Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Творческий путь Зинаиды Гиппиус

Введение

 

В январе 1889 года молодой, но уже известный петербургский поэт Дмитрий Мережковский с привез Кавказа, из города Тифлиса, юную жену - ей не было еще и 20-ти лет. "Худенькая, узенькая, с фигурою, какие потом называли декадентскими, с острым и нежным, будто чахоточным лицом, в ореоле пышных золотых волос, ниспадающих сзади толстою косою, со светлыми прищуренными глазами, в которых было что-то зовущее и насмешливое. Вела она себя, как балованная девочка... ", - таковы были первые впечатления художественной богемы о той, кого через некоторое время называли не иначе, как "петербургская Сафо" - дерзкая, язвительная, попирающая многие законы обывательской морали... Претенциозная поэтесса, "дама с лорнетом", чье жизненное кредо выражалось эпатирующими строками: "Люблю недостижимое, чего, быть может, нет... Молчанье бесконечное... И сумрак... И любовь".

Превращение провинциальной барышни в хозяйку блестящих литературных салонов, в одну из самых интеллектуальных женщин России произошло стремительно. И объяснение этому надо искать, видимо, в тех свойствах натуры, которыми природа наделила Зинаиду Гиппиус. Прежде всего - это аналитический, "мужской" склад ума. Даже стихи она писала от лица мужчины. Все, что составляло "женский мир", казалось ей неинтересным, скучным, банальным. Недоброжелатели судачили об её "антиженственности". Более тонкие наблюдатели, знакомые с Гиппиус поближе, утверждали, что это результат "упорной работы над собой, она со свойственным ей суровым аскетизмом отреклась от женственности как от ненужной слабости".

Даже в браке с Мережковским, как вспоминала известная мемуаристка русского зарубежья Ирина Одоевцева, "они как будто переменились ролями - Гиппиус являлась мужским началом, а Мережковский - женским. Она представляла собой логику, он - интуицию". Собственно, Зинаида Гиппиус и не скрывала этого. "Случалось мне опережать какую-нибудь идею Дмитрия, - писала она в своих воспоминаниях о Мережковском. - Я ее высказывала раньше. В большинстве случаев он ее тотчас же подхватывал, и у него она уже делалась махровее... Разница наших натур была, однако, не такого рода, при каком они друг друга уничтожают, а, напротив, находят между собою гармонию".

Взаимоотношения супругов до конца их дней оставались необыкновенно устойчивыми, хотя и специфическими. Впрочем, специфическими были и многочисленные любовные романы Зинаиды Гиппиус - мучительные и зачастую более умозрительные, чем реальные. Представление о том, каково ее отношение к любви дает вот такая поэтическая иллюстрация: "Вам жаль "по-человечески" меня... Но вас - "по-Божьему" жалею я. Кого люблю - люблю для Бога".

Чета Мережковских стояла у истоков русского символизма, которым открылся "серебряный век" русской культуры. Символизм принес новые идеи, нового героя - индивидуалиста, склонного то к рефлексии, то к эпатажу, то к мистике. У символизма Зинаиды Гиппиус была, однако, своя окраска - религиозная. "Душа по природе религиозна, - писала она. - Невыносимо ощущение покинутости в мире, если нет Бога". Но религия, воспринятая через церковь, не только православную, любую, Гиппиус и ее супруга не устраивала. Подобно своему любимому писателю - Федору Достоевскому, она искала свой путь к Богу. Так родилась идея "нового" христианства, "новой" церкви, когда человек и Бог существуют на равных. Кроме того, "настоящая церковь Христа должна быть единая, вселенская", - утверждали супруги Мережковские. Однако свое неохристианство они выражали в поступках и словах, подчас эпатирующих общество. Например, "тройственный" союз, в котором Мережковские жили долгие годы с Дмитрием Философовым - публицистом, критиком, игравшим заметную роль в знаменитом художественном объединении "Мир искусства". Этот союз, или семья, демонстрировал принципиально новое, духовное единство... Но обществом воспринимался как дерзость, как продолжение шокирующей поэзии Зинаиды Гиппиус: "Я не могу покоряться Богу, если я Бога люблю... Мы не рабы, - но мы Божьи дети, дети свободны, как Он".

Музыка в поэзии символистов имела очень важное значение как метафористическое и в равной степени ритмическое начало. У символистов даже была так называемая "музыкальная группа", в которую входили Бальмонт, Вяч. Иванов и Балтрушайтис. В то же время их единомышленники по символизму Брюсов, Белый и Блок организовали другую группу - "маломузыкальную". Ясно, что это - их ирония, изыски. Музыку они все ставили очень высоко в своем творчестве, особенно Бальмонт. Леонид Сабанеев в своих воспоминаниях писал: "Бальмонт хорошо и глубоко чувствовал музыку - что далеко не часто встречается особенно среди поэтов. Скрябинскую музыку он тоже почувствовал. Думаю, что он угадал в ней известное, несомненное родство со своей собственной поэзией".

Поэты-символисты, рассуждая о своем литературном течении и развивая его теорию, высказывались, насколько мне известно, таким образом, что музыка в слиянии с жизнью и религией дает искомый результат - гармоничные стихи, способные выполнять роль некоего мессии.

Цель данной работы - рассмотреть образы неба и земли в поэзии З.Н. Гиппиус.

Задачи:

изучить творческий путь З. Гиппиус:

изучить образность произведений;

выявить основную тематику стихов.


Творческий путь Зинаиды Гиппиус

 

Зинаида Николаевна Гиппиус стояла у истоков русского символизма и стала одним из его лидеров. Вместе с Мережковским и Минским Гиппиус принадлежала к религиозному крылу этого направления: они связывали обновление искусства с богоискательскими задачами. Обладая острым критическим умом, Гиппиус в юности не получила систематического образования из-за частых переездов семьи. "Книги - и бесконечные собственные, почти всегда тайные писания - только это одно меня, главным образом, занимало", - вспоминала она об отрочестве и юности в автобиографии. В 1888 г. в Боржоме познакомилась с Мережковским, вскоре вышла за него замуж и переехала в Петербург. Поэтический дебют состоялся в 1888 г. в журнале "Северный вестник". "Наиболее яркими "внешними" событиями" своей жизни Гиппиус считала, по ее признанию, "устройство первых Религиозно-философских собраний (1901-1902), затем издание журнала "Новый путь" (1902-1904), внутреннее переживание событий 1905 года" и совместное с Мережковским и Д.В. Философовым пребывание в Париже в 1906-1908 гг. В начале века салон Мережковских (третьим его постоянным участником был Философов) в доме Мурузи на Литейном проспекте в Петербурге привлекал к себе приверженцев "неохристианства" и мистически настроенных молодых писателей; именно через Мережковских вошел в круг символистов и начал печататься в их журнале "Новый путь" молодой Блок; там же появились первые статьи Андрея Белого. Гиппиус считала наиболее важной для себя литературно-общественную деятельность, регулярно выступала как критик и публицист (чаще под псевдонимом Антон Крайний), сотрудничая вначале по преимуществу в символистских, а позднее в общелиберальных органах.

Творчество Гиппиус стало особенно многообразным после 1908 г., когда вышли два сборника ее рассказов ("Черное по белому", 1908 и "Лунные муравьи", 1912), книга критических статей "Литературный дневник" (1908), романная дилогия ("Чертова кукла" 1911 и "Роман-царевич" 1912), пьесы. Стихи же Гиппиус публиковала не часто и, по ее признанию, "писала редко и мало - только тогда, когда не могла не писать" (Автобиография). Более чем за тридцать лет ее литературной деятельности в России вышли три небольших по объему сборника: "Собрание стихов.1889-1903" (М., 1904), "Собрание стихов. Книга вторая (1903-1909)" (М., 1910) и, уже после Октября, "Последние стихи. 1914-1918". (Пг., 1918). Периода "ученичества" у Гиппиус не было: ранние стихотворные опыты "под Надсона" в печати не появились, а первые ее опубликованные стихи уже отличались не только новыми для русской поэзии мотивами, но и зрелым мастерством, стилистической и ритмической изысканностью при внешней скромности и отсутствии эффектов.

Тематический комплекс ранних стихов 3. Гиппиус включает в себя все важнейшие для "старших" символистов мотивы: уход от скуки повседневности в мир фантазии и иррациональных предчувствий ("Я - раб моих таинственных, необычайных снов"), культ одиночества, сознание собственной избранности, эстетизация упадка ("Люблю я отчаянье мое безмерное") и т.д. Но при этом звучала своя нота: стремление преодолеть декадентство на путях веры, а порой и разочарование в ней, боязнь "пустой пустыни" небес. Брюсов отметил "исключительное умение" Гиппиус "писать афористически, замыкать свою мысль в краткие, выразительные, легко запоминающиеся формулы". Значительно хуже давалась ей поэтическая публицистика: попытки религиозной проповеди в стихах заканчивались неудачей. Вершиной ее мастерства были небольшие стихотворения 1910-х годов, тематически предвосхищавшие трагические фантасмагории западной прозы XX в. ("Терпеть, что все в машине? В зубчатом колесе?").

Приветствовав Февральскую революцию как залог демократического переустройства русской жизни, Гиппиус заняла резко непримиримую позицию по отношению к большевикам после Октября. В "Последних стихах" она вновь обратилась к жанру стихотворной - и теперь узко-политической - публицистики, декларируя свое понимание Октябрьской революции как гибели демократии в России. Эмигрировав в 1920 г. вместе с Мережковским и Философовым, до самой смерти оставалась в яростной оппозиции к СССР, отвергая попытки других эмигрантов более лояльно отнестись к Советской власти; во время Великой Отечественной войны это привело к постепенной изоляций Гиппиус в эмигрантских кругах. В Париже продолжала публицистическую деятельность, издала мемуары. Там вышла в 1938 г. ее последняя книга стихов - "Сияние"[1].

 

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...