 |
жителей деревень Кичкине и Александровка Ново-Александровского сельсовета, павших за Родину в годы Великой Отечественной войны
|
|
|
|
Крым. Армяне.
Предисловие.
Как альтернативу несправедливости и лицемерия текущей жизни описал несколько известных мне эпизодов из прошлой жизни армян в Крыму.
Кровавые трагедии 20 века лавиной прошли через судьбы наших земляков. Однако смерть родных и детей от рук потерявших человеческий облик изуверов, умирание от голода и болезней, горечь обид от несправедливости не сломили души выживших. Они остались верны христианской морали предков, стали сплоченней и милосердней. Спасать бескорыстно людей, независимо от национальной принадлежности и вероисповедания было нормой их поведения.
Показал написанное своему большому другу, полковнику Григорьяну А.А. Этот мудрый человек внимательно прочитал написанное и командирским тоном сказал: «Семён, ты должен написать об этом поподробней!». - «Но, Азат Артёмович, я не журналист. Зачем мне эти бессонные ночи воспоминаний о минувших трагедиях и обидах?». - «Пойми, ты - один из немногих - коренной крымчанин, очевидец и участник событий полувековой давности. Кому, как не тебе, посмотреть на нынешнее время глазами ушедших в вечность наших дорогих товарищей?! Именем их светлой памяти предостеречь молодёжь от ядовитых приманок, влекущих в омут эгоизма, безумства, дикости?». Согласился. Заранее прошу извинения у читателя за непрофессиональный стиль изложения.
Кто я такой? По главному документу кадровиков - анкете, - родился в 30-е годы, в колхозе Симферопольского района Крымской АССР. Согласно пятой графе этого документа, по национальности русский. Читаю, пишу, думаю по-русски. В порядке уточнения хочу привести слова моей бабушки: «Мы руськи люды, православни хрыстяны». Говорилось это по-украински, на языке её родины - Мелитопольщины, откуда она в период коллективизации в 1932 году бежала с детьми в Крым. Об отце в анкете писал правду. Его не стало в 1938 году, больше никакими подробностями не располагал, так как во время его ареста все документы были изъяты вместе с адресами родственников. После войны мои попытки разыскать и установить связь с родными по линии отца оказались тщетными.
|
|
|
Только спустя 50 лет, когда были рассекречены архивы, я узнал, что родился он в с. Харачубан, Хнусского округа Эрзерумского вилайета, в Турции. Имел высшее образование, хорошо разговаривал на 12 языках, в том числе, по-английски и по-французски. Во время геноцида помогал беженцам из Западной Армении. В итоге группу сирот (несколько сот человек) привёл из Карса в Александрополь, где в приюте, что располагался в Северных казачьих казармах, как доверенное лицо Америкома спасал от голодной смерти, в числе 15000 таких же сирот. В порядке исторической справки. Америком - американский комитет помощи голодающим в Армении. Эта заокеанская страна единственная в мире, образно говоря, протянула руку с хлебом детям истекающего кровью и умирающего от голода народа. Родители и первая семья отца погибли в Турции от рук бандитов. В 1922 году новые власти запретили деятельность америкома, а отец как активный сотрудник его был осуждён и выслан из Армении. В 1938 году в числе нескольких сот земляков, проживающих в Крыму, он был вторично репрессирован как английский агент. И, как записано в справке о реабилитации, учитель Кичкинской армянской семилетней школы, Тер-Ованесян Мигран Семенович, закончил свой жизненный путь в 1944 году в одном из лагерей Хабаровского края (на Колыме). После ареста отца наша семья (бабушка, мама и мы с младшим братом Иваном (Ованесом)) продолжала жить в армянской деревне Кичкине.
По тому, с какой теплотой и вниманием к нам относились односельчане, могу судить: наш отец был достойным человеком, верным сыном армянского народа.
|
|
|
Со светлой памятью об отце я строил свои взаимоотношения с представителями армянской нации, интересовался историей Армении и Крыма. В меру сил и возможностей помогал закрепиться им на Крымской земле - земле, в течение веков обильно политой кровью и потом предков.
В сегодняшнее смутное время умышленно насаждаемых эгоизма, всевластия денег и бездуховности, как член семьи крымских армян считаю вправе высказать своё мнение ради достойной и счастливой жизни в будущем.
Крымские армяне
Представители армянского этноса, поселившись в Крыму в годы раннего средневековья, играли видную роль в его материальной, культурной и общественной жизни. Волнообразно менялась численность населения. Не по своей воле часть армян покидала Таврию, затем их потомки возвращались на ставшие родными места, чтобы продолжать созидательную миссию своих родителей. Сформировался характерный тип крымского армянина, сохранившего верность духовности и традициям своей прародины Большой Армении, в то же время толерантного к представителям других национальностей и конфессий. Как правило, крымский армянин, кроме родного, владел русским и несколькими языками своих соседей, с уважением относился к их культуре и традициям. Это расширяло кругозор, давало возможность полнее реализовать способности. Положительно оценивая роль переселенцев в развитии экономики и культуры, историки не замечают главного: армяне в массе своей были земледельцами. Поселившись в Крыму, они принесли знания и опыт крестьян Междуречья и Анатолии. По природе своей не захватчики, они занимали малопродуктивные земли в предгорье и долинах речек, разрабатывали их, организовав орошение, садили сады, виноградники. Семенами культур, что веками возделывались на родине, засевали поля.
Образ жизни вели самодостаточный, а тяга к земле, готовность к сотрудничеству не вызывали негативной реакции со стороны местного населения.
Более того, профессионализм, бескорыстие, и ответственность делали специалистов из армян надежными сотрудниками во всех сферах жизни. Чтобы не быть голословным, приведу выписки из архивного документа о представлении к награде ратмана Старокрымской ратуши Ованеса Матевосова за заслуги в период Крымской войны 1853-1855 гг.
|
|
|
«… В городовой ратуше имеется рассуждение, что ратман ея Ованес Абрамов сын Матевосов со времени вступления его в сию должность он с начала 1854года постоянно с усердием исполняет возложенные на него ратушей обязанности. В конце прошедшего и начале настоящего годов при расположении в Старом Крыму на ночлежных квартирах Витебского резервного пехотного полка при всей тесноте в городе благоразумными его действиями штаб обер офицеры и нижние чины расквартированы были самым лучшим образом и со всеми удобствами. Во время распутицы и ненастной погоды при крайнем недостатке обывательских подвод и воизбережение сил по бывшему военному времени подъемных лошадей, принадлежавших вышеуказанному полку на случай его передвижения Матевосов принимал со своей стороны всевозможные средства не щадя себя и достояния своего к отправлению заболевших нижних чинов означенного полка в феодосийский военный госпиталь на обывательских подводах, ответствуя за извоз собственностию своей, не истребовав от командира полка ни от общества никакого вознаграждения. Подводы таковые в количестве 120 для сбережения здоровья людей по зимнему ненастному времени назначались самые лучшие, крытые».
На что получен ответ (дело №9573):
«Государь Император, по прошению Комитета министров всемилостивейше соизволил наградить Ратмана Старо-Крымской городовой Ратуши, мещанина Матевосова серебряною медалью для ношения на шее Станиславской ленте за примерное усердие и особенные труды, оказанные им при исполнении разных потребностей в минувшее военное время».
Так вели себя лучшие представители нации в 19 веке, такими же чертами характера и поступками крепили ее авторитет наши современники.
В период, когда основная масса земляков была в изгнании, большинство крымчан с уважением относилось к патриотической деятельности генерала Андраника Казаряна, а имя участника обороны Ленинграда подполковника Богосяна Киркора Бедросовича одного из организаторов Союза Советских офицеров Крыма навечно занесено в списки этой организации.
|
|
|
Своим гуманизмом и честным трудом прославились отец и сын Захарьяны: Левон Калустович и Аркадий Левонович, профессор Керапиан К.С., главный врач Ж.Д. больницы Цатурян А.В. А с главным архитектором Крыма Мелик-Парсадановым В.А. считались даже в Москве при решении вопросов строительства на ЮБК и городах области. Он был ярым противником беспорядочной застройки побережья Черного моря. Принципиально защищал интересы граждан. Требовал, чтобы новое строительство велось по Генплану с обязательным переселением горожан в новые квартиры в домах, построенных вместо снесенного ветхого жилья.
Деревня Кичкине
Такого названия на карте Крыма вы не найдете, только некоторые нынешние обитатели д. Маленькое Симферопольского района знают, что их деревня так называлась до 1945года.
А появилась она в 1932 году, когда на изрезанной балками и затопляемой в половодье долине Салгира поселились армяне – беженцы из Западной Армении. Объединившись в колхоз им.Микояна, они буквально за четыре года превратили места заросшие терном и шиповником в плодоносные бахчи, огороды. Построили добротное жилье, насадили сады.
Сохраняя чувство родственной любви и уважения к моим дорогим землякам, жителям д.Кичкине для объективной оценки их деятельности постараюсь ссылаться на известные мне факты.
Деревню создавали разные фамилии. Одни, как Чебоняны, Вартаняны, Вартеваняны, Нарсесяны, Кокосяны, включали много семей, имели родственников за пределами деревни. Другие – Мелик-Степанян Б.С., Тер-Ованесян М.С., Сауляны, Овагимяны – создали новые семьи, встретившись в Крыму после трагедии у себя на родине. Среди них я впервые услышал слова, произнесенные как символ родства: Эрзерум, Карс, Ардаган, Баязет, Саракамыш, генерал Андраник-паша. Их всех объединяло трудолюбие, любознательность, бескорыстие. Прийти на помощь ближнему, пускай не соплеменнику, для них было нормой жизни. Я живой свидетель, когда семьям, попавшим в тяжелое положение, за счет добровольных пожертвований бесплатно давали корову, выделяли участок орошаемой земли, помогали семенами.
Колхоз стал передовым: за собственные деньги купили два автомобиля, построили мельницу. А самым замечательным событием стало строительство и открытие семилетней армянской школы, куда пошли учиться и дети из окрестных деревень. Для них открыли классы с преподаванием на русском языке. Фотография 1936года сохранила образы учеников 6 класса на фоне строящейся школы. Современник может скептически усмехнуться, глядя на стену одноэтажного здания: что особенного, такое можно соорудить и за одно лето. Однако, если перенестись на ¾ века назад, представить возможности того времени, то все будет выглядеть не так уж просто. Ограниченные в средствах колхозники за счет личных доходов покупали стройматериалы и буквально всем миром вели строительство.
|
|
|
И еще один пример, может он будет полезен активу Крымского армянского общества. Успехи колхоза, да и само его существование, связаны с именем Бешлиева Гаврила Ивановича. Коренной симферополец, крымский армянин с незапамятных времен, он помог беженцам разобраться в незнакомой обстановке. По его совету был выбран участок земли и, объединившись в колхоз, односельчане легализовались на новом месте.
Сегодня в подобной помощи нуждаются десятки армянских семей много лет тому назад приехавших в Крым из «горячих точек», они никак не могут прописаться, соответственно получить участок земли, работу.
Более того, требует внимания вопиющая несправедливость, связанная с запретом на прописку даже детям и внукам тех армян, что погибли в боях за Крым. Таких более 40 тысяч известных поименно, значит, кому-то нужно, чтобы их могилы поросли травой забвения и память о них была вычеркнута из истории.
Отдельной главы требует тема участия односельчан в Отечественной войне, партизанском подполье.
Предвосхищая возможные кривотолки и сомнения, клятвенно заверяю: ни один житель нашей деревни не согласился бы перейти на сторону врага – настолько свежи в памяти были ужасы резни, развязанной правительством Турции с одобрения Кайзеровской военщины Германии.
С начала войны произошли большие перемены в жизни односельчан.
Мои старшие товарищи прекратили игры в войну, больше стали помогать взрослым.
Молодые мужчины ушли в армию. Провожали их относительно спокойно – надеялись на скорую победу.
Старики слушали громкоговоритель, обсуждали новости. Бабушки и мамы стали активно заготавливать продукты впрок. Варили и сушили пшеницу для крупы (бугура), складывали в глиняные макотры вознак и брынзу из молока. Из разных овощей и пряных трав солили туршу. Сушили фрукты.
В огородах и садах работы почти прекратились - некуда стало сбывать продукцию.
Трудоспособные колхозники ежедневно ходили на рытье окопов и противотанковых рвов вокруг Гарнизона (военного аэродрома), над которым часто происходили воздушные бои. Причем, чаще подбитыми падали наши любимые «Ястребки», а немцы летали безнаказанно где угодно.
В августе громкоговоритель выключили, писем с фронта стало меньше, основным источником информации осталась дорога.
Наша деревня располагалась в 16-ти километрах от г.Симферополя на правом берегу Салгира. В зимнюю пору её окрестности становились непроходимыми для колесного транспорта. С внешним миром сообщение поддерживалось через мост по дороге, что вела на шоссе Симферополь-Перекоп. С началом войны шоссе превратилось в арену людских трагедий, а также в источник новостей и призрачных надежд. Стихийно стало традицией выходить на встречу войскам с надеждой узнать о судьбе родных, напоить водой, угостить фруктами красноармейцев, непрерывными колоннами идущих на север. Помню, остановилась группа, и один красноармеец подходит к маме с просьбой: «Дай подержать на руках твоего сына, он так похож на моего, что остался в Одессе.
Не знаю, увижу ли его? Вот, идём на фронт с одной винтовкой на четверых и бутылками с бензином. Что будет?..».
И еще эпизоды.
В один из дней октября наши колхозницы бросили рыть окопы и взволнованные в слезах прибежали в деревню. На их глазах пост истребительного батальона расстрелял наших летчиков, которые спаслись с упавшего неподалеку бомбардировщика. Возгласы – «Не стреляйте! Мы свои!» и крики женщин – «Это наши!» не помогли.
Несколько дней спустя заехала в деревню артиллерийская часть. Как я потом из мемуаров узнал, это был отдельный артиллерийский полк дальнобойных орудий (150-204 миллиметровых пушек). Орудия и тягачи замаскировали в садах, снаряды сгрузили рядом. Бойцы пошли знакомиться с деревней. Подошли к женщинам, попросили еды, им дали молока, хлеба, яиц, а потом, как обычно стали расспрашивать о событиях на фронте. Один более общительный расстегнул гимнастерку и показывает гражданскую рубашку: «Все – говорит – война закончилась. Командование уехало куда-то еще вчера, а орудийные расчеты разбежались, дождусь вечера и тоже уйду!». На другое утро увезли орудия, а снаряды и заряды к ним больше года валялись в огородах.
О подобных фактах уже говорено, переговорено.
Я хотел подчеркнуть: во-первых, во главе любого дела, тем более военного, должны стоять четные, верные присяге специалисты. Во-вторых. По достоверно известным мне данным трагедия гибели сотен тысяч людей из-за просчетов бездарного командования имела продолжение в виде депортации коренных народов Крыма, оклеветанных и представленных главными виновниками поражений армии.
А потом по шоссе пошли фашистские войска и колонны военнопленных. Попадались сердобольные конвоиры: разрешали дать несчастным немного еды, табак, воду. На этих привалах договаривались с парнями о возможных вариантах бегства. Первый, самый простой: в концлагере кто-то объявлял, что он встретил родственников в д.Кичкине, которые на следующий день приезжали к коменданту лагеря и за башиш – золотые украшения – забирали «больного родственника». Второй – более сложный. В каждом лагере пленнику предлагалось либо вступить в армию власовцев, либо умереть в концлагере. И вот, эти «добровольцы», хорошо экипированные, с оружием заезжали в деревню на привал. К утру след такого воинства исчезал: лошади, оружие, обмундирование переправлялось через железную дорогу в Зуйские леса, а люди некоторое время спустя уходили в партизаны.
Значительными событиями в жизни моих ровесников были поездки в Симферополь на базар вместе с родителями. Запомнился эпизод. На подводе, гружённой мешками с картофелем, бидонами молока и сеном для кормления лошадей, по пропуску комендатуры мы приехали к родителям Киракоса Купеляна, которые жили в отдельном дворе на углу улиц Желябова и Горького. Взрослые забрали поклажу, и ушли на рынок, двое парней приступили к ремонту подводы, а нам разрешили под присмотром старших ребят – Ариса Чебоняна и Люси Саулян – идти гулять на Пушкинскую и угощаться сладостями. Однажды раньше назначенного срока мы возвратились и видим: со двора выходят немцы – офицер и трое солдат. Офицер одет по форме, а солдаты обвешаны грузом – карабинами и сумками с боеприпасами. Стало страшно. Они же пошли строем по одному за офицером по ул. Советской мимо кт-ра «Баян» ныне им.Шевченко в сторону Петровской Балки. Как рассказал мне потом Арис, это были партизаны, переодетые в немецкую форму, а наши выезды в город играли роль прикрытия. Помню, в разное время ещё с нами ездили Геворг Чепниян, Киркорик Гукасян, Риточка Давлашьян, Кнарик Вартеванян, Сатеник и Арис Чебонян.
По материалам фонда 156, дело №238 ГА АРК, лист № 5-6, из объяснительной руководителя Азатской патриотической подпольной организации Ованесяна Гайцака Киркровича Козлову Ивану Андреевичу (руководителю Крымского подпольного обкома).
«В первых числах ноября 1943 года было устроено сокрытие трёх добровольцев армян, которые с подводой, полной обмундирования, телефонным аппаратом, тремя винтовками и наганом, через кичкинских ребят были отправлены в лес.
Там же. «В Кичкинской группе руководили Кюпелян Григорий и Малхасян Рубен».
В 2005 году я встретился с одноклассниками Макара Чебоняна – участниками подпольной молодёжной организации г.Симферополя: Бессиным Иваном Фёдоровичем и Шинкаревским Фёдором Васильевичем. Из их воспоминаний вырисовывался маршрут в партизанский лес: Кичкине – железнодорожный переезд (2 км.) – д.Чуунча – Асма – Зуя, всего 20 км. Рассказал Иван Фёдорович о трагической смерти Чебоняняна Макара (Матука): его живого, связанного колючей проволокой, сбросили в колодец. Об этом поведал ему очевидец, некто Максим, работавший в концлагере совхоза «Красный» механиком.
По отзывам ветеранов, однородный по национальному составу, сплочённый, патриотически настроенный коллектив кичкинцев долго и активно функционировал в условиях подполья. Но в марте 1944 года случилось непоправимое: за месяц до прихода Красной Армии деревню на рассвете окружили немцы, арестовали всех мужчин и расстреляли их в урочище «Дубки».
В завершение рассказа о событиях военной поры остановлюсь на истории памятника павшим односельчанам.
После периода забвения в стране развернулась кампания чествования ветеранов и увековечения памяти, павших за Родину.
Под лозунгом «Никто не забыт – ничто не забыто!» Руководство хозяйства, в состав которого входила деревня, уже называемая «Маленькая» в центре села, у школы, установило памятник «Павшим односельчанам». Однако указать их имена «компетентные органы» не разрешили по национальным соображениям.
Спустя десятилетие власти уже другой страны Украины, разрешили восстановить справедливость.
Из архивных документов, писем родственников, воспоминаний очевидцев, удалось достоверно назвать имена 41-го патриота.
Среди высеченных на гранитной плите фамилий названы павшие на фронте, а так же те, кто, зная о грозящей смертельной опасности, добровольно встал в ряды патриотов Родины – партизан и подпольщиков и был казнен в Дубках.
В список мы не смогли включить тех, о которых говорилось примерно так: «Узбек, который жил у Саркиса», «Аркаша – еврей, баянист» и т.п. Вечная им память.
Среди армянских фамилий односельчан есть тюркские – это названы бежавшие из лагеря военнопленные. В актах опознания, о них сказано – житель д.Кичкине, Ново-Александровского сельсовета – Красноармеец.
Жители этой деревни, которой тоже нет, ходили в русские классы Кичкинской школы, а армяне в церковь Св.Александра Невского, расположенной в деревне Ново-Александровка и пусть имена тех и других будут поминаться вместе.
Список
жителей деревень Кичкине и Александровка Ново-Александровского сельсовета, павших за Родину в годы Великой Отечественной войны
(1941 – 1945гг.)
1. Агабедян Ж.
2. Адамян С.А.
3. Арутюнян В.А.
4. Асадурян А.А.
5. Байрамов У.А.
6. Балтоян К.О.
7. Вартанян А.С.
8. Вартанян Л.К.
9. Вартанян С.А.
10. Вартанян А.М.
11. Вартеванян В.Н.
12. Галичин В.М.
13. Галичин П.М.
14. Гончаров Н.А.
15. Грачев В.М.
16. Грачев Н.М.
17. Грачев М.М.
18. Григорян Т.Г.
19. Давлашян Г.Н.
20. Данченко Г.А.
21. Етумян У.
22. Журавлев Д.И.
23. Исаев Э.Я.
24. Каспарян Г.А.
25. Кокосян К.О.
26. Кочикян В.М.
27. Копелян Г.К.
28. Малхасян Р.А.
29. Малхасян В.А.
30. Оганян Г.С.
31. Оганян О.А.
32. Полодян А.С.
33. Пилосян Б.А.
34. Роганян О.
35. Саулян Т.Б.
36. Сардаров А.А.
37. Султанов А.С.
38. Тер-Ованесян М.С.
39. Чебонян М.Г.
40. Чебонян М.Г.
41. Чикаренко Г.Ф.
Депортация
С приходом красной армии прошел страх возможной расправы фашистов над жителями партизанского села, но тревожные чувства не покинули людей. Горе семей, чьи родные были опознаны среди расстрелянных, тревога за жизни молодых ребят, призванных в армию и ожидание вестей от тех, кто ушел на фронт в 41м.
Поползли слухи о возможной выселке армян вслед за татарами.
Однажды приехала из Симферополя племянница тети Розы, Анечка Пчемян, чтобы сказать, что они завтра уезжают всей семьей попутной автомашиной на Кубань, уже договорились с командиром. Из самых надежных источников известно – вывезут из Крыма всех армян, бывших в оккупации. Муж тети Розы, дядя Бабкен только приехал из Еревана. Его, инвалида без обеих ног, солдаты пересаживали с машины на машину и привезли домой в деревню.
На семейный совет пошли мы с мамой. Разговор свелся к выводу – никуда никто не поедет. Дядя Бабкен в оккупации не был, тетя Роза инвалид – глухая, более того она в апреле похоронила их единственного сына Мишика, моего родственника, который подорвался играя гранатой.
Дядя Бабкен сказал: «По пути домой я еще раз убедился – русские порядочные люди. Разве посмеют тронуть семью Киркора Давлашьяна – три девочки, старшей Риточке 8 лет, Шочик ждет четвертого. Енгер Киркор был большевиком и погиб как коммунист. Не сбылись предсказания дяди Бабкена. Вывезли всех. Ему разрешили остаться без жены. Не согласился, уехал вместе на последнюю станцию жизненного пути, Лобва Уральской ж.д., где в поселке Ляля упокоилась душа Мелик-Степанян Бабкена Сергеевича.
Прошло полвека. Новое руководство страны, допустившей несправедливую жестокость к своим гражданам, признало вину и начало принимать меры к искуплению её.
Помню, в Крымском обкоме собрали большое совещание руководителей хозяйств области, проводил его заместитель Горбачева - Янаев. Обсуждался вопрос: как избежать конфликтов, не ущемляя интересы других народов, принять репатриантов – крымских татар. Собрание подходило к концу и вдруг обстановку всеобщего согласия нарушил уважаемый в Крыму человек – гл. врач ж\д больницы города Симферополя Цатурян Александр Вартанович.
Не взирая, на протесты председательствующего, он взошел к трибуне и задал один вопрос: «Почему не включили в программу репатриации возвращение армян и др. депортированных народов? Выделение средств на эти цели должны быть пропорциональными числу депортированных граждан каждой национальности». С предложением согласились, записали в решение.
Однако сегодня мы должны честно признать – программу возвращения армян в Крыму успешно провалили.
Виной тому, чей-то умысел, а так же инертность и бюрократизм ответственных чиновников.
Вдохновленные торжеством справедливости, приехали наши соседи – участники войны. Степа Овагимян, Артур Нерсесян, Манук Экшнян и решили поселиться в родной деревне. Сельчане их приняли доброжелательно, показали, где можно построиться или купить жилье. Обратились они в соответствующие органы дать им деньги, предусмотренные государством на эти цели. Ответ отрицательный. «Мы решили строить поселки для компактного проживания армян, централизовано. Запишитесь в очередь, ждите».
Возражения – нам некогда ждать, мы лишь хотим жить в своей деревне – не возымели действия. Так и уехали ни с чем.
Аналогичные ответы, только завязанные в сложные узлы гражданства, прописки, сроков проживания получили и мои ровесники: Киркор Гукасян, Рафик Вартанян, Арис Чебонян.
Заглотнув наживу долларовой демократии, распался Великий Союз. Надежды в торжество справедливости, гражданский мир исчезли в ядовитом угаре национализма и обернулись трагедией войны, горем и нищетой для большинства людей.
Непростая обстановка сложилась в Крыму. Возвращение депортированных народов, беженцы, национализм провластных структур, бандитизм, не взорвали обстановку благодаря традициям и опыту мирного сотрудничества крымчан в прошлом.
Положительную роль сыграла и политика властей, следовавших советам и научным разработкам ученых специалистов. В частности, Программа возвращения и обустройства депортированных народов была составлена на основе научных рекомендаций профессора Григорьянца В.Э., директора Центра научных исследований Крымоведения. В этом же центре кандидатом исторических наук Саргсян Т.Э., были собраны и переведены с армянского на русский язык памятные записи, относящиеся к истории Крыма. Сделанные переписчиками надписи личного плана на полях книг дают возможность вживую прикоснуться к прошлому, а в историческом плане, характеризуют политические и хозяйственные проблемы того времени, труд капитальный, с интересом воспринят русскоязычным читателем.
Жаль, что обещание Татевик Эдуардовны продолжить поиск и издать новую книгу вряд ли осуществится. Центр закрыт, то ли по невежеству распорядителей финансов, то ли по умыслу – меньше афишировать жизнь армян скорее придать забвению их место в истории Крыма. К сожалению, этот прискорбный факт остается незамеченным общественностью, а его можно поставить в один ряд с запретом на поселение в Крыму беженцев из горячих точек.
Чтобы быть честным, надо с благодарностью высказаться в адрес руководства Украины, Крыма за чуткость и практическую помощь в восстановление памятников культурного наследия армян в Крыму.
Благодаря такому вниманию монастырь Сурб Хач по линии ЮНЕСКО отметил 600 летний юбилей и может быть символом на гербе армянской диаспоры Крыма. К сожалению, не всё делается в этом плане со стороны общества Крымских армян. Глядя на пустынный сквер Братьев Айвазовских, думаешь: где же проявление уважения и гордости к великим нашим предкам.
Грустно наблюдать в среде авторитетных лидеров общества разгул амбиций, славословие. Вместо практических шагов на сплочение здоровых сил, ради торжества справедливости. Творческий потенциал наших современников намного выше уровня конкурсов красоты. Надо выше поднимать требования к вкладу крымских армян в культурную и материальную жизнь Крыма. Меньше расходов на юбилеи, а больше внимания талантливым современникам, таким как А.Михаэлянц, Т.Хачикян.
Разве не пора создать на средства меценатов студии способных молодых людей под их руководством. Сберечь для будущих поколений национальные традиции, что так ярко с любовью стремятся сберечь женщины лиги «Майрик».
Бесспорно, язык учить надо, используя самые минимальные возможности даже в русскоязычных школах, в которых учатся армянские дети, но не менее важную роль в формировании национального духа играет музыка. Самобытные национальные мелодии ни с какими другими не спутаешь. К ансамблю «Арарат» нужен полноценный ансамбль национальной музыки. Для этого нужны деньги, и их можем заработать. Как? Честным трудом! Где? Пусть каждый решает сам, главное, что бы каждый из нас был верен заветам предков – сила народа в единстве.
См. фото ниже
Отец
У школы, 1936 г.
Ученики, 1936 г.
|
|
|
