 |
Коснувшись Князя Демонов, принц просит показать истинный облик. Часть вторая.
|
|
|
|
ГЛАВА 31
Коснувшись Князя Демонов, принц просит показать истинный облик. Часть вторая.
Лишь когда воздух вокруг словно затвердел, Се Лянь понял. Ему не следовало озвучивать подобную просьбу.
И хотя все эти дни они довольно приятно проводили время вместе, это ещё не означало, что они уже достаточно близки для подобного. Не дожидаясь ответа, Се Лянь немедленно улыбнулся и произнёс:
— Я это просто так сказал, не стоит принимать близко к сердцу.
Хуа Чэн закрыл глаза, помолчал немного, и с улыбкой ответил:
— Как-нибудь потом покажусь тебе, если представится такая возможность.
Обычные люди говорили подобную фразу, разумеется, чтобы отвязаться от собеседника, «как-нибудь потом, если представится возможность» означало «даже не думай и вообще забудь». Но раз уж слова принадлежали Хуа Чэну, Се Лянь почувствовал, что как-нибудь потом — и значило как-нибудь потом, и Хуа Чэн наверняка выполнит обещанное. Поэтому Се Ляню вновь стало интересно. Улыбаясь до ушей, он произнёс:
— Хорошо. В таком случае, когда решишь, что уже можно, покажешься мне. А сейчас давай готовиться ко сну.
Промучившись разговорами до глубокой ночи, Се Лянь давно забросил мысль о готовке еды в дальний угол памяти и вновь улёгся на циновку. Хуа Чэн тоже прилёг вместе с ним. И никого не беспокоило, почему, раскрыв друг перед другом свой истинный статус, небожитель и демон всё ещё могли преспокойно лежать на одной потёртой циновке, отпускать шуточки и болтать ни о чём.
Соломенная циновка не предусматривала подголовников, и потому Хуа Чэн подложил под голову руки. Се Лянь, посмотрев на него, сделал то же самое и спросил первое, что пришло в голову:
|
|
|
— У вас в мире демонов, кажется, всё устроено так просто и свободно! И не нужно ни перед кем отчитываться о своих перемещениях?
Хуа Чэн не только заложил руки за голову, но и закинул ногу на ногу со словами:
— С чего я должен перед кем-то отчитываться? Я и есть самый главный над собой. К тому же у нас каждый действует по своему разумению, никто никого не контролирует.
Оказывается, мир демонов — это просто неорганизованное сборище неприкаянных душ и одичалых демонов. Се Лянь произнёс:
— Вот как? А я-то думал, что у вас всё как у Верхних Небес, полная централизация для вершения общих дел. Но если всё так, как ты сказал… тебе когда-нибудь приходилось встречаться с другими Князьями Демонов?
Хуа Чэн ответил:
— Приходилось.
Се Лянь:
— И Лазурного Демона Ци Жуна ты тоже видел?
Хуа Чэн:
— Ты про эту низкосортную бесполезную дрянь?
Се Лянь подумал: «И как я должен ответить на это? Да? Нет? » К счастью, отвечать и не пришлось, Хуа Чэн продолжил:
— Как-то поздоровался с ним, да только он сбежал.
Шестое чувство подсказало Се Ляню, что под словом «поздоровался» наверняка имелось в виду не обычное приветствие. И действительно, Хуа Чэн вольготно протянул:
— Заодно заполучил прозвище «Собирателя цветов под кровавым дождём».
— …
Так значит, разворошенное Хуа Чэном гнездо демона, о котором он упоминал ранее, принадлежало именно Лазурному Демону Ци Жуну. И к тому же «поздороваться» означало «устроить кровавую баню». Се Лянь подумал — вот уж действительно незаурядный способ приветствия. Потерев подбородок, принц продолжил спрашивать:
— Между вами есть какие-то разногласия?
Хуа Чэн:
— Есть.
— Какие?
— Он мне не понравился.
Се Лянь, не зная даже, что на это сказать, подумал: «Неужели ты и тридцати трём небожителям бросил вызов лишь потому, что они тебе не понравились? », вслух же произнёс:
— Кое-кто из небожителей Верхних Небес говорит, что вкусы у Ци Жуна низкопробные, а ещё говорят, что все в мире демонов относятся к нему с презрением. Неужели это действительно так?
|
|
|
Хуа Чэн:
— Да. Черновод тоже его презирает.
Се Лянь спросил:
— Черновод? Кто это? — затем сразу же вспомнил: — Тот, кого называют «Хозяином чёрных вод 1 »?
Хуа Чэн:
— Именно. Его также зовут «Демон чёрных вод Сюань 2 ».
Се Лянь вспомнил, что этот Демон чёрных вод Сюань — тоже «непревзойдённый». А Лазурный Демон Ци Жун — всего-то притянутый для ровного счета «почти непревзойдённый». С большим интересом принц спросил:
— Ты хорошо знаком с Демоном Сюанем?
Хуа Чэн лениво протянул:
— Почти не знаком. У меня вообще нет хороших знакомых в мире демонов.
Се Лянь слегка удивился, услышав его слова.
— Что, правда? Я раньше думал, что у тебя, должно быть, множество подчинённых. Возможно, у нас немного расходятся понятия слова «знакомый».
Хуа Чэн приподнял бровь.
— Это верно. В мире демонов никто не смеет говорить со мной, не обладая статусом «непревзойдённый».
Это была крайне высокомерная фраза, но Хуа Чэн произнёс её столь уверенно и спокойно, что она воспринималась как нечто само собой разумеющееся. Се Лянь, мягко улыбнувшись, заметил:
— У вас в мире демонов довольно неплохо, всего несколько сильнейших. Совсем не так, как на Небесах. Всех небожителей Верхних Небес и не упомнишь. А на Средних Небесах ещё целое море тех, кто ожидает вознесения.
Хуа Чэн:
— Было бы, что запоминать! Даже не пытайся, только зря потратишь силы.
Се Лянь:
— Ха-ха, если не запоминать имена и титулы, можно кого-нибудь невзначай оскорбить.
Надо сказать, небожители весьма заботились о своей репутации.
Хуа Чэн так и прыснул:
— Если для кого-то даже такая ерунда считается оскорблением, сразу ясно — личность это мелочная и совершенно никчёмная.
Поболтав с Хуа Чэном ещё немного о том о сём, Се Лянь, боясь затронуть деликатные темы, перестал рассуждать о различиях между двумя мирами. Посмотрев на плотно закрытую дверь, принц произнёс:
— Бань Юэ, бедный ребёнок… не знаю, когда она сможет к нам вернуться?
Стоило принцу подумать о совершенно оглушительной фразе «Я стремилась помочь людям, попавшим в беду», как в его памяти замелькала вереница разнообразных картин прошлого, которые он вновь с усилием подавил. Вдруг Се Лянь услышал голос Хуа Чэна:
|
|
|
— Фраза отличная.
Се Лянь:
— Что?
Хуа Чэн плавно продекламировал:
— Я стремлюсь помочь людям, попавшим в беду.
— …
Се Ляня словно ударили повторно в то же самое место.
Он перевернулся на другой бок, свернулся калачиком и закрыл лицо руками, даже жалея, что у него нет ещё одной пары рук, чтобы закрыть и уши, и простонал:
— …Сань Лааан.
Хуа Чэн, кажется, придвинулся поближе, и совершенно серьёзно произнёс у него за спиной:
— Хм? А что не так с этой фразой?
Он всё выспрашивал, и в конце концов Се Лянь сдался, не в силах его переупрямить. Повернувшись обратно, принц бросил:
— Это было так наивно.
Хуа Чэн возразил:
— Что здесь такого? Если кто-то не побоялся замахнуться на целый мир — не важно, желая его спасти или уничтожить, — я искренне преклоняюсь перед этим человеком. Первое намного сложнее, чем второе, и потому я преклоняюсь даже вдвойне.
Се Лянь в полнейшем смятении чувств покачал головой, лёг ровно и ответил:
— Не побоявшись сказать, нужно было ещё и не побояться сделать, да к тому же доделать до конца, иначе нет смысла.
Закрыв глаза одной рукой, Се Лянь вздохнул:
— Эх. Ну ладно, всё это уже не важно. Бань Юэ рассуждает довольно неплохо. Когда я был помладше, я ещё и не такие глупости говорил.
Хуа Чэн с улыбкой поинтересовался:
— О? Какие ещё глупости? Расскажи, я хочу послушать.
Погрузившись на пару мгновений в себя, Се Лянь, вспоминая, начал с улыбкой рассказывать:
— Много-много лет назад один человек сказал мне, что не может жить дальше, и спросил меня, ради чего ему стоит жить, какой смысл в его жизни.
Он посмотрел на Хуа Чэна и спросил:
— Знаешь, что я ответил ему тогда?
Возможно, это был лишь обман зрения, но взгляд Хуа Чэна словно едва заметно сверкнул. Он тихо спросил:
— Что ты ответил?
Се Лянь:
— Я сказал ему: если не знаешь, ради чего жить, живи хотя бы ради меня. Если не можешь найти смысла в жизни, тогда пока что сделай меня смыслом своей жизни, опорой, которая будет помогать тебе жить дальше. Ха-ха-ха… — Вспоминая и говоря об этом, Се Лянь вдруг не удержался от смеха. Покачав головой, он добавил: — Я до сих пор не могу понять, о чём я вообще думал в тот момент? Откуда во мне взялась смелость высказать пожелание стать чьим-то смыслом жизни?
|
|
|
Хуа Чэн хранил молчание. Се Лянь продолжил:
— В самом деле, только будучи молодым, можно сказать что-то подобное. Тогда я правда считал, что мне всё подвластно, что я ничего не боюсь. Но если сейчас ты попросишь меня повторить те слова, я не смогу даже рта открыть.
Принц неторопливо заключил:
— Не знаю, что потом стало с тем человеком. Быть смыслом чьей-то жизни — задача уже весьма нелёгкая. Что уж говорить о помощи всем людям, попавшим в беду.
В монастыре Водных Каштанов надолго воцарилась тишина.
Спустя длительное молчание Хуа Чэн спокойно ответил:
— Что до помощи людям, попавшим в беду, совершенно не важно, преуспел ли ты в этом. Но говорить подобное в столь юном возрасте — весьма смело, и в то же время глупо.
Се Лянь ответил:
— Да уж.
Однако Хуа Чэн добавил ещё одну фразу:
— Хоть и глупо, а всё же смело.
— …
Се Лянь, расплываясь в улыбке, произнёс:
— Я действительно очень тебе благодарен.
Хуа Чэн:
— Не стоит благодарности.
Они оба какое-то время рассматривали кровлю над монастырём Водных Каштанов, пока Хуа Чэн не нарушил молчание:
— К слову, Ваше Высочество наследный принц, мы с тобой знакомы всего несколько дней, а ты уже так много всего мне поведал. Это ничего?
Се Лянь бросил безразличное «Ай», затем добавил:
— А что здесь такого? Какая разница. Даже люди, знакомые несколько десятков лет, могут стать чужими всего в одно мгновение. Захотел поведать, вот и поведал. Это ведь просто случайная встреча, мы сошлись, а потом вновь расстанемся. Если так повелит судьба, мы встретимся снова, если же нет, то наши пути разойдутся. Говоря начистоту, любому пиршеству настает пора завершиться 3, к чему нам эти предрассудки.
Хуа Чэн как будто едва слышно усмехнулся и вдруг сказал:
— Предположим.
Се Лянь повернулся к нему с вопросом:
— Предположим — что?
Хуа Чэн не смотрел на принца, его взгляд был направлен на дырявую кровлю монастыря Водных Каштанов. Се Лянь видел лишь левую часть несравненно прекрасного лица юноши.
Хуа Чэн безразличным тоном произнёс:
— Я не красив.
Се Лянь:
— А?
Хуа Чэн слегка повернулся к нему и спросил:
— Предположим, что в первоначальном образе я не красив. Ты всё равно захочешь взглянуть на меня?
Се Лянь удивленно замер, затем ответил:
— Серьёзно? Но мне почему-то кажется, пусть и без какой-либо на то причины, что твой первоначальный образ не может выглядеть слишком некрасивым.
|
|
|
Хуа Чэн, наполовину искренне, наполовину лукавя, заметил:
— А вот и не обязательно. Что если у меня синяя морда, изо рта торчат клыки, все черты лица перепутаны местами? Что если я уродлив как ракшас 4 и свиреп как якша 5? Как ты себя поведёшь?
Услышав вопрос, Се Лянь нашёл его забавным: оказывается, один из повелителей мира демонов, несущий хаос Князь Демонов, от звуков имени которого небожители содрогаются в страхе, переживает о том, красиво ли выглядит в изначальном облике. Однако стоило копнуть чуть глубже, и принцу забавным это больше не казалось.
Он смутно вспомнил, что среди всевозможных версий легенд о происхождении Хуа Чэна существует слух наподобие «от рождения он был уродцем». Если этот слух правдив, наверняка при жизни он часто испытывал на себе насмешки и унижения. Возможно даже, что это началось с самого детства. Могло статься, именно по этой причине Хуа Чэн сверх нормы чувствителен в вопросах, касающихся собственного изначального облика.
Поэтому Се Лянь, задумавшись над ответом, протянул:
— Ну, как…
Затем принц совершенно искренним и самым мягким и тёплым тоном, на который только был способен, произнёс:
— Если честно, я хочу увидеть твой первоначальный образ только потому… видишь ли, мы уже в таких отношениях…
Хуа Чэн:
— Хм? В таких — это в каких?
Се Лянь:
— …Мы ведь теперь, можно сказать, друзья, не так ли? Так вот, если уж мы друзья, разумеется, нужно быть откровенными друг с другом. Поэтому я и сказал, что хотел бы увидеть твоё истинное лицо. Разве это имеет какое-то отношение к тому, красив ли ты в изначальном облике? Ты спросил, как я себя поведу, так вот — конечно, никак. Будь спокоен, главное, что это твой настоящий образ, я в любом случае точно… Чего ты смеешься? Я говорю абсолютно серьёзно.
Договаривая последние фразы, Се Лянь ощутил, что юношу рядом с ним как будто бьёт мелкой дрожью. Вначале он удивлённо замер и подумал: «Неужели я высказался столь проникновенно, что растрогал его до такой степени? » Однако принц не осмеливался повернуться и посмотреть, что же случилось. К его неожиданности, спустя пару мгновений сбоку раздался едва слышный смешок, который и выдал юношу. Се Лянь тут же расстроенно толкнул его в плечо.
— Сань Лан… ну почему это кажется тебе настолько смешным? Неужели мои слова в чём-то неверны?
Хуа Чэн мгновенно перестал дрожать, развернулся к принцу и ответил:
— Нет, ты всё верно сказал.
Се Лянь расстроился ещё сильнее.
— Ты совершенно не искренен…
Хуа Чэн возразил:
— Я клянусь, на целом свете ты не найдёшь никого более искреннего, чем я.
Се Лянь решил закончить разговор, перевернулся на другой бок, спиной к Хуа Чэну, и произнёс:
— Ну ладно, давай спать. Засыпай как положено, без разговоров.
Хуа Чэн ещё немного тихонько посмеялся, затем сказал:
— В следующий раз.
Принц уже твёрдо решил заснуть, но стоило Хуа Чэну открыть рот, Се Лянь, не сдержавшись, вновь спросил:
— Что будет в следующий раз?
Хуа Чэн прошептал:
— Когда мы встретимся в следующий раз, я предстану перед тобой в первоначальном образе.
Эта фраза давала немалую пищу для размышлений, и Се Лянь уж было хотел расспросить ещё, но усталость, накопившаяся за вечер, накатила волной. Принц не мог больше держаться — он тяжело провалился в сон.
На рассвете следующего дня, когда Се Лянь проснулся и приподнялся, половина циновки уже пустовала.
Принц, покачиваясь, встал на ноги и растерянно прошёлся по монастырю Водных Каштанов. Затем открыл дверь, но и снаружи никого не увидел. Очевидно, юноша в самом деле уже ушёл.
И всё же опавшие листья были сметены в кучу, а рядом стоял глиняный сосуд. Се Лянь вышел, взял сосуд и занёс его с собой в монастырь, поставив на стол для подношений. И тут вдруг непривычно почувствовал на своей груди что-то лишнее.
Се Лянь дотронулся рукой и обнаружил, что пониже проклятой канги свободно болтается тонкая цепочка.
Одним движением принц снял её с шеи. Это оказалась серебряная цепочка, настолько тонкая и лёгкая, что он совершенно не ощущал её на теле. А на цепочке висело сверкающее на свету кольцо.
Примечания:
1 Дословно: «лодки тонут в чёрных водах».
2 Дословно: «Чёрный демон в чёрных водах».
3 Образно о том, что всему хорошему приходит конец.
4 Санскр.: «Демон, пожирающий людей».
5 Санскр.: «Кровожадный демон».
|
|
|
