 |
жизнь запечатана паролем. Часть первая.
|
|
|
|
ГЛАВА 168
Призрачный огонёк над головой,
жизнь запечатана паролем. Часть первая.
Выходит, они тоже забрались на гору Тунлу!
— Если Гуцзы здесь, неужели и Ци Жун тоже? — спросил Се Лянь.
— Судя по зелёному огоньку над её головой, вне всяких сомнений.
— …
Кажется, Гуцзы побаивался Сюань Цзи — сидел на её руках, не смея делать лишних движений. Однако мальчику, наверное, было трудно стерпеть ледяной холод, исходящий от демоницы, и он тихонько заёрзал.
— Не вертись! — тут же велела Сюань Цзи.
Стоило ей заговорить, и черты лица, озарённые светом ярко-зелёного огонька, искривились ещё сильнее. Призрачный огонёк тоже можно считать одним из отличительных знаков. Пристрастие безобразное до крайности, и Се Лянь считал, что ни одна демоница с нормальными вкусами, заботящаяся о своём облике, не согласится водрузить себе на голову такое украшение. И говорить нечего, наверняка это требование Ци Жуна. Зелёное свечение в сочетании с красным платьем стало настоящим ударом для зрения, подобное повергало в ужас даже сильнее, чем, когда наставник какого-нибудь учения заставлял своих адептов носить страшно уродливые ученические одеяния.
Гуцзы плаксиво пожаловался:
— Сестрица, после той воды мне что-то нехорошо.
Воды? Се Лянь невольно облился потом. В подземных водах плавали стаями крысы-падальщики, и, хотя смертельно отравиться такой водой нельзя, всё-таки у ребёнка довольно низкая сопротивляемость организма ко всякой заразе, и его может даже схватить понос. Сюань Цзи явно не любила маленьких детей, никакого терпения к мальчику она проявлять не собиралась:
— Потерпи. Мы уже идём обратно.
Их силуэты растворились в темноте. Без лишних слов Се Лянь и Хуа Чэн бесшумно направились следом. Очень скоро они, не отставая от Сюань Цзи, прошли несколько поворотов и оказались на другой широкой улице. В самом её конце показалось строение, которое отличалось некоторым великолепием от остальных. Изнутри доносились голоса — наверняка это здание и было конечной целью демоницы. Под покровом темноты Се Лянь и Хуа Чэн обогнали её, забрались на крышу и заглянули внутрь сквозь щели. Их ожидания оправдались — Ци Жун вальяжно устроился прямо в центре большого зала усадьбы.
|
|
|
Он притащил сюда около двадцати окаменевших статуй и расположил их на земле так, чтобы казалось, будто они падают ниц перед ним. А сам Ци Жун тем временем, наслаждаясь «поклонением», самодовольно обгладывал окровавленную руку. В углу зала находились пять-шесть крестьян, а среди них был один, казалось, вовсе неприметный, который сидел, уронив голову на грудь. Это был Инь Юй!
Выходит, Ци Жун и впрямь его схватил. Людей не сдерживали никакие верёвки или путы, но над головой каждого парил ярко-зелёный призрачный огонёк. Если приглядеться, эти огоньки немного отличались от того, что служил украшением для Сюань Цзи. В пламени угадывались черты лица: глаза косили вниз, коварным взглядом наблюдая за людьми, словно какой-то подлый злодей.
Се Лянь прошептал:
— Очень странные огоньки.
Хуа Чэн пояснил:
— Это демонические оковы, которыми Ци Жун удерживает пленников. Захочешь сбежать из-под стражи, огонёк пронзительно закричит. А если привести в действие особое заклинание, заложник мгновенно сгорит в этом пламени.
Ци Жун с довольным видом обгрызал оторванную руку, когда снаружи послышался голос Сюань Цзи:
— Ваше Превосходительство, я вернулась.
Ци Жун вмиг отбросил лакомство прочь и вытер рот от крови. Се Лянь подивился — что это значит? Боится, что его увидят? Неужели настал день, когда Ци Жун стал стесняться своего облика во время еды?
|
|
|
Сюань Цзи, ещё не переступив порог зала, сперва поставила Гуцзы на землю. Мальчик с громким топотом вбежал внутрь, подскочил к Ци Жуну и, поглядев на него, ткнул пальцем и громко закричал:
— Отец, ты опять тайком кушал что-то нехорошее!
Ци Жун:
— Нет!
Но Гуцзы не поверил:
— Я понял по запаху! У тебя после такого изо рта воняет!
Ци Жун пару раз выдохнул в ладонь и наверняка тоже почувствовал запах крови из собственного рта. Отпираться нет смысла. Он тут же раздражённо бросил:
— Чёрт подери! Сюань Цзи! Зачем ты опять его притащила? Я же сказал — увести его куда-нибудь и погулять подольше, пока я ем!
Сюань Цзи преспокойно вошла и отозвалась:
— Он напился воды и стал канючить, что живот разболелся, вот я и привела его назад. Ваше Превосходительство, прошу, не заставляйте меня больше водиться с маленькими детьми. Я и сама не знаю, как с ним управиться!
Ци Жун выпучил глаза и упрекнул её:
— Что?! Ты же демоница! Как демонице могут не нравиться дети?! Ты бракованная!
— Да ведь это же не мой собственный ребёнок!
Гуцзы, хватая Ци Жуна за полы одежды, стал просить:
— Отец, не надо больше есть такие вещи… плохие…
Ци Жун, которому это порядком надоело, погнал ребёнка прочь:
— Пошёл, пошёл, пошёл! Нечего мне надоедать. Не хватало ещё, чтобы яйцо курицу учило. Иди поиграй где-нибудь один!
Гуцзы пришлось самому пойти играть. Перед уходом мальчик взглянул на людей, сидящих в углу зала. Когда ребёнок исчез из виду, Сюань Цзи наконец сказала:
— Ваше Превосходительство, я никак не могу понять, если этот мальчишка приносит вам столько хлопот, зачем вы взяли его с собой? Он всю дорогу, то есть хочет, то пить, то плачет, то болеет. Если бы не горное чудище, которое подвезло нас по пути, боюсь, до сих пор тащились бы с этой обузой.
Ци Жун захихикал:
— Если почти даром свалившийся на голову сынок так хочет называть меня отцом, так пусть зовёт… Ой, тьфу! Чушь собачья! Конечно, всё потому, что я собираюсь сожрать этого мелкого дурня! У таких маленьких детишек мясо нежное-нежное, можно даже приправ не добавлять, вкус отменный! Хи-хи-хи-хи…
— Но почему вы до сих пор его не съели?
Глаза Ци Жуна сверкнули зелёным.
|
|
|
— Этого-то тебе как раз и не понять! Откормим пожирнее, потом зарежем! Самое вкусненькое нужно оставить на потом! К тому же, у нас ещё много припасов, можно не спешить!
При упоминании «припасов» Сюань Цзи уставилась на Инь Юя.
— Мне этот новенький кажется очень подозрительным. Очень-очень подозрительным. Ваше Превосходительство, удалось ли вам узнать, откуда он взялся?
Если учесть, какую ненависть Ци Жун испытывал к Хуа Чэну, стоит ему понять, что Инь Юй — подручный Хуа Чэна, и он сожрёт его в первую очередь! Однако Ци Жун сказал:
— Этот паршивец тоже явился вместе с Повелительницей Дождя.
Иногда отсутствие особых примет, и природная способность притвориться пустым местом тоже может сыграть на руку. Обычно никто не связывал вместе Инь Юя и Собирателя цветов под кровавым дождём, и как видно, Инь Юю удалось скрыть свою личность. Се Лянь с облегчением выдохнул, а Сюань Цзи, напротив, изменилась в лице:
— Юйши Хуан уже добралась сюда?
Ци Жун ответил:
— Нет. Этот паршивец, так же как мы, случайно обнаружил подземный город. Повелительница Дождя пока ещё нас не нашла. Чтоб её! — Вдруг забранился он. — И почему от неё так трудно отделаться? Всю дорогу гналась за нами, пришлось даже укрыться от неё под землю! Я же просто схватил парочку крестьян из той захирелой деревеньки, чтобы перекусить! К чему такая мелочность? А ещё небесная чиновница! Так и знал, что у них на Верхних Небесах ни одного нормального! Крохоборы!
Он говорил это с полной уверенностью в собственной правоте! Сперва протянул свои лапищи к чужим крестьянам, которые занимались себе возделыванием земель, а потом ещё и обвинил хозяйку в недостатке щедрости, за то, что отказалась отдать ему парочку на съедение. У Се Ляня от услышанного неумолимо зачесались кулаки.
Сюань Цзи продолжила:
— А может, отпустим этих, и дело с концом?
Ци Жун однако считал, что это слишком позорное отступление, и вытаращил глаза:
— Не отпустим! Я уже съел половину, и теперь отпускать остаток нет смысла. Конфликт уже завязался! Либо уж доедать всех, либо вообще не надо было трогать! Вывели меня из себя, да я одним огоньком спалю их всех до единого, всем туго придётся!
|
|
|
Сюань Цзи сказала:
— Я тоже совсем не ждала, что всё так обернётся. Характер у Юйши Хуан раньше был совсем другим, можно сказать без преувеличения, что её каждый мог обидеть. И я думала, что, если даже забрать людей из её деревни, она спокойно стерпит и проглотит, только поэтому решилась на подобный шаг. Кто же знал, что она превратится в такую большую проблему? И никак её с хвоста не сбросить!
Выходит, Сюань Цзи знала Повелителя Дождя. И к тому же, относилась к ней не слишком почтительно. Как видно, они были знакомы ещё в бытность смертными. Припомнив различные легенды, Се Лянь прошептал:
— Неужели Сюань Цзи служила генералом при государстве Юйши?
Хуа Чэн ответил:
— Гэгэ верно догадался. Всё именно так.
Се Лянь с сомнением переспросил:
— Но ведь не сходится? Её Превосходительство Повелитель Дождя была наследницей царственного рода государства Юйши, обладала высочайшим положением. А Сюань Цзи — всего лишь генералом, её подданной. Разве осмелилась бы она с таким пренебрежением относиться к члену правящего дома? Да ещё сказала «каждый мог обидеть»…
Ци Жун тем временем продолжал:
— Да плевать мне, кто она — Повелительница Дождя или шелудивых псов. Когда я попаду в Медную печь и стану непревзойдённым, своим появлением повергнув в потрясение целый мир, все, кто ходит под Небесами и над ними, падут ниц у моих ног, на коленях будут стоять и жрать грязь под моими ступнями! И тогда я снесу Призрачный город, затоплю остров Чёрных Вод, и даже Цзюнь У должен будет со мной считаться, лебезить и заискивать, ха-ха-ха-ха-ха-ха…
— …
Слушая, как Ци Жун изо всех сил бахвалится, воображая будущее безграничное величие, Се Лянь захотел только рассмеяться, больше ничего. А Хуа Чэну даже посмеяться было скучно.
Ци Жун сказал Сюань Цзи:
— А Пэй Мина я оскоплю и брошу тебе на потеху, чтобы служил рабом.
При звуках этого имени Сюань Цзи сжала кулаки, на её бледном лице проявился гнев.
— Нет нужды! Главное, пообещайте отдать его в моё полное распоряжение, и Сюань Цзи будет безмерно благодарна Вашему Превосходительству!
Пока разговор не зашёл о Пэй Мине, Сюань Цзи выглядела как обычная демоница. Но стоило его упомянуть, и Се Лянь вновь увидел в ней тень той обезумевшей, с которой встретился на горе Юйцзюнь. Она в самом деле возложила эту нелепую надежду на Ци Жуна, любовь затмила разум — больше это никак нельзя объяснить. Се Лянь поднял взгляд.
— Сань Лан, разве можно оставлять Инь Юя и этих людей в плену Ци Жуна?
|
|
|
Разумеется, они могли бы ворваться прямо сейчас, побить Ци Жуна и Сюань Цзи, но… крестьяне, а с ними Инь Юй, в этой ситуации стали заложниками, а на Ци Жуна полагаться нельзя — вдруг он станет сжигать по одному за каждый удар? Тогда в проигрыше, напротив, окажутся они сами, и очень может быть, что Ци Жуна, как он и сказал, выведут из себя, и он спалит всех одним огнём.
Хуа Чэн, впрочем, без лишнего беспокойства ответил:
— Призрачные огни Ци Жуна снимаются устным паролем. Для начала нужно придумать, как выведать его.
— Кто это сделает? И как? Мы с тобой точно не сможем.
Но оба тут же, не сговариваясь, опустили взгляды вниз, где снаружи усадьбы в грязи игрался Гуцзы.
Помолчав, Се Лянь произнёс:
— Не выйдет, слишком опасно. Ци Жун и без того всё порывается сожрать ребёнка, а что если он почует подвох…
Хуа Чэн возразил:
— Хватит ли у него на это мозгов — вопрос отдельный, но если он и впрямь решит навредить мальчишке, мы просто придём на выручку, ничего сложного. Гэгэ, не лучше ли побеспокоиться о том, что ребёнок уже столько времени провёл с Ци Жуном? Что если мальчик стал на него похож? И повредился умом?
— Судя по реакции Гуцзы на его поведение, не думаю, что мальчик стал в чём-то ненормальным. Тогда… попробуем?
Хуа Чэн тут же разжал ладонь, из которой выпорхнула и не спеша полетела вниз особенно маленькая серебристая бабочка.
Ци Жун и Сюань Цзи продолжали разговаривать, а Гуцзы сидел снаружи на земле и рисовал в грязи. Он изобразил большого человечка, который вёл за руку маленького человечка. И вдруг увидел, как к нему подлетела мягко сияющая бабочка. Мальчик мгновенно вздёрнул голову и округлил глаза, и уже собирался удивлённо вскрикнуть, как услышал тоненький человеческий голос. Бабочка сказала ему:
— Гуцзы, ничего не говори. Если скажешь слово, я исчезну. Это я. Ты меня помнишь?
Если бы Гуцзы всё-таки закричал, Хуа Чэн сразу пленил бы его сознание светом бабочки, однако мальчик зажал рот рукой и послушался, прошептав:
— Помню. Это голос мусорного гэгэ.
— …
Се Лянь:
— Ха-ха-ха, отличная память. Да, верно, это я, мусорный гэгэ. Пойдём со мной в сторонку, только чтобы Ци… чтобы твой отец не заметил.
Гуцзы кивнул и поднялся с земли, чтобы тихонько отправиться за бабочкой. Но Ци Жун из зала сразу это увидел и прикрикнул:
— Эй! Нечего бегать где попало, слышал?! Если будешь шататься без присмотра, тебя съедят огромные крысы! А ну вернись!
|
|
|
