 |
Абсолютное и относительное бытие в проблеме генезиса бытия.
|
|
|
|
Климентов В.Н
Проблема генезиса бытия: философия,
Наука и религия.
Введение
«Ничто не рождается из ничего как
из тотальной производящей причины,
но также и более совершенная вещь
не рождается из менее совершенной».
Р. Декарт
Философский вопрос, что такое бытие? - есть, по сути, вопрос о происхождении, о первоначале и причине бытия. Не говорит ли тавтология, заключенная в ответе на вопрос «что такое бытие?» о том, что бытие – это «вечное становление» (Платон) относительного бытия из абсолютного бытия. Мы имеем в виду то, что термин «бытие» - перевод греческого слова genesis, означающее «рождение», «происхождение». Все, что существует, существует в процессе рождения, проявления сущности и умирания, то есть, в процессе бывания. Как говорил Платон в диалоге Тимей: «есть вечно возникающее, но никогда не сущее»[1]. Вопрос «что такое бытие?» - это вопрос о том, что является причиной генезиса того, что мы мыслим под бытием.
Рационализм в философии начинается с вопроса о том, «что есть вещь?», «что такое бытие?». Учение Аристотеля о четырех причинах направлено на понимание сущности генезиса вещи.
Проблема генезиса бытия, т.е. происхождение того, что, существует, занимает основополагающее место в философии. И не только в философии. История мифологии, науки и религии также показывает нам основополагающую роль проблемы генезиса.
В известной мысли Гегеля о смерти индивидов и о бессмертии рода интересно подчеркнуть то, что род, процесс рождения, генезиса неподвластен смерти. Процесс генезиса не имеет пространственно-временных координат в бытии. Во времени и пространстве только проявляется процесс генезиса. Действие же рода - вне пространства и времени. И в этом смысле процесс генезиса - "вне" мира и одновременно действует в мире. Род - схватывается мыслью и выражается в законе и включает в свое познавательное содержание такие понятия как «единичное», «общее», «необходимость».
|
|
|
Процесс генезиса относится к сущности бытия. Мир на уровне «рода» неизменен и напоминает абсолютное бытие Парменида. В проблеме происхождения нового, в возникновении того, чего частично не было, просматривается сущностная иноприродность, инаковость «рода».
«Возникновение новизны, - пишет Н. Бердяев, - не бывшего есть величайшая тайна мировой жизни. Не только замкнутый круг природы, но и более глубокий замкнутый круг бытия не может допустить и объяснить возникновения новизны»[2] (32, 282). Н. Бердяев связывает возникновение новизны с тайной свободы. Такая новизна может иметь место только в области действия человеческого духа и не может распространяться на относительное бытие природы. Бытие абсолютное включает в себя то, что Н. Бердяев называет мировой жизнью.
В чувственном восприятии нам дана последовательная смена событий, например, в развитии растения или животного. Действие «рода» на уровни сущности мы наблюдать не можем, мы видим только то, что про является.
Все это глубоко осознавал уже Аристотель. «Всегда ведь лежит в основе что-нибудь, - пишет он, - из чего [происходит] возникающее, например растения и животные из семени. Возникают же просто возникающие [предметы] или путем переоформления, как статуя из меди, или путем прибавления, как растущие [тела], или путем отнятия, как фигура Гермеса из камня, или путем составления, как дома, или же путем качественного изменения, как [вещи], изменяющиеся в отношении своей материи. Очевидно, что все возникающие таким образом [предметы] возникают из того или иного субстрата»[3].
В современных дискуссиях между креационистами и антидарвинистами, с одной стороны, и сторонниками Дарвина и глобальными эволюционистами, с другой стороны, просматривается та же, что и у Аристотеля, установка на поиск того, что «всегда лежит в основе что-нибудь».
|
|
|
Дискуссия затрагивает вопрос: случайность, слепая закономерность или разумный замысел проявляется в генезисе Вселенной и человека? Наука сталкивается, с одной стороны, с закономерностями и качественной спецификой каждого уровня бытия, с другой стороны, с единством и взаимосвязанностью бытия. Структуры и уровни организации бытия, несмотря на качественную и количественную специфику каждого уровня, создают объективную видимость перехода одного уровня бытия в другой.
Как возможно единство мира, если в нем существует качественная специфика уровней бытия? Что лежит в основе единства мира? Материя? Эволюционисты и креационисты отвечают по-разному: первые признают материю, последние – творческую волю Бога. В науке, например, возможно химические явления рассматривать как эволюцию физических явлений, но она не в состоянии исчерпывающим образом доказать самопроизвольный генезис химических явлений из физических, биологических явлений из физико-химических. Это истинно по отношению не только к природе, но и к обществу и человеку. Единство мира, качественная специфика уровней бытия – это очевидный факт или теоретическая абстракция?
Понятия «случайность», «закономерность», «разумный замысел» являются «внутри» бытийными понятиями, т.е. применяются только к бытию, к тому, что является результатом генезиса. Они не могут применяться к тому, что детерминирует генезис бытия. Бытие, как данность, познается в указанных понятиях, но сам процесс генезиса бытия (не в частном значении, а в абсолютном) немыслим в этих и других понятиях.Здесь уместно вспомнить положение Парменида о том, что вне сущего мысль не найти. Категории по форме и содержанию связаны с бытием, т.е. они «внутри» а не вне бытия.
Следовательно, если генезис бытия возможен, то он возможен вне бытия или до бытия, в ином времени и пространстве, о котором мы из данного нам бытия ничего сказать не можем. С теоретической точки зрения разум сталкивается, по сути, с той же проблемой, что и разум, пытающийся рационализировать процесс творения мира из «ничего».
|
|
|
Здесь проходит принципиальная грань между креационизмом и эволюционизмом. Вера эволюционистов в рациональную постижимость эволюции бытия есть следствие рационально необоснованной веры в реальность и познаваемость законов эволюции. Вера в эволюцию, если её логику довести до «конца», неизбежно подводит к признанию иррационального «ничто» в качестве основы и отправной точки, с которой начинается эволюция бытия. Известно как выходит из этого положения эволюционизм, он признает движение и изменение, т.е. эволюцию, атрибутом материи. Эволюция как атрибут материи – это не строго научное, т.е. ненаучное утверждение, а философский или мировоззренческий принцип.
Следовательно, креационизм и эволюционизм не могут обойтись без веры. Вера в креационизме примеряет субъекта познания с личностью субъекта. В эволюционизме вера, не будучи рационально обоснованной, фактически превращает живую личность в субъект познания с внутренним противоречием между верой в разум и самим разумом, поскольку невозможно рационально обосновать веру. Абсолютизация материи материалистами (и эволюционистами), как показал А.Ф. Лосев в «Диалектике мифа», делает невозможным такие категории как «жизнь» и «личность»[4].
Как только разум выходит за пределы генезиса конкретного, частного бытия, то он сталкивается с невозможностью рационального познания генезиса бытия как такового, т.е. бытия в абсолютном смысле. Вся греческая философия, несмотря на многообразие школ, единогласно утверждала абсолютное значение первоначал. Следовательно, в частном бытии мы можем познавать только проявление первоначал. Сами же они не ограничиваются частным бытием.
Разум, как мы видели у Аристотеля, всегда ищет то, что лежит в основе. Эта основа должна быть доступной для познания разума, поэтому находится вне разума и входит в состав объективного бытия. Мы имеем здесь дело с рационализмом в понимании основ генезиса бытия. Поэтому для разума, например, творение из «ничего» невозможно мыслить, так как оно предлагает разуму «выйти» за границы бытия. Творение из «ничего» - это выход в трансцендентную инобытийную сферу, которая полагает предел предметно ориентированному разуму.
|
|
|
Познание «основ» генезиса бытия приводит разум к невозможности рационального познания сущности самих «основ» генезиса. Разум вынужден или идти в бесконечный поиск в познании причины генезиса, что трудно для разума, поскольку оставляет его без ответа, или признать фактичность как некую данность (разумом не объяснимую) в качестве «основы» генезиса бытия. «С чисто «научной» точки зрения, - пишет С.Л. Франк, - т.е. для сознания, направленного на чисто «теоретическое» … «ориентирование» в бытии, понятие «основания» самого предметного бытия как целого … лишено смысла, ибо внутренне противоречиво, и обретает смысл лишь для установки сознания, выходящего за пределы «научной мысли»[5].
Опираясь на мысль С.Л. Франка, заметим, что эволюционизм связан с «внутренним противоречием» в рациональном познании генезиса бытия. Креационизм, в этом смысле, есть «установка сознания», выходящая за пределы рационального познания и тем самым проникающая в «основания» генезиса бытия.
Признавая непознаваемость «основ» генезиса, разум сталкивается с неразрешимым (рационально) вопросом - почему бытие есть? Можно ли найти разумный ответ на вопрос о причине существования Вселенной и человека? «Наука может многое объяснить в этом мире, - пишет Э. Жильсон, - и, быть может, однажды она объяснит все, что в действительности представляет собой мир явлений. Однако почему нечто вообще есть, или существует, наука не знает, и не знает как раз потому, что не может даже задать такой вопрос»[6].
Из мысли Э. Жильсона следует то, что мы выходим за рамки науки, когда пытаемся ответить на вопрос о том, почему бытие есть? Следовательно, данный вопрос относится к мировоззренческим и философским основам науки и выражает интересы личности, а не интересы безликого разума, разума вообще.
По меткому замечанию Л. Шестова, разума вообще, разума как самостоятельного субъекта – нет. «Наука, - пишет Л. Шестов, - … есть жизнь пред судом разума. Разум решает, чему быть и чему не быть. <…> Собственно говоря, никакого разума и нет. Попробуйте найти его, указать: ничего не выйдет»[7].
Суть разума в том, что он пытается все объяснить, с помощью логики, из разумно понятых и принятых основ и начал. Разум, признавая безосновность генезиса бытия, неизбежно констатирует в качестве основы, причины генезиса бытия нечто иррациональное. Последнее проявляется в словах Э. Жильсона о том, что наука «даже не может задать такой вопрос». И творение из «ничего» и признание тех или иных основ генезиса бытия будоражат разум своей загадочностью и непонятностью: в обоих случаях разум, точнее, субъект проявляет свое бессилие.
|
|
|
Напомним, что ещё Аристотель признавал неспособность разума познавать бесконечное, беспредельное. Эту точку зрения философ дополнял признанием целевой причины и блага. В новое время в связи с господством механического естествознания и признанием бесконечности мира возник иной тип рациональности. Рациональность без признания целевых причин и связи разума с благом.
Природный мир потерял благой смысл и превратился в механизм материальных тел, из которого пытались механистически и материалистически объяснить человека и общество. В небесной механике Галилея и Ньютона, в концепции Канта-Лапласа, в гипотезе эволюции Дарвина не используется понятие цель и целесообразность. Именно в это время человек и Земля были сведены на один уровень с природными явлениями. «Элиминирование принципа целесообразности из естествознания Нового времени как раз и превращало природу в такой незавершенный, - пишет Гайденко, - не имеющий в себе конца, а значит и смыслового измерения ряд. Проекция механического воззрения на мир из области естествознания на человеческую жизнь и деятельность, на сферу нравственности грозила устранению понятий цели и смысла также и из этой сферы»[8].
Смена одной философской парадигмы на плюрализм парадигм, несколько отодвинула в сторону актуальную в недавнем прошлом проблему генезиса и эволюции. По нашему мнению, проблема генезиса непосредственно связана с проблематикой развития и эволюции и бесспорно актуальна в наше время, поскольку захватывает и науку и либерально-демократическое мировоззрение.
Попытаемся в самых общих чертах, не проникая в глубину, показать суть проблемы генезиса и указать на точки соприкосновения науки, религии и философии в подходе к проблеме генезиса бытия. Попутно отметим критику дарвинизма и основные особенности креационизма, понимая в тоже время, что проблема далека ещё, как от полноты осознания её, так и решения.
Абсолютное и относительное бытие в проблеме генезиса бытия.
Философия, познавая сущность бытия, выделяет в генезисе бытия логико-методологическую сторону проблемы и ее метафизический характер. Для философии проблема генезиса - это отношение абсолютного бытия к бытию относительному. В христианстве эта проблема разрешается Божественным откровением, из которого мы узнаем о творении мира Богом.
В науке генезис относительного бытия из абсолютного бытия частично просматривается в теории Большого взрыва и в антропном космологическом принципе. Абсолютное бытие, с точки зрения сущности и явления соответствует сущности, а относительное бытие, явлению.
Как мыслить генезис бытия? Генезис, например, «А» возможен или из «В», или из самого же «А». Последнее исключается, так как «А» уже существует. Если «А» возникает из «В», то «В» причина генезиса «А». Если применить данную схему к бытию, то генезис бытия — это генезис из бытия.
Как мыслить бытие? Если, как абсолют, то, по определению абсолюта, он не изменяется и не развивается. Мы приходим к положению, согласно которому, понятие генезиса применимо только к бытию относительному. Само себя бытие относительное порождать не может, потому что быть причиной самого себя может только абсолют. Относительному бытию предшествует бытие абсолютное, которое является причиной генезиса бытия относительного. «Понятие саморазвития, - пишет С.Н. Трубецкой, - развития вообще – в приложении к абсолютизму – есть явно ложное понятие; ибо ничто развивающееся не есть истинно абсолютное»[9].
Самую суть проблемы генезиса, мы полагаем, подметил ещё Ксенофан, выводя его из известного грекам положения: «ничто не возникает из ничего». «Невозможно, - говорит Ксенофан, - чтобы что-нибудь возникло, если оно существует»[10]. Иначе говоря, все, что существует, не возникает из несуществующего, а возникает из существующего. Если из существующего, то, возникающее, так или иначе, уже существует.
Последующие натурфилософы Левкипп и Демокрит, Эмпедокл и Анаксагор сохраняют это положение в учении о соединении и разделении первоначал силами механическими, любви и вражды, действием ума. У Платона, по сути, сохраняется та же мысль, когда он учит о демиурге и «материи». Аристотель, по-своему, выражает то же положение в учении о форме и материи, которые никогда не возникают и не уничтожаются, и в учении о «форме форм».
Итог подобных натурфилософских размышлений можно выразить так: генезис вещей, космоса определяется первоначалами, которые не имеют общих свойств с тем, что они порождают. В этом смысле первоначала, включая и действие космообразующих сил, не входят в бытие, и не находятся среди элементов порожденного бытия.
Метод натурфилософского размышления над проблемой генезиса сохранился в парадигме, которая лежит в основе решения данной проблемы в западноевропейской философии и науке и которая, по сути, сохранилась и в наше время. Основная идея такой парадигмы - все уровни и виды бытия возникают постепенно и последовательно из материи.
Поражающая ум и воображение сложность мироздания побуждает некоторых представителей естествознания колебаться между, признанием за материей творческих способностей, с одной стороны, и, с другой стороны, признанием разумного замысла или плана, а иногда и признанием Бога.
Меняется лишь состав первых начал и признается действие космообразующих сил. Суть подхода не меняется. Физик Гейзенберг обращается к Платону, сторонники эволюции возводят свои идеи к Эмпедоклу и к тотемизму. Именно в рамках эволюционной традиции появляется идея о самодвижении и саморазвитии материи и идея происхождения порядка из хаоса (И. Пригожин),
Иная традиция связана с теми мыслителями и учеными, которые мыслят в рамках христианского мировоззрения (Декарт, Коперник, Ньютон), под влиянием которой зарождается во второй половине 20 века, научный креационизм (Г. Моррис и др.). К последней традиции близки те, кто, разделяя основы христианского миропонимания, не считает себя научными креационистами (Данилевский, Соловьев, Любищев и др.).
Философское и религиозное сознание включают в состав бытия материю, идеи, человека и духовно-нравственный мир. Это-то общее, что объединяет философию и религию. Философия относит к бытию абсолютное, к которому относится первоначало бытия, то, что составляет предмет метафизики. Религиозное сознание не включает в состав бытия Бога, потому что Бог превышает всякое бытие. Бог является условием возможности и познаваемости бытия.
В философии и в религии бытие, точнее феноменальный уровень бытия, не мыслится в качестве самостоятельной сущности: в философии бытие определяется категориями сущность и явление, в религии бытие рассматривается как творение Бога.
Феноменальная данность бытия предполагает разум или субъекта сознания. Эта особенность бытия нащупывается Парменидом («мир по видимости»), и четко проговаривается софистом Протагором (человек - мера существующего) и диалектически, по-разному, выражена в идее логоса Гераклита и Горгием («ничего нет»), в идеях Платона и в «форме форм» у Аристотеля. Далее укажем некоторые имена, Декарт, Лейбниц, Кант, Соловьев, Франк, Штерн, Бутру.
Генезис бытия - это возникновение материального мира, идей и духа. Науку интересует в основном материальный мир. Но, несмотря на это, квантовая теория, например, в определенной мере, увязывает изучаемые квантовые явления с сознанием наблюдателя и тем приближает себя к философской традиции, отмеченной нами выше.
Генезис материального бытия, в отрыве от идей и духа, не решает всей проблемы генезиса бытия. Следовательно, проблема генезиса бытия - комплексная проблема философии, религиозного сознания и науки.
Таким образом, проблема генезиса бытия, с гносеологической и онтологической точки зрения, подводит философию и науку (точнее, их отдельных представителей) к сближению с христианским откровением. Философия может быть связующим звеном между научным мировоззрением и религиозным мировоззрением. Современным физиком теоретиком Ю.С. Владимировым показан один из возможных вариантов синтеза физики, философии и религии (см. его книгу - 4, гл.14). Другой автор, Тайнов Э.А., синтезируя философию с православным богословием, дает субстанциальную интерпретацию квантовой механики[11].
Трудность в том, что от научного знания логически невозможно (нет такой логики) перейти к мировоззренческим или философским принципам и утверждениям. Подобный переход или синтез науки, мировоззрения и философии осуществляется (с помощью логики) личностью, её интересами, установками и верой.
|
|
|
