Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

ПРИМЕЧАНИЕ: Все герои, задействованные в сценах сексуального содержания, вымышленны и достигли возраста 18 лет.

В полумраке темницы

 

Автор: Любимая Тома

Бета: Alina Liebknecht
Рейтинг:
NC-17

Пейринг: СС/ГГ
Жанр:
Драма, PWP, POV
Саммари:
Ты перед ним — что стебель гибкий,

Он пред тобой — что лютый зверь.

А. Блок

Комментарии: Читайте внимательно шапку. Особое внимание прошу обратить на предупреждения.

Автор вчера был зол. Вся злость выплеснулась через вот "это".

Предупреждения: BDSM, насилие, изнасилование, OOC

Размер: мини
Статус:
закончен

ПРИМЕЧАНИЕ: Все герои, задействованные в сценах сексуального содержания, вымышленны и достигли возраста 18 лет.

 

 

Резкий свист в полумраке комнаты, и в воздухе завивается дымка от моего огненного хлыста.

 

Прерывистое шипение сквозь стиснутые зубы. Ты держишься сильной первые три удара. Черный кожаный хвост рассекает нежную кожу, прожигает, принося невероятную боль тебе, строптивая. Но раны заживают моментально, прогоняя боль и не позволяя тебе привыкнуть к ней. Даруя новому удару возможность преподнести тебе очередную острую порцию боли. Заколдованная плеть чудесна. Я старался для тебя. Нравится?

 

Взмах, свист и хлест. Красивый звук, правда? Кожа в моих руках метит твою. Резко дергаешься и вздрагиваешь, плача.

 

Маленькая девочка, которой больше никто и никогда не поможет. Что ты чувствуешь, зная, что все, кого ты когда-либо знала, мертвы? Ты думаешь о своих дорогих друзьях, которые сейчас гниют в братской могиле? Ты думаешь о победе, к которой вы так стремились? Или теперь ты думаешь обо мне и о том, как я тебя сладко порю.

 

Мычишь. Извиваешься, бессмысленно пытаясь получить свободу от оков.

 

Упрямая. Наивная. Гордая. А ведь все могло бы быть по другому, стоило тебе лишь согласиться быть моей по своей воле. Но нет… Я ведь предатель. Я Пожиратель Смерти, правая рука Волан-де-Морта — волшебника, который уничтожил весь твой мир.

 

Я был противен тебе.

 

Взмах.

 

Омерзителен.

 

Свист.

 

Ненавистен.

 

Удар.

 

Я был недостоин тебя, так ведь ты считала?

 

Глупая грязнокровка, гордая маглорожденная. Лили тоже считала, что полукровка не достоин ее. Она выбрала чистокровного Поттера, как ты — такого же идеального Уизли.

 

Лили поплатилась. Всем поплатилась.

 

Удар.

 

Все волшебники идиоты. Поверить только! Сила любви защитила от Авады! Сказочка, которую всем подсунул Дамблдор. Ложь, чтобы скрыть правду.

 

Ох, Гермиона... Удар. Слышала бы ты, как кричала Лили, когда я на ее глазах убил обожаемого Поттера и оставил на Темного Лорда ребенка.

 

Слышала бы ты ее крики, когда в том же коридоре, возле ее мертвого мужа, я до головокружения насыщался ее телом. Хлыст.

 

И ее сердце остановил тоже я. Это единственное убийство, которым я горжусь, которое я бережно храню и лелею в воспоминаниях.

 

Очередной взмах, и ты неистово выгибаешься, все еще сдерживая крик. Жизнь тебя ничему не учит, Гермиона.

 

Ведь все, что мне пока от тебя нужно — это твой прекрасный крик. И эти пытки прекратятся.

 

Свист и удар. Зазвенели цепи, на которых висишь. Ты злишь меня. Сильнее заводишь своим упрямством — вот я и бью тебя все сильнее и сильнее. Хлещу с такой скоростью, что вспоротые горячим хвостом раны не успевают затянуться, как я наношу новые.

 

Не рыдай, Гермиона. Ты ведь знаешь, что слезы не помогут.

 

Свист. Удар. Свист. Удар.

 

Твой крик слаще любой музыки, любого звука, который я когда-либо слышал. Замираю на это драгоценное мгновение, закрываю глаза и полностью погружаюсь в твое отчаяние и боль, сливаюсь с тобой воедино и завожусь еще больше. Моя умница.

 

Бросаю плеть, подхожу к тебе. Прикасаюсь к торчащим лопаткам, поглаживаю выступающие ребра, чувствую и слышу, как ты все еще плачешь. Обвиваю рукой тонкую талию, прижимаю крепко к себе и ощущаю испуганный всхлип.

 

Ну не надо. Ты ведь знаешь, что всегда следует после твоего сладкого крика.

И ты знаешь, что я с тобой сделаю за сопротивление. Третьего раза ты не переживешь. Я уверен. И ты в курсе.

 

Мягко опускаю на койку, переворачиваю на живот. Склонившись, подхватываю под живот, тяну вверх, принуждаю встать на четвереньки. Отстраняюсь, и ты сама садишься на пятки. Утыкаешься лбом в низ жесткой подушки и все еще плачешь, дергая своими острыми плечами. Довольно усмехаюсь, окинув твое нагое тело взглядом, и принимаюсь снимать с себя рубашку. Берусь за брюки и замечаю, как ты притихаешь, прислушиваешься к звону застежек ремня.

 

Ждешь. Боишься. Превосходно.

 

Забираюсь на койку и не могу оторвать восхищенного взгляда от твоей прекрасной матовой кожи. Она настолько светлая, что, кажется, будто светится в этом полумраке. Манит.

 

Поглаживаю призывно выставленные округлые бедра, большими пальцами ныряю в две ямочки на пояснице. Склоняюсь и обхватываю ртом бусины выступающих позвонков, очерчиваю языком эти бугорочки, скольжу языком выше, поглаживаю талию, ребра, плечи. Прижимаюсь к твоей спине грудью, носом ищу ухо.

 

— Ты прекрасна в повиновении, Гермиона, — шепчу, обхватываю руками твои груди, сжимаю сосочки и ощущаю, как ты дергаешься, противясь ласкам.

 

Чувственная девочка не любит чувствовать.

 

Чувственная девочка не любит принимать что-то приятное от меня.

 

Хочу показать, что я сильнее. А твое тело иногда не властно тебе.

 

Откидываю твои волосы наверх, открываю шею и ушко. Скольжу рукой под тебя. Поглаживаю груди, мягко тру сосочки, массирую живот и направляюсь ниже, скрываюсь между твоих бедер. Принимаюсь ласкать твое чувственное местечко, прихватываю мочку твоего ушка, легонько посасываю. Ты так тяжело дышишь, и я целую в шею, плечи, вновь возвращаюсь к ушку. Хнычешь, и я лишь сейчас замечаю, что ты сильно кусаешь себя за руку.

 

Не хочешь подчиняться своему телу и своим желаниям — отлично. Просто подчинишься мне.

 

Приподнимаю твои бедра. Выравниваюсь, стоя на коленях, и с размаху шлепаю по ягодице. Вскрикнула, дернувшись, и я надавливаю на шею, заставляю уткнуться лицом в подушку. Шлепаю еще раз. Рука горит, а на белой коже отчетливо виден мой отпечаток.

 

Приспускаю штаны с бельем и одним резким толчком врываюсь в твое тело, заставив истошно закричать в подушку. А я лишь блаженно закрываю глаза, наслаждаясь воплем и теснотой твоего молодого тела.

 

Забила руками по подушке, мычишь что-то. Дергаю за волосы в сторону, даю доступ кислороду.

Наслаждаюсь твоим глубоким вдохом, последовавшими за ним рыданиями и взвизгами от каждого толчка. Ой, кажется, снова тебе что-то порвал. И хоть твоя кровь здорово помогает двигаться в тебе, было бы лучше, если бы ты была мокрой от желания. Думаю, что в следующий раз нужно будет угостить тебя афродизиаком или наркотиком.

 

И, черт побери, кроме криков хочу услышать и твои стоны, Гермиона.

 

Глубже. Сильнее. На смену мыслям приходят лишь ощущения. Невероятные. Захватывающие.

 

Ты содрогаешься от каждого толчка, всхлипываешь и что-то хрипишь, побледневшими пальцами сжимая края подушки. На твоем милом лице гримаса боли, а взгляд устремлен в никуда. Но я не могу перестать вколачиваться в твое послушное тело. Своими движениями стараюсь проникнуть глубже, словно хочу добраться до чего-то восхитительного. Но восхитительная вся ты, Гермиона.

 

К синякам от моих шлепков на твоих ягодицах прибавятся и следы от моих пальцев. Не могу оторвать руки от твоих изящных бедер, не могу прекратить причинять боль.

 

Оргазм накрывает с такой силой, что мутнеет перед глазами, колени не держат, и я вместе с тобой разваливаюсь на узкой койке.

 

Пальцы дрожат, а в мозг, как и во все тело, бьет что-то сладкое, что-то неимоверное.

Тихие всхлипы выводят меня из неземного морока. Глубоко вдыхаю, чувствуя сырой воздух твоей камеры.

 

Поглаживаю гладкую спину и, проведя рукой вдоль всего тела, залечиваю все твои ранки, синяки и ссадины. Я всегда лечу тебя после всего. Ты должна быть здоровой и отдохнувшей к моему следующему приходу.

 

— Когда тебе уже надоест противиться? — спрашиваю, приподнявшись. Все еще не могу себя заставить прекратить очерчивать руками твою спину и талию.

 

— Никогда, — тихо, севшим голосом, почти шепотом. — Ты слышишь? Никогда! — бросаешь, посмотрев на меня через плечо.

 

В воспаленных от слез глазах столько уверенности и силы, что у меня перехватывает дыхание от восхищения.

 

Улыбаюсь. Треплю по твоим волосам.

 

Люблю неломающиеся игрушки.

 

Конец

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...