 |
Визит в Дом Блаженства. Вопросы о Сяньлэ. Часть вторая.
|
|
|
|
ГЛАВА 40
Визит в Дом Блаженства. Вопросы о Сяньлэ. Часть вторая.
Вполне возможно, что Се Ляню лишь показалось, но плечи Хуа Чэна будто на короткий миг напряглись. Еще через мгновение он совершенно спокойно ответил: “Я же говорил. В следующую нашу встречу я предстану перед тобой в первоначальном образе”.
Се Лянь улыбнулся до ушей и искренне произнес: “Прекрасно”.
Без насмешки, без утешения, просто и естественно. Хуа Чэн усмехнулся, и на этот раз выражение его лица стало по-настоящему спокойным. Они прошли еще немного, как вдруг Се Лянь вспомнил об одном очень важном деле. Сняв с груди серебряную цепочку, он спросил: “Кстати, насчет кое-какой вещицы, это ведь ты ее оставил? ”
Хуа Чэн бросил взгляд на кольцо и с легкой улыбкой ответил: “Я подарил его тебе”.
Се Лянь: “Что это? ”
Хуа Чэн: “Никакой ценности оно из себя не представляет, просто прими как милую безделицу”.
Несмотря на ответ, Се Лянь все же понимал, что ценность подарка наверняка пугающе высока. “В таком случае, премного благодарен Сань Лану”.
Когда он снова надел кольцо на шею, в глазах Хуа Чэна пробежала едва заметная искра. Се Лянь огляделся по сторонам. “Когда в игорном доме ты сказал, что собираешься посетить Дом Блаженства, я подумал, что Дом Блаженства — это какой-то публичный дом. Но по виду он больше похож на Дом Песен и Танцев.
Хуа Чэн приподнял брови. “Гэгэ, о чем ты вообще говоришь? Я никогда в жизни не посещал публичных домов”.
Се Ляню это показалось удивительным. “Правда? ”
Хуа Чэн: “Конечно, правда”. Они подошли к кушетке из черного нефрита и сели рядом. Хуа Чэн добавил: “Это место я построил просто ради забавы, можно сказать, как одну из своих резиденций. Когда есть свободная минутка, прихожу сюда побездельничать. Если недосуг, то и не вспоминаю о нем”.
|
|
|
Се Лянь: “Так значит, это твой дом”.
Хуа Чэн поправил: “Резиденция. Не дом”.
Се Лянь: “Разве есть разница? ”
Хуа Чэн: “Конечно, есть. Дома есть домашние. Место, где ты живешь один, домом не зовется”.
Его слова слегка затронули сердце Се Ляня. Ведь тогда получалось, что он вот уже как восемьсот лет не имел “дома”. И хотя на лице Хуа Чэна не отражалось ни капли тоски от одиночества, Се Ляню показалось, что в этом они, возможно, схожи. Вновь послышался голос Хуа Чэна: “Если говорить о доме, маленькое местечко, такое, как монастырь Водных Каштанов, будет в десять тысяч раз лучше, чем мой Дом Блаженства”.
Се Лянь был совершенно с ним согласен. И с улыбкой заметил: “Оказывается, Сань Лан по натуре романтик. Однако твое сравнение монастыря Водных Каштанов с этим местом повергает меня в смущение”.
Хуа Чэн рассмеялся. “Из-за чего ты смутился? Честное слово, я не лгу, гэгэ, твой монастырь Водных Каштанов хоть и не велик, но как по мне, в нем намного уютнее, чем в Доме Блаженства. Он больше походит на настоящий дом”.
Се Лянь с теплом произнес: “Правда? Что ж, если не брезгуешь, можешь наведываться погостить, когда захочешь. Двери монастыря Водных Каштанов для тебя всегда открыты”.
Хуа Чэн изящно изогнул бровь. “Гэгэ, раз ты сам это сказал, в таком случае — “повиновение станет лучшим проявлением уважения”. Впредь не говори мне, что я тебе надоел”.
Се Лянь: “Ни в коем случае не буду! Кстати, Сань Лан, я должен попросить тебя об одной услуге, вот только не знаю, найдется ли у тебя время”.
Хуа Чэн: “Что за услуга? В моих владениях можешь прямо высказывать любые просьбы”.
Се Лянь: “Улаживая проблему на горе Юйцзюнь, я встретил там юношу, который, возможно, как-то связан с моим родным государством”.
|
|
|
Хуа Чэн слегка прищурился, но промолчал. Се Лянь продолжил: “Тот юноша перепугался так сильно, что сбежал. Я долго искал его, но все без толку. А когда прогуливался по твоему Призрачному городу, внезапно обнаружил, что он скрывается здесь. Сань Лан, могу ли я просить тебя, как хозяина этого места, помочь мне отыскать его? Лицо мальчика перевязано бинтами, он только что скрылся в толпе неподалеку от Дома Блаженства”.
Хуа Чэн улыбнулся. “Хорошо, я понял. Гэгэ, не стоит волноваться, просто немного подожди”.
Се Лянь облегченно выдохнул. “Я правда очень благодарен тебе, снова”.
Хуа Чэн: “Пустяки. Вот только… ты так просто оставил Лан Цяньцю одного? ”
Се Лянь подумал, что, если бы Лан Цяньцю пришел сюда с ним, неизвестно, что бы он еще натворил, со своей излишней прямотой. Поэтому наилучшим решением было встретиться с ним позже. Принц к слову произнес: “Его Высочество Тайхуа добавил тебе хлопот в игорном доме, прошу прощения за это”.
На лице Хуа Чэна вновь появилась немного презрительная улыбка. “О чем ты? Кто он такой, чтобы называть его выходку хлопотами”.
Се Лянь: “Он попортил имущество…” Хуа Чэн, улыбаясь, ответил: “Исключительно из уважения к гэгэ, я не стану взыскивать с него плату за испорченное имущество. Только пусть не мельтешит у меня перед глазами, а катится куда-нибудь подальше”.
Се Лянь полюбопытствовал: “Сань Лан, неужели тебе все равно, что по твоим владениям расхаживают небожители? ” Неужели Хуа Чэн в самом деле настолько бесстрашен?
Хуа Чэн с улыбкой ответил: “Кое-что тебе все-таки неизвестно. Гэгэ, мои владения во всех трех мирах называют истинным разгулом нечисти, преисподней, куда стекаются все подлецы. Но на самом деле каждый хочет прийти сюда поразвлечься. Даже многие небожители лишь делают вид, что им безразличны мои владения, всячески выражая свое презрение. Но если им нужно в тайне от всех провернуть какое-то дельце, каждый стремится незаметно проникнуть сюда, скрыв лицо под маской, и совершить задуманное. Если они не наводят шума, мне лень следить за ними, если же начинают безобразничать, расправляюсь со всеми одним ударом”.
Се Лянь: “Его Высочество Тайхуа вообще-то не собирался устраивать беспорядки, просто, увидев ту ситуацию с игроком, посчитал, что не вмешаться нельзя, вот и поддался порыву”.
|
|
|
Хуа Чэн бесстрастно произнес: “Все дело в том, что он слишком мало повидал. Тот, кто из двух вариантов — прибавить десять лет жизни себе или же отнять десять лет жизни своих врагов, выберет последний, как раз человеком и зовется, такова людская природа”. Он сложил руки на груди и добавил: “Если такой дурень как Лан Цяньцю смог вознестись, значит на Небесах и впрямь нехватка служащих”.
Се Лянь немного расстроенно потер точку между бровей и подумал: “Звучит не слишком приятно. Все-таки такой как я… вознесся целых три раза…”
Поразмыслив немного, принц произнес: “Сань Лан, возможно, мои слова выйдут за рамки дозволенного, но я все же скажу. Твой игорный дом — весьма опасное место. Не принесет ли он тебе когда-нибудь неприятности? ”
Игорный дом, где игроки ставят на кон своих детей, жизни и смерть врагов, поистине является преступным заведением. На мелкие происшествия можно закрыть глаза, но что если однажды ставка окажется слишком серьезной? Тогда Небесные чертоги рано или поздно не смогут остаться в стороне.
Услышав вопрос, Хуа Чэн посмотрел на принца и ответил: “Ваше Высочество задавались вопросом, почему Лан Цяньцю решил тогда вмешаться? ”
Се Лянь удивленно замер, не зная, почему он вдруг спросил об этом. Хуа Чэн добавил: “Думается мне, он наверняка сказал, что если бы он этого не сделал, то никто бы не сделал”.
Догадка оказалась верна. Очевидно, Хуа Чэн видел Лан Цяньцю насквозь. Се Лянь: “Он действительно так и сказал”.
Хуа Чэн: “В моем случае ситуация совершенно иная. Если я не возьму в свои руки контроль над этим заведением, наверняка найдется другой желающий. Чем отдавать власть над игорным домом кому-то еще, лучше я буду держать ее в своих руках”.
Се Лянь, как всегда соблюдая рамки приличия, кивнул. “Я понимаю”.
Видимо, несмотря на то, что Хуа Чэн обыкновенно руководствовался чувствами, а не разумом, все же он придавал силе, находящейся в его руках, значение гораздо большее, чем принц представлял себе ранее.
|
|
|
Хуа Чэн добавил: “Тем не менее, благодарю гэгэ за заботу”.
Внезапно снаружи раздался голос: “Градоначальник, найден и доставлен”.
Се Лянь посмотрел на дверь и увидел, что у занавеси склонился в малом поклоне Посланник убывающей луны. Приведший того самого юношу в лохмотьях и бинтах.
Хуа Чэн даже не обернулся. “Проводи его ко мне”.
Посланник убывающей луны приподнял мальчишку за шиворот, подошел и аккуратно поставил на пол. Се Лянь невольно обратил внимание на его запястье, желая убедиться, действительно ли он носит проклятую кангу. Но Посланник с поклоном удалился, оставив юношу, который сейчас гораздо больше нуждался во внимании. Се Лянь первым бросился к нему со словами: “Ничего не бойся. В прошлый раз я повел себя неправильно, такое больше не повторится”.
На принца смотрели огромные глаза, полные страха и недоверия. Возможно, у него не осталось сил бежать, или же юноша понял, что сбежать не выйдет. Посмотрев на Се Ляня, он бросил взгляд на столик перед нефритовой кушеткой. Се Лянь проследил за его взглядом и увидел на столике тарелку свежих сочных фруктов. Наверняка юноша скрывался от людей слишком долго и много дней ничего не ел. Принц повернулся к Хуа Чэну, но не успел и слова сказать, как тот ответил: “Как пожелаешь. Не нужно спрашивать меня”.
Се Лянь, также решив, что манеры могут подождать, произнес: “Благодарю”, взял блюдо с фруктами и подвинул ближе к мальчишке. Тот без лишних слов схватил тарелку и принялся без разбора запихивать фрукты в рот.
Видимо, он и правда ужасно проголодался. Даже когда Се Ляню, подобно бездомному псу, приходилось скитаться по свету и голодать, все же, если у принца появлялась возможность поесть, он никогда не набрасывался на еду столь жадно. Принц произнес: “Не спеши”. Затем, помолчав, попробовал задать вопрос: “Как тебя зовут? ”
Юноша, пожирая фрукты, что-то промычал, будто бы в ответ, однако принцу не удалось разобрать слов. Хуа Чэн: “Возможно, он многие годы не разговаривал с людьми, вот и разучился”.
А ведь верно, он даже с Сяоин особенно не разговаривал. Возможно, уже давно разучился говорить. Се Лянь вздохнул. “Не будем спешить”.
Юноша подчистую смел все фрукты на тарелке, словно вихрь унес облака. Се Лянь, глядя на черно-красные пятна крови на его повязках, поразмыслив, мягко проинес: “Я вижу, у тебя… у тебя на лице раны, очень серьезные. Позволь я помогу тебе с ними”.
Стоило принцу упомянуть раны, глаза юноши вновь наполнились страхом. Но Се Лянь продолжал мягко уговаривать, и потому юноша послушно сел рядом. Принц вынул из рукава бутылочку с лечебным порошком и принялся за дело, вначале размотав беспорядочно завязанные на лице юноши бинты.
|
|
|
Как и следовало ожидать, лицо мальчишки было залито кровью, но страшные человеческие лица окончательно исчезли, осталась лишь вереница свежих кровавых шрамов.
Когда они виделись на горе Юйцзюнь, лицо юноши покрывали ожоги, но на повязках не было так много кровавых пятен. Очевидно, впоследствии юноша при помощи ножа срезал или иссек следы, оставленные поветрием ликов.
Руки Се Ляня слегка дрожали, когда он наносил порошок на раны. Хуа Чэн внезапно сжал его запястье и произнес: “Позволь мне”.
Се Лянь покачал головой, аккуратно высвободил руку и уверенно ответил: “Не стоит. Я сам”.
Восемьсот лет назад в столице Сяньлэ многие заразившиеся поветрием ликов, за неимением иного выхода, избирали тот же путь. Тогда зрелище представляло собой настоящий ад на земле. Кто-то по неосторожности резал там, где резать было нельзя, и умирал от потери крови. Кому-то удавалось избавиться от человеческих ликов, но раны эти никогда больше не исчезали.
Се Лянь, наматывая юноше чистые повязки, с каждым разом замечал, насколько правильные у него черты лица: прямой высокий нос, яркие глаза. Наверняка когда-то он был красивым парнем. Теперь же от взгляда на него люди задыхались от страха.
Как и случилось с теми несчастными, даже после избавления от уродливых человеческих ликов, лицо юноши навсегда осталось таким, после одного взгляда на которое люди мучались ночными кошмарами. Впредь ему никогда не вернуться к первоначальному облику.
С большим трудом закончив перевязывать раны, Се Лянь с дрожью в голосе спросил: “Ты… из государства Сяньлэ? ”
Юноша посмотрел на него огромными глазами. Се Лянь спросил еще раз, но тот покачал головой.
Се Лянь: “Тогда… откуда ты? ”
Юноша с трудом выговорил: “…Юнань! ”
Вспышка поветрия ликов затронула только государство Сяньлэ. Но юноша оказался уроженцем государства Юнань!
Перед глазами Се Ляня потемнело, у него невольно вырвалось: “Ты когда-нибудь встречал Белое бедствие? ”
Белое бедствие. Источник поветрия ликов. Символ дурного предзнаменования.
До появления Собирателя цветов под кровавым дождем звание самого страшного кошмара бессмертных небожителей принадлежало именно ему. Если бы Цзюнь У не уничтожил его лично, кошмар продолжался бы и по сей день.
Этот “непревзойденный” всегда носил белоснежные траурные одеяния с развевающимися широкими рукавами и Маску скорби и радости.
Так называемая Маска скорби и радости представляла собой маску, правая сторона которой плакала, а левая — смеялась, изображая не то радость, не то печаль. Ее появление где бы то ни было являлось предзнаменованием того, что вскоре это место погрузится во мрак.
Во время последней битвы Се Лянь стоял на одной из башен городской стены императорской столицы Сяньлэ и, будто в забытьи, с лицом, залитым слезами и покрытым черной пылью, смотрел вниз. Все расплывалось перед глазами, землю за пределами городских стен устилали трупы. И только белая фигура, с развевающимися на ветру широкими рукавами, оставалась невыносимо четкой. Се Лянь взирал на него со стены, когда этот белый призрак поднял голову, посмотрел на принца и помахал ему рукой.
Та Маска стала ночным кошмаром Се Ляня, от которого он не мог избавиться даже спустя сотни лет.
|
|
|
