Европейская социокультурная интеграция с точки зрения религии

 

Становление единой Европы зависит от целого множества факторов. Стремление придать им иную динамику развития, сделать ставку лишь на один-два фактора равносильно лечению серьезного заболевания каким-то одним способом, не учитывая ни режим, ни условия, в которых должны проходить процессы выздоровления.

В правовой литературе для обозначения правопорядка, складывающегося в ходе европейской интеграции, используются такие термины, как «европейское право», «право Европейского Союза», «право Европейского Сообщества», «право Европейских сообществ» и их эквиваленты на иностранных языках. Соотношение данных понятий раскрывается в работах М.Л. Энтина, А.Я. Капустина, Г.П. Толстопятенко, Н.Б. Шеленковой, Б. Бойтлера (Bengt Beutler, ФРГ), П. Фишера (Peter Fischer, Австрия), Х. Кека (Heribert Franz Kock, Австрия), М. Хаага (Marcel Haag, Бельгия), А. Эпини (Astrid Epiney, Швейцария) и многих других авторов.

В этих целях рассмотрим две точки зрения, раскрывающие соотношение выделенных понятий, выбор в пользу которых сделан по причине их системного характера. Во-первых, понимание того, что совокупность норм, создаваемых в связи с образованием и функционированием Европейских сообществ, образует правопорядок, а не «право», важно с точки зрения необходимости уяснения механизмов, которые содержит в себе данный правопорядок, позволяющие ему эффективно действовать во внутреннем праве государств-членов и обеспечивать цели интеграции государств.

Во-вторых, правопорядок Европейских сообществ может быть условно выделен в относительно самостоятельную систему права и рассматриваться как «право Европейских сообществ», которое образует в совокупности с национальными правовыми системами такую «правовую систему», которая содержит элементы двухуровневой системы права так называемого федеративного государства. Очевидно, что по мере «углубления» европейской интеграции данная «система» будет приобретать все более ярко выраженные черты двухуровневой «системы права».

Не останавливаясь подробно на втором аспекте, раскроем первый как наиболее значимый с точки зрения практики и возможности его использования для анализа процессов интеграции государств - участников СНГ.

Политика поспешности особенно отчетливо проявилась при вопросе принятия в Евросоюз новых членов из Восточной Европы, невзирая на огромное множество системных трудностей, которые испытывают экономики их стран. Они никогда не станут самостоятельными игроками на сцене европейской политики и, конечно, не смогут играть роль «интеграционных моторов», закрепленную за развитыми европейскими страны. Можно сказать, что дискомфорт от новых членов Евросоюза из Восточной Европы, которые на сегодняшний день только тормозят процессы нормальной интеграции в Европе, стал одной из основных причин негативного отношения к Европейской Конституции во Франции и других странах.

То же самое можно сказать и о волне массовой секуляризации общественной жизни, которую никак не назовешь естественной. Сами процессы секуляризации, к сожалению, вполне логичны для Европы, но в только том случае, когда они развиваются эволюционно. Насильственное же внедрение в сознание европейцев агрессивно антирелигиозных моделей, размывающих их культурно-конфессиональную систему ценностей, приводит только к реактивной волне культурного и религиозного протеста. Уже сейчас можно говорить о нарастании протеста населения католических стран, таких как Франция, Италия, Польша, и протестантских - таких как Голландия.

О значении веры в современном мире сказано немало, и будет сказано еще больше. Сегодня очевидно заблуждение тех, кто в прошедшем веке предсказывал уход религии со сцены мировой истории. Не оправдались и прогнозы, предрекавшие, после крушения советского блока, «конец истории» - бесконфликтное торжество западной либеральной модели общественного устройства в масштабах всего мира. Мир и человек оказались намного сложнее; и сегодня человечеству необходимо осознать сущность глобальных процессов просто для выживания.

Религиозное чувство, естественно присущее человеку, переживается и проявляется по-разному. Разнообразие религиозных и культурных традиций есть данность, из которой мы должны исходить; неоднократно отмечалось, что попытки навязывания только одной системы ценностей как универсальной и общеобязательной, сами по себе способствуют росту напряженности и конфликтам. Признавая нашу веру единственно ведущей ко спасению, мы оставляем за другими право на культурное своеобразие, проявляющее в его носителях уникальность Божьего замысла о каждой личности и народе. Между тем, тенденции, господствующие в современном мире, оставляют такому своеобразию все меньше места.

С одной стороны, сторонниками нового мироустройства выступают те, кто хочет последовательно воплотить в жизнь идеалы либерализма, глобализации, секулярного гуманизма. Провозглашается, что политическая и экономическая свобода - сами по себе есть достаточное условие для полноценного существования человеческого сообщества. С другой стороны, неприятие подобной модели выражается в том числе и в формах, угрожающих стабильности в мировом масштабе - речь идет о религиозном экстремизме и терроризме.

Таковы условия, определяющие основные вызовы, с которыми сталкивается современная цивилизация. Станут ли христиане пассивными наблюдателями грядущего развития событий, которое неизбежно изменит облик мира? Для того, чтобы этого не случилось, для того, чтобы мы могли защищать нашу веру, наши убеждения, наше право на достойную жизнь и стабильное будущее - нам необходимо, прежде всего, четкое осознание стоящих перед нами проблем. Нам необходимо понять, насколько наши христианские ценности могут быть последовательно реализованы в политике, в экономике, в информационной сфере - в тех областях, которые определяют существование и развитие национальных и мирового сообществ.

Наши ценности есть ценности традиционные. Что это означает на практике? Говоря о традиционных ценностях, мы выделяем как принципы собственно религиозной традиции, то есть учение Церкви, так и весь комплекс этических, нравственных представлений, сложившийся в нашей стране за тысячелетие ее исторического бытия. Безусловно, основой российской национальной культуры и этики является Православие. Несмотря на все испытания, выпавшие нашему народу, несмотря на все трагические повороты его исторического пути, эта основа сохранена русскими людьми. С другой же стороны, когда мы говорим о традиционных ценностях, мы имеем в виду и следующее: как мы знаем, требования человеческой совести универсальны, Господь вложил их и «в сердца язычников». Поэтому любое человеческое сообщество, складываясь естественным образом и формируя основы своих этических традиций, в той или иной форме приходит к общеизвестным принципам: не убий, не укради, не прелюбодействуй... Способность сформулировать подобные принципы есть свидетельство зрелости, цивилизованности сообщества людей. И универсальность этих принципов, естественным путем сложившихся традиционных ценностей, дает основания для диалога, взаимопонимания, взаимодействия разных народов, культур, цивилизационных парадигм. Безусловно, в основании всякой политической деятельности должны быть положены нравственные, этические принципы. И, безусловно, основой для этих принципов может, должна быть и испокон веков была в цивилизованных странах именно вера.

Европейские христиане самых разных конфессий продолжают попытки добиться от архитекторов Объединенной Европы признания «христианских корней».

О «единой Европе» в прошлом можно говорить только как о католической Европе средневековья, как об универсуме, в котором важную роль играла политика папства. Пока было сильно папство, пока на пространстве от Гибралтара до Риги месса совершалась на латыни, - можно было говорить о единой Европе. Латинский язык, понятный любому грамотному человеку того времени, был языком межнационального общения, языком всего католического мира. Но православные «схизматики» очевидным образом оказывались «вне» этого религиозного и культурно-исторического единства; Православие тем самым было «вне Европы», что в корне противоречит идеологии нынешнего Евросоюза. С началом Реформации это пространство единой Западной Европы, в свою очередь, поделилось на два противостоящих друг друга «племени» - протестантское и католическое. И восход идеи «европеизма» начинается как раз с закатом религиозных противоречий в Европе, с развитием секуляризационных процессов - противопоставивших «культурных» европейцев, вне зависимости от религии, всему остальному миру.

Как могущественное культурно-историческое сообщество, однозначно отделенное от остального человечества, Европа основана именно на принципах секуляризма и идее культурного (а не религиозного превосходства) и потому о единых «христианских корнях» нынешней европейской идеи можно говорить примерно с тем же успехом, с каким можно говорить о её «индоевропейских» или римских языческих корнях, подверстывая к индоевропейцам венгров и финнов.

Возможен, впрочем, и другой заход - не от общеевропейской идеи, а от национальной, от того факта, что исторически все нации, которые входят в сегодняшнюю Объединенную Европу и почти все стремящиеся в нее войти, имеют христианские корни, христианскую культуру, условно-христианское большинство населения. И сама Объединенная Европа - будучи по конструкции Европой объединившихся наций и государств, является своего рода «христианским клубом». При таком взгляде христианство становится одним из признаков причастности к европейской культуре. Но в этом случае уж очень трудно будет сохранить ориентацию единой Европы на светский эгалитарный идеал, в котором европейцу французского происхождения не отдается никакого предпочтения перед европейцем происхождения алжирского. «Единая Европа», взятая как сумма европейских отечеств, должна была бы иметь куда более жесткую конструкцию, чем нынешняя.

Чтобы понять отличительные особенности Европы, следует обратиться к ее религиозным основам. Ведь нравственные принципы, выработанные христианством, по-прежнему составляют фундамент европейского гражданского общества, всех окружающих нас институтов.

На первый взгляд такое утверждение может показаться странным. Сегодня европейцы живут в мире, одной из наиболее впечатляющих особенностей которого является то, что ни одна модель поведения, ни одна концепция оценки наших желаний и поступков не утверждается принудительным образом. У нас нет не только институтов, жестко регулирующих частную жизнь граждан - и это хорошо, - но и традиционных инструментов социального воздействия, обусловленных патриархальными семейными отношениями или общественным мнением. Более того, связанное с демократизацией общества и развитием рыночных отношений умножение наших желаний и потребностей сочетается с технологическим прогрессом, позволяющим нам получать информацию обо всем происходящем. [В Европе публичные дискуссии на нравственные темы чаще всего оказывались бесплодными и даже бесполезными ввиду бесконечного разнообразия форм человеческого поведения. Сегодня мы настолько информированы в этих вопросах и готовы обсуждать их настолько более откровенно, чем прежде, что любые попытки настаивать на той или иной модели характера наталкиваются на препятствия, представляющиеся непреодолимыми. Ведь мы не только многое знаем о человеческом поведении во всем его разнообразии и открыто обсуждаем эту тему, но и имеем гораздо более точное представление об истоках этого многообразия, опираясь на эмпирическую традицию анализа социально-психологической мотивации поведения. Вооруженные знанием механизмов поведения, мы впадаем в искушение выйти за пределы правовых норм, необходимых для защиты свободы выбора и рыночных отношений, и любые попытки создать идеал человеческой личности и соответствующий ему свод нравственных правил оказываются, обречены на неудачу. Потребности людей попросту слишком разнообразны. Приверженность одному комплексу ценностей и стремлений формирует идеал личности, который может быть несовместим с идеалом, соответствующим иному комплексу желаний.

Понимая христианскую политику как христианскую этику в практическом ее применении, понимая, что наша вера не может ограничиваться возможностью сохранения наших убеждений и принципов вне возможности их осуществления, мы приходим к выводу, что консолидированное христианское действие в современном мире должно быть организовано и в полный голос заявить о себе. Представляется, что для его осуществления не годятся существующие экуменические механизмы, глубоко пораженные либеральными модернистскими тенденциями. Каждый из нас желает прежде всего сохранить основы своей веры; но есть принципы, безусловно очевидные для каждого убежденного христианина. Поэтому задача христианских политиков на первом этапе их совместного действия может быть сформулирована так: разработка плана создания единой внеконфессиональной христианской организации, ориентированной на защиту основополагающих ценностей христианства.

Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II на сессии Парламентской Ассамблеи Совета Европы 2 октября 2007 г. подчеркнул, что хотя Европейский континент испытал влияние многих культур, но именно в рамках христианской системы ценностей было сформировано представление о достоинстве человека и условиях его реализации. Христианские идеи достоинства, свободы и нравственности в своей взаимосвязи создают уникальный код европейского сознания, обладающий неиссякаемым созидательным потенциалом. Благодаря христианскому отношению к человеку было осуждено и уничтожено рабство, сформировалась процедура объективного суда, вызрели высокие социально-политические стандарты жизни, определилась изящная этика межличностных отношений, получили развитие наука и культура. Более того, сама концепция прав человека, важнейшая политическая идея Европы, возникла не без влияния христианского учения о достоинстве человека, его свободе и нравственной жизни. Однако сегодня происходит губительный для европейской цивилизации разрыв взаимосвязи прав человека и нравственности. Это наблюдается в появлении нового поколения прав, противоречащих нравственности, а также в оправдании безнравственных поступков с помощью прав человека. В связи с этим хотел бы напомнить всем нам о том, что в Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод включено упоминание нравственности, с которой должна считаться правозащитная деятельность.

Не считаясь с нравственностью, в конечном итоге мы не считаемся со свободой. Нравственность представляет собой свободу в действии. Это свобода, уже реализованная в результате ответственного выбора, ограничивающего себя ради блага и пользы самой личности или всего общества. Мораль обеспечивает жизнеспособность и развитие общества и его единство, достижение которого является одной из целей Европейской конвенции о защите прав человека. Разрушение же нравственных норм и пропаганда нравственного релятивизма может подорвать мировосприятие европейского человека и привести народы континента к черте, за которой - потеря европейскими народами своей духовной и культурной идентичности, а значит и самостоятельного места в истории.

Эти идеи должны исключать возможность превратного толкования нашей деятельности и участия в ней маргинальных групп. Критерии возможности участия в общем деле достаточно очевидны - решительное неприятие современных либеральных вызовов - пропаганды однополых браков, стерилизации, эвтназии, и так далее - и отсутствие национал-экстремистской и иной деструктивной идеологии.

Когда говорится о европейском интеграционном процессе, прежде всего имеется в виду трудный и все еще не завершившийся процесс становления Европейской конституции, а также проблемы, которые существуют в самом Евросоюзе. Нетрудно заметить, что в настоящее время в его основе лежит политический и экономический прагматизм, основанный на принципах либерально-гуманистического мировоззрения. В то же самое время духовные ценности практически не принимаются во внимание или в лучшем случае им отводится место в частной сфере жизни человека. В результате этого происходит губительный для европейской цивилизации разрыв принципиально важной связи между правами человека и нравственностью. Подтверждением чему является появление целого поколения «новых» прав, вступающих в конфликт с нравственностью или даже противоречащих ей, а также оправдание безнравственных поступков с помощью прав человека.

Но так ли было у истоков Евросоюза, когда его отцы-основатели - Роберт Шуман, Конрад Аденауэр и Альчиде де Гаспари более полувека тому назад выступили с идеей создания общеевропейского дома? Принадлежа к движению апостолов-мирян Роберт Шуман объединил в себе лучшие черты глубоко верующего христианина, политика и государственного деятеля. Видя опасность дехристианизации общества, Конрад Аденауэр указал на необходимость совместной политической деятельности христиан и создал Христианско-демократический партию, представлявшую все разделявшие христианские ценности слои общества. Этим самым он придал новый характер политической культуре Европы. Согласно взглядам Альчиде де Гаспари вера дает опору для реализации великого политического и человеческого идеала, каковым является европейское объединение, целью которого является не столько экономическое благополучие, сколько братство, справедливость и единство христиан. Таким образом идея Евроcоюза - это не только и не столько политическое и экономическое предприятие, сколько проект, выросший из осознания общеевропейской христианской идентичности.

Европа не заканчивается на границах Евросоюза. Исторические, культурные, научные, экономические, политические, религиозные и иные связи между ним и остальной Европой будут развиваться. Это объективный процесс. Поэтому важно, на каких принципах будет развиваться Евросоюз, каков будет его нравственный облик, и какие ценности он будет культивировать.

В то же самое время, выросшая из христианства Европа и сегодня должна оставаться Европой Духа, прежде всего христианского, принимая во внимание права нехристианских религий, которые существуют на старом континенте. Иоанн Павел II учил, что Европа нуждается в религиозном измерении. Чтобы быть «новой» она должна поддаться действию Бога и опираться на истинных ценностях, имеющих свое основание во всеобщем нравственном законе, который вписан в сердце каждого человека.

С удовлетворением следует признать, что Католическая и Православная Церкви занимают практически одинаковые позиции в отношении вызовов, которым подвержена современная Европа.

Папа Римский Бенедикт XVI и Вселенский Патриарх Варфоломей I в совместном заявлении от 1 декабря 2006 г., положительно оценив путь к формированию Европейского Союза, призвали больше внимания обращать на человеческую личность и ее права, особенно право религиозной свободы, а также защищать национальные меньшинства с их культурными традициями и религиозными особенностями, оставаясь открытыми к другим религиям и их вкладу в цивилизацию. Они также призвали католиков и православных объединить усилия для сохранения христианских корней, традиций и ценностей, чтобы гарантировать уважение истории и внести свой вклад в цивилизацию будущей Европы.

марта 2006 г. Папа Бенедикт XVI, обращаясь к парламентариям Европейской народной партии, подчеркнул, что христианское наследие укрепляет Европу и его следует придерживаться при налаживании отношений с соседями, созидании социальных моделей и нахождении ответов на вопросы, связанные с интеграцией. Особенно важно следовать этическим нормам в поиске социальной модели, которая адекватно отвечает требованиям глобализованной экономики и демографическим изменениям.

Нравственность обеспечивает жизнеспособность и развитие общества, и его единство. Разрушение же нравственных норм и пропаганда нравственного релятивизма может подорвать мировосприятие европейского человека и привести народы континента к черте, за которой последует потеря европейскими народами своей духовной и культурной идентичности, а значит и самостоятельного места в истории. Моральные принципы являются основой для интеграции многокультурного общества, коим является современная Европа.

Митрополит Минский и Слуцкий, Патриарший Экзарх вся Беларуси Филарет подчеркивает, что «христианское наследие в европейской культуре занимает несравнимо большее место, чем это представляется обмирщенному сознанию. Это касается не только таких понятий, как личность и свобода, разум и автономия, но и таких, как общечеловеческие права и демократия, ответственность и гражданская активность»

 

Заключение

 

При всем многообразии форм духовного производства в развитых традиционных культурах господствует над всеми другими одна - религия. Она превращает и мораль, и право, и искусство и в известном смысле даже материальное производство в свои служебные компоненты, сама же выступает в качестве определенного структурообразующего принципа всей системы культурных связей. Любой из видов духовной деятельности в этих социокультурных условиях еще не обладает действительной автономностью, так как над ними стоит некоторый идеальный архетип культурной деятельности вообще, закрепленный в религиозном сознании и на воспроизводство которого они всецело опираются. Синтез форм духовной деятельности осуществляется через своего рода секуляризацию их функций в пользу религиозного сознания и деятельности.

Религия и традиционность общества непосредственно связаны друг с другом и основная социокультурная цель религии не производство реальных ценностей, а, скорее, придание всем результатам действительно устойчивых качеств авторитетной значимости. Главное направление религиозной деятельности посредством творческого воображения и фантазии особым образом реорганизовать все действительные связи, выработать особую, отличную от реальности универсальную парадигму природного и социального мира и затем представить ее субъектам в качестве того, что заменит им действительное содержание социальной активности.

Список использованной литературы

 

1. Бондарев Г. Ожидающая культура. М., 1996.

.   Вайс Й. Обоснование социологии Максом Вебером. М.:1975.

.   Васильев Л.С. История религий Востока. М., 1998.

.   Доусон К.Г. Религия и культура. - СПб.: Алетейя, 2000. - 281 с.

.   Дюргейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии / Э. Дюргейм; пер. с фр. и послесловие А.Б. Гофмана. - М.: Наука, 1990. - 575 с.

.   Копанев В.Н. Современная философия как феномен культуры: исследовательские традиции и новации // Материалы научной конференции. Выпуск 7. - СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. - С. 139-148.

.   Степин В.С. Наука, религия и современные проблемы диалога культур // Разум и экзистенция. - М., 1999. - С. 245-249.

.   Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М., 1989.

.   Токарев С.А. Ранние формы религии. М.,1990.

⇐ Предыдущая123

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: