Понятие и сущность принципа состязательности сторон

 

Л.Ф. Шумилова, указывая на понятие процессуальной состязательности в целом, определяет ее как "конкуренцию участвующих в деле лиц, когда самостоятельные действия одних участвующих в деле лиц эффективно ограничивают возможность других односторонне воздействовать на исход судебного разбирательства приналичии активной роли суда, наделенного функциями правосудия по руководству и управлению процессом".Интересно, что подавляющее число авторов уклоняются от дачи прямого четкого определения состязательности, раскрывая, по сути, лишь составляющие ее элементы.

И.Л. Петрухин указывает следующее: "Состязательность - форма организации судопроизводства, для которой характерны: строгое расчленение функций обвинения, защиты и разрешения дела соответственно между прокурором (частным обвинителем, потерпевшим), обвиняемым (защитником) и судом (судьей); процессуальное равноправие сторон обвинения и защиты; разбирательство дела путем полемики сторон перед независимым и беспристрастным судом".

По мнению авторов Комментария к УПК РФ под ред. Д.Н. Козака, принцип состязательности означает прежде всего: 1) разграничение функций обвинения (уголовного преследования) и защиты и возложение этих функций на стороны обвинения и защиты соответственно; 2) отделение функции разрешения дела авосудия) от функций обвинения и защиты; 3) процессуальное равноправие сторон.

При таких трактовках несложно заметить, что принцип состязательности сторон структурно включает в себя принцип равноправия сторон уголовного процесса, причем о равенстве только на судебной стадии речи напрямую не ведется.

Прямо на такое поглощение одного принципа другим указывает Л.Ф. Шумилова: "Состязание в процессе возможно между равными сторонами. В этом смысле принцип процессуального равноправия сторон является необходимой предпосылкой принципа состязательности. Действительно, они взаимообусловлены и взаимосвязаны настолько тесно, что во многих источниках приводятся не иначе как в совокупности".

Следует согласиться с автором, что такое положение вещей не совсем оправданно, поскольку каждый из указанных принципов (состязательность и равноправие) имеет свое определенное содержание. Так, Европейский суд по правам человека рассматривает равенство сторон как самостоятельный принцип и определяет его как часть права Европейского сообщества. Для сравнения можно отметить, что в действующем АПК РФ принцип состязательности (ст. 9) и принцип равноправия сторон (ст. 8) разделены.

Однако мы не можем согласиться с мнением, что состязательность возможна только при процессуальном равноправии сторон. Ведь Л.Ф. Шумилова указывает на четкую необходимость разделения этих принципов. Взаимосвязь, безусловно, имеется между всеми принципами, но уместно ли говорить о явной обусловливаемости одного принципа другим? Представляется, что состязательность возможна и при отсутствии принципа равноправия либо его ущербности. Другой вопрос: какая это будет состязательность? При отсутствии равноправия сторон состязательность будет ущербной, далекой от идеала. В качестве иллюстрации можно представить ситуацию, когда между собой соревнуются два бегуна, стартующие, однако, с разных мест, причем на беговой дорожке одного из них имеются барьеры либо мусор, накиданный с трибун, тогда как дорожка другого чиста. Здесь представляется необходимым различать понятия идеального бытия предмета (явления) и возможности его реального бытия.

Анализ современных публикаций, касающихся вопроса состязательности российского уголовного процесса, а также смежных тем (поиск истины в доказывании, полномочия защитника), показывает, что авторами затрагиваются два основных вопроса: 1) участие защитника в доказывании - на стадии предварительного расследования; 2) степень участия (активности) суда в доказывании - на стадии судебного производства. В этой связи представляется необходимым кратко проанализировать названные вопросы.

Досудебная стадия. Большинство авторов сходятся во мнении, что принцип состязательности не присущ современному досудебному уголовному процессу, он по-прежнему остается розыскным.

Во многом это объясняется тем, что защитник подозреваемого, обвиняемого даже в свете тех новшеств, которые привнес законодатель во вступивший в силу с 1 июля 2002 г. УПК РФ, не может на равных процессуально соперничать со следователем (дознавателем), который держит все нити ведения расследования и обычно не проявляет особого желания взаимодействовать с противной стороной.

Представляется, что говорить о состязательности, а точнее, о ее отсутствии в таком ракурсе не совсем верно в свете вышеизложенных доводов. Безусловно, вопрос доказывания и участия в нем обеих сторон является важнейшим, а возможно, и единственным при обсуждении принципов состязательности и равноправия.

Однако вряд ли будет оправданным говорить о равных правах на участие в доказывании сторон в свете принципа состязательности. В данном случае речь идет исключительно о принципе равноправия. Ведь многие ученые, а особенно имеющие дело с практикой, констатируют, что, по сути, в настоящее время защитник имеет гораздо меньше прав при доказывании, чем его оппонент - следователь (дознаватель).

Не вдаваясь в подробности, отметим, что камнем преткновения становятся положения ч. 3 ст. 86 УПК РФ (тесно связанные с ней положения п. 3 ст. 6 Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации") и ст. 159 УПК РФ.

В части 3 ст. 86 УПК РФ законодатель, вероятно, находясь под влиянием внедрения рассматриваемых в настоящей статье принципов в уголовный процесс, попытался предоставить защитнику право "собирать доказательства". Однако эта попытка до конца реализована не была. Проблема заключается в характере получаемой защитником доказательственной информации и возможности ее закрепления.

Дело в том, что ст. 74 УПК РФ предусмотрен относительно исчерпывающий перечень источников, содержащих доказательственную информацию, названных в самом УПК РФ доказательствами, что представляется не совсем точным.

Те же формы собирания доказательств, предусмотренные ч. 3 ст. 86 УПК РФ, которые предоставлены защитнику, по большей части не могут иметь результатом получение доказательств, изложенных в ст. 74 УПК РФ. Ведь полученные во время опроса лица с его согласия данные, объяснения являться показаниями в строгом смысле этого слова не будут, о чем однозначно свидетельствуют и теория, и практика. Следователи нередко со ссылкой на вышестоящее руководство указывают, что запрещается использовать в качестве доказательств адвокатские "опросники".

Что же касается получения защитником предметов и документов (п. 1 ч. 3 ст. 86 УПК РФ) и истребования справок, характеристик и иных документов от государственных органов и негосударственных организаций (п. 3 ч. 3 ст. 86 УПК РФ), то результаты данных действий защитника можно было бы отнести к вещественным доказательствам и иным документам соответственно. Однако для того, чтобы информация, содержащая в себе доказательственное зерно, стала действительным доказательством, она должна быть надлежащим образом процессуально оформлена (закреплена). Однако этот вопрос остался, по сути, законодателем должным образом не урегулированным.

Единственно возможной в настоящее время формой закрепления результатов, проведенных защитником мероприятий по получению, собиранию доказательств, является волеизъявление (по-другому и назвать нельзя) процессуального оппонента защитника - следователя, к которому тот может в порядке ст. 119 УПК РФ обратиться с ходатайством о приобщении собранных защитником доказательств (либо, как зачастую указывают адвокаты, - документов и предметов, "имеющих доказательственное значение", "содержащих доказательственную информацию") к материалам уголовного дела и при необходимости - их проверке, с целью закрепления в порядке ст. 87 УПК РФ.

В этой связи весьма интересным представляется кратко проанализировать положения о доказывании и ходатайствах стороны защиты, содержащиеся в ст. 159 УПК РФ.

Именно положения данной статьи, которая должна, по идее, служить поводом для "ободрения" адвокатов-защитников, являются весьма обманчивыми. Первоначальный взгляд на данную норму закона может весьма обнадежить. Казалось бы, закон вменяет в обязанность следователю удовлетворить ходатайство обвиняемого и его защитника, если оно касается допроса свидетелей, производства судебной экспертизы и других следственных действий. Но имеется весьма важная, роковая оговорка: если обстоятельства, о которых данные лица ходатайствуют, имеют значение для данного уголовного дела. Кто же решает этот вопрос? Конечно, следователь, и только он. Естественно, вероятность того, что он согласится провести следственное действие, результат которого вполне может поломать его стройную линию обвинения (именно на это каждый раз надеется защитник при заявлении такого ходатайства), ничтожно мала. Не стоит забывать, что следователь действующим УПК РФ относится к стороне обвинения, а требование всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, содержавшееся ранее в ст. 20 УПК РСФСР, не нашло себе места в современном Кодексе.

Ситуацию осложняет и следующая картина. Частью 4 ст. 159 УПК РФ предусмотрено, что отказ в удовлетворении ходатайства может быть обжалован в порядке, предусмотренном гл. 16 УПК РФ, т.е. в порядке ст. 124 УПК РФ - надзирающему прокурору и руководителю следственного органа или в порядке ст. 125 УПК РФ - в суд, в порядке судебного контроля. Вместе с тем складывающаяся практика показывает, что отказы, данные по ходатайствам о проведении тех или иных следственных действий, почти всегда выдерживают проверку в надзирающей и контролирующей инстанциях. Прокуроры обычно ссылаются на самостоятельность и независимость следователя при выборе им средств и тактики доказывания, а следовательно, только он волен решать вопрос об относимости той или иной доказательственной информации к делу. Что касается суда, то он также устраняется от вмешательства в такие дела следствия, указывая, что отказ следователя в проведении, например, допроса, очной ставки или назначении судебной экспертизы не способен причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства, либо ссылаясь на то, что в случае несогласия с действиями и решениями следователя заявитель вправе обратиться к надзирающему прокурору, либо указывая и то и другое сразу. судебный разбирательство участник состязательность

Представляется, что появившаяся в связи с принятием 5 июня 2007 г. изменений в действующий УПК РФ, вступивших в силу 7 сентября 2007 г., возможность обжалования решений следователя его вышестоящему руководству в лице руководителя следственного органа, вряд ли сможет изменить приведенную ситуацию. Мы склонны считать, что данное нововведение может негативно отразиться на возможности обжалования стороной защиты не устраивающих ее процессуальных решений и действий (бездействия) следователя, поскольку в отличие от прокурора, основной задачей которого является надзор за соблюдением законности при производстве предварительного расследования, руководитель следственного органа, скорее всего, будет заинтересован в поддержании показателей раскрываемости дел и, как следствие, их обязательном направлении в суд с обвинительным заключением.

При таких обстоятельствах в настоящее время защитник, подавая ходатайство, связанное с привнесением в материалы дела какого-либо оправдывающего доказательства, может лишь надеяться на удачу и порядочность следователя, так как поддержку надзирающе-контролирующих органов он вряд ли получит.

Таким образом, законодатель, провозгласив еще в 1993 г. в ст. 123 Конституции РФ принцип равноправия сторон в судопроизводстве, остановился на полпути, по сути, не зафиксировав его в действующем уже более пяти лет УПК РФ (ст. 15), и, как следствие, не предусмотрел механизма его реализации.

Что же касается воплощения принципа состязательности на стадии предварительного расследования, то его законодатель продублировал в действующем УПК РФ, в ч. 1 ст. 15. Однако возникает вопрос о смысле такого решения. Справедливо указывает Л.Ф. Шумилова, что действие принципа состязательности проявляется в доказывании обстоятельств, на которые стороны ссылаются в обоснование своих требований и возражений, и в полемике доводов сторон.

К сожалению, какая-либо полемика на стадии предварительного расследования отсутствует. Ее нет потому, что ее некому слушать. Ведь полемика хороша тогда, когда есть кто-то третий, который может ее оценить и высказаться относительно правоты доводов одной и другой стороны.

Таким образом, состязательность на стадии предварительного расследования отсутствует не потому, что нет равных процессуальных прав сторон обвинения и защиты, а потому, что независимого арбитра, который смог бы следить за состязанием сторон, нет как такового. Те же элементы якобы воплощения состязательности, которые законодатель привнес, предусмотрев функцию судебного контроля за законностью и обоснованностью действий (бездействия) и решений органа предварительного следствия, отраженные как в ст. 125 УПК РФ, так и в других статьях, предусматривающих необходимость судебного решения для проведения по ходатайству следствия ряда следственных действий и мероприятий (ст. 165 УПК РФ), фрагментарны и единичны, а значит, реальным полновесным воплощением данного принципа считаться не могут.

Совершенно иная ситуация складывается на стадии рассмотрения дела судом. Не будем затрагивать прохождение дела в судах кассационной и надзорной инстанций, где имеются свои особенности, а сконцентрируем внимание на рассмотрении дела по существу в суде первой инстанции.

На данной стадии судебного процесса провозглашенные в ст. 123 Конституции РФ принципы состязательности и равноправия находят свое воплощение в полном объеме. Закреплены они и в ст. 15 УПК РФ. В раскрытие принципа состязательности данная статья указывает на отделение и распределение между разными субъектами функций обвинения, защиты и разрешения уголовного дела, а также невозможность отнесения суда к органам уголовного преследования. Суд по смыслу данных положений не выступает ни на стороне защиты, ни на стороне обвинения, а лишь создает необходимые условия для реализации сторонами своих прав и исполнения обязанностей.

Не вдаваясь в перечисление конкретных правомочий сторон и суда на судебной стадии рассмотрения уголовного дела, отметим, что если принцип равноправия в том его виде, в котором он существует в действующем УПК РФ, не вызывает каких-либо нареканий, то принцип состязательности все более отчетливо критикуется в печати. Причем критикуется не за его слабое воплощение в конкретных нормах закона, а за его "избыток" и определенный формализм, якобы препятствующий достижению истинных целей судопроизводства.

Так, Ю. Орлов категорично указывает на то, что принцип состязательности в том виде, в котором он содержится в действующем уголовно-процессуальном законодательстве, отнюдь не содействует, а наоборот - препятствует как установлению истины по делу, так и соблюдению прав личности. Автор полагает, что данный институт в настоящее время начинает работать на себя, приобретая самодовлеющее начало. Среди же основных проблем, связанных с утверждением принципа состязательности в судебном разбирательстве, называются: ограниченность суда в возможности самостоятельного исследования доказательств, "невозможность суда ступить ни шагу для пополнения совокупности доказательств без соизволения сторон", отсутствие возможности возвратить дело на дополнительное расследование, а значит, отсутствие у органа правосудия возможности восполнить возникающие пробелы в доказательственном материале и др.

 

⇐ Предыдущая1234Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: