах отведенного для них места, хотя на деле они часто проявляли благосклонность и даже сердечную привязанность к тем вассалам, с которыми они жили в повседневном контакте.

Что касается невзгод в жизни отдельных людей, церковь стремилась защищать слабых и уменьшить страдания бедняков. Вероятно, те более утонченные натуры, которые были привлечены ее службами, были бы в состоянии оказать более широкое и более благотворное влияние, если бы они были свободны от обета безбрачия и могли бы вступить в мирскую жизнь. Но это не дает основания низко оценивать те выгоды, которые церковники, и особенно монахи, предоставили более бедным классам. Монастыри были работными домами и особенно способствовали применению научных методов в сельском хозяйстве, они являлись безопасными учебными заведениями для ученых, а также и больницами и домами призрения для страждущих.

Церковь выступала в качестве миротворца в крупных и мелких вопросах, проводимые под ее эгидой празднества и ярмарки обеспечивали свободу и безопасность торговли [ Мы, вероятно, склонны уделять чересчур много внимания осуждению церковью "ростовщичества" и некоторых видов торговли. В те времена существовали очень небольшие возможности для займа капитала с целью использования в коммерции, а когда они возникали, запрет можно было обойти многими способами, которые на деле были санкционированы самой церковью. Хотя святой Иоанн Златоуст и говорил, что "тот, кто приобретает какой-либо товар, чтобы получить прибыль, избавившись от него целиком и в неизменном виде, изгоняется из храма господнего", церковь все-таки побуждала купцов покупать и продавать товары в неизменном виде на ярмарках и в других местах. Авторитет церкви и государства в сочетании с предрассудками людей создавали трудности на пути тех, кто покупал большие количества товаров с целью их розничной продажи ради прибыли. Но хотя в значительной мере деятельность этих людей представляла собой законную торговлю, часть ее была аналогична "рингам" и "корнерам" на современных товарных рынках. Ср. с прекрасной главой о канонической доктрине в "Истории" Эшли и заметкой об этом Хьюиса в Economic Review, vol. IV.]. Кроме того, церковь постоянно протестовала против кастовой исключительности. Она была демократична по своей организации подобно армии в Древнем Риме. Она всегда стремилась поднять на наиболее высокие посты самых способных людей независимо от их сословного происхождения; священники и монастырские ордена делали много для физического и морального благополучия людей и иногда даже толкали их к открытому сопротивлению тирании их правителей. [Косвенным образом они содействовали прогрессу, поощ ряя крестоносцев, о чем удачно сказал Ингрэм ("История", гл. II): "Они показали сильное экономическое воздействие, передав во многих случаях имущество феодальных вождей промышленным классам, в то же время осуществляя контакты между различными нациями и расами, расширяя кругозор и представления населения, а также создавая особые стимулы для мореплавания, они способствовали новой активизации международной торговли".]

Но, с другой стороны, церковь не преследовала цель помочь им в развитии таких качеств, как вера в собственные силы, самостоятельность, и в достижении истинной внутренней свободы. Хотя и стремясь к тому, чтобы люди, имеющие исключительные природные таланты, поднялись при содействии ее обрядов к самым высоким постам, она скорее помогала, чем препятствовала силам феодализма в их стремлении держать трудящиеся классы в целом в невежестве, лишенными предприимчивости и во всех отношениях зависящими от всех, кто стоит выше них. Германский феодализм проявлял не столь жестокие инстинкты, как военные власти Древнего Рима, и миряне вместе с церковниками находились под влиянием христианской религии, насколько бы неточно она ни истолковывалась в отношении понимания достоинства человека как такового. Тем не менее правители сельских районов в раннем средневековье соединили все наиболее влиятельные элементы восточной утонченности теократической касты с римской силой дисциплины и решительности и использовали такое объединенное могущественное воздействие, чтобы в целом задержать рост силы и независимости характера среди нижестоящих слоев населения.

Однако военная сила феодализма в течение длительного времени ослаблялась местными распрями. Эта сила была удивительным образом приспособлена гением Карла Великого для подчинения под единой властью огромной территории, но она также была склонна к распаду на составные элементы, как только исчез направлявший ее гений. Италия долгое время управлялась ее городами, один из которых, имевший римское происхождение, с римскими амбициями и твердыми целями оберегал свои водные пути от всех нападений вплоть до самого недавнего времени. И в Нидерландах, и других частях Европейского континента вольные города долго могли противостоять враждебности окружавших их королей и баронов. Но в конце концов стабильные монархии были установлены в Австрии, Испании и Франции. Деспотическая монархия, которой служило несколько способных людей, подготавливала и организовывала вооруженные силы из огромного числа невежественных, но упорных деревенских жителей; и предприимчивость вольных городов, их благородное сочетание ремесел и культуры прекратили свое существование, прежде чем смогли перерасти свои первоначальные ошибки.

Затем мир мог бы оказаться отброшенным назад, если бы как раз в это время не начали возникать новые силы, разрывавшие узы ограниченности и способствовавшие распространению свободы на широкой территории. На протяжении очень недолгого времени было изобретено книгопечатание, возродилась наука, наступила реформация и были открыты океанские пути в Новый Свет и Индию. Любого из этих событий было бы достаточно, чтобы составить целую историческую эпоху, но, наступив одновременно и действуя целиком в одном направлении, они привели к настоящей революции.

Мышление приобрело относительную свободу, и знания перестали быть совершенно недоступными народу. Возродился свободный характер, присущий грекам; могучий дух самостоятельности приобрел новую силу и оказался способен распространить свое влияние на других. А новый континент поставил новые проблемы перед вдумчивыми людьми, в то же время он предложил новые возможности для предприимчивости смелых авантюристов.

§9. Страны, занявшие ведущее место в новых морских авантюрах, находились на Пиренейском полуострове. Некоторое время казалось, что сначала ведущую роль в мире захватил самый восточный полуостров Средиземноморья, затем лидерство переместилось к полуострову, лежащему как раз посредине, и, наконец, это лидерство закрепилось за самым западным полуостровом, который принадлежит как Средиземноморью, так и Атлантике. Но мощь промышленности к этому времени уже была достаточной, чтобы обеспечивать существование богатства и цивилизации в северном климате. Испания и Португалия не могли долго противостоять более стабильной энергии и более щедрому духу северян.

Ранняя история народа Нидерландов — это поистине блистательная романтическая повесть. Заложив основу при помощи рыболовства и ткачества, жители этой страны соткали благородную ткань искусства и литературы, науки и правления. Но Испания поставила перед собой цель подавить возрождающийся дух свободы, как перед этим сделала Персия. Однако подобно тому как Персия, задушив ионийцев, вызвала еще более высокий подъем духа самой Греции, Австрийская и Испанская империи, подчинив Бельгийские Нидерланды, лишь только усилили патриотизм и энергию Голландии и Англии.

Голландия страдала от английской зависти в отношении ее коммерции, но еще в большей степени — от неумных военных амбиций Франции. Вскоре стало ясно, что Голландия защищает свободу Европы от французской агрессии. Но в критический момент ее истории она оказалась лишена помощи, на которую справедливо могла бы рассчитывать со стороны протестантской Англии, и, хотя после 1688г. такая помощь предоставлялась очень щедро, ее наиболее смелые и благородные сыновья уже полегли на поле боя и страна погрязла в долгах. Она оказалась в числе второразрядных стран, но англичане больше других должны быть признательны ей за ее свершения и за то, что она, возможно, сделала для свободы и предпринимательства.

Таким образом, Франция и Англия должны были довольствоваться океанской империей. Франция обладала большими природными ресурсами, чем какая-либо другая северная страна, и в течение некоторого времени она представляла собой самую могущественную державу мира. Но она безрассудно растратила в бесконечных войнах свое богатство и пролила кровь тех из своих лучших граждан, кто еще не был изгнан в результате религиозных преследований. Прогресс просвещения не принес благородного отношения правящих классов к тем, кем они правили, и не дал мудрости в расходах.

Основной импульс к восстанию порабощенных французов против своих правителей пришел из революционной Америки. Но французам в поразительной мере недоставало той сдержанной свободы, которая отличала американских колонистов. Их энергия и смелость вновь проявились в великих наполеоновских войнах. Но их амбиции оказались чрезмерными, и в конечном итоге лишь Англии досталось ведущее место в осуществлении предприятий на океанах. Таким образом, промышленные проблемы Нового Света решаются под прямым влиянием Старого Света, в то время как такие проблемы в Старом Свете в некоторой мере оказываются под воздействием английского характера. Поэтому мы можем вернуться назад, чтобы несколько более детально рассмотреть рост свободного предпринимательства в Англии.

§ 10. Географическое положение Англии привело к тому, что она оказалась населена наиболее сильными представителями наиболее сильных народов Северной Европы: процесс естественного отбора привел на ее берега тех членов каждой из последующих волн миграции, которые были наиболее решительными и кто боль. ше всех полагался на собственные силы. Здешний климат лучше, чем в какой-либо другой части северного полушария, приспособлен для поддержания энергии человека. Англия не разделена высокими горами, и ни одна часть ее территории не расположена далее чем в двадцати милях от судоходных путей, таким образом, отсутствуют естественные препятствия для общения между различными частями страны; в то же время сила и разумная политика норманнов и Плантагенетов, находившихся на престоле, не позволили создать местным магнатам искусственные барьеры.

Подобно тому как роль Рима в истории определяется главным образом тем, что он сочетал военную мощь великой империи с предприимчивостью и целеустремленностью пребывающей в одном городе олигархии, Англия обязана своим величием сочетанию, как это раньше в меньших масштабах имело место в Голландии, большой доли свободного характера средневекового города с силой и широкой основой нации. Города Англии меньше выделялись, чем в других землях, но она ассимилировала их с большей легкостью по сравнению с иными странами и поэтому в конечном итоге извлекала из них наибольшую пользу.

Обычай первородства склонял младших сыновей к самостоятельным поискам богатства, и, не обладая особыми кастовыми привилегиями, они легко попадали в среду рядовых людей. Это смешение людей различных сословий приводило к деловитости в политике, в то же время кровеносная система коммерческой предприимчивости согревалась благородными порывами и романтическими устремлениями благородной крови. Обладавшие решительностью, с одной стороны, в сопротивлении тирании, а с другой — в подчинении власти, когда это было обосновано их соображениями, англичане произвели множество революций, но ни одна из них не имела определенной цели. Пересматривая конституцию, они соблюдали Закон; только они, если не считать голландцев, знали, как следует сочетать порядок и свободу; только они соединили глубокое благоговение перед прошлым с могучим стимулом жить ради будущего, а не прошлого. Но сила характера, которая позднее превратила Англию в лидера промышленного прогресса, первоначально проявилась в политике, в войне и в сельском хозяйстве.

Английский лучник был предшественником английского ремесленника. Он таким же образом гордился превосходством своего питания и своих физических данных по сравнению с его континентальными соперниками; он имел такую же неукротимую настойчивость в приобретении совершенных навыков для использования собственных рук, такую же свободную независимость и силу самообладания, готовность противостоять неожиданностям; ту же привычку проявлять юмор в соответствующей обстановке и соблюдать дисциплину в критической ситуации даже перед лицом страданий и несчастий [Для статистического сравнения зажиточный йомен должен быть отнесен к сегодняшнему среднему классу, а не к ремесленникам. Дело в том, что число более состоятельных людей по сравнению с ним было невелико, в то же время огромная масса людей стояла гораздо ниже его и была почти во всех отношениях гораздо беднее, чем сейчас.].

Однако способности англичан к промышленной деятельности оставались скрытыми в течение длительного времени. Они не унаследовали широких знаний о благах и удобствах цивилизации, как и сильного стремления к ним. В производстве изделий всех видов они отставали от романских стран — Италии, Франции и Испании, — а также от свободных городов Северной Европы. Постепенно более состоятельные классы приобрели некоторый вкус к импортируемым предметам роскоши, и английская торговля начала медленно возрастать.

Но длительное время не появлялось внешних признаков будущего Англии в области торговли. Это в действительности является результатом специфических обстоятельств, а также, возможно, и в большей степени, природных склонностей ее людей. Первоначально, и сейчас, они не имеют той особой привязанности к сделкам и торгу, как и более абстрактной стороне финансового дела, которая обнаруживается среди евреев, итальянцев, греков и армян; торговля для них всегда приобретала скорее характер формы деятельности, чем игры и спекулятивной комбинации. Даже сейчас тончайшие финансовые спекуляции на Лондонской фондовой бирже осуществляются главным образом теми нациями, которые унаследовали такую же способность к торговле, какую англичане имеют к активному действию.

Качества, которые заставили англичан в более поздние времена в иных условиях исследовать мир, производить товары и везти их для других стран, заставили Англию даже в средние века впервые выступить с современной организацией сельского хозяйства и таким образом создать образец, в соответствии с которым создается большинство современных коммерческих предприятий. Она заняла ведущее место в замещении отработочной ренты денежными платежами — изменении, которое должно было увеличить возможности каждого определять направление своей жизни в зависимости от своего свободного выбора. Хорошо это или плохо, люди получили свободу обмениваться своими правами на землю и своими обязательствами по ней. Ослабление уз обычаев ускорилось также большим повышением реальной заработной платы, последовавшим после эпидемии чумы в XIV в., и огромным ее падением, которое в XVI в. произошло в результате обесценения серебра, порчи монет, незаконного присвоения доходов монастырей ради удовлетворения прихотей двора и, наконец, расширения овцеводства, заставившего многих рабочих покинуть свои старые дома, снизившего реальные доходы и изменившего образ жизни тех, кто остался. Процесс еще больше усилился в результате роста королевской власти в руках Тюдоров, положившей конец междоусобным войнам и сделавшей ненужными отряды вассалов, которые содержали бароны и земельная аристократия. Обычай оставлять недвижимость старшему сыну и распределять личную собственность между всеми членами семьи, с одной стороны, приводил к увеличению размеров земельных владений, а с другой — уменьшал размеры капитала, которым располагали землевладельцы для ее обработки [Роджерс утверждает, что в XIII в. стоимость пахотной земли составляла лишь третью часть капитала, требующегося для ее обработки, и он уверен, что, поскольку владелец земли обычно обрабатывал ее самостоятельно, старший сын, как правило, использовал различные инструменты для отчуждения части своей земли своим младшим братьям в обмен на часть их капитала. - "Шесть веков труда и заработной платы", с. 51, 52 ("Six Centures of Work and Wages"). ].

Эти причины привели к установлению в Англии отношений землевладельца и арендатора, в то же время зарубежный спрос на английские изделия и английский спрос на иностранные предметы роскоши привел, особенно в XVI в., к концентрации многих землевладений в крупные пастбища для овец, используемые капиталистическими фермерами. Это означает, что происходило большое увеличение числа фермеров, бравших на себя управление и риск в сельском хозяйстве, предоставлявших некоторую часть собственного капитала, но арендовавших землю за определенную годовую плату и нанимавших рабочую силу за денежную заработную плату; подобным же образом позднее новый слой английских коммерсантов принял на себя управление и риск промышленного производства, предоставив некоторый собственный капитал, но занимая остальную его часть под проценты и нанимая рабочую силу за денежную заработную плату. Свободное предпринимательство росло быстро и неудержимо, оно было односторонним в своих действиях и жестоким к беднякам. Но все-таки остается истиной, что крупная английская ферма, как растениеводческая, так и занимавшаяся пастбищным скотоводством, функционировавшая при помощи заемного капитала, являлась предшественницей английской фабрики точно таким же образом, как английский лучник был предшественником мастерства английского ремесленника [ Эта аналогия более широко проводится в кн. VI, особенно см. гл. IX, §5. ].

§ 11. Тем временем происходило углубление основных черт английского характера. Природная серьезность и неустрашимость суровых наций, поселившихся на английских берегах, подталкивали их к восприятию доктрин Реформации, и последние оказали воздействие на жизненный уклад народа, задали тон его производственной деятельности. В соответствии с этими доктринами человек представал непосредственно перед своим создателем, без посредника в лице другого человека, и теперь впервые многочисленные массы грубых и некультурных людей испытали стремление к познанию таинств абсолютной духовной свободы. Изоляция религиозных обязанностей каждого отдельного человека от обязанностей его сограждан являлась необходимым условием для достижения высочайшего духовного прогресса. [ Реформация "была утверждением... индивидуальности... Индивидуальность не есть жизненная сумма, а представляет собой существенную часть жизни в любой сфере нашей натуры и нащей работы, в нашей работе как частично, так и полностью. Соответствует истине, хотя это не вся истина, что мы должны жить и умирать наедине, наедине с богом". - Уэскотт. Социальные аспекты христианства, с. 121 (W e s t с о 11. Social Aspects of Christianity). Ср. также: Гегель. Философия истории, ч. IV, раздел III, гл. 2.]

Но это понятие было новым для мира, оно выступало в обнаженном виде, не обросло еще привлекательными традициями, и даже у мягких по характеру людей индивидуальность проявлялась в очень резкой форме, в то время как более грубые натуры приобрели черты скрытности и эгоизма. Особенно в пуританской среде стремление придать логическую определенность и точность своим религиозным убеждениям стало всепоглощающей страстью, враждебной ко всем менее серьезным мыслям и развлечениям. При случае они могли предпринимать совместные действия, которые неизменно достигали успеха благодаря их решительной воле. Но они не испытывали удовольствия от общения, сторонились совместных развлечений и предпочитали тихое отдохновение домашней жизни; следует признать, что многие из них относились так же враждебно к искусству [ Распущенность, присущая некоторым формам искусства, создала у серьезных, но ограниченных людей предвзятость против всего искусства, и в отместку социалисты ожесточенно обвиняют ныне Реформацию в нанесении ущерба общественным и художественным инстинктам человека. Но можно поставить вопрос, не обогатила ли глубина чувств, порожденная Реформацией, искусство в большей степени, чем нанесла ему ущерб. Сторонники Реформации создали собственную музыку и литературу, и, если они и вызывали у людей пренебрежительное отношение к красоте изделий их собственных рук, они, безусловно, способствовали их восприимчивости к красоте природы. Не случайно, что пейзажная живопись наибольшее развитие получила в странах, где преобладала религия реформаторства.].

Происходивший тогда впервые рост сил содержал в себе нечто грубое и неотесанное, но эти силы были нужны для последующего этапа движения вперед. Необходимо было достигнуть чистоты и умеренности в результате многих страданий; следовало стать менее самоуверенными, но не более слабыми, прежде чем этот рост приведет к возникновению новых инстинктов, возрождающих в более высокой форме то, что было наиболее прекрасного и надежного в старых коллективных тенденциях. Усилилась привязанность к семье — наиболее богатое и полное среди земных чувств; возможно, никогда раньше не существовало столь крепкого и тонкого волокна, при помощи которого создавалась благородная ткань общественной жизни.

Голландия и другие страны вместе с Англией прошли через великие тяготы, начало которым было положено, таким образом, в результате религиозной смуты, которая завершала средние века. Но со многих точек зрения, и особенно с точки зрения экономиста, опыт Англии был наиболее поучительным и наиболее исчерпывающим, а также наиболее типичным для всех остальных. Англия прокладывала путь современной эволюции промышленности и предпринимательству своей свободной и самостоятельной энергией и волей.

§ 12. Особенности Англии в области промышленности и торговли усилились в результате того обстоятельства, что многие из людей в других странах, принявших новые доктрины, искали на ее берегах безопасного убежища от религиозных преследований. Вследствие некоего естественного отбора те из французов, фламандцев и представителей других наций, чей характер был наиболее близок к английскому и которые в силу этого характера самым тщательным образом освоили производственные навыки, смешивались с англичанами и обучали их таким навыкам, для которых их характер оказался полностью приспособленным [Смайлз показал, что Англия обязана этим иммигрантам гоораздо большим, чем полагали историки, хотя и они всегда высоко оценивали вклад иммигрантов.]. В течение XVII и XVIII вв. двор и верхние классы оставались более или менее легкомысленными и распущенными, но средний класс и некоторые слои рабочего класса стали строго подходить к жизни, они получали мало удовольствия от прерывавших работу развлечений и высоко ценили те материальные удобства, которые могли быть получены лишь упорной и тяжелой работой. Они стремились производить те вещи, которые имели постоянную и долговременную полезность, а не те, которые нужны были для празднеств и показного хвастовства. Эта тенденция, однажды проявившись, была усилена воздействием климата, поскольку, хотя и не очень суровый, он не способствовал легким развлечениям, а одежда, жилище и другие элементы, требующиеся для удобного существования в этом климате, являются особенно дорогими.

Таковы были условия, в которых в Англии происходило развитие современной промышленной жизни: стремление к материальному комфорту приводит к бесконечному напряжению с целью извлечения каждую неделю наибольшего количества работы, которое может быть за это время получено. Твердая решимость подчинить каждое действие целенаправленному суждению разума заставляет постоянно каждого спрашивать себя, не мог ли бы он улучшить положение, изменив свою область коммерции либо изменив способ ее осуществления. И наконец, полная политическая свобода и безопасность позволяет каждому изменять свое поведение, если он решает, что это соответствует его интересам, и безболезненно вовлекать себя лично и свою собственность в новые и рассчитанные на отдаленное будущее предприятия.