О пригородных слободах, позже вошедших в городскую черту

АРХИТЕКТУРНАЯ ЛЕТОПИСЬ МЦЕНСКА

 

Можно тысячу раз пройти по знакомой с детства улице и ни разу не задать себе вопроса, а почему она так называется, откуда пошло ее имя. В Мценске две площади, 60 улиц и 40 переулков. Названия многих из них уходят в глубь веков.

Взять, к примеру, Новоприборную улицу. Мало кто знает, что названа она так в память о когда-то существовавшей в древнем Мценске Новоприборной слободы...

Автор книги «Город на Зуше» краевед Василий Федорович Аниканов, путешествуя с читателями по нашему городу, рас­сказывает о характере и особенностях его застройки, говорит о значении городских улиц в разные эпохи. Когда-то Н. В. Гоголь очень точно сказал: «Архитектура тоже летопись мира: она го­ворит тогда, когда уже молчат и песни, и предания, и когда уже ничего не говорит о погибшем городе. Пусть же она хоть отрывками является среди наших городов в таком виде, в ка­ком она была при отжившем уже народе, чтобы при взгляде на нее осенила нас мысль о минувшей жизни и погрузила бы нас в его быт, в его привычки и степень понимания, вызвала бы у нас благодарность за его существование, бывшее ступенью на­шего возвышения».

История возникновения Мценской крепости, работа речной пристани, труд и быт горожан, отразившиеся в названиях его слобод и улиц, многовековые, порой драматические страницы истории города — обо всем этом узнает читатель в книге В. Ф. Аниканова. Когда был утвержден старинный герб горо­да; горы, на которых раскинулся Мценск,— все это не обошел вниманием пристальный взгляд краеведа.

И главное, люди, чьими именами названы улицы: один из первых воевод Мценска; великий писатель, который сравнивал имя города с чувством Родины; герои гражданской; солдаты Великой Отечественной...

В названиях улиц мы узнаем биографию старинного русского города, верного стража Москвы в давние времена Мценск стоял на границе Московской Руси с Диким по рода умельцев и тружеников, который стал свидетелем рождения советской танковой гвардии в грозные годы последней войны, города, возникшего из руин и пепла после освобождения... Когда путешествуешь с В. Ф. Аникановым по улицам Мценска, то невольно вспоминаешь слова академика Б. А. Рыбакова: «Город — это не только место, где мы живем, не только сгусток сооружений и дорог; город — это священная история народа, отраженная в названии урочищ, улиц, районов, сохраненная в его архитектурном облике».

В добрый путь, читатель! На страницах книги мценского

краеведа вас ждет много удивительных открытий. Жителю

Мценска она поможет лучше понять своеобразие родного города, а гостям — глубже заглянуть в прошлое и настоящее и сохранить в своей памяти добрые воспоминания о Мценске.

В. Брежнев,

кандидат исторических наук

П. Зиновьев,

главный архитектор города

 

 

К БИОГРАФИИ ГОРОДА

 

Мценск — один из древнейших русских городов. Он вклю­чен в список городов, представляющих историческую ценность. Что послужило мерилом для такой высокой оценки историче­ской значимости нашего города? Прежде всего его богатая ис­тория, важная роль в защите Московского государства, нали­чие многочисленных памятников истории и культуры.

О Мценске впервые упоминается в русской летописи в 1146 году, в период междоусобных войн Новгород-Северского и Чер­ниговского княжеств за овладение землей вятичей. Но как по­селение город существовал много раньше. История гласит, что вятичи, поселившись на Оке, вытеснили на север жившие здесь угро-финские племена. Те народы по-своему определили назва­ния рек Зуши, Мецны и самого Мценска как населенного пунк­та. Ведь люди, жившие в городищах: Мценском, Жилимо, Зайцево. Михайлов Брод, Воротынцево, общались между собой (это подтверждается материалами археологических раскопок) и, естественно, они как-то называли реки, поселения, урочища, источники и другие места. Новые поселенцы некоторое время общались с жившими здесь племенами и от них заимствовали местные названия; им не нужно было придумывать новые на­звания рек и поселений, они уже были у прежних племен. Ду­мается, что истоки названий рек Зуши, Мецны (Мцени), Мцен­ска и других следует искать не у вятичей, а у угро-балтийских племен.

Известный историк Москвы Иван Забелин, ссылаясь на древнегреческого историка Геродота, который дал первое си­стематическое описание жизни и быта скифов, пишет: «Страна вудинов была наполнена всякого рода густыми лесами. Морд­ва, черемиса, чуваши, вотяки. Ока со всеми ее притоками, от самой своей вершины принадлежала, несомненно, тоже земле вудинов. На это указывают имена рек и мест вроде Мценск на реке Мецне, вроде Мещевска, по древнему Мещерск, на реке Мерае или Мерее и т. д.»

Последнее время исследователи опровергли ранее бытовав­шее мнение о том, что вятичи якобы были отсталым племенем. Наличие большого количества укрепленных городов в стране вятичей, и то, что вятичи длительное время сохраняли свою са­мостоятельность, оказывая упорное сопротивление напору ки­евских князей, особенно в 1080—1081 годах, когда князю Вла­димиру пришлось дважды ходить войной на вятичей, опровер­гает это. Все это подтверждает вывод ученых о том, что вятичи было «немногочисленное, но энергичное, сильное и образо­ванное племя, упорно защищавшее свою независимость». Толь­ко в начале XIII века вятичи начали терять свою изолирован­ность, они слились с русской народностью и утратили свое имя.

Позже потомки вятичей героически защищали крепость и город от набегов кочевых племен. После монголо-татарского нашествия в 1238 году в течение почти ста лет не было упоми­наний о Мценске. «Нашествие татарских орд в 1237 году за­тормозило на целое столетие поступательное развитие русской культуры. Цветущие русские города, оказавшие героическое сопротивление монгольскому нашествию, лежали в пепле и ру­инах, городское население сократилось в десять раз. Однако жизненная сила и творческая созидательная энергия русского народа в полной мере проявились в восстановительном строи­тельстве разрушенных городов».

В 1356 году литовские князья проникли в земли верхней Оки. Города Мценск, Брянск, Карачев, Вщиж, вместе с други­ми русскими и белорусскими землями подпали под власть Лит­вы. И хотя литовцы заявляли, что «Мы старины не рухаем, а новины не вводим» — «все захваченные земли поступили под юрисдикцию князя литовского, он являлся и номинальным соб­ственником всей земли».

Крепостные стены с башнями и другие строения на горе Самород, по-видимому, были восстановлены к концу XIV века, так как в 1430 году ордынский князь Айдар в течение трех не­дель безуспешно осаждал крепость, но был вынужден отсту­пить, уведя с собой плененного хитростью мценского воеводу Протасова.

Каменный мыс, на котором поселились вятичи, был удобен для обороны. В момент заселения и до XVII века мыс был ок­ружен со всех сторон водами Зуши и Мецны. Между Соборной и Стрелецкой горами и теперь просматривается седловина. Вот в этом-то месте и протекал верхний рукав речки Мецны «и Верхней Мецной именуемый».

В «Землеописании Российской империи для всех состояний, Санкт-Петербургского педагогического института ординарного профессора Евдокима Зябловского», о Соборной горе говорит­ся так: «Бугор сей состоит из крепкого известкового плитника, отделился совершенно от прочего материка». Это подтвердил и профессор И. Е. Евсеев при проведении археологических рас­копок в 1907 г.

А тем временем территория крепости расширялась. За про­токой Верхняя Мецна возвели стоячий малый острог. Здесь размещался мужской монастырь. По преданию, в XV веке на южной окраине малого острога монахи построили монастыр­ский храм — ныне трапезная Петропавловской церкви. Храм был удобен для наблюдения за кочевниками со стороны Дико­го поля. С юга малый острог был защищен земляным валом, отрезок которого сохранился до наших дней.

В 1647 году существовал «Большой острог, что около стре­лецких слобод», — упоминается в отписке Саввы Языкова. В Статейной описи 1669 года говорится, что за большим острогом был земляной вал «полутретье сажени... по мере 160 саж. и тот во многих местах обвалился». С западной стороны «Большого острога земляной вал по мере 121 саж. и та стена, земляной вал обвалился». («Полутретье сажени», т. е. 2,5 сажени, или 5,5 метра).

Внешний склон вала делался более крутым; его обмазыва­ли глиной, что препятствовало сползанию насыпного грунта в ров, а при нападении противника глину смачивали водой, и это затрудняло подъем на вершину вала. Большинство башен рас­полагалось по западной стене крепости. Башни ставились с большим выносом в сторону поля, тем самым обеспечивался фланговый обстрел, который велся по противнику вдоль стены. Со стороны Зуши и Мецны были сооружены рубленые рукава и подлазы, по которым гарнизон крепости снабжался водой.

Кроме служилых людей в момент опасности под защиту крепостных стен сходились посадские — все, кто был способен владеть оружием, участвовали в обороне крепости. На неболь­шой площади рубленого города (Кремля) стояли: съезжая из­ба воеводы, казенный пороховой погреб, амбары для хранения запасов хлеба, фуража, соли, ядер и другого имущества. Кро­ме этого здесь стояла деревянная церковь, построенная якобы после крещения мецнян в 1415 году. В Писцовой книге Мцен­ска 1625 года о церкви сказано: «Во Мценску в городе церковь соборная схождения честного креста да Николы Чудотворца древяна клецки...» На том месте в 1810—1857 годах построен Николаевский собор по проекту выдающегося русского архитектора Л. И. Мельникова. Колокольня достроена в 1875 году (снимок 1).

 

Снимок 1. Николаевский собор, разрушен в 1930- е годы

 

 

Возведенные укрепления оправдывали свое назначение. Не­смотря на энергичные действия степняков, внезапность и стре­мительность их налетов, гарнизон крепости успешно отражал многочисленные нападения. Как явствует из Сдаточной ведо­мости за 1669 год, на вооружении гарнизона были пушки раз­ного калибра и соответствующие ядра к ним. Стены имели 20 башен с 43 площадками для размещения пушек (снимок 2). В крепости размещался гарнизон в составе 2—2,5 тысячи чело­век. Общий периметр укрепления составлял около двух кило­метров.

Первым воеводою в Мценске, фамилию которого донесли до нас летописи, был литовский наместник Григорий Протасов, за­тем, в конце XV века — Борис Семенович Александров. Вое­водами Мценска в XV—XVII веках были: Дмитрий Замыцкий (1565 г.), Федор Рогозин (1616г.), Иван Вильяминов (1632г.). Василий Шереметев (1645 г.), Марк Трофимович Лутовинов — предок И. С. Тургенева и Н. В. Глазунов (1669), Борис Логвинович Сноксарев (1671), стольник Афанасий Шеншин (1699) и другие. Были воеводами в Мценске и прямые предки А.С.Пуш­кина: Тимофей Семенович Пушкин (1606), Петр Михайлович Желтоух (1648), Воин Ржевский (XVII г.). В 1615 году под Мценском отличился Гаврил Григорьевич Пушкин.

 

 

Снимок 2. Пушка.

 

До 1708 года Мценск управлялся воеводами. В самом кон­це XV века Мценск возвращен Московскому государству и сде­лался одним из главным сторожевых пунктов. Здесь содержа­лось войска больше, чем в других городах. Мценский воевода, по царскому указу, высылал сторожи на Быструю Сосну, к Чернавску, к курской границе.

В 1504 году московский князь Иван III передал во владе­ние старшему сыну Василию город Мценск с его волостями и селами. Князь Иван III воссоединил русские земли вокруг Мо­сквы, объявив себя «государем всея Руси». Его победы укрепи­ли русское государство и способствовали росту его междуна­родного влияния. Об этом периоде в истории московского госу­дарства писал К. Маркс: «Изумленная Европа, в начале кня­жения Ивана III едва ли знавшая о существовании Московии, стиснутой между татарами и литовцами, была ошеломлена вне­запным появлением огромной империи на ее восточных рубе­жах».

До 1780 года территория города была ограничена земляным валом. На заречной части города земляной вал начинался от большого острога, через Холопий верх, вдоль нынешней Орлов­ской улицы, пролегал до кирпичных заводов, а там, по оврагу Прудище, упирался в левый берег Зуши.

Территория нового посада ограничивалась земляным валом, начиная от правого берега Зуши по ручью Вырицы (Вырки), до современной улицы Тургенева, и по правой стороне улицы

вал упирался в правый берег Зуши, против Стрелецкой горы.

В Камеральном описании города Мценска за 1832 год говорится. что после утверждения плана города в 1780 году «зем­ляной вал. ограничивающий город, срыли, а земли поступили в кварталы». Общая протяженность земляного вала вокруг Мцен­ска составляла шесть верст. Возвести такой земляной вал и канаву было делом нелегким: ведь вся работа выполнялась вруч­ную.

В то время въехать в город можно было только через за­ставы, где стояли шлагбаумы и сторожевые будки. Московская застава действовала, примерно, на том месте, где теперь про­ходная старого маслозавода. Здесь пропускали подводы и ка­реты из Москвы, Ефремова, Новосиля и обратно. По обе сторо­ны заставы, от улицы Колхозной до современного рынка, два квартала занимали постоялые дворы.

Въезд со стороны Орла и Болхова был возможен только через Орловскую заставу, стоявшую против нынешнего дорожного участка, неподалеку от заставы работали две кузницы.

Третий шлагбаум стоял в конце Белевской (Троицкой) ули­цы, на «Большой дороге в город Белев», что на пересечении ручья Вырицы с Белевской, ныне Советской улицей.

Временный шлагбаум на бывшей Никитской улице пре­граждал старую курскую дорогу, проходившую вдоль речки Волковки. Переезд через Зушу на Курск тогда осуществлялся при помощи парома, действовавшего ниже Харлампиевского кладбища.

Много веков надежно несли охранную службу полосатые рычаги, для пропуска подвод стражники подымали и опускали их при помощи цепей. С развитием сети железных дорог, что привело к уменьшению перевозок грузов гужевым транспортом по почтовым трактам, надобность в них отпала. Давно нет Мо­сковской, Орловской и Белевской застав, по в истории края они не забыты.

 

 

ПЕРВЫЙ ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ПЛАН

 

Первый план застройки города, разработанный «Комиссией каменного строения Санкт-Петербурга и Москвы», утвержден Екатериной II 14 марта 1780 года... «Была осущест­влена планировка почти всех русских городов. Устройство пря­молинейных улиц, прямоугольных кварталов, просторные торго­вые и городские площади, установление четких границ горо­да — вот некоторые черты градостроительных работ этого времени, которые наложили свой отпечаток на древние города».

Особенность нового плана Мценска состоит в том, что соста­вители использовали рельеф местности и существующие дороги.

По трассе нынешних улиц Мира и Ленина исстари проходила дорога в Москву; в этом месте был более удобный пере­езд через Зушу. Водами Мецни наносилась отмель, и здесь лег­че было устроить переправу. Сетка нового плана не просто бы­ла наложена на местность. При планировке были учтены и дру­гие дороги, где образовались улицы: Ново-Московская, Старо-Московская, Белевская, Болховская, Сергиевская, Набережная, Архангельская.

В городе многое изменилось с тех пор, но, к счастью, старые улицы сохранили свою линию. Время пощадило и некоторые здания, возведенные до и после утверждения плана застройки. До 1780 года каменных гражданских строений в городе, види­мо, не было. В источниках упоминаются только здания церк­вей: Петропавловской, Вознесенской, Богоявленской (Кукшинской), Покровской, да древней церкви-часовни Кирика и Ули­ты, принадлежавшей мужскому монастырю.

В конце XVIII века в городе было 1000 домов и 10 церквей. Церкви были самыми высокими строениями. В торжественные дни колокола храмов заречной части города перекликались с колоколами церквей нового посада. С этим мелодичным пере­звоном старины жил купечески-мещанский Мценск. До рево­люции в Мценске было 14 церквей, из них половина разруше­ны, и два монастыря.

Новые многоэтажные дома, новые улицы сделали город мо­лодым. Но не могут не волновать добрые старые улочки, за­строенные нашими предками.

Вторая половина XVIII века — особый этап в развитии

Мценска. Архивные документы говорят о том, что в 1807 году

на четырех пенькотрепальных заводах Мценска выработано более 20 тысяч пудов пеньки. В городе был один сальный и два кожевенных завода.

Обработка кож и переработка пеньки занимали важное ме­сто в экономике города и уезда. С каждым годом увеличива­лось количество и расширялся профиль кустарных заведений, Этому способствовали бойко работавшая пристань на реке Зуше, Большая Московская дорога, а с 1868 года — железная дорога. Купцы и промышленники Мценска выгодно сбывали свои товары в Тулу, Москву, Калугу, Нижний Новгород и другие города. Они находились в более выгодном положении, чем деловые люди Болхова, Новосиля, Дмитровска, Малоархангельска. «Из Мценска на судах отправляется в приокские губернии и в Москву не только хлеб, но и различные заводские, фабричные произведения». Развитие капиталистических отношений способствовало по­явлению новых производств. В 1872 году в городе работало уже 66 кустарных производств, перерабатывающих продукты животноводства и растительное сырье; работали два кирпичных завода, две табачные фабрики.

Помимо тех, кто работал на мелких кустарных производст­вах, были портные, сапожники, столяры, пекари, бондари, слесари, маляры, штукатуры. Славились своим искусством кру­жевницы и кузнецы.

В 1909 году в городе было 29 кузнично-слесарных мастер­ских. Развитию торговли способствовали предприятия, рабо­тавшие в уезде. В 1850-х годах в центре Мценска размещалось 38 лавок, гостиный двор на 115 торговых мест, рынок на 50 торговых мест. В городе было 22 постоялых двора, 23 тракти­ра. В это время в городе проживало 13,5 тысячи жителей, из которых 800 чел. — купцы, 1500 — приказчики и подручные. Есть данные о населении Мценска. Если в год проезда через Мценск Екатерины II в 1787 году в городе проживало около трех тысяч жителей, то в первой половине XIX века эта цифра удвоилась. По данным переписи населения 1897 года, в городе проживало 9823 чел. В Обзоре Орловской губернии за 1913 год указывается, что в городе было 14 331 житель.

Согласно данным Всесоюзной переписи 1970 года население Мценска составляло около 30 тысяч, теперь — более 50 тысяч. С развитием промышленности растет и население города.

После 1960-х годов застройка в городе ведется по микрорай­онам, но сохраняются и старинные здания, возведенные вскоре после утверждения первого плана города.

В Мценске было много мастеров каменного дела. Автограф на куполе колокольни Спас-Преображенского собора в горо­де Болхове гласит: «Мастер города Мценска Сергей Паньшин и Болховский товарищ Матвей Смолкотов, мценский подмастер Василий Паньшин и болховской подмастер Иван Давыдов» Эта надпись сделана в 1837 году.

Недавно выявлено, что в строительстве церкви в селе Новомихайловке Новосильского уезда в начале 1830 годов участво­вали мценские мастера. Крестьянин Алексей Иноземцев и ям­щик Петр Кошеверов по заказу изготавливали кирпич; камен­щиком был Алексей Петров, кровельщиком и печником меща­нин Михаил Домогатский, он же вешал на колокольню коло­кола, доставленные из Москвы речным путем на судах влия­тельного мценского купца Спиридона Барыкова.

Уместно напомнить, что представитель семейства Барыковых - Иван Никитович — десятью годами раньше построил на свои средства здание Никитской церкви в городе Мценске.

 

ГЕРБ МЦЕНСКА

 

Герб - символ города, формально является его отличительным признаком самостоятельной административно-террито­риальной единицы. Герб нашего города описывается так: «В верхней части щита изображен герб губернского города Орла, а в нижней — пшеничные четыре снопа, в зеленом поле, поло­женные крестообразно, в знак благословенного сей страны изо­билием хлеба».

Начало распростране­ния гербов в России от­носится к петровским вре­менам. 12 апреля 1722

года по личному указу Петра I «особливо для сочинения гербов» был назначен товарищем геральдмейстера итальянец по происхождению граф Франциск Санти. Вскоре ему было поручено нари­совать провинциальные гербы, для чего велено дать живописцев из кан­целярии строений.

 

Снимок 3. Герб Мценска утвержден Екатериной II 16 августа 1782 г., автор Франциск Санти

 

Согласно реестру Ака­демии наук, 97 гербов го-Родов и областей Тулы, Орла, Новосиля, Вороне­жа, Черни, Мценска, Бол­хова и других... «сочинил Санти». Эти сведения опубликованы в недавно вышедшей из печати кни­ге Н. А. Соболевой «Рос­сийская городская и об­ластная геральдика XIX в.в." Герб Мценска “сочинен” в первой половине XVIII века, но утвержден был только 16 августа 1781 года. К тому были определенные причины. У приемников Петра I идея составления городских гербов не вызывала столь активной под­держки, как у него. Не случайно Екатерина II в 1763 году дала указание «иметь рассуждение о геральдии, дабы оную учре­дить на таком основании, как указания...Петра Великого гла­сят, и тому назначить людей честных и того звания искусных» В связи с ее активной городской политикой городское герботворчество получило бурный расцвет.

Но кто же был Санти — автор многих гербов? В Россий­ском биографическом словаре читаем: «Санти, Франц Матвее­вич, дворянин. Молодость провел в Париже, где занимался ис­торическими науками, потом поступил на службу к ландграфу Гессен-Гамбургскому, по рекомендации которого был пригла­шен Петром Первым в Россию и определен в Геральдию для отправления геральдического художества».

Вскоре получил звание обер-церемониймейстера. В 1727 го­ду Санти «явился в тайном деле весьма подозрительным», яко­бы за участие в заговоре графа П. А. Толстого, с целью пере­дать после смерти Екатерины Российский престол герцогине Гольштинской Анне Петровне. Граф П. А. Толстой был сослан в Соловецкий монастырь, а Санти отправлен в дальний Якутск в сопровождении шести солдат во главе с унтер-офицером, где пробыл 14 лет. Умер Санти около 1758 года.

 

 

О пригородных слободах, позже вошедших в городскую черту

 

Для несения службы в крепости воевода набирал служилых людей: пушкарей, воротников, затинщиков, рассыльщиков, ко­торые селились слободами, первоначально на старом посаде, а затем на правом берегу Зуши. Известно, где находились слобо­ды Ямская, Рассыльная, Стрелецкая, Новоприборная, Подмонастырская. Расположение остальных слобод можно определить только по отдельным разрозненным источникам и планам го­рода.

Только Стрелецкая слобода сохранила до наших дней свое название и место расположения: она близко примыкала к крепости.

Стрельцы, как особое сословие и особая часть войска, впервые упоминаются в 1551 году при завоевании Казанского ханства. Они служили на казенный счет, получали жалование и оружие от казны и набирались из вольных людей.

Стрельцы были поставлены ниже дворян, но выше посадских людей. Селили стрельцов в построенные для них дома с землей, которые переходили по наследству, но не могли быть проданы.

Выморочные усадьбы пере­давались новоприборным стрельцам. В мирное время стрельцы посуточно ходили в караул, а во время пожара должны были все идти на ту­шение с топорами, ведрами, баграми. Занимались стрель­цы торговлей и промыслами. В Орловском областном архиве хранится «План нового посада» города Мценска. Ямская слобода занимала обширную территорию от Новосильского переулка до улицы Колхозной.

 

Снимок 4. Стрелец с бердышом

и ручной пищалью, 1674 г.

 

 

Часть улицы Ленина называлась Ямской. В первой по­ловине прошлого столетия в Ямской слободе проживало 1010 ямщиков. Через город проходила Большая Московская, или Посольская дорога. От мценского яма «гоняли» до Тулы, Курска, Новосиля. Ямщиков посылали в Севск, Карачев, Брянск, Калугу, Белев, Болхов. Мценск являлся важным узлом на пути из Москвы в южные пределы государства. Здесь так же, как и во многих городах осени, был ям с ямским приставом, где менялись ямщики и кони.

На городском плане указано, что на перекрестке теперешних улиц Комсомольской и Мира стояла старая почтовая станция. И. А. Новиков в романе «Между двух зорь» приводит рассказ мещанки пригородной слободы о том, что в свое время И. С. Тургенев на этой почте «дал золотой» ее отцу. В начале улицы Болховской в прошлом веке построено кирпичное здание новой почтовой станции.

Время не сохранило облик мценского яма, что был в Ямской слободе.

Можно только представить общее состояние ямского двора: изба, конюшня с сенным сараем. Из сеней приезжающие попадали в избу, где на столе лежала подорожная книга, куда записывали путников. У стен стояли сундуки, баулы. Рядом с дубовой дверью в избе для ям­щиков на стенах развешены хомуты, дуги, конская сбруя, вдоль стен были расставлены деревянные скамьи. На русской печи отогревались утомившиеся в дороге ямщики.

В 1782 году в России был учрежден Почтовый департа­мент, и ямские дворы стали называться почтовыми станциями Главным лицом на станции был станционный смотритель. Он оформлял документы, заботился о том, чтобы были накормлены лошади. В почтовых правилах было сказано: «Дли избежания медлительности содержатся в почтамтах и на каждом почтовом дворе и станции по четыре лошади денно и нощно в хомутах, два человека почтальонов, во всем одетых, которые к отъезду всегда были готовы, в числе трех-четырех лошадей две под случающиеся эстафеты».

Услугами ямщиков пользовались купцы, которым немал приходилось ездить по своим торговым делам, чиновники, дворяне и их дети, студенты, различный служилый, деловой люд мещане, случалось прокатиться на почтовых и священнику Многие воеводы и вице-губернаторы допускали злоупотребления, поэтому «в 1627 году марта в 8 день состоялось расписание о подводах, каким чинам по сколько давать оных на каждом яму». Митрополиты и бояре брали по 20 подвод, архиепископы и окольничьи — 15, думные дворяне — 12, епископы - 11.

Указаны были и другие должностные лица.

В 1589 году царь Федор Иоаннович в строем Судебнике определил правила устройства ямских трактов. Землевладельцам указывалось ставить но дороге вехи «до кех мест чья земля имеет». С 1807 года на главных дорогах стали ставить полосаты черно-белые столбы.

Отсюда и пошло название — «столбовая дорога».

Почтовая станция была одновременно и «узлом связи», «вокзалом»: здесь можно было узнать свежую новость, встретиться с нужным человеком. По соседству с почтовой станцией у Орловской заставы, работала кузница, неподалеку — лавки

разными товарами.

Интересную страницу в истории России вписали ямщики. Ямская гоньба была основным, совершенно самобытным средством связи и передвижения в Русском государстве. На Рус уже в X веке существовал «повоз» - особая повинность населения - выставлять лошадей с повозками для княжеских гонцов.

Немецкий дипломат и путешественник Герберштейн в XVI веке с восхищением писал о русской ямской гоньбе. Иностранца удивляла скорость, с какой доставлялись письма, и сам способ доставки. В Западной Европе почту и пассажиров перевозили частные предприниматели. Это никогда не обеспечивало надеж­ность в сохранности и быстроте передвижения. В России за вы­полнением почтовой повинности следил ямской приказ, чего не было ни в одной стране Запада.

При поступлении в ямщики крестьянин должен был иметь трех собственных лошадей. Никто, даже воевода, не мог рас­поряжаться ямскими лошадьми, на это мог дать разрешение только ямской пристав.

Ямщики были особым сословием. Их освобождали от пода­тей и воинской службы; им отводили большие угодья под по­кос, для прокорма коней. Много песен было сложено о ямщи­ках, о русской тройке, о колокольцах. И песни-то все больше унылые, грустные. Нелегка была служба ямщиков. Дождь, снег, слякоть, пыль, жара, холод, долгая тряская дорога; нередко им приходилось терпеть грубость, брань и высокомерное обраще­ние со стороны седоков, станционных смотрителей. Убогими и нищими выглядели многие избы ямской слободы...

Нет, не очень радостно жилось мценским ямщикам. И все-таки было в ямских тройках свое, русское. От широты русской души, от чувства свободы и великой тоски по ней. «Эх, трой­ка, птица-тройка! Кто тебя выдумал? Знать у бойкого народа ты могла только родиться, в земле, что не любит шутить, а ровнем-гладнем разметнулась на полсвета, да и ступай считать персты, пока не зарябит тебе в очи...». Н. В. Гоголь в образе пти­цы-тройки олицетворял всю Россию, всю ее сущность.

В 1714 году 13 января было прекращено жалование ямщи­кам и предписывалось: «Всегда, без изъятия, по казенным де­лам давать деньги за ямские подводы». Брать положено на всякую лошадь от Петербурга до Новгорода «по деньге за вер­сту, от Новгорода до Москвы — по деньге на 10 верст, а в дру­гих губерниях — по 4 деньге на 10 верст».

В 1717 году подводы разделились на ямские и почтовые. В 1722 году состоялась перепись ямщиков. С 1868 года, после по­стройки железной дороги, стал сокращаться ямской промысел в Мценске. Давно ушла в прошлое ямская гоньба, но ямщики "ставили свой след в памяти людской, в истории земли рус­ской. Ямщики и ямская гоньба — это еще одна закрытая стра­ница истории древнего края.

После пуска железной дороги ямской промысел резко со­кратился, и ямщикам пришлось искать другую работу. Одни вили веревки и канаты, другие выходили на Базарную пло­щадь и ожидали, когда кто-нибудь позовет поколоть дрова, расчистить снег, покрасить крышу или выполнить другую ра­боту. Женщины занимались плетением кружев, стирали белье убирали помещения.

 

 

Снимок 5. Бывшая Романовская начальная школа в Ямской слободе, фото Г. А. Ткаченко.

 

В 1913 году в Ямской слободе построили кирпичное здание начальной школы и назвали «Романовской», в честь 300-летия царствования дома Романовых. Теперь в этом здании энергосбыт....В 1694 году мужской монастырь был переведен из кре­пости за овраг Прудище, на земли помещиков Протасовых, ко­торые уступили под монастырь и слободу 41 десятину своей земли. В 1856 году в слободе проживало 54 семьи.

В начале 1918 года монастырь был упразднен, а Знаменская церковь передана под клуб железнодорожников. В источниках сообщается, что в монастыре была богатая библиотека.

В 1947 году Подмонастырская и Новоприборная слободы и другие привокзальные земли вошли в городскую черту. В те время в Подмонастырской слободе проживало 246 человек, а в Новоприборной — 123.

Приведем некоторые сведения о других слободах. На месте где теперь улицы Семашко и Колхозная, на городском плане 1831 года значатся три квадрата с надписью: «Розсыльная слобода».

На карте Мценского уезда, приложенной к Сборнику статистических сведений по Орловской губернии за 1865 год запад­нее Стрелецкой слободы названы слободы Новоприборная и Воротницкая. В подтверждение этих данных в другом источ­нике читаем: «а церковь Богоявления в Новоприборной слобо­де». (Речь идет о церкви, что стояла на Кукшинском кладби­ще, не сохранилась.)

По данным Писцовой книги, в 1625 году «Во Мценску ново­приборных стрельцов сто чел... Под дворы место им отведено подле рубленого города и за острог по речке по сухой Мецне... Всего во Мценску старых и новоприборных стрельцов 277 чел.».

С началом строительства железной дороги на Курск некоторые слободы переселили на земли между улицами Орлов­ской и Болховской. Не исключено, что Новоприборная слобо­да тогда была переведена на место современной улицы, или где-то поблизости от нее.

Об этом говорит название улицы, к счастью, сохранившееся до наших дней.

В «Книге письма и меры Воина Новокшенова да подъячего Семена Привалова» (1628—1631 гг.) сообщается: «Во Мценску… На посаде выше Затинной слободы церковь св. жен мироносиц да придел св. мученика Никиты — древяны клецки с папертью. Полеву земли Ямской слободы да разных помещиков». Упоми­наемая деревянная церковь тогда стояла на месте, где теперь дома № 18 и 20 по улице Пионерской, а Затинная слобода находилась ниже, вдоль берега. Там и теперь просматривают­ся рытвины от бывших строений, поросшие бурьяном.

Из отписки воеводы Саввы Языкова царю в 1647 году, опубликованной в Сборнике князя Хилкова (1879 г.), сообща­ется, что в крепости было пушкарей — 14, а детей, братьев и Других родственников — 45; затинщиков — 28, а других — 96; рассыльщиков — 23, а других — 69; воротников — 5, а дру­гих — 16.

В упомянутом Сборнике статистических сведений указано, какие земельные наделы имели служилые люди слобод. Жите-пи Стрелецкой слободы находились в более благоприятных ус­ловиях по сравнению с другими слободами. Здесь жили 136 се-мей, они имели средний надел земли на душу 5,7 десятины, тогда как в Солдатско-Драгунской слободе был надел 1,4 де­сятины на душу, в Пушкарной — 1,9 десятины, в Подмонастыр-ской — 0,8 дес. «Очевидно, при таком «нищенском» наделе,— пишет составитель сборника, — население не могло закрепить себя к земле, утратило земледельческие привычки, издавна за­бросило хозяйство и занялось разного рода ремеслом». Далее в Сборнике указывается, что «избы преимущественно курные, но в пригородных селениях, особенно в Стрелецкой волости, часто попадаются и белые. По словам крестьян, многие из них пытались «вывести трубу по белому», но должны были вскоре закрыть трубу по той причине, что на «белые» печи требуется много топлива, между тем нагревается изба недостаточно; топ­ка же по черному позволяет делать большую экономию в топ­ливе, что при недостатке его существенно важно, дает больше тепла и не допускает сырости в избе».

В списке населенных мест Орловской губернии за 1866 год помещены сведения о пригородных слободах. Их было 9, они потом вошли в территорию города: Солдатско-Драгунская, Пушкарная, Затинная, Рассыльная, Новоприборная, Воротницкая, Стрелецкая, Подмонастырская, Ямская.

По данным переписи 1920 года, в пригородных слободах проживало всего жителей 1038 человек, из них грамотных: мужчин — 230, женщин — 190.

 

ВОЕННОЕ ЛИХОЛЕТЬЕ

 

Много бед пережила Россия. Но самая грозная опасность выпала на нашу Родину в 1941 году, когда гитлеровские орды вероломно напали на Советский Союз. И опять мценская земля стала преддверием Москвы. Под Мценском была приостановлена мощная танковая группировка гитлеровцев, рвавшихся к Москве.

С 4 по 11 октября 1941 года от Орла до Мценска захватчики продвигались не более семи километров в сутки. Это не укладывалось в их планы молниеносной войны. Для советского командования выигрыш во времени имел большое значение Были подтянуты свежие силы, и у Мценска создавался новы: заслон врагу. Готовилась к обороне рабочая Тула. Немцы бы ли вынуждены отложить наступление на двенадцать дней. Та ков главный итог боев под Мценском в октябре 1941 года.

В ожесточенных боях под Мценском родилась советская танковая гвардия. За бои под Мценском полковник Катуков был награжден орденом Ленина, а танкист Иван Любушки удостоен высокого звания Героя Советского Союза.

После прорыва обороны немцев под Вяжами и успешного наступления частей Советской Армии в Орловско-Курской битве 20 июля 1943 года немцы оставили Мценск, и наши части вступили в город.

Мценск свободен! Кончилась немецкая оккупация, дливша­яся 22 месяца: с 11 октября 1941 года по 20 июля 1943 года.

Каким увидел Мценск в первый день освобождения, пишет в книге «Россия в войне 1941 —1945 гг.» Александр Верт, кор­респондент лондонской газеты «Санди Таймс» и радиокомпа­нии Би-би-си: «Густые заросли чертополоха... В этих зарослях, через которые теперь шла пыльная дорога из Тулы, на каждом шагу человека подстерегала смерть: «Мины» — читал я по-не­мецки и по-русски на старых и новых дощечках, воткнутых в землю. Вдали, на холме, под голубым летним небом виднелись руины церквей, остатки домов и одиноких печных труб... Пре­жде чем уйти фашисты взорвали или с

12345Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: